Образцовый доктор

Глава 11

Как только Машулю привезли, я едва сдержала слезы. Маленькая, бледная, совсем невесомая на этой огромной каталке.

Медсестра помогла переложить ее в кроватку, но я не смогла выдержать и минуты. Аккуратно, боясь причинить боль, легла рядом и прижала к себе.

Она была такой теплой, но в то же время какой-то неживой. Я старалась не потревожить ее сон, и начала осторожно гладить по голове. Волосы, обычно такие непослушные, сейчас тускло лежали на подушке.

Алексей принес лед, обернутый в тонкую ткань.

– Положи ей на животик, – сказал он тихо. – На пол часа, не больше.

Он смотрел на нас с такой жалостью, что у меня самой сжалось сердце. Я видела в его глазах тоску, желание снова обнять меня… или нас обеих, защитить от всего этого кошмара. Но вокруг были другие пациенты, другие родители, и это его будто бы сдерживало.

Он что-то говорил мне, но я не слышала слов. Уже и лица не видела, слезы запеленали глаза.

Звуки больницы, приглушенные голоса – все это сливалось в неразборчивый гул. В тот момент для меня существовала только она, моя маленькая девочка, спящая рядом. И я была счастлива просто оттого, что она здесь, рядом, что операция позади, и теперь мы будем вместе бороться за ее здоровье. Я была готова на все, лишь бы увидеть ее улыбку снова.

К нам пришел анестезиолог и начал рассказывать, как Машуля будет отходить от наркоза, что давать, как себя вести. Я поняла, что у меня нет даже бутылки воды, чтобы дать дочери попить.

У нас, в принципе, не было ничего с собой. В чем я забрала ее из сада и сама приехала с работы – в том и были в больнице. Нам некому было привезти вещи, я не думала об этом, когда нас забрала скорая.

Кому позвонить и попросить приехать сначала взять ключи от съемной квартиры, в которую мы только заехали, а потом просить этого человека искать по коробкам и пакетам наши вещи? Кто это будет делать: коллеги? Валера?

При мыслях о нем у меня по спине холодок пробежал.

Стоило лишь вспомнить о нем, как он тут же появился. В белом халате, бахилах и с раздраженным выражением лица. Это было его обычное состояние, когда он оказывался рядом.

Валера ворвался в палату, как ураган. Я даже не успела понять, что происходит, как он уже стоял возле нашей кровати, размахивая руками и крича. Моя девочка, все еще слабая и сонная после анестезии, лежала бледная и беззащитная.

– Я забираю ее! К черту этих врачей! Ты угробишь мне ребенка! – орал он, пытаясь поднять Машулю на руки.

– Валера, что ты делаешь? Оставь ее в покое! – я пыталась остановить его, но он был в ярости.

Он кричал, что я плохая мать, что довела ребенка до аппендицита, что он отвезет ее в другую больницу, к другим врачам, а меня вызовет в суд. Он не слышал ни моих мольб, ни доводов разума.

Остальные пациенты в палате замерли в тревоге, слушая его слова. Кто-то пытался вступиться, кто-то поспешил за помощью.

Шум привлек внимание медсестер. Одна из них подбежала к кроватке и приказал Валере немедленно положить ребенка на место.

– Вы что творите? Ей нужен покой! Она же только что после операции! Уйдите отсюда! – ее голос был твердым и решительным.

Машуля проснулась от криков и заплакала. Ее маленькое личико исказилось от боли и испуга. И тут я не выдержала. Слезы градом покатились по моим щекам. Жалко было Машулю, жалко себя, жалко, что все так обернулось.

В этот момент в палате появились Алексей в сопровождении охраны. Он быстро оценил ситуацию и жестом приказал охране вывести Валеру из палаты.

– Не волнуйся, все будет хорошо, спи кроха, – он подошел к Машуле, нежно погладил ее по голове, помог ей снова улечься. Машуля, успокоенная его присутствием, снова тихонько засопела.

Охрана увела Валеру, а Алексей Дмитриевич остался рядом. Внутри меня все еще бушевала буря. Как же я устала от этого кошмара!

Он ведь вернется, и я это знала. Он уверен, что имеет права на моего ребенка, а это не так. Давно пора развеять эту уверенность и покончить с этим раз и навсегда.

– Мне нужно с ним поговорить, – робко произнесла я, заметив разочарование в глазах Алексея. О чем можно говорить с этим человеком? Но…

– Пожалуйста, – попросила я, не зная, о чем именно прошу. Казалось, будто я ищу разрешения.

– Я останусь с ней, – мягко произнесла девушка с кровати напротив. Ее дочь сидела и играла в планшете.

– А я пойду с вами, не хватало еще, чтобы он начал распускать руки.

Да уж. Он мог не только ударить, но и убить меня, учитывая, что я собиралась сказать. Но только вот… то, что Валера услышит, не должен услышать он. По крайней мере, пока.

– Думаю, я справлюсь.

– А я так не думаю.

Я сдалась и, поблагодарив девушку за то, что она вызвалась присмотреть за Машулей, поспешила догнать Валеру. Я была так зла на него! За то, что так бесчеловечно подхватил спящую крошку, устроил скандал, напугал людей, детей в палате.

Валера стоял в саду больницы и разговаривал с кем-то по телефону. Он собирался пожаловаться в администрацию и вызвать проверку.

– Эй! – окликнула я, подбегая к нему. С размаху дала пощечину. Он явно не ожидал такого. – Сволочь! Если ты хоть как-то… хоть как-то ей навредил, я тебя убью!

Валера покосился на кого-то за моей спиной и лишь злобно хмыкнул.

– Ты у меня еще получишь по заслугам! – процедил он, ухмыляясь. – Я заберу у тебя дочь, и ты больше никогда ее не увидишь.

– Сначала докажи, что она – твоя!

Ну, вот, я это сказала.

Слова сорвались с моих губ, словно яд, копившийся годами. Ненависть, которую я так долго пыталась сдержать, выплеснулась наружу, принося неожиданное облегчение.

Валера замер. На долю секунды в его глазах промелькнуло замешательство, но тут же сменилось знакомым выражением превосходства и сарказма.

– Что за бред ты несешь, истеричка? – процедил он сквозь зубы. – Как обычно, пытаешься привлечь внимание? Мария – моя дочь, и ты это прекрасно знаешь.

Но я видела, как его самоуверенность пошатнулась. В глубине его глаз мелькнул страх – страх разоблачения, страх потери контроля. Нарциссы не выносят, когда их идеальный мир рушится.

– Не лги себе, Валера, – мой голос дрожал, но в нем звучала сталь. – Машуля не твоя. В ней нет вообще ничего твоего. И слава богу! Я все эти годы тебе лгала. Разве ты считать до сих пор не научился?

Он сорвался с места.

– Ты заплатишь за это, сука! – прорычал он, хватая меня за плечи. Его пальцы впились в них, причиняя боль. В его глазах плескалась ярость. Он был готов разорвать меня на части.

Но тут появился Алексей. Огромный и невозмутимый. Схватив Валеру за грудки, он отшвырнул его к забору. На фоне Алексея Валера казался жалкой, съежившейся фигурой. Его напускная спесь моментально испарилась. Он превратился в трусливого шакала, готового убежать при первой же возможности.

– Убирайся! – прорычал Алексей, и в его голосе звучала угроза, от которой по спине пробежал холодок.

На улице никого не было, и Кораблев уже не мог сдерживаться. Его невозмутимость исчезла, как будто ее никогда и не было.

– Еще раз здесь появишься и выходить отсюда будешь уже не весь, клянусь!

– А ты кто такой? Личный защитничек этой потаскухи и ее ребенка? – Валера брезгливо фыркнул. Он не осмеливался вступить в драку, поэтому решил перейти на оскорбления.

Алексей схватил его за воротник халата, смял ткань в кулаке и поднял вверх. Со стороны казалось, что ему это легко дается. Я смотрела на происходящее в ужасе, боясь, что за такой поступок он может потерять работу. Кто-то мог видеть все это в окно или проходить мимо.

– Нет, я – ее доктор, – спокойно сказал Алексей и отпустил моего бывшего с выражением на лице, будто об него испачкался, вляпался во что-то мерзкое. – Пошел прочь, ублюдок!

Валера, не сказав ни слова, поспешил подальше, и лишь отойдя на достаточное расстояние, что-то крикнул, пригрозив и мне и ему и всей больнице.

Алексей поморщился, скептически хмыкнул и повернулся ко мне.

– Ты в порядке?

Он смотрел на меня так, словно впервые видел.

Я все еще не могла поверить, что избавилась от Валеры. Ждала, что он вернется с конвоем и заберет Машулю, потому что я все эти годы ему лгала. Я терпела его из-за чувства вины за то, что не сказала правду. Думала, что заслужила такое его отношение за то, что его обманывала.

Может, если бы он знал, что я беременна не от него, то никогда бы не сделал этой ошибки. Он бы никогда не женился на мне. Жаль, что теперь уже ничего не исправить.

Алексей задал еще вопрос, но я, погруженная в свои мысли, не услышала его. Затем я посмотрела на него с благодарностью. Он пошел за мной и помог в трудную минуту. Не знаю, чем бы закончился наш разговор с Валерой, если бы не он.

– Спасибо, – адреналин отступил, и я почувствовал сильную усталость.

Я хотела только одного – быть рядом с дочерью, обнять ее и поцеловать.

Алексей взглянул на меня с тревогой.

– Ты точно в порядке? Ты выглядишь бледной.

– Мне просто… просто устала.

Он кивнул. Явно хотел что-то сказать, но никак не решался.

– Поговорим? – наконец спросил он.

Я нервно закусила губы.

– Обязательно, но… не сейчас.

– Понимаю.

Догадался ли он о Машуле? Я не знала. За эти сутки я так вымоталась, что ещё одного разговора, ещё одной эмоциональной встряски просто не выдержу.

Я надеялась, что Валера больше никогда не вернется, узнав правду, что он не причинит моей малышке вреда. Со всем остальным мы обязательно справимся.

– Прости, мне нужно… – я показала наверх, туда где в одной из палат лежала моя крошка. Она могла прийти в себя и не найти маму. – Я пойду к ней.

– Конечно, иди.

Я робко прошла мимо него, но, поравнявшись, он неожиданно схватил меня за руку. Не сильно. Даже почти едва ощутимо. Я застыла на месте. Алексей чуть сжал мою ладонь и тихо произнес:

– Все будет хорошо.

Я кивнула.

– Спасибо.

Он отпустил мою руку, и я ушла. На моем лице промелькнула едва заметная улыбка. Я поверила ему. Поняла: теперь все точно будет хорошо.

Если бы я знала, что меня ждет…