Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - 2 (СИ)

Ирхель и Кейлар

Я отпустил драконов на свой страх и риск. Хотелось напоследок поиздеваться над владыкой сапфировых, но мне достаточно знать, что Ариана теперь моя, и я неплохо заработаю, отдав ее изумрудным, а перед этим — хорошенько развлекусь с ней. Девчонка от меня без ума, тем более молодая, привлекательная и невинная. Драконам невинность без надобности, а меня будет тешить мысль, что первая красавица Т'Арканов досталась мне. Эта мысль не давала покоя, и хотелось скорее разделаться с делами, но я понимал, что быстро не получится, поэтому направлялся в коронационный зал.

Мы знали, что отец скоро угаснет и были к этому готовы. Строго говоря, никаких моральных терзаний я по этому поводу не испытываю. Мы относились друг к другу с равной прохладой, вынужденные считаться с фактом родства, не более.

Тем не менее, интересы страны — превыше всего, поэтому я велел пропустить делегацию драконов пока Ирхель надевал корону. Зная брата, могу предположить, что он продолжит предсмертную линию отца: отомстить за смерть Мерийтель. Но будем справедливы, я хоть и заступался за нее, но сестра никогда не была кроткой овечкой и всегда стремилась к власти любым путем. Отец верил ей куда больше, чем Ирхелю и уж тем более — мне. Какие интриги она плела за его спиной — только предстоит выяснить, но ее возможности ограничивались только фантазией.

— Ты отпустил драконов?! — громыхнул голос брата, стоило мне войти в зал, забитый холуями, склонившимися перед новым императором с самыми раболепными выражениями на лицах.

Сразу после смерти отца совет Семи единогласно передал власть Ирхелю. Бертоломео сделал это из из темницы, с ним ведется работа на причастность к заговору против короны.

Откровенно говоря, отпуская драконов я сознательно шел на риск оказаться с ним в соседней камере. Формально — это предательство, по факту, я опасался резких действий брата. С него станется приказать мне и императорским гончим напасть на делегацию. Помимо того, что это верная смерть — мы не уничтожим и половины, это еще и автоматическое объявление войны.

— Отпустил. Это была провокация, Ирхель, ты же понимаешь.

Он порывисто встал и властным жестом приказал многочисленным придворным покинуть коронационный зал.

Брат быстро вжился в роль императора. На его плечах лежала багровая мантия, на голове — церемониальная корона, а в руке — меч архангела, как символ союза с жителями Верхнего мира и одобрения ими власти на земле. Причудливо изогнутое лезвие едва различимо мерцало голубым светом.

Когда пестрая толпа придворных и чиновников вытекла, я подошел ближе, но брат меня осек.

— На колени перед своим императором! — прорычал он, направив в мою сторону кончик меча. — Ты и императорские гончие, кажется, еще не принесли мне клятву верности.

Упомянутые уже собирались за моей спиной, заполняя зал.

— Скажи, Ирхель, как ты планируешь решить вопрос с драконами?

У брата нервно дернулась губа. Сдвинув брови, он приподнял подбородок и процедил ледяным тоном:

— Отец погиб, сестра — убита, ты женишься на девице из рода Аркхарган… Что ты задумал, Кейлар? Отобрать у меня власть?

— Я военный, а не политик, и Ариана — Т'Аркан, ее исключили из рода. Но я не позволю тебе рисковать жизнью наших подданных из мести. Не смей, Ирхель. Мы должны провести расследование и, если подозрения сапфировых подтвердятся, то…

— Последний шанс, Кейлар, — перебил брат. — На колени перед императором Гардии!

Он окинул взглядом императорских гончих, подчиняющихся исключительно сильнейшему, и замер. Часть моих людей на заданиях, но даже семерых хватит, чтобы взять контроль над императорским замком в течение десяти минут, и брат это понимал.

— Вот, значит, как? — уже тише произнес он и кончик меча скрежетнул по мраморному полу. — В такой момент ты не протянешь брату руку помощи?

— В такой момент я хочу помочь брату поступить правильно и действовать разумно.

— Драконам давно пора показать их место! — вспылил новоиспеченный император. — С каких пор и по какому праву мы будем мириться с убийством членов императорского рода прямо у нас под носом?!

Его голос эхом блуждал под сводом коронационного зала и, признаться, я себе задавал тот же вопрос. Если мы не накажем драконов, другие страны подумают, что мы бесхребетные и безвольные. Они быстро изменят тон диалога на международной арене. С другой стороны война — не выход.

— Ты — политик, а не военный. Но особых знаний не нужно, чтобы понимать — мы перед драконами как мыши перед коршунами. Эта месть приведет к тому, что драконы захватят Гардию, испепелят ее, расширят свои территории, а нас — поработят!

Ирхель лениво рассмеялся, поглядывая на меня как на идиота.

Быть того не может!

— Ты знал?

Смех брата стал громче.

— Кейлар, тебе когда-нибудь говорили, что ты идиот?

Некстати вспомнился владыка сапфировых.

— Разумеется, наши воины не способны уничтожить драконов, я не ребенок, и прекрасно это понимаю! Но моей замечательной сестренке хватило мозгов раздобыть драконьих яиц, из которых выросли прекрасные особи, вставшие на крыло, и готовые показать себя во всей красе. Она вынашивала этот план годами, и я закончу ее начинание. С радостью посмотрю, как сапфировая чешуя летит в разные стороны! — кровожадно прошипел он.

— Ты же не отправил птиц в полет, Ирхель?

Вместо ответа брат разразился новой волной хохота.

— Аластан, — мой заместитель шагнул вперед. — Возьми троих, немедленно перехватите гонца! Остановите его!

Тишину ночи разорвали далекие крики хищников. Я метнулся к окну и, откинув тяжелую портьеру, с ужасом наблюдал, как в свете луны горят огнем золотистые крылья гром-птиц, огромной стаей несущихся на гнездо сапфировых драконов.

— Аластан, найдите мага, отдавшего приказ и…

— Не утруждайтесь. Его уже убили, — с деланным сочувствием сообщил Ирхель. — Что ты за воин такой, который бежит от войны, брат? Императорские гончие — оплот империи! Императорские гончие — один из столпов, на которых зиждется незыблемая власть, дарованная нам, Шаэртрасским, самими архангелами и Исконной магией!

— Отмени приказ. Даже если тебе и удастся разгромить сапфировых, в чем я лично сомневаюсь, остальные стаи этого не простят. Гардию уничтожат, безумец!

— На колени! — проревел Ирхель, теряя остатки рассудка. — Вы, все! — он ткнул мечом в сторону императорских гончих и обратился к ним: — каждому, кто не подчинится, я лично отрублю голову! Ну?

Тот момент, когда впервые в жизни я благодарен отцу. Он отправил меня в академию императорских гончих, полагая, что мне нигде не найдется применения, что я не способен ни на что. Но, как оказалось, у меня есть один талант: я силен и ловок. Императорские гончие подчиняются только сильнейшему, будь то император, сын императора или обычный дворянин. Я победил в схватке с каждым, включая Ирхеля. И, что бы ни случилось, ни один из них не пойдет против меня.

— Брат, ты, должно быть, забыл, что императорские гончие подчинены сильнейшему.

Он прорычал и, крепче перехватив рукоять меча, скинул мантию.

— Ирхель, остановись, — попросил, подходя к подножию трона. Гончие разошлись, освобождая место для поединка. Откажусь сражаться — они подчинятся императору. — Ты совершаешь ошибку!

Брат водрузил корону на трон и, размяв шею, сбежал вниз по ступеням.

— Мы вместе все решим! Отзови гром-птиц, подумаем на холодную голову.

— Холодную, как у Мерийтель? Она сотрудничала с драконами, и что из этого вышло? Тебя жизнь ничему не учит?

Он замахнулся и широко ударил, позволяя с легкостью поднырнуть под его рукой и пнуть ногой в спину. Пробежав несколько метров, Ирхель выровнялся и обернулся.

— Остановись! — поднял руки, показывая, что безоружен. — Я не стану с тобой драться, ты проиграешь.

Вместо ответа он занес меч над головой и с криком понесся на меня. Удар — промах. Подсечка и брат чудом удержался на ногах, выронив оружие.

— Я последний раз даю тебе шанс одуматься, брат. И напоминаю — императорские гончие подчиняются не императору. Мы — гарант безопасности Гардии. Если император ставит безопасность под угрозу, закон дает мне право арестовать тебя.

— Паршивец! — прошипел Ирхель и кинулся на меня с кулаками. Стоит отдать должное, за последние годы он несколько подрос в деле кулачного боя и выдержал целых три удара по морде, но четвертый — нет.

Взлетели вверх ноги императора и раздался грохот. Ирхель повалился на спину и не поднялся. Гнев — не лучший помощник в бою.

— Арестовать его! — гончие двинулись вперед, и я увидел Аркхаргана. Решение пришло спонтанно. — Нет, Персли, останьтесь.

Мужчина замер, глядя на меня в недоумении, а я сделал единственное, что мог и должен был в такой ситуации: опустился на колени перед будущим императором Гардии.

— Что происходит? — не понял он.

А вот остальные гончие поняли и приняли мое решение, тоже опускаясь на колено и склоняя головы.

— По праву, дарованному мне Исконной магией, архангелами и древними законами Гардии, я, наследный принц гардии, Кейлар Д'амарт Инодейл Шаэртрасский отказываюсь от императорской короны. Клянусь служить верно и преданно роду Аркхарган!

— Клянемся, — громыхнул за спиной хор императорских гончих.

Персли взволнованно выдохнул…

— Ваше величество, пока созываем Совет семи, что прикажете делать с гром-птицами?

Аркхарган выровнял дыхание — груз ответственности свалился на него неожиданно — и, вскинув подбородок, озвучил свое решение.

— Но почему вы так категоричны, возможно…

— Вы ничего не знаете, Елизавета Андреевна! — с чувством сказал Корнилов. — Мы с ним заклятые враги еще с кампании двенадцатого года. Неужели вы не понимаете? Я не могу ему доверять!

— Напрасно вы так. Из-за своей гордости, вы не видите, что он единственный кто может помочь нам! — попыталась переубедить его Лиза.

— Мне он помогать вряд ли будет, — усмехнулся как-то зло молодой человек. — Я знаю, он только и ждет, как бы разделаться со мной!

— Но мы все служим нашей родине и Алексей Григорьевич.

— Довольно! Я не намерен это обсуждать, — хмуро отрезал Корнилов.

Мрачные мысли вихрем носились в голове Павла. Женщина, которая бередила все его чувства и мысли. Женщина, которую он боялся больше всего на свете. Женщина, воспоминания о которой он всеми силами пытался изгнать из своего сердца, чтобы не свихнуться. Эта женщина была словно нарочно послана с ним во Францию. А его главный враг Самойлов, с которым они многие годы ненавидели друг друга, оказался тем человеком, который должен был помогать ему в тайном задании. И это были не просто несправедливости, это были страшные чудовищные насмешки судьбы.

— Я сказал — все сделаю сам и сделаю.

— Но все же Самойлов…

— Елизавета Андреевна, — уже с угрозой заметил Павел. — Если вы еще раз при мне произнесете имя этого человека, клянусь, я более не буду держать вас в курсе наших дел!

— Вы знаете, Павел Александрович, — сказала Лиза тихо, вставая со скамьи. — Ваша неуступчивость и категоричность когда-нибудь вас погубят.

— Быть может, — пожал плечами Павел безразлично.

— Тогда я буду помогать вам, — заметил Лиза твердо.

— Исключено. Это слишком опасно, — отрицательно покачал головой Павел.

— Павел Александрович, я требую, чтобы вы посвятили меня в тонкости этого дела, — потребовала она. — Это несправедливо. Вы вознамерились вновь все делать сами! Но меня послали сопровождать вас намеренно, чтобы я помогала вам. И эта глупая бездейственная роль вашей жены-куклы мне порядком уже надоела.

— Ну, хорошо, — колеблясь, заметил молодой человек, внимательно глядя на нее. — Быть может, мне потребуется ваша помощь. Я скажу вам об этом позже.

— Я готова, — довольно кивнула Лиза, вставая со скамьи. — И прошу, заберите ваш подарок, он мне ни к чему.

Она бросила на молодого человека непонятный пронзительный взгляд и поспешила к дому.