Осколки Солнца

Глава 17. Смерть вам не к лицу

Моя реакция была ожидаемой. Но к счастью, Михаил был к этому готов. Перешагнув лужу крови, он подхватил меня, спешно убирая волосы с лица, и не давая запачкаться. Луи влетел как раз тогда, когда последний приступ тошноты прошёл.

— Что тут случилось?!

— Клэр вывернуло на мои ботинки. Снова, — меланхолично ответил вампир, вытирая мне рот платком.

— Ничего не понимаю, — Луи растерянно огляделся, задержав взгляд на валявшихся у стены шароварах.

— У меня слабый желудок, — пояснила я слабым голосом.

— Я не про это! Что ты тут вообще делаешь и что это за труп?!

Михаил усадил меня на кровать, прикрыл одеялом, и только тогда ответил:

— Видимо, это один из клиентов Ле-Шантона. А что здесь делает Клэр, лучше спросить позже. Не думаю, что она сейчас в состоянии ясно мыслить.

— Со мной всё нормально, — возразила я.

Чувствовала я себя и вправду сносно. Нога онемела, поэтому боли почти не было, лишь только небольшая пульсация. Да и скула побаливала. Кажется, будет синяк.

— Это шок. У тебя холодная кожа и тебя все ещё трясёт. К тому же надо удалить осколок из ноги.

— Луи, принеси таз, кувшин с водой и чистые бинты, — приказал Михаил. — Рана слишком глубока, чтобы сразу её исцелить.

Я легла на спину, и закрыла глаза, не желая больше видеть Адриана. Точнее, его тело. Адриан мертв. Его больше нет. Никто не заслуживает такой ужасной и жалкой смерти, но сейчас я испытывала лишь облегчение. Не было даже страха — хотя моя жизнь находилась в руках вампира, так легко и просто отнимающего жизни. Михаилу достаточно было лишь одного движения, чтобы убить и меня. Но вместо этого он бережно держал мою стопу у себя на коленях, не обращая внимания на кровь, впитавшуюся в светлую ткань штанов.

— Когда я вытащу осколок, может быть немного больно.

Он соврал. Было очень больно. К счастью, я тут же выключилась, и пришла в себя когда все было закончено. Приподнялась, пытаясь хоть что-то разглядеть в полной темноте, и тут же вздрогнула, когда моего плеча коснулись.

— Проснулась? Хочешь в туалет? Я отнесу.

Шикарно. Теперь этот вампир еще и спит вместе со мной. Хорошо хоть не под одним одеялом, и в этот раз я была одета в ночную сорочку. Михаил поднялся, включив лампу, и стало понятно, что радость моя была преждевременной. Во-первых, меня снова вернули в восточную комнату, а во-вторых… Так часто голых мужчин я не видела с уроков по анатомии в школе искусств. Стоит сказать, что этот конкретный экземпляр был весьма недурно сложен. Так бы взяла в руки кисть и нарисовала. Только из любви к искусству.

— Где твоя одежда? — громко возмутилась я вместо этого.

— Снял, чтобы не пачкать постельное белье. Если скромничаешь, не смотри.

— Я и не смотрю. Уже.

Михаил усмехнулся. Вернувшись в кровать, он сгреб меня вместе с одеялом и уткнулся подбородком в мою всклоченную макушку.

— Я так за тебя перепугался. Как ты вообще дожила до своих семнадцати?

— Мне двадцать, — недовольно ответила, завозившись.

— Значит, ты больше не растёшь, и так и останешься худосочной пигалицей? Жаль. А то вот думал, может еще подождать несколько годков, прежде чем обращать. Откормить, чтобы фигура оформилась… Шучу-шучу! Не пинайся!

Заснуть не удавалось. Недавние события все никак не выходили из головы, да и присутствие мужчины смущало.

— Михаил…

Я впервые назвала его так. Вампир развернул меня к себе, погладив по щеке.

— Да, Клэр?

— Значит, это правда? Ты хочешь сделать меня такой же как ты? А как же моя семья и моя жизнь? Учёба, Париж…

— Со всем этим придётся распрощаться. Это плата за избавление от старости.

— Мне не нужна эта сделка.

Михаил вздохнул.

— Я уже и не жду, что ты поймешь всё сейчас. Лишь надеюсь, что пройдет время, и ты простишь меня за то, что решил всё за тебя. Но это того стоит.

— Давай ты не будешь меня обращать? Ведь тогда и мой запах исчезнет. А взамен я буду поить тебя кровью так долго, как хочешь?

— Ты всегда будешь вкусной, — вампир шутливо облизнулся. — К тому же кровь не так важна. Это лишь пища. Имеет значение лишь то, что я смогу быть с тобой, не боясь потерять и не ожидая неизбежного расставания.

— А то, что происходит между мужчиной и женщиной, тоже не так важно? — напряженно спросила я.

Тлеющие угольки на дне янтарных глаз снова вспыхнули.

— На твоих бедрах и груди остались синяки от прикосновений того смертного, а сам он смердел от похоти. Я презираю подобное обращение с женщинами. Впрочем, мне омерзительно представить тебя с любым другим, будь это смертный или высший. Будто даже само их желание может запачкать тебя. Но я бы соврал, если бы сказал, что моя любовь к тебе чиста и возвышенна. Боюсь, даже мои мысли могут испугать тебя и отвратить. Мне приходиться сдерживаться каждое мгновение, что я с тобой.

Я увернулась от поцелуя, и в этот раз Михаил не стал наставать. Лишь кривовато улыбнулся и лег на спину, закинув руки за голову. Видимо, от греха подальше.

— Но Бертрана… та девушка, похожая на меня. Ты ведь был с ней. Или она не достаточно чиста и невинна?

— Она недостаточно ты. Так что я всё ещё ужасно голоден. Это невыносимо. Я могу выпить любую до дна, или пере… спать с половиной Парижа, и все ещё буду неудовлетворен. Довольно мучительно.

Это что, претензия ко мне? И я должна войти в его положение и пожалеть? Я слезла с кровати с другой стороны, и завернувшись в одеяло, похромала в ванную. Пойду лучше там переночую. Не буду вводить несчастного в искушение, раз уж он такой чувствительный.

Вернулась, правда, уже минут через десть. Потому что было холодно и жестко. И потому, что мне нужен был хоть кто-то рядом. Пусть даже это был не слишком теплый, не слишком добрый и понимающий вампир. Но по крайней мере он мог просто обнять меня, ни о чём не спрашивая, и позволяя просто тихо плакать.

Это было совершенно неправильно и даже дико, но кажется, я начала немного к нему привязываться.

Луи с крайне утомленным видом лежал на диване, обмахиваясь веером.

— Труп! В моем замечательном заведении! Вот как ты платишь мне за мое гостеприимство, Мишель!

— Тебе ведь не впервой разбираться с последствиями, — заметил Михаил, устало растирая шею.

— С такими — впервой, — огрызнулся Луи. — Убить человека в то время когда я пыталась убедить братство Орлеанского, что ни в чем не замешан…

— Братство? Они знали, кто ты?

Луи сел и сердито посмотрел на своего друга.

— Да. Как оказалось, довольно давно. Тот тип, что пришёл от братства, угрожал мне. Не прямо, намеками. Сказал, что у нарушения договора будут последствия.

— Лично моя семья не заключала никакого договора со смертными, — холодно сказал Михаил.

— Это эгоистично, мой дорогой. Но судя по всему, Ракоци всегда думают только о себе, — хозяин борделя криво усмехнулся. — В тот раз, из-за необдуманных действий твоей матери, пострадал член моей семьи. Истван же просто сбежала. Теперь ты собираешься уехать, оставив меня один на один с проблемами.

— Ты думаешь, они осмелятся объявить войну? Раз они знали, кто ты, и не трогали…

— Полагаю, они считали, что лучше известное зло в лице рода де Краон, чем пришлые высшие. К тому же я не похищаю девушек. Он упоминал и тебя. И Клэр. Удивительно, насколько братство осведомленно.

— … а то, что я здесь?

— Думаю, лишь подозревают. Иначе бы уже братство уже устроило засаду. Этот месье Эмбер казался довольно решительным…

— Эмбер? Рейнард Эмбер? — Михаил поморщился. — Как же, наслышан. Котик…

Луи удивленно задрал бровь.

— Ну да, довольно хорошенький. Но не думал, что ты по этой части…

— Брось свои глупые шутки. Так что он хотел?

— Говорю же, напомнить о договоре между ложей и высшими Франции. К которым ты себя, правда, не относишь, и чьи правила соблюдать не собираешься.

— Конечно. Хотя было бы любопытно узнать, что за правила смертные установили для высших.

— Не вмешиваться в политические игры. Не убивать людей. Не обращать их против воли. Ты нарушил уже два пункта, и собираешься нарушить третий. И… Эмбер сказал, что хочет с тобой встретиться. Сказал, что будет ждать в Рице.

Михаил задумчиво склонил голову, разглядывая кружева на веере Луи.

— Переговоры?

— Видимо, все же выложены не все карты.

Клод пыхтел от злости, спеша за задумавшимся Рейнардом. Учитель оставил автомобиль почти в квартале от легендарного Ле-Шантона, да и Клоду запретил идти дальше ворот. Легран, конечно же, не стал ждать учителя снаружи, но охранник выловил его почти сразу, и надавав оплеух, выкинул на улицу.

— Месье Эмбер, вы думаете сейчас время развлекаться?!

— Я же сказал тебе, что по делу.

— По какому?

Эмбер раздраженно прибавил шаг.

— Нужно было оставить тебя в особняке. Если бы не твоя дурацкая привычка лезть куда не стоит… Мне нужно было с кое-кем поговорить и передать весть.

— О Клэр?

Учитель промолчал, и Клод настойчиво повторил:

— Это ведь касается моей сестры и вампир?

— Тс-с-с, не ори на весь бульвар. Ты зануда, Клод. Я отвезу тебя обратно в школу.

— Я вам не нужен. Тогда зачем… зачем вы мне все рассказали?

Рейнард остановился, положив руку на плечо Клоду.

— Потому что я не уверен, что Клэр не ввели в заблуждение. Но ты дорог своей сестре, и сможешь помочь найти ей дорогу назад. Только потом. Пока мне нужно, чтобы ты был терпеливым и доверился мне. Я могу на тебя рассчитывать, Клод Легран?

Юноша серьезно кивнул.

— Конечно.

Будь здесь Клэр, то она непременно посмотрела бы на руки своего младшего брата. Потому что он, как и в детстве, всегда скрещивал пальцы за спиной, когда врал.