(Не) верю. В любовь (СИ)

3

Алиса

Я круглыми испуганными глазами смотрю на новенького, который всем телом вжимает меня в стену дома. Его лицо сейчас настолько близко, что я вижу каждую пору. Моё сердце колотится так громко, что мне кажется, что его слышно на другом конце улицы. Я пытаюсь отодвинуться, но его руки, словно железные тиски, не дают мне ни малейшей возможности шевельнуться шанса. Его дыхание горячее и тяжелое обжигает мою кожу.

— Что ты… Что ты делаешь? — выдавливаю из себя, только бы нарушить тишину, которую молодой человек на спешит нарушать.

Он только тяжело и надсадно дышит, будто бежал за мной со всех ног. И смотрит так тяжело, что я отвожу взгляд и дрожу от страха и дискомфорта. Отвожу взгляд, тяжело сглатываю и морщусь, когда молодой человек сильнее сжимает пальцы на моей коже.

— Отпусти меня, мне больно, — говорю тихо, смотря исключительно себе под ноги.

— Решила сбежать под шумок, девочка? — молодой человек горячим частым дыханием опаляет моё лицо.

Его голос низкий, походит на шёпот, но в нем столько угрозы, что мурашки бегут по спине.

— Никуда я не сбегала, — выдыхаю с дрожью. — И… Почему ты так со мной разговариваешь? Я… Решай все свои проблемы с Димой! Я… Я не отвечаю за него и его поступки.

— А за кого отвечаешь? За блондина, с которым обжималась, м? — я вздрагиваю, когда молодой человек берёт в ладонь кончик моей косы и медленно начинает наматывать её на кулак.

Я замираю. Смотрю с ужасом в хищное лицо парня, который сжимает в руке мои волосы и запрокидывает мою голову назад.

— Я не понимаю, чего ты хочешь от меня? — спрашиваю дрожащим голосом. — Что я могу тебе дать? Деньги?

— Нет, девочка. Себя. Я же чётко дал тебе это понять.

— Что? — ноги подгибаются, я ладонями шарю по стене позади меня, пытаясь найти опору. — Ты, должно быть, шутишь? Я решила, что ты просто бравируешь. Запугиваешь.

— Я серьёзен, Алиса, — молодой человек ещё сильнее сжимает в руке мою косу, натягивая волосы на затылке так, что мне приходится приподняться на носочки.

Теперь его частое дыхание касается моего подбородка и губ. И я… Я испытываю странное чувство тепла в груди и внизу живота. Я кусаю губу и тихо выдыхаю.

— Нет, э-э-э… Прости, но я не знаю твоего имени, — я пытаюсь покачать головой, но у меня это не выходит, поскольку моя коса всё ещё находится в хватке парня.

— Адам, — шепчет он мне на ухо, будто намеренно цепляя губами хрящик.

Его влажные губы касаются кожи, точно крылья бабочки. Невесомо и чувственно.

— Алиса, — представляюсь на автомате.

— Я в курсе, — хмыкает молодой человек, его губы снова касаются моего уха, но на этот раз чуть ниже, ближе к шее.

Его прикосновение вызывает мурашки, которые бегут по моей коже, словно электрический разряд. Я чувствую, как моё тело начинает тянуть к нему, хотя разум всё ещё пытается сопротивляться.

Я вспыхиваю от смущения, жмурю глаза. Чувствую, как размеренное дыхание молодого человека шевелит волосы у моего виска.

— Адам, я не понимаю… Я не знаю, что у вас произошло с моим братом, но я не могу отвечать за него. И если он что-то сделал, это ведь не моя вина. И твоё предложение на мой счёт…

— Это не предложение, Алиса. Это требование.

— Послушай, — я поднимаю руку и кладу ладошку на грудную клетку молодого человека, — это совершенно неразумно. Глупо! Я же не вещь.

— Ты разменная монета, Алиса, — холодно усмехается Адам. — Твой братец посмел притронуться к моей сестре. Посмел причинить ей боль. Разбить ей сердце.

— Мне очень жаль, — я пытаюсь покачать в сочувствии головой, но снова ничего не выходит. — Но я…

— Но ты, девочка, ответишь за него, — хищно улыбается молодой человек.

— Но я же не испытываю к тебе никаких чувств.

— А мне не нужны твои чувства, — хмыкает молодой человек. — Мне достаточно будет отыметь тебя. Провести ночь!

Я вспыхиваю с ног до головы от ужаса и стыда. Уши и щёки пылают. Я догадывалась, чего именно он хочет от меня, но я никак не ожидала услышать таких грубых слов.

— Нет. Боже, какой грех. Так нельзя!

Парень склоняет голову к плечу и шарит насмешливым взглядом по моему лицу.

— Чёрт, как же забавно. Слушай, девочка, ты хоть встречалась? Нет? — ответ он читает по моему лицу. — Только не говори, что ты даже не целовалась. Чёрт возьми, да я сорвал джек-пот. Игра окажется куда интереснее, чем я мог предположить.

— Адам, — я быстро облизываю губы, которые пересохли от жара смущения, — могу я поговорить с твоей сестрой? Может, ты что-то не так понял?

— Нет! — рявкает, яростно сверкая глазами. — Даже не смей к ней приближаться!

Я вскрикиваю, когда парень слишком сильно сжимает мои волосы. На глазах наворачиваются слёзы, срываются с ресниц и катятся по щекам.

— Мне больно. Отпусти меня, пожалуйста, — я вскидываю руки и пытаюсь разжать его пальцы.

Парень выпускает мою косу из жёсткого захвата, смещает руки на мои плечи и большими пальцами проводит несколько раз по ключицам, выглядывающие из ворота футболки.

— Адам, — мой голос звучит на высокой ноте.

Я сглатываю. Пытаюсь откашляться.

« Голосок-то дрожит, Алиса. Срывается. Какой всё же мерзкий голосок» , — звучит в голове голос отчима.

— Адам, — повторяю уже более твёрдым голосом, — это недоразумение. Твоей сестре причинили боль, я всё понимаю. И причинил ей боль мой близкий человек, но пойми ты, ведь я не могу отвечать за Диму. И за его поступки. Они взрослые люди, я полагаю, разберутся сами.

— Ты не отвечаешь за него, да, — молодой человек кивает с кривой улыбкой, — но он трясётся над тобой.

— Ты ошибаешься, — я с грустью улыбаюсь, а потом, не ожидая от самой себя, начинаю плакать перед незнакомым человеком. — Он ненавидит меня! Поэтому ты ничего не добьёшься! Не добьёшься. Только грех совершишь.

— Совершу. И ничего. Зато почувствую облегчение, — Адам с задумчивым видом стирает большим пальцем слёзы с моих щёк.

Я всхлипываю и пытаюсь отвернуться, но парень обхватывает пальцами мой подбородок и сжимает с силой. На коже остаются жгучие следы. Мне больно. Кажется, что останутся синяки.

— Я прошу тебя, Адам. Отпусти!

Молодой человек качает головой, после чего склоняется и обжигающе горячими губами прижимается к щеке, собирает слёзы. Я забываю, как правильно нужно дышать. Испытываю смешанные чувства. Что-то между ужасом и недоумением. Горячие губы оставляют клеймо на коже.

— Ты пойдёшь со мной, Алиса. На твоего брата у меня есть компромат. Если я пойду в полицию, его засадят за решётку минимум на десять лет.

— Что он натворил? — спрашиваю обречённо, даже не думая сомневаться в его словах.

Дима мог наворотить дел, потому что хотел насолить матери и отчиму.

— Это я оставлю в тайне, — Адам резко отстраняется, делает несколько шагов назад.

Я пошатываюсь, с трудом удерживаю равновесие. После того, как горячие руки исчезли с моих плеч, я почувствовала, какой сильный на улицу ветер.

— Хорошо. Скажи мне, что ты хочешь от меня, Адам? Что мне сделать? Лечь с тобой в одно ложе?

— Как высоко и поэтично, — хмыкает молодой человек. — Да, Алиса, именно этого я и хочу.

— Ты дашь мне время на то, чтобы всё это обдумать? — неопределённо машу рукой.

— И обсудить всё с братцем? — Адам склоняет голову к плечу и рассматривает меня с высокомерием.

Я натягиваю маску равнодушия, хотя внутри всё клокочет от отчаяния и страха. Кусаю губы до боли, даже чувствую привкус крови, но мне никак не удаётся справиться с нахлынувшими чувствами. Я всегда была слишком слабой и чувствительной, и сейчас я жалею о том, что совершенно не умею играть.

— Нет, — наконец решаюсь я, хотя голос предательски дрожит. — Мне нужно подумать. Самой! Я вижу тебя впервые в жизни, Адам. И принять такое решение… лечь в одну кровать… Боже, — я закрываю лицо ладонями, — это слишком грязно. Грешно. Я…

— Поверь, то, что совершил твой брат, куда более грешно и грязно.

Я вздрагиваю. Обхватываю себя руками за плечи и пробегаюсь языком по губам, собирая капельки крови.

— Это слишком тяжёлое решение, Адам, — отвечаю заплетающимся языком.

Адам слегка прищуривается, разглядывая меня так, будто старается проникнуть в мои мысли и узнать то, что я не произнесла вслух. Тишина между нами становится невыносимой.

— Я молю тебя! Ведь я такая же девушка, как твоя сестра…

— Не смей! Не смей говорить о ней! — хрипит парень.

Он ерошит тёмные волосы и сводит брови вместе.

— Я даю тебе три дня, Алиса. И учти, сбежать у тебя никак не получится. Три дня на то, чтобы свыкнуться с мыслью, что я буду тебя брать, когда захочу, где захочу и сколько захочу.

— Будто эти три дня для меня спасение, — шепчу с дрожью в голосе, глотая слёзы.

— Спасти тебя уже никто не сможет, девочка, — молодой человек в очередной раз за день поднимает руку и пальцами обхватывает мой дрожащий подбородок.

Я хмурю брови, сжимаю зубы и дёргаю головой, чтобы вырваться из хватки Адама. Поднимаю руку и ледяными от страха пальцами перехватываю его запястье. Сжимаю ладошку и с накатившей на меня злостью выдыхаю:

— Не суди, мальчик, кто мне может помочь, а кто — нет.

Молодой человек вдруг запрокидывает голову назад и начинает хохотать. Я смотрю на него и с каждой секундой злюсь сильнее.

— Что забавного, Адам? — выкрикиваю звенящим от напряжения и слёз голосом. — Что тебя так рассмешило?

— Что ты не так проста, как пытаешься казаться, — молодой человек перестаёт смеяться столь же резко, как и начал.

Ловким движением разворачивает руку. Теперь он держит меня сильными горячими пальцами за запястье. Резкий рывок, и я впечатываюсь носом в его грудную клетку. Против воли втягиваю терпкий запах мяты и чего-то древесного. И в то же мгновение затаиваю дыхание, чтобы не начать принюхиваться. Чтобы искушение не было выше меня. Выше моей воли.

— Пытаешься быть ангелочком, да, Алиса? — рука Адама замирает на задней поверхности моей шеи.

Я отстранённо подмечаю, что его ладонь накрывает не только мою шею, но и часть головы. Он очень большой. Даже крупнее Мишки и Димы. И от этого накатывает страх. И что-то ещё… что-то тёмное, порочное. То, чему не должно быть места в моих мыслях.

Горячая ладонь будто прожигает нежную и тонкую кожу. От места прикосновения разбегаются огненные змейки, которые впрыскивают яд в кровь. Яд, дурманящий разум и заставляющий стучать сердце громко. Часто. С надрывом.

Мои мысли путаются. А перед глазами всё плывёт. Я вскидываю руки с намерением отодвинуть от себя молодого человека. Но вместо этого пальцами вцепляюсь в предплечья Адама. Смотрю в серые глаза, в которых зрачок медленно расширяется.

Я сглатываю. И вижу, как взгляд молодого человека опускается на моё горло. Как он хмурится. Как пробегается кончиком языка по губам.

И от этого жеста мне становится мучительно жарко. Мой взгляд приклеивается к его тонким губам. К ранке, которая рассекает нижнюю губу. Я смотрю на его рот, как заворожённая. Дышу тяжело и часто и думаю о том, какие они на ощупь. Мягкие? Или твёрдые, как кажутся на первый взгляд.

Мне хочется податься вперёд. И совершить совершенно безрассудный поступок.

И когда я осознаю, о чём именно я думаю, смеживаю веки. Жмурюсь так, что перед глазами плывут круги.

— А на самом деле под маской овечки скрывается хищная волчица.

— Прости, — говорю шёпотом, который срывается от волнения. — Я не знаю, что на меня нашло. Сегодня день вышел сумбурный. Прости меня, ради Бога. Я… — резко смолкаю, понимая, как жалко звучат мои оправдания.

Я открываю глаза, но поднять взгляд на Адама больше не решаюсь. Мне страшно вновь испытать ту бурю эмоций, которая накрыла меня минуту назад.

— Дай свой телефон, Алиса, — молодой человек убирает ладонь с моей шеи.

— У меня нет с собой телефона, — говорю тихо, смотря на пальцы ног, выглядывающие из босоножек.

— Номер-то у тебя есть?

— Да.

— Диктуй, — требует.

— Я не помню, — выдыхаю тихо.

— Как это ты не помнишь? Лжёшь ведь.

— Я не пользуюсь телефоном, — я пожимаю плечами.

— Ты прикалываешься? — спрашивает с неверием.

Я чувствую, как пристальный и изучающий взгляд скользит по моему лицу. Я пожимаю плечами. Чувствую, что в горле застрял ком. Мне кажется, что, если и он начнёт меня высмеивать, я не выдержу. Разрыдаюсь.

— Ладно. Решу этот вопрос. Пойдём, — подхватывает меня под локоть.

— К-к-к-уда? — от неожиданности начинаю заикаться.

— К тебе домой.

— Зачем? — вопрос задаю на высокой ноте.

Ко мне? Ко мне нельзя. У меня мать! Отчим. Боже. У меня никогда гостей дома не было. Даже Мишка ни разу не приходил.

— Нужно. Пойдём.

— Нет, — я останавливаюсь, ногами упираюсь в землю. — Нет. Ко мне нельзя. Я… Я не могу тебя в гости пригласить.

— Я просто узнаю, где ты живёшь, Алиса, — криво ухмыляется, сверкает льдом глаз. — Чтобы бегать не думала.

— Но…

— Никаких «но». Пойдём…