Осколки

Глава 17

Элль и сама не поняла, как узнала Ирвина. Она не успела его толком даже рассмотреть, просто как только ощутила прикосновение, услышала его голос, уже знала — это он.

В крови еще клокотала вырвавшаяся из-под гнета людских законов магия, голову вело, как от вина, и самой себе Элль казалась сильной, смелой… Поэтому она, ни секунды не сомневаясь, развернулась и поцеловала его. Жадно, жарко, будто это было последнее, что она могла успеть в этой жизни.

И в ту же секунду она отшатнулась, почувствовав на языке и губах металлический привкус. Распахнула глаза и увидела… вроде того же Ирвина, но глаза его были черны, и чернота это просачивалась из радужек в белки. Он тяжело и рвано дышал, его трясло, и от него разило смертью. Элль провела голой ладонью по воздуху, кончиками пальцев чувствуя обрывки нитей, что когда-то сплетались в целую жизнь.

— Какого хрена? — выпалила она, готовая сплести еще одно заклятье.

— Элль, подожди, — взмолился Ирвин, через силу протягивая к ней руку. — Все не так, как ты думаешь. Я сейчас все объясню.

— Да ладно? — она вспыхнула от гнева и предупреждающе выставила руки. — Я только что напала на полицейского из-за тебя.

Не самая корректная формулировка, но из-за этого она будет мучаться, когда окажется в безопасности.

— Меня обвинили в пособничестве. А тебя назвали предателем. Не хочешь объяснить мне это?

— Это уже не важно, — вздохнул Ирвин и сделал несколько шагов спиной вперед, пока тени ближайшей подворотни не скрыли его. Элль не хотелось идти следом, но она рассудила, что если будет орать в подворотню с улицы, это будет гораздо подозрительнее. Так что она сделала шаг следом.

— Ах, не важно? А что тогда важно?

— Тебе нельзя возвращаться в храм, — сказал он. — И вообще лучше держись подальше от мест, где тебя могут найти люди Летиции.

Элль только фыркнула. Ирвин продолжал пятиться, будто боялся ее, будто это от нее разило смертью и кровью.

— Послушай меня, пожалуйста. Летиция приказала разыскать тебя. Она собирает всех, кто когда-то служил ей или был должен. В храме сейчас соберутся все, и алхимики, которых вышвырнули на улицу в том числе, ты понимаешь? Королева собирает армию, и если ты там окажешься…

— Какая тебе разница? — Элль хотела выкрикнуть, бросить слова ему в лицо, чтобы они обожгли, как пощечина, но получилось тихо. Даже спокойно. Будто она спрашивала, который был час. По почти безлюдной улице мимо них плелись люди с тюками и чемоданами. Впереди, в той стороне, где был храм, их становилось все больше и больше. То и дело слышался свист, и каждый резкий звук подстегивал прохожих.

— Я не хочу, чтобы ты пострадала, — только и сказал Ирвин. Он осторожно коснулся плеча Элль, заглянул в глаза. В них стоял лед. — Ты мне дорога. А если человек тебе дорог, ты стараешься защитить. Я могу привести тебя в безопасное место.

— С чего бы тебе это делать? Еще одно поручение капитана?

— Капитана больше нет, он связался не с теми людьми.

— Поэтому тебя назвали предателем? Ты убил их? Я чувствую это.

— Элль, сейчас не лучшее время и место, чтобы делать выводы, — предупредил Ирвин. По ее лицу стало понятно, что было уже поздно — все выводы Элль уже сделала и убедилась в них.

— Не прикасайся ко мне, — Элль отступила на шаг назад и выставила руку перед собой. Магия в крови тут же отозвалась на ощущение опасности. Элль почувствовала, как мир вокруг нее незримо пульсирует всем, из чего можно сплести чары. Достаточно просто накинуть на Ирвина петлю из шелеста волн, и он погрузится в полудрему. Узел можно будет затянуть, вплетя в него запахи готовящейся еды, и перед глазами появится то самое уютное и теплое воспоминание, что есть в сердце каждого. Девушка вскинула руку, поддевая первую нить, что потянулась к ней, накинула на Ирвина, но…

Колдовство отскочило. Даже не так… По ощущениям Элоизы, петля просто прошла через Ирвина, как сквозь воздух. Молодой человек стоял неподвижно, вытянул руки вдоль тела и просто смотрел на Элоизу. В его глазах плясали лихорадочные искры, дыхание сделалось тяжелым. Ему словно было больно смотреть на девушку, но он продолжал это делать, вкладывал все силы, лишь бы не отвести от нее взгляд.

— Что ты такое?

— Элль, прошу тебя. Я все тебе объясню.

Она замахнулась, будто испытывая судьбу, готовая вновь накинуть на него петлю заклинания, как вдруг почувствовала, что ее и саму оплетают чары. Чужие, неумелые, прерывистые. Они запутывали, но не вредили.

Элль перехватила нить, которую все еще ощущала между пальцев, и разрезала чужое колдовство. Оно поддалось легко, рассыпалось на обрезки тонких нитей. Такое упражнение делали все юные алхимики, когда учились управляться со своей силой, чтобы потом дать клятву, что никогда не применят незримое колдовство против другого человека.

Элль обернулась как раз вовремя, чтобы заменить зашедшую в подворотню женщину в облачении служительницы храма. Из-под капюшона виднелась тугая рыжая коса, и Элль сразу без труда узнала «сестру».

— Роза, — хмыкнула она и прокрутила запястье, готовая защищаться. Женщина сняла капюшон и соединила руки в миролюбивом жесте. Очаровательное дружелюбие после попытки наложить чары.

— Госпожа знает, что ты рядом. Приди в храм добровольно, и она простит твое предательство.

— Мое предательство?

— Ты оставила госпожу, когда она нуждалась в тебе. Поступила малодушно и безответственно, — невозмутимо продолжила Роза. — К несчастью, нас всех призывает объединиться общий враг. Когда мы будем в безопасности, она примет решение о твоей судьбе.

Элль опешила от этой великодушной щедрости.

— А как насчет ее предательства? — только и выдохнула Элоиза. — Если бы не Летиция, мы все были бы свободны, но она специально сделала так, что нам было некуда пойти. Она загнала всех нас в подполье и привязала к себе!

— Мне приказано вернуть тебя в храм. Там ты будешь в безопасности, — повторила Роза, и под широкими складками рукавов Элль заметила движение.

Она отступила в сторону, занесла руку, чтобы захватить одну или две нити, но Ирвин оказался быстрее. Он вылез вперед, сцепил руки и быстро разорвал получившийся замок. Роза вскрикнула. По рукавам начали расползаться грязные пятна. Она развела руки, и из-под манжет показались окровавленные ладони. Женщина завыла еще громче, а Ирвин схватил Элль за руку и поволок прочь из подворотни. На улицу, против потока текшей прямо к храму толпы.

— Беги, Элль, — выдохнул он, чувствуя, как упирается девушка.

— Отстань от меня, — она попробовала выдернуть руку, но Ирвин сжал ее с нечеловеческой силой. Из глаз брызнули слезы. Не от боли, а скорее от прошившего тела страха. На что она вообще надеялась? Надо было сразу направиться к «Афалине», в конце концов, ей же не впервой было начинать жизнь заново без гроша в кармане. Но так хотелось хотя бы в этот раз сделать все по-человечески. — Что ты вообще такое?

— Я обещаю, я все тебе расскажу, когда мы придем в безопасное место, — бросил Ирвин. Он обернулся, и Элль вновь увидела дрожащую пульсирующую боль в его глазах.

А еще белесую поволоку, начавшую окутывать правый зрачок.

— Что это? — выдавила она. Ирвин только отвернулся и пошел дальше. Элль перехватила его за плечо и снова спросила. — Что ты такое?!

Но вместо ответа раздался щелчок, боль эхом разошлась по всему телу — от лодыжки до кончиков пальцев. Элль вскрикнула и чуть не упала на землю, но Ирвин вовремя остановился и подхватил ее. Они обернулись почти одновременно и увидели лениво шагавшего в их сторону Эллиота.

Целитель приторно улыбнулся и еще раз шевельнул рукой. На этот раз сразу три пальца Элль выгнулись под неестественным углом. Элль вскрикнула и повисла в руках Ирвина.

— Ты же не думала, что тебя так просто отпустят, да, Элли? — промурлыкал он, остановившись в нескольких шагах.

Толпа разомкнулась, огибая их. Каждый спасал свою шкуру, не желая влезать в чужие разборки. Элль даже подивилась. Неужели никому действительно не было дела? Она пыталась перехватить чужой взгляд, позвать на помощь, но другие алхимики упорно смотрели себе под ноги. Или друг на друга. Словно выбирали не видеть происходящего, словно надеялись, что вмешается кто-нибудь другой.

— А ты, — Эллиот кивнул в сторону Ирвина. — Тебя иначе, чем существом не назвать. Вот уж не думал, что кому-то хватит дерзости оживлять трупы. Такая грязная работа. Даже удивительно, что ты совсем невосприимчив к магическому воздействию.

Он поднял руку и пошевелил пальцами, но ничего не произошло. Тогда Эллиот перевел взгляд на Элль и проделал то же самое — девушка вскрикнула, чувствуя, как невидимая рука сжимает ее ребра.

— Поразительно! — всплеснул руками Эллиот. — И ведь даже запаха мертвечины нет. До поры, до времени. Будет интересно узнать, откуда ты такой взялся и есть ли еще…

Целитель по-змеиному наклонил голову, оценивающе глядя то на Ирвина, то на Элль. Поджал губы, будто ему претило говорить с ними, но все-таки сказал.

— Вот, что мы сделаем. Ты несешь девчонку в храм, и она остается жива. И ты тоже, как только мы разберемся, что ты такое. Либо…

Еще один палец Элль хрустнул, как молодая веточка.

— По рукам, — Ирвин обхватил Элль левой рукой за талию и протянул правую. Конечно, Эллиот и не подумал ее пожимать. Ирвин хмыкнул и сжал кулак.

Целитель завопил. Десятки тончайших ледяных игл появились прямо из воздуха и вонзились в его лицо. Эллиот пытался стряхнуть их, но только загонял глубже, ломал и ранил руки.

Ирвин подхватил Элль под колени и побежал. Мир несся мимо так быстро, будто они ехали на автокэбе, но не было ни громыхания, ни тряски. Боль в сломанных пальцах и лодыжке отошла на второй план, уступая место леденящему ужасу. Элль казалось, что творившееся вокруг нее безумие просто не могло зайти дальше. Опять она ошиблась. Опять прыгнула из огня да в полымя.

На щеку упали капли. Элль сперва подумала, что это небо в очередной раз решило оплакать Темер. Провела здоровой рукой по лицу и увидела на кончиках пальцев красно-бурые разводы. Она повернула голову и всмотрелась в лицо Ирвина. Тонкая струйка густой крови ползла их его носа к верхней губе.

«Превеликие боги, сейчас самый момент проснуться», — только и подумала она. Позади раздались крики и свист. По брусчатке стучали тяжелые ботинки полицейских.

Элль уже решила было, что это конец. Просто бесславный конец глупой бессмысленной жизни, в которой она так и не успела толком пожить. «Значит, и жалеть не о чем», — напоследок успокоила себя она. Как вдруг Ирвин вильнул, пробежал к мосту, но вместо того, чтобы пересечь его и оказаться на другой стороне, взлетел на парапет.

— Что ты творишь? Что ты творишь?! — завопила Элль, резко передумавшая прощаться с жизнью, как только почувствовала тухлое дыхание закованной в объятия города реки.

— Просто доверься мне.

— Еще чего! — взвизгнула она, но звук собственного голоса растаял в оглушительном свисте ветра. Элль вся сжалась, готовая ощутить удар об воду, но ничего не произошло.

Вода разомкнулась перед ними и приняла обоих в объятия ласково, как младенцев. Элль задержала дыхание, зажала нос и рот здоровой рукой, зажмурилась. Но не было ни холода, ни тяжелого давления воды, ни холодного касания. Только кожа Ирвина, раскалившаяся, как уголь. Она чувствовала его жар даже через одежду.

Когда легкие начало невыносимо жечь, она все таки сделала вдох и открыла глаза. Вокруг них был плотный пузырь. А Ирвин тверд и уверенно шагал по грязному дну Солари. То тут, то там виднелся мусор, камни, детские коляски, а порой и кости. Элль решила не всматриваться.

— Куда ты меня тащишь? — спросила она.

— Мы идем в безопасное место, — сказал он и попытался улыбнуться. Но тут же сомкнул губы, в последний момент успев поймать вывалившийся зуб.

Элль поморщилась. Всем своим видом заклинатель напоминал рыбу, изрядно полежавшую под палящим солнцем. Глаза заволокло белесой пеленой, под которой уже едва можно было различить зрачки. Кожа туго обтянула череп. Походка сделалась шаткой, а руки то и дело прижимали Элль крепче к себе, как будто в судороге.

Элль старательно разглядывала сомнительные красоты речного дна и тут же корила себя за малодушие. Она готова была второй раз за день нарушить главный закон Темера, наложить чары на человека, а теперь не находила в себе сил взглянуть ему в лицо. К тому же ее разъедало любопытство, смешанное с отторжением. По рукам Ирвина начали расползаться темные пятна, мышцы сдувались, как пробитые бурдюки с водой. Было видно, что ему тяжело, но он продолжал идти.

Через некоторое время они свернули в тоннель. Видимо, это был общегородской сток. Защищавший Ирвина и Элль пузырь прогнулся под напором воды, и девушка снова задышала через раз, готовая вот-вот столкнуться с течением.

Ирвин продолжал идти. Его начало покачивать. Элль бы что угодно сейчас отдала за какую-нибудь его дурацкую шутку.

— Почти пришли, — еле шевеля губами, произнес Ирвин. Словно в подтверждение его слов, дно сделалось пологим, они начали подниматься вверх.

— Куда? — спросила Элль и подняла голову, как будто могла сориентироваться.

Через толщу мутной воды виднелись два белесых пятна света. Они становились все выше и выше, пока спутники не вынырнули. Элль увидела два кристалла, закрепленных под сводом грота. Ирвин вытащил ее на маленькую каменную пристань и усадил на влажный пол. Элль поежилась и чуть вскрикнула, когда Ирвин и сам повалился рядом.

— Нет-нет-нет! — она попробовала потормошить молодого человека. Тот приоткрыл белесый глаз и кривовато усмехнулся.

— Все в порядке, мне просто нужно немного отдохнуть.

Нашел время, — подумала Элль, но вслух сказала:

— Только не засыпай.

— Если бы, — хохотнул заклинатель. — Все будет в порядке, Элль. И прости.

Он перевел взгляд наверх и тяжело, с присвистом, задышал.

Элль выругалась и с трудом поднялась. Опираться приходилось только на здоровую руку, чтобы оторваться от пола. Больная нога волочилась сзади, девушка старалась использовать ее только как противовес, чтобы не завалиться. В стене за ними была тяжелая дверь. Кованая, искрящая чарами.

Девушка сделала прыжок, другой, пока не впечаталась в металл всем телом. Пошатываясь, она забарабанила и закричала из последних сил:

— Э-эй! Есть тут кто? Помогите!

«Если никто не ответит, я просто вынесу эту дверь», — пообещала она самой себе. Но тут с другой стороны что-то клацнуло. Открылось окошко на уровне лица, и Элль чуть не вскрикнула, рассмотрев в нем знакомые стальные глаза.

— Здравствуй, дорогая Элли. Я рад, что вы все-таки добрались, — промурлыкал Доминик Верс собственной персоной.

Сердце Элль со свистом рухнуло куда-то вниз. Лучше бы она сразу отправилась на «Афалину».