Невинные

ГЛАВА 2

Линетт

Стоя на балконе, Линетт смотрела на восходящее солнце. Оно отражалось в озере Вашингтон. Теплый ветер дополнял осенний пейзаж, который все еще хранил небольшой кусочек того, что осталось от лета. В этот раз ей не удалось насладиться летом в городе.

Она провела каникулы в доме своей семьи на Сицилии, где прожила десять лет. Огромная вилла в Палермо с еще большим садом, полным разнообразных красочных цветов, стала ее спокойным местом на протяжении последних трех месяцев. Ее семья жила там столько, сколько она себя помнила — бабушка с тетей, дядей и двумя их дочерьми. Они были важны для Линетт, однако их общение ограничивалось звонками с пожеланиями на дни рождения, полетами на Рождество, и, по правде говоря, это было все, что ей было нужно.

Всегда было здорово поехать в Европу и уехать от хаоса, который был частью Соединенных Штатов, но, когда она узнала, что ей предстоит остаться на Сицилии более чем на два месяца, она не была рада. Она согласилась на это, зная, что другого выбора нет. Что бы ни решил ее отец, его слово было законом. Оно было окончательным, и ей пришлось бы уехать, несмотря ни на что будь то после долгой, жаркой дискуссии или без каких-либо претензий. В тот момент она была рада, что вернулась. Она каждый день разговаривала со своей экономкой Розалией, но это было не то же самое, что видеть ее на кухне, широко улыбающуюся, готовящую, напевая при этом песню.

Она также скучала по отцу, хотя у него не было времени на нее из-за его работы. Пока ее дни были заполнены чтением книг, Северо Сельваджио оставался в Сиэтле, переходя с заседания на заседание, решая важные и неотложные вопросы и отдавая распоряжения своим людям.

Было семь тридцать утра, и девушка начала готовиться к школе. Ее первый урок должен был начаться через полчаса, и она не хотела опоздать в первый день своего возвращения.

Схватив сумку, она надела толстовку и в последний раз посмотрелась в зеркало, чтобы проверить, все ли в порядке и ничего ли она не забыла.

Линетт Сельваджио была девушкой необыкновенной красоты. Ее рост составлял пять футов три дюйма (прим. 162 см.), смуглый цвет лица хорошо сочетался с карими глазами и длинными русыми волосами. Несмотря на несколько веснушек на лице, ее кожа была безупречной, поэтому ей не хотелось использовать много косметики. Ее внешность могла бы стать очень спорной темой, поскольку никто не стал бы объяснять ее внешность тем, что она сицилийка. Однако, учитывая ее скверный характер, в этом вопросе не могло быть никаких ошибок.

Перед домом ее ждал водитель Риччи Трабукко. Он также был одним из солдат ее отца. Сигарета в его руке и знакомое, скучающее выражение лица. Он каждый день отвозил Линетт в школу, которую, без сомнения, ненавидел. Но не только он, потому что Линетт он тоже не нравился. Она была бы более чем счастлива, если бы сама возила себя повсюду. Однако это было почти невозможно, учитывая параноидальное поведение ее отца. Она была обречена на то, чтобы ее возил человек, который не так давно был одним из лучших стритрейсеров (прим. Стритрейсер — в переводе с английского — уличный гонщик, участвующий в гонках на скорость, которые проходят незаконно, в ночное время). Он участвовал во многих нелегальных гонках, и ходили слухи, что он ни разу не проиграл ни одной из них. Это была главная причина, по которой Северо выбрал его в качестве водителя своей дочери. Он надеялся, что с таким человеком она будет в безопасности.

Она прочистила горло, чтобы мужчина знал о ее присутствии, и села в машину, закрыв дверь. Линетт никогда не относилась к категории грубых, несносных людей. Тем не менее, она могла показаться именно такой в тот момент. Риччи закатил глаза, что не ускользнуло от ее внимания. Он никогда не проявлял неуважения по отношению к ней, но было также легко заметить, что ему не нравилось подвозить девушку.

Во время поездки они вообще не разговаривали. Ни один из них и близко не хотел говорить и начинать разговор, который в лучшем случае сводился к неловкому обмену ничего не значащими фразами. У них не было тем для обсуждения.

Через пятнадцать минут машина остановилась на школьной стоянке. Линетт взяла свою сумку и вышла, не потрудившись попрощаться, направилась к главному входу. Она училась в государственной школе, которой была обязана своей матери. Если бы это зависело только от ее отца, он бы не позволил своей дочери проводить время в таком месте. Он считал, что она должна обучаться на дому или, в худшем случае, ходить в частную школу для девочек. Однако, ценя мнение жены, он записал девушку в государственную школу для девочек и мальчиков. Это был единственный проблеск чего-то похожего на свободу, который она получила; несколько часов, проводимых в школе каждый день.

У нее еще оставалось немного времени до первого урока. Но ей нужно было зайти в школьный офис, чтобы подтвердить свое прибытие, а также взять книги, которые понадобятся ей в течение года. Директор был поставлен в известность о ее долгом отсутствии, но как только она вернется, ей обязательно нужно будет отметиться в офисе.

Идя по коридору, она изо всех сил старалась не замечать шокированных выражений на лицах учеников. Все они были сосредоточены на ней. Такого поведения следовало ожидать. Девушка знала, что, вероятно, никто не думал, что она вернется после столь длительных каникул. Ее не было здесь в течение первого месяца занятий.

О ней ходило много слухов. Один из них гласил, что ее отец был боссом мафии и, что на него работало много людей. Солдаты были так же опасны, как и он сам. Он также был чрезвычайно успешным бизнесменом и владельцем многочисленных заведений, включая казино, ночные клубы и отели. Кроме того, он участвовал во многих незаконных предприятиях вместе с другими семьями.

Проблема этих слухов заключалась в том, что они были стопроцентной, абсолютной правдой.

Северо Сельваджио был человеком с прочной, устойчивой репутацией, пользовавшимся всеобщим уважением. Когда ему исполнилось четырнадцать лет, он начал изучать семейный бизнес, зная, что в будущем ему предстоит возглавить его после отца. Как бы иррационально это ни звучало, ему это нравилось. Он наслаждался властью, которую ему предстояло получить, возможностями в сочетании с ней и огромным количеством денег. Именно поэтому, после довольно трагической смерти отца в автокатастрофе, он стал Капо в Палермо.

Однако на Сицилии бизнес начал разваливаться, а полиция еще больше разгорячилась, так близка была его поимка. Поэтому он решил переехать в Сиэтл, где продолжил получать прибыль от незаконных предприятий более эффективно, но при этом нажил себе многочисленных врагов. Он разжег множество проблем с другими семьями, действующими в Соединенных Штатах. Особенно с Триадой, у которой он отнял город, а также с Нью-Йоркской Фамилией. Они были далеко не в восторге от того, что еще одна семья прокладывает себе путь к вершине. С тех пор это было нелегко.

Линетт убедилась, что взяла все необходимое для первого урока, и закрыла школьный шкафчик. Когда она оторвала взгляд от своего расписания, ее внимание почти сразу переключилось на группу парней, которые стояли на другом конце коридора. Айзек Хендерсон, Франциско Диес и еще один парень, которого Линетт не узнала, явно смотрели на нее и разговаривали. Она могла только представить, какова была основная тема их разговора. Увидев, что привлекли ее внимание, они отвели взгляды в сторону, как будто это было неуловимо. Далеко не так.

Всегда и всеми обожаемая.

§ § §

Она посмотрела на часы, висевшие над дверью классной комнаты. Последний урок тянулся немилосердно. Проверяя время каждые несколько минут, Линетт могла поклясться, что стрелки часов совсем не двигаются. Ей пришла в голову мысль спросить у учителя, не сломаны ли часы, но она решила отказаться, так как это было бы невежливо и выглядело бы так, будто ей скучно до безумия. Так оно и было на самом деле.

Когда наконец прозвенел звонок, девушка бросила все учебники в сумку и почти сразу же выбежала из комнаты. Ее телефон начал вибрировать. Это звонил ее отец, поэтому она не стала терять времени и взяла трубку, ведь этот человек определенно не славился терпением.

Сегодня он решил забрать ее из школы, что было неожиданно. Он никогда не делал этого раньше. Работа отнимала у него достаточно времени, чтобы не делать этого. Единственное время, когда Северо уделял внимание своей дочери, было во время ужина. Да и то не всегда. Он редко бывал дома, поэтому Линетт приходилось проводить много времени с Розалией и солдатами, которые были там, чтобы обеспечить их безопасность.

Но контроль Северо над Линетт всегда был частью ее жизни. Неважно, что он не был тем, кто на самом деле осуществлял наблюдение, охранников было достаточно. Это сводило девушку с ума, но она не любила ссориться. Это было бы неуважительно. Хотя этот человек и был ее отцом, он также был Капо. И опасный, со множеством правил, ни одно из которых не позволяло его ребенку разговаривать с ним, когда что-то шло не по его плану. И обычно это не могло быть дальше от того, чего она действительно желала. Когда она была моложе, они проводили больше времени вместе, поэтому, какими бы ни были их отношения сегодня, она верила, что он просто хотел защитить ее из любви и долга перед своей семьей. Она была единственной, кто имел значение в данный момент. Он уже давно не признавался ей в этом, но круглосуточного контроля и дисциплинарных взысканий, когда она делала что-то не так, было достаточно, чтобы дать ей это понять. Более того, Северо не мог позволить себе дать дочери поблажку, так как это плохо отразилось бы на его репутации среди солдат.

Она вышла из здания и села на лестнице, зная, что пройдет немало времени, прежде чем ее отец придет. Оглядываясь по сторонам, она могла поклясться, что за ней кто-то наблюдает. Это было постоянное ощущение, от которого она не могла избавиться с тех пор, как отправилась в Палермо. Однако беглый осмотр окрестностей показал, что поблизости никого нет. Паранойя отца постепенно проникала в Линетт, и это ее злило. Не нужно было думать о худшем, когда ничего не происходило. Здесь было так же спокойно, как и с тех пор, когда она переехала в Сиэтл.

Громкий сигнал автомобиля вернул девушку к реальности. Северо сидел в своем черном Range Rover на парковке. Яростный взгляд впился в нее, намекая на то, что он в ужасном настроении. Опять. Это всегда приводило к очередной лекции об уважении, ответственности и раскаянии. Линетт могла поклясться, что не так уж трудно было догадаться, какие именно слова она услышит через мгновение.

— Salve, padre! (прим. с итал. Привет, отец!) — поприветствовала она Северо, надеясь, что ее догадка не оправдается.

Сделав глубокий вдох, девушка приготовилась к выговору, который ей предстояло услышать.

— Я сказал тебе ждать меня внутри, и я позову тебя, когда приду. С каких пор мои слова так мало значат для тебя? Проявляй больше уважения. Тебе шестнадцать лет, figlia (прим. с итал. Дочь). Это влечет за собой определенные обязанности.

Мужчина схватился за руль, пытаясь сдержать свой гнев. У него было много недостатков, но наказание дочери не входило в их число. Он никогда не поднимал на нее руку. Или на любую другую женщину, если на то пошло. Однако, когда он был в ярости, его мало что могло остановить, поэтому он старался сдерживать себя всеми возможными способами.

— Sì, padre (прим. с итал. Да, отец). Но мне стало плохо, и я решила подышать свежим воздухом, — солгала она, пристегиваясь, желая, чтобы разговор подошел к концу.

— Я не собираюсь больше повторяться, — сказал Северо, не удосужившись взглянуть на Линетт. — Когда мы вернемся домой, нам нужно будет поговорить. У меня есть важные новости, — добавил он.

Линетт кивнула, но как только она это сделала, то тут же признала это вслух, зная, что ее отец не терпит отсутствия слов. Все должно было быть открыто. И это было удивительно, поскольку солдаты были мастерами невысказанных вещей. Они предпочитали ничего не говорить тем, кто еще не знал, о чем идет речь. Они общались с помощью кодов, намеков, обрывков фраз, каменных взглядов, а также многозначительных, многозначительных молчаний. Для посторонних это должно было выглядеть как странная и невразумительная информация. И Северо был человеком, способным выдержать такой образ действий, но, когда дело касалось Линетт, он вел себя по-другому.

Остаток пути прошел в полной тишине. Это дало девушке время подумать о том, о чем хотел поговорить с ней отец. Лишь одно пришло ей на ум, и это вызвало у нее глубокое чувство тревоги. Ей исполнилось шестнадцать, и рано или поздно ей придется выйти замуж. И молить интуицию о том, чтобы она оказалась неправа, — это все, что ей оставалось на данный момент. Может быть, время для нее еще не пришло, и она просто беспокоится по пустякам? Но с Северо это никогда не могло быть пустяком.

§ § §

Мафия — это чувство вызывающей гордости и чести, глубоко укоренившееся в самосознании сицилийцев. Это не просто преступная организация, как принято считать. У них был свой свод правил, который вел их к достижению поставленных целей. Made Men. (прим. с итал. Солдаты) создали свое собственное общество в обществе. Там они могли легко действовать. Вы могли видеть, как глубоко они доминируют, когда говорят о бизнесе.

Женщины могли оценить это только издалека. Немногие из солат делились своими приключениями с женами и дочерьми. Испокон веков считалось, что они слабый пол, не способный справиться с большинством вещей, происходящих в Фамилие. Они должны были заботиться о доме и семье так хорошо, как только могли. Таково было их торжественное предназначение.

Однако для Линетт все было не так строго, как могло бы быть. Она знала несколько вещей, которые обычно не должна была знать, и, хотя Северо делал все возможное, чтобы защитить ее, он также не возражал, если она подслушивала некоторые встречи. Он разговаривал со своими солдатами в ее присутствии, но самые трудные и важные разговоры всегда проходили за закрытыми дверями его кабинета. Линетт никогда не должна была туда входить. Поэтому для нее стало неожиданностью, когда Северо пригласил ее войти. Как он уже говорил, у него были новости, но в данный момент девушка не была уверена, что хочет их услышать.

Сильный голос отца позвал ее войти, когда она постучала в дверь. Она сделала все, как было велено, с опаской войдя внутрь. Северо сидел в своем кожаном кресле за огромным письменным столом из красного дерева, гордо одетый в свой костюм за тысячу долларов.

Он был не один.

У окна стоял ее дядя Эмилио в белой рубашке и черных брюках. Его кобура надежно висела поперек спины, и он не потрудился прикрыть ее в присутствии Линетт. Он без эмоций смотрел на нее. Этот человек никогда не любил излишне демонстрировать свои чувства. Удовлетворение и грусть выглядели на нем одинаково. В его обществе это вызывало подозрения у многих. Особенно Линетт. Они были семьей, и она должна была чувствовать себя в безопасности рядом с ним, но он не был семейным человеком. Судя по тому, как он вел себя рядом со своими детьми и женой, люди имели полное право чувствовать себя настороженно. В конце концов, каменно-холодное выражение лица в сочетании с жестким, но сдержанным поведением никак нельзя было назвать приятным для глаз.

— Садись — сказал ее отец, оторвавшись от бумаг и переведя взгляд на девушку.

Она села напротив него, стараясь показать силу, которая от нее требовалась. Ей всегда говорили держать свои эмоции под контролем и никогда не показывать слабость. Неважно, с кем она была.

— Как тебе хорошо известно, прошел год с тех пор, как умерла твоя мать.

10 месяцев.

Линетт не решалась озвучить это. Ей не нравилось, к чему ведет этот разговор. София Сельваджио теперь не часто упоминалась Северо.

— Наша Фамилия должна вырасти в большую силу. Мы расширяем наш бизнес настолько, насколько можем, и вместе с этим нам нужно расширять число людей, с которыми мы работаем.

Смятение росло с каждым словом все больше и больше. Не было никакого смысла в том, что ее отец начал говорить о своей покойной жене, а затем перешел к бизнесу. Однако она знала, что лучше не перебивать. Хотя ее любопытство разгоралось.

— Я отправил тебя в Палермо, чтобы ты отдохнула и смогла снова войти в светские круги. Нет смысла держать тебя вдали от дома. Люди начнут гадать, не случилось ли с тобой чего-нибудь, а я не могу этого допустить. Скоро ты достигнешь брачного возраста, поэтому активное участие в светских мероприятиях будет разумным шагом. А я? Я, вероятно, скоро начну искать жену, поскольку мне все еще нужен наследник.

Вот оно. Скрытая в ненужной информации о намерениях ее отца относительно его собственного будущего. Как будто он хотел смягчить удар.

Линетт всегда подозревала, что в ее семье все по-другому. В конце концов, она никогда не слышала, чтобы отцы кого-то из ее друзей носили оружие под пиджаком. Большинство матерей работали, а ее мать сидела дома и заботилась о семье, выходя из дома только для того, чтобы пройтись по магазинам или навестить друзей. В основном это были светские мероприятия, которые происходили постоянно и были такими же фальшивыми, как и все остальные. Все до единого.

Удивительно, но ее родители очень любили друг друга. Линетт видела это по тому, как они общались. Разговаривали. Не было случая, чтобы Северо не принял во внимание мнение жены. Несмотря на то, что это был брак по расчету, у них все получалось.

Именно поэтому Линетт не могла поверить в то, что услышала. Это обрушилось на нее как тонна кирпичей. Временами ей приходило в голову, что Северо найдет себе новую жену, но десять месяцев казались ей неуважительным шагом. И никто не знал о неуважении больше, чем он.

Она посмотрела на своего дядю, который переместился и стал больше интересоваться Линетт. Он явно анализировал, о чем она думает в данный момент. Пытался прочесть ее. И тут девушка поняла, почему этот человек оказался в офисе. Это должна была быть простая манипуляция. Эмилио Меккучи служил двум разным целям. Во-первых, он был братом ее матери, поэтому его согласие было важно для Северо. Это был вопрос почтения в той же степени, что и бизнес. Однако он никогда не был близок ни с Софией, ни с другими пятью братьями и сестрами. Так что этот конкретный ход был недействителен. Во-вторых, он был заместителем босса, правящим Сиэтлом вместе с ее отцом. Его должность была чуть ниже Капо, но он пользовался почти таким же уважением, как и сам босс. Именно поэтому после смерти своей первой жены несколько лет назад он женился на другой женщине. Точнее, на девушке.

Флоре было всего девятнадцать лет, когда она вышла замуж за Эмилио три года назад, в то время как он был вдвое старше ее. Для Линетт это был большой провал. Жизнь в мафии в большинстве случаев была несправедлива к женщинам, и девушка заплатила самую высокую цену за некомпетентные навыки ведения переговоров своих родителей. Они согласились на предложение, считая, что быть частью правящей семьи — большая честь.

Теперь, спустя некоторое время, Флора стала мачехой троих детей — Авианны, Сианы и Нарио и матерью двухлетнего Доменико. Ее жизнь сразу же изменилась. И в тот момент Линетт пожалела, что ее отец не выбрал такую молодую девушку. Она и так едва могла смотреть на нее во время светских мероприятий, не говоря уже о том, чтобы жить с такой, как она.

Все в мире мафии вращалось вокруг денег и высоких званий.

Линетт решила сдержать свое мнение. Она кивнула головой в знак того, что поняла смысл сказанного, и была быстро освобождена отцом. Покидая офис, она пожелала, чтобы наступило время, когда она сможет рассказать ему, что на самом деле у нее на уме.

§ § §

Во всем доме отключилось электричество. Темнота охватила все вокруг. Сначала Линетт подумала, что причиной отключения электричества могла стать гроза, однако на улице было спокойно. Лишь дул легкий ветер. Даже близко не было достаточно сильного, чтобы причинить реальный ущерб.

Встав с кровати, она вышла из спальни, чтобы посмотреть, не нужна ли она. Но как только она вышла из своей части дома, Северо отправил ее обратно, его строгий голос не оставил места для протестов. Хотя в первый раз Линетт решила проигнорировать его. Вместо этого она спряталась за колонной возле выходных дверей в сад, поскольку никого из солдат поблизости не было, и они все равно не смогли бы увидеть ее снаружи через окно. Это было безопасное место.

Она подслушивала разговоры, которые велись в гостиной между ее отцом и его солдатами. Она могла четко различить каждый голос: Эмилио, Риччи и Ромео Бадеа, который был главным силовиком Фамилии. Они не говорили ни о чем, представляющем для нее особый интерес. Капо мобилизовал телохранителей, чтобы проверить, не произошло ли снаружи чего-то более серьезного, и отправил их чинить блок предохранителей.

Имя Майло Венаса привлекло ее внимание. Она уже слышала его несколько раз за эти годы. Линетт знала о нем не так уж много. Только то, что он был соратником ее отца и был убит вместе со всей своей семьей. Никто прямо не признавался в этом, но девушка представляла, что это произошло от рук Северо. Он предал его, и платой за это всегда была смерть.

Другими словами — еще один обычный день в мире мафии.

Она решила вернуться в спальню, пока никто из солдат не заметил и не выдал ее Северо. Кроме того, ее не так уж сильно волновал этот бизнес. Потянувшись к телефону, она обнаружила непрочитанное сообщение. Ей действительно никто не писал. Никогда.

Она щелкнула по конверту.

От неизвестного: Может быть, мы все неизбежно попадем в ад. Там так же темно.

Катания, Сицилия, 1997 год

— Лука!

Голос разнесся по большому особняку. В гостиную вбежал маленький мальчик с деревянным мечом, зажатым в крошечной руке. С самого рождения его учили выполнять приказы родителей. И особенно являться, когда отец его позовет. Этого от него ждали, и поэтому его жестоко наказывали, если он решал не слушаться.

— Иди, приведи свою сестру из сада, вымой руки и приходи в столовую. Ужин уже на столе, — сказал мужчина, отложив газету, которую читал.

Он стянул с носа очки, показав заметно уставшие глаза, затем зевнул, вспоминая день, проведенный на работе. Мысль о том, что позже ему придется идти на деловую встречу, не вызывала у него особого энтузиазма. И меньше всего ему хотелось заниматься этим сегодня.

Вдалеке послышались голоса хихикающих детей, и через мгновение мужчина увидел, что они уже готовы и ждут. Девочка, увидев отца, подбежала к нему и бросилась к нему, крепко обняв его. Мужчина широко улыбнулся и подхватил ее на руки. Такие моменты были одной из немногих его радостей. По этой причине он любил возвращаться домой к своей семье.

— Почему ты так долго? Еда остынет, — в дверях появилась темноволосая женщина с повязанным вокруг бедер фартуком.

Увидев своих детей и мужа, она улыбнулась, разрываясь от редкого зрелища. Она подошла к сыну, взяла его за руку и повела к большому, уже накрытому столу. Мальчик, увидев еду, радостно воскликнул. Если что и радовало его помимо боя на мечах, так это еда. Он всегда с нетерпением отсчитывал секунды до того момента, когда сможет поесть, а между приемами пищи, когда родители не видели, пробирался на кухню за сладостями.

Вся семья садилась за стол и начинала есть. Ужин был единственным временем, когда нельзя было беспокоить семью Венас.