Образцовый доктор

Глава 19

К восьми утра на уличной террасе в кафе недалеко от больницы только начали выставлять стулья и подготавливать столы.

Мы были первыми посетителями. Выбрали укромный столик в углу, подальше от любопытных взглядов, и принялись изучать меню,

Как же необычно было вырваться из стерильного плена больничных стен! Непривычно сидеть вот так, на открытом воздухе, в окружении звуков города, пусть еще тихих и приглушенных.

Мы редко ходили куда-то, с Валерой. По-началу, когда он еще ухаживал за мной, когда я выглядела красивой и стройной и еще не набрала вес и не вырос живот – он часто меня выводил в люди. Но потом перестал. А я и не просила.

А потом началась забота о Машуле: быт, колики, подгузники, простуды… Какой уж тут ресторан? Я редко выходила из дома. Если и выходила, то только с коляской. Мой день был полностью подчинен режиму. Я стала пленницей маленького человека и не хотела вырываться.

Когда удалось пристроить Машулю в сад, работа поглотила большую часть моей жизни.

И вот теперь, находясь в кафе, я ощущала, что наконец-то могу свободно вздохнуть. Но это ощущение было неполным, ведь я всё ещё переживала за свою малышку, которая оставалась в больнице.

Алексей сначала украдкой поглядывал в мою сторону, то и дело отвлекаясь на меню, а затем и вовсе стал смотреть только на меня.

Я опустила глаза на меню, делая вид, что тщательно изучаю раздел салатов, но периферийным зрением чувствовала его взгляд.

Алексей сидел напротив, и вместо того, чтобы, как и я, выбирать себе завтрак, он, казалось, был всецело поглощен мной.

Сердце предательски заколотилось, кровь прилила к щекам. Я зарделась, словно школьница на первом свидании.

Подняв взгляд, я встретила его улыбку. В ней не было ни насмешки, ни покровительства – только тепло и… восхищение?

– Ты совсем не изменилась, – произнес он, словно выныривая из каких-то своих мыслей. – За пять лет… даже нет, стала еще красивее. Я не могу налюбоваться.

Я почувствовала, как румянец на щеках становится еще ярче, а внутри разливается приятное, щемящее тепло.

В его голосе звучала искренность, и я, забыв про всякую осторожность, утонула в глубине его взгляда. В нем я увидела не просто комплимент, а что-то гораздо большее. Воспоминания? Я не знала, но одно было ясно – утро обещало быть интересным. Очень интересным.

– Ты тоже почти не изменился, – сказала я, в десятый раз читая одну и ту же строчку про английский завтрак.

– О, поверь, я как раз таки изменился! – улыбнулся он.

Я внимательно посмотрела на его лицо, слегка прищурившись, будто что-то обдумывала. Затем постучала пальцем по своим губам, будто это помогало мне лучше сосредоточиться, и наконец произнесла свое заключение:

– Нет, ни капельки не изменился.

Алексей громко рассмеялся. Я заслушалась. И смех такой же. От него приятное тепло в груди разливается. Так же, как и пять лет назад.

– Я тобой очарован, черт возьми! – серьезно сказал он, глядя мне в глаза.

Щеки вспыхнули.

Комплимент Алексея застал врасплох. Чтобы хоть как-то скрыть смущение, я отвернулась, делая вид, что рассматриваю прохожих. Сердце колотилось, как заведенное.

Эта небрежная игра словами, эти мимолетные касания взглядами, этот воздушный почти неосязаемый флирт – все это создавало вокруг нас какую-то особенную атмосферу.

Именно поэтому я и боялась. Боялась спугнуть это волшебство, разрушить хрупкий мир наших шуток и подколок. Ведь за всем этим скрывалось нечто большее. Вопрос, который висел в воздухе, и который ни один из нас не решался озвучить.

Я понимала, что рано или поздно этот разговор должен состояться. Что нельзя вечно прятаться за маской беззаботности и легкомыслия. Но сейчас… сейчас мне просто не хотелось. Мне хотелось еще немного побыть в этом волшебстве из шуток и флирта, еще немного пожить в этом предвкушении чего-то большего.

– Ну что, может закажем что-нибудь? – я попыталась сменить тему, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденнее.

– Я готов съесть все! – признался он, взяв в руки меню.

Когда он поднял руку, из-под манжеты рубашки показались часы. Они выглядели дорого. Он заметил, что я смотрю на них, и смущенно встряхнул рукой.

– Ты получил тогда наследство от деда, – заметила я, осознавая, что обычный врач не может позволить себе такое.

– Да, проработал год в качестве детского врача и… немного подзадержался, – с грустью добавил он.

Мне очень хотелось узнать, что произошло и почему он остался в больнице. Но официант, который подошел принять заказ, отвлек меня.

Алексей в самом деле проголодался, заказал очень много всего и мне стало жаль его. Голодный мужчина всегда ведет себя несдержанно, озлобленно, нетерпеливо… но не этот.

Официант шутил, пока мы делали заказ. Алексей красиво отбивал, и я залюбовалась им в этом забавном диалоге. Я тоже была им очарована. Снова.

Нам сразу принесли кофе.

Сколько я его уже за сегодня выпила?

Я заметила, как Кораблев осмотрел меня в деловом костюме, но ничего не сказал. Вообще ни единой эмоции, выдающей его мысли. А я вовремя вспомнила, что мне нужно позвонить на работу и предупредить о больничном.

– Можно я позвоню, отлучусь?

Поняла, что при нем будет неловко разговаривать, и отошла в сторону. И только потом подумала, что звонок на работу не считается чем-то зазорным. теперь он подумает, будто я в разгар нашего с ним завтрака вдруг решила позвонить бывшему. Если он вообще в курсе, что Валера – бывший.

Звонок вышел продуктивным. К счастью, у меня хорошее руководство, которое все понимает. Позвонила в свою студию, спросила у менеджеров, как у них дела. Выяснила, кто какие планы ставит, скоро конец месяца.

Было бы здорово взять с собой ноутбук, чтобы помогать им с заказами и проектами. Попросила одного из коллег привезти его мне с работы к больнице. Когда выйду, заберу и смогу хотя бы час в день помогать своим ребятам, пока Машуля спит.

Поговорила с менеджерами и получила кучу поддержки! Не ожидала, что они так хорошо ко мне относятся. Раньше я вообще ничего не замечала вокруг.

Вернулась к столу. Официант уже принес наши заказы. Алексей ел с удовольствием. Я наблюдала за ним и вдруг задумалась: как бы он отреагировал на мои блюда? Мне всегда казалось, что я готовлю хорошо. Даже Валера, который во всем искал недостатки, никогда не критиковал мою кухню.

– Он больше не возвращался? – спросил Кораблев, вроде бы между прочим, но я чувствовала напряжение, исходящее от него.

– Кто?

– Твой муж.

– Эм… – так Люся ему не рассказала! – Он мне уже не муж. Мы в разводе.

Его взгляд скользнул по моему лицу. В его глазах я увидела мимолетную вспышку, что-то похожее на удивление… или даже на ликование? Но она тут же исчезла, сменившись маской сочувствия.

Он прочистил горло, отложил вилку и с подчеркнутым участием произнес:

– Мне жаль это слышать.

– Вот ведь нисколечко, – подразнила его я.

Уголок его губ дернулся. Он торопливо отвернулся, делая вид, что увлеченно рассматривает свой завтрак. Принялся энергично намазывать масло на тост, словно это было самое важное занятие в мире в данный момент.

Его глаза выдавали его с головой. Они блестели каким-то неестественным блеском, словно он выиграл в лотерею, но ему нельзя было об этом говорить.

– Ладно, окей, я рад, – признался он, повернулся и угостил меня тостом. – Он мудак. Ты не заслуживаешь такого человека рядом с собой.

– Это я знаю, – кивнула я и откусила кусочек его тоста. Есть с его рук было странно и… правильно. – Жаль, что я вообще за него вышла.

Он наблюдал за мной, пока я ела, запивая кофе. Я видела, что он хочет что-то спросить, или сказать, но сдерживается.

Он словно видел меня насквозь и понимал, что я еще не готова.

Я была безмерно благодарна ему за терпение и заботу. Разве это не забота – накормить меня, вывести из больницы, отвлечь и не нагружать вопросами, разбирательствами и поиском правды, когда я еще слишком уязвима?