Образцовый доктор

Глава 9

Телефон в руке вывел меня из оцепенения. Я вздрогнула, испугавшись внезапной вибрации. Не помню, когда вообще успела его взять.

– Ты сдурела мне семнадцать раз набирала? – сонным голосом просипел Валера. – Что у тебя там случилось, пожар? Я же сказал, привезу я твое барахло, привезу! Без трусов, что-ли совсем осталась?

Мне хотелось швырнуть телефон в стену. Но одновременно я нуждалась в поддержке. Мы были вместе почти пять лет. Неужели он не почувствует тревогу, узнав, что случилось с «его дочерью»?

– Машуля… – вот и весь рассказ. Слова утонули в рыданиях.

– Что с Марией?

Хоть на этом спасибо. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы понимать: я звонила не из-за пустяковой царапины.

– Он-на в операционной… только что у-увезли.

Мимо меня прошли врачи с медсестрами. Они переглянулись, что-то тихо обсудили. Кто-то из них собирался подойти, но я отрицательно покачала головой. Я дала понять, что все в порядке и медицинская помощь мне не нужна. А вот психологическая помощь пригодилась.

– Ты дура?! – заорал Валера. – Что ты сделала?!

– Я?

– Она из-за тебя в больнице?! В какой?

Я проговорила на автомате название больницы.

– Ну, Аленушка, выясню, что это все из-за тебя, клянусь, я тебя по судам опять затаскаю!

– У нее аппендицит… – я тихо просипела, голос пропал. Каждый раз, когда он начинал кричать, я становилась беспомощной и теряла способность говорить.

– Какой аппендицит у четырехлетнего ребенка, они там, что, все ***нутые? Забирай ее! Отвезем к нормальным врачам!

– В смысле «забирай»? Она уже на операции, ты меня не слышишь?

– Все, я щас приеду!

Он сбросил вызов.

И он приедет. Теперь мне нужно переживать не только за ребёнка, но и за то, какой переполох устроит мой бывший своим поведением. И понтами.

Я сидела у лифта, наверное, целую вечность. Больничные стены давили, запах лекарств душил. В голове гудело. Я не знала, что делать дальше. Просто сидела, как потерянная, и ждала чего-то. Чего именно – не понимала.

Двери лифта бесшумно разъехались. И вот он. Алексей. Но не один. Рядом с ним стояла ослепительная блондинка, высокая, статная, в безупречно белом халате. Настоящая кинозвезда. Она что-то говорила, весело смеясь, и Алексей отвечал ей улыбкой, которой я не видела уже давно.

Он увидел меня сразу. Улыбка сползла с его лица. Брови нахмурились. Быстрым шагом он подошел ко мне, опустился на корточки.

– Хэй? Все в норме? – в голосе тревога.

Он помог мне подняться, ощупывая руки, плечи, словно проверяя, не сломала ли я что-то. Его прикосновения обжигали, вызывая мурашки по коже. Но я не могла ответить. Слова застряли в горле.

– Люсь, что-нибудь… что есть из быстродействующего успокоительного, принеси, пожалуйста, – обернулся он к блондинке деловым тоном, каким я его не слышала никогда.

– Ты не попутал, Кораблёв? Я, вообще-то, твой начальник, а не ты – мой.

Алексей раздраженно рыкнул на нее:

– Люся! – и быстро собравшись, взял себя в руки и проговорил, процедив сквозь зубы: – Успокоительное. Пожалуйста, Людмила Дмитриевна.

Она кивнула и, бросив на меня мимолетный изучающий взгляд, скрылась в кабинете заведующей отделением. Алексей снова повернулся ко мне, его лицо было напряженным.

Он осторожно увел меня, держа за плечи, за поворот, и мы оказались в небольшом темном тупике, ведущем к запасному выходу из больницы.

– Как Машуля? – прошептала я, боясь нарушить тишину, которая, казалось, звенела в ушах.

– Она умница, смелая, – заверил Алексей. – Легко уснула, без слез. Даже не пикнула, когда медсестра укол делала. Настоящий боец.

Сердце сжалось от благодарности и облегчения.

Я не удержалась и бросилась к нему, уткнулась лицом в его грудь и расплакалась. Слезы текли ручьем, смешиваясь с тканью его рубашки. Я плакала от страха, который пережила, от благодарности ему, что он был рядом, не дал ей сильно бояться.

Алексей погладил меня по спине сначала неуклюже, осторожно, словно боясь сломать, а потом крепче прижал к себе и ласково успокаивал тихими словами:

– Все будет хорошо, скоро ее привезут, ты снова ее увидишь, обнимешь, поможешь ей быстро восстановиться и через каких-то пять дней уже домой пойдете.

Постепенно, рыдания стали тише, перешли в сдавленные всхлипы. Я отстранилась, подняла на него заплаканные глаза. В полумраке тупика его лицо казалось особенно мужественным, с тонкими морщинками вокруг глаз, говорящими о пережитых трудностях.

Он был с ровным, красивым темным загаром, я вспомнила, что Зоя говорила, что он только что вернулся из отпуска. Загар в середине марта? Очевидно, кое-кто все-таки получил наследство от деда.

И пах он роскошно, сложное и многослойное сочетание нот свежести и тепла. Всегда бы нюхала!

Он нежно вытер мои слезы большим пальцем.

– Тише, тише, все будет хорошо, молочная Аленка, – прошептал он, и в его голосе звучала такая уверенность, что я почти поверила ему. – Твоя дочь обязательно поправится. Ты только держись, ладно? Ты ей нужна и ты должна быть сильной.

Я кивнула, не в силах говорить. В горле стоял ком, а в голове царил хаос. Но его слова, его прикосновения, его присутствие – все это давало мне какую-то опору, позволяло не сорваться в пропасть отчаяния.

Так, стоп. Молочная Аленка?

– Так ты вспомнил меня? – я чувствовала смесь радости и облегчения, но не могла избавиться от легкого беспокойства из-за того, насколько искусно он это скрыл.

– Я и не забывал.

Алексей обнял меня еще раз, уже крепче.

– Пойдем, нужно что-то выпить. Кофе, чай… что-нибудь, – сказал он, отстраняясь. – И тебе нужно отдохнуть. Хотя бы немного.

Я снова кивнула, сомневаясь, что смогу на самом деле отдохнуть, и мы вышли из темного тупика обратно в холодные коридоры больницы.

Нам навстречу шла, нет дефилировала красотка-блондинка. С блистером каких-то таблеток и стаканом воды.

– Вот, держите, Алексей Дмитриевич, – она посмотрела на меня с хитрой улыбкой, а потом перевела взгляд на… кто он ей? У них одинаковые отчества, и внешне они похожи, но он явно старше. Сестра? Та самая, о которой он говорил, что она «на юморе»?

Процедив слова благодарности, он забрал у блондинки таблетки и воду и протянул мне.

– Обращайтесь, – как лиса, вильнув хвостом, девушка ушла от нас так же эффектно и сразу перешла к делу. Она начала давать указания медсестрам на посту.

Алексей смотрел ей вслед, тихо улыбаясь и качая головой. Его взгляд был полон любви и обожания, но в нем не было ничего пошлого, только какая-то отеческая нежность. Точно, сестра.

Я приняла таблетку, хотя она мне была уже не нужна. Он успокоил меня и без этого.

– Кораблев Алексей, – проговорила я тихо, – теперь я знаю хотя бы фамилию.

– Теперь я тоже знаю кое-что о тебе, – его голос стал более серьезным и чуть грубее. – Объясни мне, пожалуйста, это правда, что сказала твоя дочь? Твой муж действительно тебя бьет? – На последнем слове его лицо нахмурилось еще сильнее, будто ему было неприятно это даже произносить.

Но я не успела ответить. В коридоре появился Валера. Он сразу же заметил меня и направился ко мне с яростью быка.