Невинные

ГЛАВА 21

Улицы были пусты. Ни одной проезжающей машины. Ни одного человека, возвращающегося с вечеринки. Ни одной бродячей собаки, бродящей в поисках укрытия в холодной ночи. Центр Сиэтла никогда не был полностью безлюдным.

Он огляделся, припарковавшись возле здания, к которому привела его Линетт. Вместо того чтобы попрощаться и выйти из машины, она внимательно наблюдала за парнем. Он пытался взять себя в руки, быть достаточно смелым, чтобы посмотреть ей в глаза. Играя ключами в замке зажигания, он обдумывал все, что рассказала ему девушка.

— О чем ты думаешь? — спросила она. Он слегка прикусил губу.

Было так много вещей, на которые она могла бы ответить. Начиная с того, что ее жизнь, похоже, состояла из постоянного нахождения рядом с опасными, плохими людьми. Что творилось в ее голове, когда люди в школе сплетничали о ее потенциальном мафиозном мире. Почему она просто не солгала им, не придумала историю, чтобы скрыть слухи. Но главное, как все это случилось с ней именно тогда.

— Если бы у тебя был шанс выбрать, хотели бы ты жить по-другому? — спросил он вместо этого.

— Да, — ответила она без колебаний.

Он начал дышать глубоко, беспокойно. Сострадание и печаль начали пронзать сердце Линетт. По какой-то странной причине Дрю все еще видел в ней хорошее. Как будто ничто из того, в чем она призналась, не повлияло на него, хотя, скорее всего, повлияло. Глубоко. В нее стоило верить, и он ни за что на свете не смог бы остановиться, сколько бы раз она ни совершила ошибку. Это был ее мир; мир, в котором она родилась и выросла. А не тот, который она выбрала добровольно.

— Хотя у меня бывают моменты сомнений. То, с чем мне пришлось столкнуться, сделало меня такой, какая я есть. Это показало мне, что настоящая жизнь — это далеко не все сердечки и цветочки. Я могу жить по-другому, но я способна видеть вещи, которые говорят о том, из чего состоят люди, громче, чем когда-либо могли бы сказать слова. Для меня не существует туннельного зрения. Только страх. Все эти бессонные ночи, проведенные лежа в постели и думая, увижу ли я на следующий день своего отца, его солдат, Джейсона. Каждый день может стать последним. Я боюсь этого, как ничего другого. Но не за себя. Я примирилась со смертью некоторое время назад, когда смотрела на безжизненное тело моей матери. Однако я забочусь о других настолько, что хочу видеть их здоровыми. Живыми. Нелегко терять близких. Все это позволило мне вырасти, увидеть то, что должен увидеть каждый, не принимать ничего как должное. Но я также мечтаю убежать от всего этого и начать ставить себя на первое место. Жить без этого постоянного страха, закончить школу, поступить в колледж, найти работу, завести семью, состариться и умереть на своих условиях.

— Ты должна подождать. Через некоторое время все станет проще, а потом и лучше. Ты почувствуешь вкус свободы.

Дрю ничего не знал о мафии и ее жизни. Не было такого понятия, как свобода.

Она улыбнулась.

— Я бы хотела. Ты даже не представляешь, как сильно.

Он взял ее руку в свою, переплетая их пальцы. Он возбуждал каждый сантиметр ее тела, как будто по нему пробегали разряды электричества, когда он прикасался к ней; как будто он был светом. Нефильтрованный. Чистый. Это добавило девушке уверенности в том, что в этом мире существует что-то хорошее. Он был хорошим.

Линетт не хотела думать о том, что она может потерять его, как и многих других людей. Все, чего она хотела, это сидеть в той машине, держать его за руки и слушать его слова. Она никогда не думала, что сможет найти утешение в голосе. Но голос в ее голове становился все громче. Она пыталась перекрыть его. Она слышала уверения в том, что у нее ничего не получится, что она не выживет, что ее недостаточно. И на секунду она поверила в это.

Но потом он крепче стиснул ее, придвинулся ближе, и то, в чем она только что начала сомневаться, полностью исчезло. Она вспомнила, как кто-то сказал, что сначала нужно полюбить себя, чтобы потом влюбиться в кого-то другого. Теперь она знала. Она влюбилась так бессознательно и сразу, что забыла, каково это — ненавидеть себя и свою жизнь, потому что она привела ее к нему.

— Мне нужно идти, — неохотно прошептала она, отодвигаясь от парня. Она нежно улыбнулась ему, а затем повернулась назад, нажав на ручку двери.

В нескольких метрах от них стоял хорошо знакомый мужчина, который внимательно наблюдал за ними, на этот раз скорее с любопытством, чем со злостью.

— Что он здесь делает? — спросил Дрю, проследив за взглядом Линетт.

— Новости распространяются быстро, — вздохнула она, выходя из машины и оставляя Дрю. Он не хотел оставлять ее наедине с Фальконе. Не в этот раз. Когда он точно знал, кто он и на что способен.

— Все тебя ищут, — заявил он со своим густым итальянским акцентом. Однако он все еще смотрел в сторону Дрю, а не на нее. Парень еще не уехал. Он вышел из машины, наблюдая за происходящим, беспокоясь, что что-то может пойти не так. Больше, чем обычно. Однако он предпочитал держаться на расстоянии, но оставаться достаточно близко, чтобы все слышать и, в случае проблем, предотвратить дальнейшие события.

— Я здесь. Могу я теперь пойти к Джейсону? — спросила Линетт, намереваясь пройти мимо Ноя, но он схватил ее за запястье, потянув назад.

Дрю сделал шаг к ним с угрожающим выражением лица. Никакого страха, только гнев.

— Не так скоро, bella.

— Отпусти ее, — прорычал Райдер, появляясь прямо за спиной Линетт. Его руки были сжаты в кулаки, словно он был готов в любой момент броситься на Фальконе.

Ноа счел попытку напугать его жалкой. В подтверждение этого он громко рассмеялся. Как будто для него не составит труда справиться с Райдером. Из них обоих он был тем, кого тренировали с детства. Он был хладнокровным убийцей, не знающим пощады. Вряд ли что-то могло остановить его от причинения вреда Дрю.

Линетт вспомнила слова мужчины, предупреждавшего ее о том, что он сделает, если снова увидит их вместе. Она не послушалась. Угроза была на тонкой грани реальности, когда рука Ноя потянулась под куртку, чтобы достать пистолет. Не думая, она накрыла его руку, чтобы остановить его действия, и умоляюще посмотрела на него. Он был чудовищем, но она могла только молиться, чтобы в нем осталась хоть капля человечности.

Это сработало. Его пальцы расслабились. Он выдохнул медленно, контролируемо, не отрывая взгляда от своей невесты. Почему-то взгляд на кольцо на ее правой руке остановил его. Линетт не думала, что их помолвка может что-то значить для него.

Шаги раздались прямо за ее спиной, и она поняла, что остановить Ноя было не единственной проблемой. Дрю был слишком упрям, чтобы оставить все как есть. Он был храбр, но в то же время глуп, даже не подумав сразиться с солдатом. Ведь его желанию не было оправдания. Линетт сказала ему, кто этот человек, и его присутствие заставляло Ноя тикать с каждой секундой. Она повернулась лицом к Райдеру, загораживая ему обзор своим телом на случай, если Фальконе рискнет выстрелить.

— Все будет в порядке. Увидимся позже, — попыталась она успокоить его, но попытка казалась тщетной. Ной усмехнулся, явно соглашаясь с ее мыслями.

— Ты можешь вернуться домой со мной, — настаивал Дрю, потянувшись к ее руке. Поняв это, она отстранилась, чтобы не давать Фальконе повода для дальнейших действий.

Она покачала головой.

— Я не могу.

Видя, что Линетт наконец-то играет по правилам, Ной пошел к своей машине и открыл для нее пассажирскую дверь. Без лишних протестов она села внутрь. Это было похоже на чертово дежавю.

— Не волнуйся. Моя невеста в безопасности со мной, — сказал Ной, останавливая Дрю от попыток заставить Линетт остаться. Он не был уверен, что именно следует понимать под этими словами. Но, прежде чем он успел понять их смысл, машина уже уехала.

§ § §

Когда за Дрю закрылась дверь, Инес влетела в холл, бросилась к нему и крепко обняла. Они простояли так несколько минут, пока она повторяла, как рада его видеть. Учитывая, что девушка часто вела себя необъяснимым образом, это было вполне нормально для нее. Разница была лишь в том, что сейчас было четыре часа утра, и она находилась в его доме, прижимаясь к нему так, словно от этого зависела ее жизнь.

— Я тоже рад тебя видеть, но я устал, так что пойду посплю, — объявил он, отодвигаясь от нее.

Он стянул ботинки и зашаркал к лестнице. Но как только он увидел двух других своих друзей, а также отца и Эрин у входа в гостиную, он остановился.

— Где ты был? — спросил Марк, подходя к сыну с предвкушением и гневом.

— Мне кажется, что ты уже знаешь, — ответил он, краем глаза заметив, как раскаявшаяся Инес опустила голову в раскаянии.

— Я рассказал тебе кое-что о Сельваджио. Почему ты меня не послушал?

— Потому что это моя жизнь и мои решения. Я не сделал ничего плохого. Заводить новых друзей, — не преступление, верно?

— Нет, если только человек, с которым ты знакомишься, не опасен, — сказал мужчина, взяв сына за плечи, чтобы посмотреть на него.

Дрю явно устал. Он едва мог стоять прямо. Его глаза медленно закрывались, а ноги отказывались ему повиноваться. Тем не менее, его заставляли вести разговор, который ничего не изменит. Отец ничего не мог сказать, чтобы заставить его оставить Линетт в покое. На данный момент он, вероятно, знал о ее жизни больше, чем сам агент.

Ирония в том, как все может измениться за несколько часов.

— Твой отец, вероятно, прав, Дрю, — заговорила Инес.

— И с каких пор ты против этого? — он повернулся к ней.

— С тех пор, как мой друг позвонил мне посреди ночи, чтобы одолжить мою одежду. И я увидела его с девушкой, похожей на ту, которую притащила кошка, — прорычала она, удивив всех. Никогда еще она не вела себя так грубо. — Никто не стоит такой жертвы, — добавила она, взяв себя в руки.

— Какой жертвы? Вы говорите, но ничего не знаете. Может, вам всем стоит для разнообразия заняться своими собственными жизнями? Я только и слышу, что Линетт злая, опасная и не стоит моего внимания. Кто-нибудь из вас когда-нибудь имел с ней простой разговор? Нет! Но я разговаривал с ней, и не один раз. Я точно знаю, кто она, и поверьте мне, когда я говорю, что я никогда не встречал такого удивительного человека.

— Иногда, Дрю, прежде чем начинать войну, лучше выяснить, за что ты сражаешься, — прошептал Айзек.

— Я прекрасно знаю, за что я сражаюсь, Айзек.

На этом разговор закончился, и Дрю отправился в свою комнату. Возможно, в каком-то смысле он мог понять своего отца. Если бы он знал о мафии, он мог бы испугаться, но последнее, о чем ему следовало бы беспокоиться, — это его отношения с Линетт. Она была настолько далека от зла и опасности, насколько это вообще возможно. Такова была ее жизнь. А не она.