Невинные

ГЛАВА 14

Линетт

Как бы Линетт ни хотела рассказать обо всем, что происходило в ее жизни, она не могла. Каждый раз, когда она поворачивалась, происходило что-то еще худшее. Она не могла даже перевести дух между проблемами, которые накапливались с каждым днем.

Из-за вчерашних событий — от поиска тела Дэвида до помолвки — она совсем забыла о загадочных текстовых сообщениях, которые получала. Пока не проснулась от очередного сообщения.

От неизвестного:По доброте душевной могу сказать, что лгать близким — не лучшая идея. Помни, что у лжи нет ног.

Каждое из них становилось все более и более конкретным по отношению к тому, что недавно происходило в ее жизни. Это были далеко не глупые розыгрыши, как она думала вначале. И она не могла никому рассказать — ни отцу, ни даже Джейсону. Никому. У нее и так было слишком много проблем, и она не могла позволить себе вырыть себе еще более глубокую могилу, чем была сейчас. Попросить Айзека о помощи было единственной идеей, но это ничего не решало для нее. Кем бы ни был этот человек, Линетт знала, что, если бы он действительно хотел причинить ей боль, он бы уже сделал это. Это была единственная причина, по которой она держала все в секрете.

Ожидая, пока Ной заедет за ней, она села на ступеньки перед своим домом. Играя со своим телефоном, она пыталась в седьмой раз позвонить Джейсону и извиниться за все, что она сделала. Она чувствовала себя виноватой. И она действительно была виновата. Впервые она не продумала все аспекты своего решения, что было так на нее не похоже. Из-за этого она не была уверена, что Карновале по-прежнему рядом с ней. Судя по его резким словам, вполне возможно, что она потеряла друга.

Дозвонившись до голосовой почты, она повторила те же слова, что и раньше, надеясь, что мужчина скоро перезвонит ей. Она не была готова потерять кого-то еще.

Громкий сигнал автомобиля вырвал ее из глубоких раздумий, заставив вскочить на ноги. Перед ней стоял черный Maserati Ghibli, а за рулем сидел Ной Фальконе. Его холодные глаза были устремлены на девушку и выглядели до последней капли раздраженными. Вероятно, он был не самым терпеливым человеком на свете.

Линетт поправила сумку на плече и села на пассажирское сиденье, мягко поприветствовав мужчину. Она чувствовала себя неловко в его обществе, особенно из-за того, как он менялся каждый раз, когда они встречались. Когда она увидела его в первый раз, он был более чем немного раздражающим и заносчивым, но при этом демонстрировал очевидную гамму эмоций. На вечеринке по случаю помолвки он был одет в свой самый дорогой костюм и показал себя с холодной и чрезвычайно опасной стороны. Как будто он мог убить кого-то в любую минуту, если кто-то посмеет посмотреть на него не так. Линетт была уверена, что даже некоторые старшие мужчины боялись его. По крайней мере, так казалось, потому что не все пытались обмениваться с ним словами, боясь сказать что-то не то.

Уголком глаза она заметила, как он кивнул в знак признания ее присутствия, но она не посмотрела в его сторону, хотя чувствовала, с каким напряжением он наблюдает за ней. Она посмотрела на свою руку с обручальным кольцом. Это все еще казалось чем-то нереальным — сказать, что у нее есть жених, и, более того, что он пользуется дурной славой. Ей хотелось узнать, правдивы ли те слухи, о которых слышал Джейсон, но в то же время у нее не хватало смелости спросить об этом.

Ей было интересно, что скажут люди в школе. Увидят ее с таким человеком, как Ной. Он мог быть солдатом, но никто не мог отрицать его привлекательность. Это была причина, по которой у него постоянно были девушки, что означало лишь то, что он не захочет и не будет нуждаться ни в чем от Линетт до свадьбы. Может быть, даже после. Пока он проводил время с другими женщинами, она была в большей или меньшей безопасности.

— Похоже, тебя не устраивает перспектива брака, — сказал Ной, наконец нарушив молчание.

Это было скорее утверждение, чем вопрос. Линетт не могла скрыть свое неодобрение рядом с ним. Казалось, что она носит свое сердце на рукаве.

Его глубокий голос заставил ее вздрогнуть, и она подумывала сказать ему что-то, но слова застряли у нее в горле, она боялась сказать что-то не то. Она не знала, насколько хорошо сможет солгать. Возможно, именно этого и ожидал Ной. Услышать, что она хочет выйти замуж. Что это большая честь.

— Ответь мне, — шипел он.

— Я слишком молода, — прошептала она первое, что пришло ей в голову, надеясь, что это не оскорбит мужчину рядом с ней. Это все равно была правда, но скорее наименьшая из ее проблем, связанных с браком. Однако Ной, похоже, был достаточно удовлетворен ответом, так как повернул голову обратно к дороге.

— Мы пока не собираемся жениться. Тебе еще предстоит закончить школу. Но я готов заключить с тобой сделку.

Линетт сузила глаза.

— Какую сделку?

— Ты можешь прятать кольцо, когда будешь в школе, но только если перестанешь проводить время с Джейсоном Карновале. Я не хочу, чтобы вы оставались вдвоем, — сказал он, и Линетт стало жарко, как только слова покинули его рот.

Ее отец уже сказал, что Фальконе знают о ее отношениях с Джейсоном, но она никогда не думала, что Ноа попытается положить этому конец, поговорив с ней. Северо имел гораздо больше власти над своими солдатами, чем она когда-либо могла получить, и одно его слово, несомненно, возымеет действие. Нынешнее предложение Ноя возмутило ее, но в то же время вызвало его уважение за то, что он попытался решить проблему вместе с ней.

— Просьба рассмотрена и отклонена, — ответила она, не задумываясь.

Джейсон всегда говорил, что ее итальянский темперамент станет ее смертью, и, возможно, в один прекрасный день она докажет его правоту. Она приготовилась к наказанию, которое должно было последовать в ближайшее время.

Вместо этого она услышала смех. Ноа действительно нашел это забавным, что по какой-то странной причине смутило Линетт. Это не то, чего она ожидала. Этот мужчина был ходячим, говорящим противоречием.

— Я ждал этого отношения со вчерашнего дня, — сказал он ей. — Я даже гадал, какая из твоих сторон подлинная, и очень надеялся, что это та, которую я видел вечером у озера.

— Значит, нас двое, — пробормотала Линетт, немного расслабившись. Как бы ни раздражало ее высокомерие этого мужчины, она в любой день предпочла бы его этому ледяному отношению.

— Bella, я и то, и другое. Они настолько реальны, насколько это возможно. Все зависит от того, что я хочу показать в данный момент. Но ты не тихая и не кроткая. Так в чем причина твоего поведения? Это из-за отца? Он настолько плох, что ты не можешь быть собой в его присутствии?

— А вот это уже не твое дело, не так ли?

Казалось, он понял ее, что не понравилось Линетт. Он вытеснил ее внутреннее «я», и она могла только надеяться, что Ной еще не выпустил наружу свою чудовищную сторону.

— У меня есть все время в мире, чтобы все выяснить, белла. Я буду ждать.

Все было именно так, как предсказывала Линетт. Все взгляды устремились на них, как только они вышли из машины. Большинство, вероятно, удивились, увидев девушку снова, так как подозревали, что ее обвинили в убийстве или, по крайней мере, забрали из школы. Вместо этого она снова была на территории школы. И она была не одна.

Видя, что Ноа находится справа от нее, она незаметно сняла кольцо и надела его на другую руку. Студенты не увидели бы в этом жесте ничего, кроме того, что она почесала руку, но это не ускользнуло от пристального взгляда Фальконе. Уголки его губ дернулись в едва заметной улыбке, что снова привело девушку в замешательство. Как бы он ни был строг, властен и авторитарен, как солдат, в ее обществе он казался спокойным. Очевидно, у него были свои моменты, и иногда ему приходилось вести себя по-другому, чтобы поддерживать свою репутацию, но Линетт была достаточно проницательна, чтобы разглядеть этот фасад.

— Северо не шутил, когда сказал, что ты здесь в центре внимания. Как ты справляешься с такой популярностью? — пошутил он.

Она улыбнулась, но быстро посерьезнела, поняв, что не должна позволять себе так вести себя с Ноа.

— Как ты попал на эти дополнительные занятия в октябре?

— Никто не говорит «нет» деньгам, bella.

Это было правдой. В ее мире взятки были самым простым выходом из очень сложных ситуаций. Люди были жадными и всегда надеялись разбогатеть. Им было все равно, хороши или плохи их поступки, и они нарушали правила и правду, когда им этого хотелось.

В мафии все было совершенно иначе. Мафиози играли по своим правилам и использовали алчность внешнего мира только в своих интересах. Но внутренние правила были для них всем. Слова Капо становились законами, и каждый Мафиози должен был их соблюдать. Женщины тоже.

Это была единственная достойная восхищения вещь, которую Линетт могла найти в этом мире. Однако большую часть времени это было слепое доверие, которое солдаты оказывали ее отцу. Они делали все, что он хотел, и, хотя мафия была убийственной и изощренной преступной организацией, существовала черта, которую люди не должны были переступать. Но все же, если Капо не проводил эту черту, она воспринималась как несуществующая. Эти линии были тем, чего Линетт не могла вынести и от чего старалась уйти. Она уже многое знала о бизнесе, в который был вовлечен ее отец, но было еще много такого, чего она, возможно, не хотела бы знать.

Она кивнула, не особо интересуясь темой мафии. Особенно в школе, где люди могли услышать их и придумать еще больше лжи.

§ § §

Неделя прошла быстро, Линетт была сосредоточена на школьной работе и старалась слиться с толпой. Ей надоело внимание, которое она получала, и, к счастью, Ной отвлек от нее часть внимания. Его видели со многими девушками, и в основном он флиртовал. Людям было интереснее узнать, кто этот новый парень, чем сплетничать о расследовании убийства, которое все еще продолжалось. Единственным отличием было то, что полиция перестала бродить по коридорам, поэтому Ною было легче брать с собой оружие. Их никогда не было видно из-под пиджака, но то, что они были при нем, все равно можно было расценить как опасность. Линетт даже подумывала сказать ему, чтобы он оставил их в машине, но решила не делать этого, поскольку он все равно никогда ее не послушал бы. Они почти не разговаривали, если только мужчина не начинал разговор, и, хотя вокруг них ходило много слухов, никто из них не хотел их обсуждать. Как бы люди ни боялись Линетт и не хотели к ней подходить, они без проблем разговаривали с Ноем, будучи достаточно жадными, чтобы подружиться с тем, кто был явно богат и красив. Для девушки это не имело никакого смысла, но она была рада, что ее хоть раз оставили в покое.

— У тебя есть планы на вечер? — спросил Ной, когда они подошли к шкафчику девушки в среду утром.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— А если есть?

— Тогда отмени их. Я приглашаю тебя на ужин.

Это был не вопрос, а просьба. Ной делал это часто, что заставляло Линетт подчиняться его воле гораздо больше, чем ей хотелось. Каждый день она симулировала свое поведение, пытаясь заставить его думать, что она не против находиться в его присутствии. Иногда это даже было правдой. Но потом наступал момент, когда он говорил то, что вызывало у нее тревогу, и все возвращалось на круги своя.

Отвечать ему было бесполезно. У нее не было другого выбора, кроме как согласиться. Их отношения были странными с точки зрения правил мафии. Они были помолвлены, но до свадьбы оставалось еще два года, поэтому они не должны были нигде оставаться наедине. Это было далеко не образцово.

Как непорочная женщина, она должна была быть защищена от любого дурного тона или недобрых намерений. Северо должен был защищать ее от них, но вместо этого он решил нарушить правила и позволил Ноа охранять то, что ему не следовало охранять в первую очередь. Никто из Фамилии не хотел нарушать перемирие, но ничего подобного нельзя было предусмотреть. До окончания Линетт школы было еще далеко, но Северо явно больше заботился о ее безопасности от угроз внешнего мира, чем от угроз внутреннего. Все, чего он хотел, — это обеспечить ее безопасность, и брачный договор, по его мнению, был шагом в правильном направлении.

После свадьбы все будет еще хуже. Ей предстояло сменить одного диктатора на другого. Северо и Ной не отличались друг от друга так сильно, как хотелось бы Линетт. Ни один солдат никогда так не поступал. Оставалось только ждать, когда истинная сущность Ноя проявится, как это не раз случалось с ее отцом. Она с нетерпением ждала этого дня.

Кендал свернула за угол, изобразив самую притворную улыбку. Она поприветствовала Ноя, явно желая, чтобы он обратил на нее больше внимания. Но он этого не сделал. Ухмыльнувшись, он осмотрел девушку и перевел взгляд на Линетт.

— Разве ты не должен быть занят с какой-нибудь девушкой?

Ной приподнял бровь.

— Ревнуешь?

— Не льсти себе.

Линетт все еще боролась со словами, которые часто срывались с ее губ, но иногда ничего не могла с собой поделать. Она играла с огнем, как будто хотела обжечься, когда Ноа, наконец, надоест.

Поскольку у нее был свободный день, она решила выйти на улицу и посидеть на трибунах у футбольного поля. Хорошо, что ее жених не знал ее расписания, поэтому в такие моменты она могла побыть одна. День был по-настоящему теплым и солнечным по сравнению с предыдущими. Для октябрьской погоды это было даже удивительно, но никто, казалось, не возражал.

Она сидела с книгой в руках, но не могла сосредоточиться, потому что на поле проходила тренировка группы поддержки.

— Я серьезно задаюсь вопросом, можно ли одеваться соответственно погоде, — она услышала знакомый голос, который сразу же вызвал улыбку на ее лице.

Дрю стоял в самом низу трибун, с бутылкой воды в руке. Он был одет в спортивную одежду, что говорило о том, что он закончил свои баскетбольные тренировки. Его волосы были в беспорядке, все еще мокрые от пота. Но, несмотря на это, он выглядел как ходячее совершенство.

В голове Линетт пронеслось воспоминание о том, как они разговаривали в последний раз. В день обнаружения тела Дэвида она была далеко не так любезна с ним, но злости в ней уже не было. Убедить людей в ее невиновности не было ее приоритетом. Они могли верить во все, что хотели. И когда он улыбнулся и сел рядом с ней, она сразу же забыла обо всем.

— Я родом с Сицилии. Я привыкла к таким температурам. Они меня не беспокоят, — призналась она. То, что она была в толстовке, было не самой лучшей идеей, но она не возражала. — Должна ли я начать думать, что ты меня преследуешь?

Дрю рассмеялся, покачав головой. Звук был настолько искренним, что Линетт поблагодарила Бога за то, что она сидит, потому что не была уверена, что ее ноги смогут нормально работать в этот момент. Это было редкое чувство, которое пришло из ниоткуда и лишило ее возможности оправдать свое поведение. Это была приятная, но в то же время опасная перемена.

— Я закончил обучение и не стал утруждать себя посещением алгебры. Я ненавижу этот предмет, — сказал он. — Если быть до конца честным с тобой, я не думал, что ты вернешься в школу.

Линетт пришлось отдать ему должное, он не терял времени даром, меняя тему. Смело с его стороны было думать, что она не сбежит снова. Он хотел получить ответы, и девушка была единственным человеком, который мог их ему дать. Но Линетт пожала плечами, не зная, что сказать.

Ей нужно было держаться подальше от таких, как он. Его отец был агентом ФБР, замешанным в деле об убийстве. Это было далеко не идеальным для Фамилии. Одно неверное слово — и она может все испортить. И как бы она ни ненавидела свою жизнь, она достаточно уважала ее, чтобы не связываться с полицией. Однако игнорировать Дрю было нельзя, хотя это могло принести столько проблем.

— Прости меня за то, как я вела себя в тот день. Я не хотела выводить тебя из себя. У тебя было полное право опасаться меня. Все студенты так делают, — прошептала она слова, которые тяжким грузом лежали у нее на сердце.

— Я не подозреваю тебя в причастности, Лин. Я верю, что ты невиновна. Просто я не подумал об этом, прежде чем сказать, и это прозвучало гораздо хуже, чем я имел в виду.

Линетт кивнула.

— Все в порядке. Я все равно тебя не виню, — она с любопытством посмотрела на него. — Как люди могут не знать, что твой отец — агент ФБР?

Дрю удивился, что она знает, чем зарабатывает на жизнь его отец. Это не было тайной, но все же не было тем, чем он делился с другими.

— Я прекрасно могу отличить полицейского, детектива и агента. Кроме того, он показал мне свой значок, — быстро добавила она.

— Я не должен говорить об этом. Мой отец предпочитает держаться в тени. Не мое дело говорить что-либо, тем более что это не имеет никакого значения для людей. Так что не могла бы ты оставить это при себе?

Она кивнула, не углубляясь в тему.

— Кто этот парень, который ездит с тобой каждый день?

Линетт могла поклясться, что уловила нотки ревности в его голосе.

— Как оказалось, мой телохранитель. Padre взбесился и придумал худшую из возможных идей. Но он — единственный способ для меня остаться в школе.

Ной был последним человеком, которого она хотела бы обсуждать. Тем более что каждое слово приближало ее к тому, что ей придется солгать Дрю. Но у него были вопросы. Слишком много. Это было бы раздражающе, если бы ей не нравилось находиться в его обществе так же сильно, как ей самой.

Парень засмеялся.

— Твой отец нанял тебе телохранителя? Не слишком ли он молод?

— Ной не нанят. Он сын друга моего отца, и ему двадцать лет.

Она не хотела знать больше о своем женихе. То, что она уже знала, и так было достаточно пугающим. Не было необходимости в дополнительных кошмарах, которые не давали бы ей спать по ночам.

— Если бы я угадал, я бы сказал, что он тебе не нравится.

Это был один из вариантов. Но ей не нравилось большинство людей. Особенно в старшей школе. А Ной? Он был чем-то совершенно другим, и нравился он ей или нет, не было главным вопросом.

Внезапно она почувствовала необходимость высказать свое беспокойство. Может быть, дело было в том, что Дрю смотрел на нее с пониманием, а может быть, в чем-то совершенно другом.

— Он меня пугает, — призналась она.

Не глядя ни на что конкретное, она не могла встретиться с парнем взглядом. Когда она произнесла это вслух, чувство отсутствия контроля захлестнуло ее. Никто никогда не слышал, чтобы она говорила о своих чувствах и их причинах. Даже Джейсон. Линетт всегда хотела защитить свою территорию. Быть уязвимой в ее глазах было слабостью, поэтому делиться чем-то было все равно, что отрывать кусочек своего сердца и надеяться, что никто не использует это против нее. В основном люди так и делали. Это было в их природе. Поэтому открыться Дрю было совершенно новым опытом. Она держала себя в руках. До этого момента.

Его рука нашла ее руку и сомкнулась в мягком объятии. Сначала Линетт была готова отстраниться, поскольку сохранение личного пространства было ее привычкой, но она разрушила столько барьеров одним этим разговором, что ей стало легче разрушить еще один. Ее пальцы переплелись с его пальцами, словно подтверждая ее силу и благодарность за присутствие Дрю.

— Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня, Лин. Независимо от времени, если что-то случится, позвони мне, хорошо?

Словно слова обожгли ее кожу, она вскочила, осознавая, что делает и насколько это неправильно. Она медленно сходила с ума, находясь так близко к Райдеру и ничего не соображая.

— Дрю, я знаю, что люди говорят обо мне. Особенно твои друзья.

— Мне все равно, что они думают или хотят. Это моя жизнь, и я могу решать за себя. Они могут сколько угодно говорить мне держаться от тебя подальше. Мне все равно, — пробурчал он, вставая, чтобы подойти к ней.

Ему должно быть не все равно.

И как бы ей ни был нужен человек, который будет рядом, который не осудит и не подумает плохого — посторонний человек, — она знала, что лучше не поддаваться своим желаниям. Линетт доверяла ему слишком сильно, чтобы это было выгодно ей и ему самому. Но все это не имело значения, потому что существовали правила, которым она должна была следовать, и ни одно из них не говорило о том, что она вольна следовать своему сердцу. Она не была солдатом, но ее верность все равно лежала на Фамилие.

— Может быть, тебе стоит хоть раз послушать их, — тихо сказала она.

Казалось, каждый раз, когда они разговаривали, все заканчивалось тем, что она убегала. Даже сейчас ничего не изменилось. Она ушла, прежде чем Дрю успел произнести хоть слово.