Невинные

ГЛАВА 15

Линетт

После обеда, когда Линетт сидела на кухне с Розалией и делала домашнее задание, она услышала звук открывающейся входной двери и последовавший за этим разговор. Джейсон и Северо, пришедшие прямо с какого-то совещания, появились в комнате. Они оба поприветствовали экономку, однако Карновале был намерен игнорировать девушку, чтобы показать своему боссу, что он не собирается и дальше вмешиваться в жизнь своей дочери.

Но Линетт никак не хотела отпускать его. Она посмотрела на отца, в ее глазах ясно читалась мольба.

— Padre, могу я поговорить с Джейсоном? Мне кажется, я должна извиниться, — умоляла она.

Капо перевел взгляд на своего Консильери, как бы ища признаки того, что она только что сказала ложь. В нем все еще жило недоверие. Он потянулся в карман брюк и достал пачку сигарет и зажигалку, слегка кивнув головой.

— Несколько минут. Приходи ко мне в кабинет, когда закончишь, — приказал он своему солдату и исчез.

Джейсон был недоволен тем, что его Капо согласился на это. Сдержанность по отношению к девушке была ясна как день. Казалось, он опасался, что Северо намерен поставить его в ситуацию, когда Джейсон может оказаться замешанным в какой-то лжи, которая впоследствии сыграет решающую роль в его казни. Он открыл рот, чтобы возразить, но не успел ничего сказать, как они остались вдвоем.

— Я крупно облажалась. Я должна была рассказать тебе о своих планах, прежде чем что-то делать, говорить или хотя бы обдумать все не один раз. Мои действия поставили под угрозу все: от твоего положения в Фамилии до твоей жизни. Я никогда не прощу себе, что поступила так с тобой, и ничто из того, что я сделаю, не сможет компенсировать то, что я на тебя навлекла. Ты имеешь полное право злиться на меня, но не отталкивай меня.

В уголках ее глаз появились слезы. Ее руки дрожали, так как лицо Джейсона не выражало ничего, что могло бы дать девушке хотя бы намек на его чувства. Раньше это никогда не беспокоило ее. До этого момента.

Холод в его глазах был почти невыносим для Линетт. Он никогда не был сдержан по отношению к ней. Когда они оставались наедине, он позволял себе быть немного более расслабленным, а теперь казалось, что он относится к ней, как к любому другому человеку, с которым имеет дело.

— Я думал, ты умнее.

Это было все, что он сказал. Шагнув вперед, он сократил пространство между ними и притянул ее в свои объятия. Девушка улыбнулась сквозь рыдания, прижавшись головой к его твердой, мускулистой груди. Никогда раньше она не осознавала, насколько шаткими, но в то же время важными были их отношения. Представить себе его труп, пулю в голове — это было для нее пыткой. Результат ее глупости. То, чего она не собиралась делать больше никогда.

— Мне так жаль. Я никогда не хотела причинить тебе боль.

Она сразу же сломалась.

— Не плачь, Ско. Все в порядке. Я прощаю тебя, — заверил он ее, запутавшись пальцами в ее волосах, пытаясь успокоить ее. Обычно это срабатывало. — Посмотри на меня.

Он сделал шаг назад, чтобы дать ей больше пространства и встретиться с ним глазами. Линетт покачала головой, слишком переполненная эмоциями. Ей было так стыдно за свои решения. Но Джейсон не дал ей передумать, слегка надавив ладонью на подбородок и приподняв его. Ее глаза были красными.

— Sì, ты сделала что-то ужасное. Однако я не должен держать на тебя зла, ведь тебе всего шестнадцать лет. Притворяться иначе было моей ошибкой. Ты умна для столь юного возраста, и это единственное, чего я могу от тебя ожидать. Просто пообещай мне, что, прежде чем ты снова совершишь что-то столь импульсивное, ты сначала придешь ко мне. Неважно, насколько глупой тебе покажется проблема. Я не могу рисковать тем, что ты пострадаешь.

— Мне? Пострадать? Ты был на грани того, чтобы тебя убили.

— Это мафия, Ско. Моя жизнь всегда была неопределенной. Я буквально подписался на это, и я могу с этим справиться. Это не то, чего я боюсь.

— Так чего же ты боишься? — спросила она, понимая, что почти ничего не знает о жизни Джейсона. Он был далеко не открытой книгой, и это всегда мешало им говорить на более серьезные, личные темы. Этот разговор был самым далеким, на который они зашли за эти годы.

— Будем надеяться, что никто никогда об этом не узнает, — он слегка улыбнулся, вытирая мокрые щеки Линетт. — Твоему отцу не нужно больше причин не доверять мне, поэтому я должен уйти.

Джейсон сказал это шутливым тоном, но это только заставило девушку чувствовать себя еще хуже. Не желая показывать ему этого, она вернула улыбку и смотрела, как он тут же покидает кухню.

§ § §

Около шести часов вечера Ной снова появился перед домом Сельваджио. Поприветствовав Северо и пообещав ему, что позже отвезет дочь обратно, они направились к машине. Поездка в ресторан прошла спокойно. Линетт не знала, как вести себя с ним. Поэтому она предпочитала молчать, пока мужчина не начинал разговор.

Через некоторое время они припарковались у входа в японский ресторан, который находился в центре Сиэтла. Девушка никогда не была здесь, потому что ее отец не любил такую кухню. Поэтому она еще не пробовала суши.

Внутри все было очень просто и современно, но с заметными японскими украшениями — как и должно быть. Преобладали коричневый и черный цвета, а сиденья и прилавки были красными. Вокруг стояли различные фонари, которые освещали всю комнату очаровательным образом. Все выглядело очень дорого, но это не удивило Линетт. Она никогда бы не заподозрила Ноя в том, что он выбирает Макдональдс или Сабвей.

Мужчина схватил ее за руку, прежде чем она поняла его намерения, и подошел к женщине, которая рассаживала клиентов за соответствующие столики. Ему даже не пришлось называть свое имя, потому что она его узнала. Она поприветствовала их и поспешила к столику, предложив им меню и спросив, что бы они хотели выпить.

— Мы возьмем бутылку вина. Самое дорогое, что у вас есть. И карты не понадобятся. Я возьму обычные, и моя невеста тоже, — сказал он с превосходством в голосе и передал меню женщине. Она улыбнулась ему и ушла выполнять их заказ.

Должно быть, Ной здесь очень важен.

Однако Линетт это не волновало. Она должна была бы злиться на него за то, что он без вопросов выбрал то, что она будет есть, но она была в полном неведении относительно японской кухни. Впервые она не возражала, чтобы кто-то принимал решение за нее.

— Мне шестнадцать. Я не могу пить алкоголь в течение следующих пяти лет, — объявила она.

— И ты слышала, как она просила предъявить удостоверение личности? — он поднял бровь в вопросительном жесте.

— Нет, но это потому, что ты, вероятно, ведешь с ними какие-то дела или что-то в этом роде. Эта женщина практически прыгает вокруг тебя, чтобы сделать тебя счастливым. Это не значит, что мой padre был бы рад тому, что я пью вино.

— Bella, у меня нет ни малейшего желания признаваться в этом твоему отцу. И он потерял право приказывать тебе и наказывать тебя, как только я надел это кольцо на твой палец. Так что с этого момента ты должна слушаться только меня, — объяснил он, пристально глядя на подростка.

Было видно, что ему абсолютно на все наплевать. Его мнение было единственным, что имело значение, и он ожидал, что она будет чувствовать то же самое.

Девушке это ничуть не понравилось, но она все же кивнула в знак согласия. Их ужин еще не закончился, поэтому она предпочла не упоминать об этом. Как только они поженятся, такое поведение станет еще более частым.

— Достаточно, — прорычал он, видя покорность Линетт. — Я признаю, что мне нравится, когда женщина меня слушается, но гораздо приятнее в других ситуациях. Таких ситуациях, которые будут возможны только после свадьбы. Но сейчас я хочу, чтобы ты говорила, если тебе что-то не нравится. Эта версия тебя — фасад, который я действительно ненавижу.

— Что ты хочешь, чтобы я делала в этих отношениях?

— Будь собой. У меня нет никакого злого плана использовать твой характер против тебя. Возможно, это сделал бы твой отец, — сказал он.

Женщина вернулась с бутылкой красного вина. Она поставила два бокала на стол и открыла бутылку, чтобы налить вино. Но, прежде чем она успела это сделать, Ной схватил ее за руку и отобрал у нее бутылку, сказав, что сделает это сам. С этими словами она ушла от стола во второй раз.

— Я не хочу, чтобы ты разговаривала с другими парнями, — снова объявил он, снова расстроив Линетт этой темой. — Я до сих пор не знаю, почему твой отец это допускает. Слухи распространяются, amore mio (прим. с итал. Любовь моя).

Она улыбнулась, слегка наклонившись над столом.

— Но это не делает их реальными, — прошептала она, пытаясь играть в ту же игру, что и он.

Если она хотела выбраться из этого живой, ей нужно было стать стойкой. Игра на силу, без сомнения, была сильной стороной Ноа. Вряд ли кто-то мог приблизиться к его уровню, но даже если Линетт это не нравилось, у нее не было выбора, кроме как принять игру тоже.

— И откуда мне знать, что они не настоящие? В конце концов, слухи о том, что ты дочь гангстера — правда.

— Джейсон — мой друг. Мой единственный друг. Ты должен забыть об этом.

— Джейсон — мой друг. Мой единственный друг. Ты должна отпустить его.

Она стала слишком смелой, и это сделало ее невнимательной. Все, что она решила перед тем, как прийти сюда — сидеть тихо и кивать с каждым его решением, — было далеко не выполнено. Ной посылал ей смешанные сигналы, заставляя ее теряться в том, что на самом деле происходило вокруг нее. Ее вспыльчивость была готова взорваться, и это было бы полной катастрофой.

— Я имею в виду не только Карновале. Хватит врать, что он твой единственный друг. Мне хватило нескольких минут, чтобы узнать о тебе все, что я хотел. Одна девушка, Кендал, если я правильно помню, очень хотела дать мне кое-какую информацию.

Линетт рассмеялась так громко, что несколько человек повернулись в их сторону, чтобы посмотреть, что там такого смешного. Она тут же прикрыла рот рукой, чтобы подавить звук.

— Ее дедушка с самого начала брал деньги у padre. Он знает о мафии, а все остальные слухи — лишь плод ее воображения. С таким же успехом ты мог бы спросить уборщицу и получил бы тот же результат. Эта девушка — ненадежный источник информации.

— Меня не интересует, говорит ли она правду. Слухов вообще не должно быть. Поэтому с этого момента ты тоже не будешь разговаривать с этим Дрю. Я не потерплю этого.

— Позволь мне убедиться, что я правильно поняла. Я не могу сблизиться ни с одним парнем, потому что, не дай Бог, они могут стать моими друзьями? Но ты можешь быть рядом с девочками каждый божий день.

— Sì, именно это я и говорю, — оборвал он разговор, не желая углубляться в него и начинать спор, потому что он все равно его выиграет.

Девушка прислонилась спиной к сиденью и сложила руки на груди. Она не могла вынести доминирования Ноя. Спорить об этом было бы бессмысленно. Он упивался ее возражениями, но между вспыльчивым характером и откровенным неуважением к кому-либо существовала тонкая грань, и она балансировала на краю, готовая упасть в любой момент.

Они ели в полном молчании. Линетт молилась, чтобы ужин поскорее закончился, и она смогла вернуться домой. Чтобы быть как можно дальше от этого человека.

— Ты можешь быть со мной откровенной, bella? — спросил он, когда они шли к машине.

У мужчины был важный телефонный звонок, поэтому им пришлось прервать ужин.

— Мы живем в мире мафии. Сколько честных ответов ты слышал в последнее время?

— Довольно много. Ты удивишься, как мало времени у меня уходит на то, чтобы добиться от людей правды. Даже из самых трудных, — прошептал он ей на ухо.

Картина того, как Ной пытает кого-то в поисках ответов, была не самой приятной. Она не хотела этого знать. Никакой подобной информации о двадцатилетнем парне не требовалось и даже не хотелось. Но ей было интересно, сможет ли он сделать то же самое с ней? Просто потому, что хотел услышать правду? Стал бы он пытаться заставить ее говорить таким бесчеловечным способом?

Игнорировать положение и власть, которую он занимал в Фамилии, было бы ужасной ошибкой. Нельзя было сказать, какими моральными принципами он обладает. Если таковые вообще существуют.

— У тебя такой вид, будто ты только что увидела привидение. Расслабься, bella. Я не собираюсь ничего с тобой делать. Есть более интересные и эффективные способы заставить женщину говорить. Однако, если честно, ты не выглядишь так уж убедительно. Я даже отвечу на один из твоих вопросов.

Они сели в машину и выехали со стоянки.

Ной прочистил горло.

— Насколько строг твой отец?

— Я не собираюсь ничего рассказывать тебе о том, как мой padre обращается со своими солдатами. Это может быть расценено как вмешательство в его дела. Забудь об этом. Мы по-прежнему в двух разных Фамилиях. И он все еще сохраняет власть надо мной до свадьбы.

Ной усмехнулся.

— Как будто я хочу знать о его делах. Я имел в виду, насколько он строг с тобой. Если бы не он, ты бы не была такой тихой и послушной во время ужина по случаю помолвки. Он строгий, не так ли?

— Мои отношения с padre не имеют никакого отношения к моему поведению на прошлой неделе. Причиной тому было твое присутствие, — призналась она.

— Похоже, кто-то слышал несколько историй обо мне до нашей встречи. Что самое страшное ты узнала?

Линетт не могла выбрать. Так много вещей, которые она считала плохими, что выбрать одну, которая была бы хуже другой, было почти невозможно. Прикусив нижнюю губу, она покачала головой, не желая отвечать.

— Судя по тому, что мы собираемся пожениться, кто-то наверняка упоминал тебе, что я жесток по отношению к женщинам. Я прав?

Он был прав.

— Это не так, если только мы не говорим о бизнесе. Иногда я могу быть неприятным. Но я не нахожу страх женщин привлекательным. Ты уже должна была прийти к таким выводам, поскольку я предпочитаю, чтобы ты говорила прямо, а не предлагала мне фальшивые любезности, — он посмотрел на нее.

Линетт кивнула, но не поверила, что из правила не бывает исключений.

— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

Пауза.

— Почему ты согласился присматривать за мной в школе? Разве ты не слишком занят в Лас-Вегасе, чтобы оставаться здесь так долго?

— Я могу делать и то, и другое. Мне нравится защищать то, что я считаю своим, amore mio (прим. с итал. Любовь моя).

И разве это не было правдой?

Она была его, даже если не хотела этого.

Как только Линетт добралась до своей спальни, она потянулась за телефоном, принимая очередное импульсивное решение и не задумываясь о нем слишком долго. Сожаления могут прийти позже.

Кому: Дрю

Встретимся у озера Вашингтон в 9 часов вечера. С юго-восточной стороны есть вход с табличкой. Я буду ждать там. Никому не говори.