Осколки Солнца

Глава 26. Осколки

Это было худшее время. Ад, от которого нельзя было сбежать. И самое ужасное, что моим мучителем стал Клод.

Меня непрерывно знобило, ныли суставы и десны, а горло раздирало от жажды. Вода не помогала, лишь только усиливала мучения. А когда Баз втихую от брата решил накормить бутербродом, я еще несколько часов обнималась с тазиком, хотя казалось, что желудок мой абсолютно пуст. Ночь прошла кошмарно. Следующий день был ещё хуже.

Хуже всего, что мне не давали спать. Стоило прикрыть глаза, как Клод тут же начинал тормошить, а то и бить по щекам. В один момент я просто не выдержала издевательств, и оттолкнула его. Получилось неожиданно сильно. Он отлетел практически на несколько метров, ударившись о стол.

— Клод! Ты цел?!

Я кинулась к нему, путаясь в одеяле, но остановилась, когда увидела в зеленных глазах страх. Клод поднялся, отряхнулся и вышел на кухню. Как мне показалось, чтобы успокоиться.

Вернулся он с веревкой.

— Если честно, я думал, что удастся обойтись без этого. Но сейчас понимаю, что лучше перестраховаться.

— Ты хочешь меня связать? Я не собираюсь буянить.

— Возможно пока. Но давай не будем рисковать. Клэр… прошу.

На меня никогда не работало обаяние братца, способного растрогать и самого дьявола. И все же в этот раз я уступила мольбе в его взгляде. Да и он прав. С каждым часом становилось всё хуже и хуже. Реальность начала расплываться, мешаясь со странными видениями. Иногда мне казалось, что я всё ещё в вампирском храме — распятая на холодном камне, в объятиях Михаила. И я никак не могу напиться с его губ, обагренных кровью.

Мне чудился Адриан. Таким, каким он был раньше. Он стоял у кровати, смотря на меня побелевшими глазами. Что было написано на его лице? Укор? Злость? Я не могла понять. Смотреть на него было страшно. И снова Михаил, теперь уже в белой маске, скрывающей всё лицо. Шепчущий что-то, о чём-то просящий. Я не могла разобрать ни слова. Но всякий раз при попытке дотронуться до него, он уходил, не оборачиваясь.

Клянусь, в этот момент я бы кинулась за ним, если бы могла. Если бы меня не удерживали веревки. Баз, вернувшись с работы, был мягко говоря удивлён моим видом и состоянием.

— И что это такое? Малец, ты спятил, да? — зарычал он, бросившись распутывать узел на моих руках.

— Не трогай! Не снимай!

— С чего бы это?! Не знаю, что происходит, но так с людьми обращаться нельзя. Мотай отсюда, пока цел. Я вызову твоей сестре доктора.

— Доктор не поможет. Она… она одержима.

Эй, обидно же! Базиль замер. А затем обхватил мое лицо, вглядываясь.

— Что у нее с глазами? Я вчера подумал, что привиделось, но это не так. Цвет изменился. Потемнел как-то. И зрачки сужены… Ты что, давал ей опиум?

— Опиум не меняет цвет глаз. Говорю же — одержима. Но это пройдет.

— Само?! Может — священника?

Удивительно, как легко Базиль поверил. Видимо на нормального человека я была не слишком похожа.

— Не надо священника, — с трудом выговорила, пытаясь не слишком коситься на руки мужчины. Было в выступающих на них венах что-то… аппетитное. Никогда не замечала, насколько Баз симпатичный. Румяный такой, и здоровый — кровь с молоком. — Клод прав. Это одержимость. Но священник не поможет.

Не демоны сводила с ума, а вампирская кровь, текущая во мне.

— А вдруг?.. — вскинулся Клод. — Клэр, давай попробуем!

Давайте-ка вспомним, как на вампиров влияет распятие, святая вода и серебро. Никак. К тому же была еще одна причина не привлекать помощь со стороны.

— Общество, — напомнила я.

— Какое… О-о-о. Да, у этих типов могут быть связи везде. Баз… ты ведь мне веришь? — брат всегда легко сближался с людьми, так что Базиль даже не возмущался запанибратству Клода. — Что Клэр одержима?

— Ну… — бариста неуверенно почесал макушку. — Я не то что б шибко религиозен, но… Ладно. На простую болезнь это совсем не похоже.

— Тогда мог бы ты присмотреть за сестрой? Чтобы она не освободилась? Спать тоже нельзя давать.

— А ты сам что — спать собрался? — ядовито спросила. Это было несправедливо по отношению к Клоду, пытающемуся лишь спасти меня, но терпение мое подходило к концу.

— Нет. Надо заняться подготовкой к отъезду. Добуду документы, билеты на поезд, деньги…

— Я же говорил вам, что дам, — укоризненно сказал Базиль.

— Спасибо, но твоих может не хватить. Да и я уж точно не оставлю кровно нажитые денежки.

Это он про заработанные от продажи моих картин и фотографий?

— Клод — не надо, — попросила, жалея, что не могу обнять своего глупого брата. Не могу уберечь его от всего зла в этом мире. — Опасно.

Он тот еще упрямец. Неудивительно, что и в этот раз переубедить его не удалось. Брат ушёл этой же ночью, будто опасаясь людей из общества больше, чем вампиров. И может быть, был прав.

В этом не было моей вины. Как и вины Базиля. Всего лишь случайность. Которая едва не привела к беде. В самый тёмное и мрачное время ночи, за несколько часов до рассвета, уставший от ночного бдения Баз решил освежиться. Но данное Клоду обещание не позволяло ему покидать меня дольше, чем на пару минут. Так что этот дурак притащил все свои принадлежности для умывания прямо в комнату.

Он порезался во время бритья. Кровь запачкала пальцы, прижатых к шее, и я не могла отвести взгляда. Баз промокнул порез дешевым серым полотенцем, которое судя по застарелым ржавым пятнам, именно для этого и было предназначен. Я вспомнила. Когда мы работали вместе в ресторане, он часто приходил с порезами.

Такой неуклюжий. Такой глупый.

— Развяжи мне руки. Я помогу тебе. Мне часто приходилось брить отца.

Ложь так легко слетала с моих губ. Но в этот момент я и сама в неё верила. Хотя в глубине себя и знала, чего на самом деле хочу. Впиться зубами в трепещущее тело, растерзать, выпить досуха.

— Базиль, освободи меня.

Может, причина в силе моей жажды, или в том, что Баз неосознанно доверял мне. Но приказ сработал идеально. Стоило веревкам спасть с моих запястий, как я опрокинула Базиля на пол. В падении он задел табуретку со стоявшим на нем жестяным тазом. От грохотания я дернулась, но так и не выпустила свою жертву, расположившись сверху, и упираясь ладонями во взволнованно вздымающуюся мужскую грудь. Мыльная вода растеклась вокруг нас, неприятно холодя голые колени, но это было неважно.

Порез источал такой аромат, что голова кружилась. Я коснулась нежным, почти сестринским поцелуем подбородка мужчины.

— Тс-с-с, не дёргайся.

Поцеловала ещё раз, теперь уже в удивленно приоткрытые губы, потерлась носом о гладко выбритую щёку, будто пытаясь впитать аромат. Не удержавшись, коснулась языком влажной кожи, а затем опустила голову — пока лишь только изучая порез. Базиль успел стереть большую часть крови, но она выступила снова — алыми бисеринками, которые так не терпелось вкусить.

— Клэр…

Так вот что это за власть. Не только физическая сила, или сила внушения. Желание — плотское, бесстыдное, было оружием гораздо более опасным, заставляющего человека забыть обо всём. В этот момент Базиль меня хотел, пусть и стыдился этого. Хотел, и потому даже не пытался вырваться, зачарованно ожидая продолжения.

Но мой голод не был просто голодом плоти. Как мужчина он едва ли был мне интересен. Чем сильнее стучало его сердце, чем больше затуманивались его глаза, тем лучше был аромат крови. Ладонь моя скользнула ниже, между нашими телами, к оголившемуся животу. По напряженным мускулам Базиля прошлась дрожь.

Сейчас. Я не могу больше ждать.

Я успела коснуться губами разгоряченной кожи, когда услышала шорохи за хлипкой фанерной дверью. Несколько мужчин, и среди них нет Клода. От них пахло порохом, металлом и потом.

Видимо, я слишком отвлеклась, забыв о своей жертве. Баз стряхнул меня с себя, и пришпилил к полу, обхватив запястья своей лапищей. Лицо его пылало от смущения.

— И что ты тут вытворяешь, спятившая?! — заорал он.

Дверь внезапно затрещала, и, не выдержав ударов с той стороны, вылетела из петель. Я встретилась взглядом с Михаилом Ракоци. На лбу его красовался шрам, ещё не успевший зажить. И чем его должны были ранить, чтобы оставить такой след, при вампирской то регенерации?

— Это… не то что вы подумали! Я лишь помогал Клэр! — Базиль начал было оправдываться, но затем нахмурился. — Подождите, я вас знаю! Вы тот тип, что приставал к ней.

Когда Ракоци только ворвался в комнату, то выглядел разъяренным. Теперь же всё его злость ушла, сменившись неловкостью.

— Я волновался за тебя, поэтому был неосторожен. Прости. Можешь продолжать.

— Что продолжать?! Да говорю же, вы не то подумали! — замотал головой Баз.

Только говорили вот не с ним, а со мной. Если Михаил и испытывал смущение, то скорее не от того, что застал нас в столь неприличном положении. Кажется, он подумал, что помешал моей трапезе. Даже слегка отвернулся. Чтобы аппетит мне не испортить. Но мне хватило и его вида, чтобы прийти в себя.

— Сукин. Ты. Сын. — Практически по слогам сказала я. — Не буду я никого жрать. А вот тебе голову оторву с удовольствием. Баз, отпусти меня. Баз!

Базиль попытался встать, но поскользнулся на мокром поле, и всем своим весом обрушился на меня, вышибая воздух из лёгких. В этот раз стащил его Михаил.

— Спи, — приказал вампир.

Глаза База закатились, и он обмяк. Михаил аккуратно положил База обратно на пол, и оглянулся на меня.

— Пользуйся. Я прослежу, чтобы ты не зашла слишком далеко и не убила его. Это же твой друг, верно?

Сама снисходительность и доброта. Надо же, заботиться о моих чувствах.

— Не буду. Не буду. Не буду…

Я свернулась на боку, прижимая колени к груди. Было тошно и стыдно. И хотелось пить. Как я теперь понимала — не воды. Крови. Михаил опустился на колени, ласково касаясь моих взъерошенных волос.

— Мне не стоило входить, но ревность затуманила мой разум. Знаю, тебе нужно утолить голод, но меня злит даже одна мысль, что ты будешь это делать со смертным мужчиной. Разве не глупо? Ведь даже будучи твоим мужем я не смогу утолить твою жажду полностью… — Пальцы, гладившие мою скулу, замерли. — Твоя кожа горячая. Ты… всё ещё человек? Как это возможно?!

— Возможно что?

Михаил повернул моё лицо к себе, самым бесцеремонным образом засовывая палец в мой рот, проверяя зубы. Точнее клыки. И кажется, их обычность его разочаровала.

— Нет, так точно не должно быть, — забормотал он. — Жажда есть, но во всём остальном ты практически человек. И запах почти не изменился. Как я не заметил! Может, если напоить тебя кровью, процесс продолжится? Но не здесь. Не хочу навредить ещё больше. Придётся немного потерпеть.

Каким бы не было у меня сильным желанием отгрызть этому гаду палец, сделать это я не рискнула. Пусть и заметила, что Ракоци вызывает во мне какие-то хищные инстинкты. Хотелось схватить его, и… Убить? Укусить? Заняться с ним любовью?

Скорее, всё сразу. Хотя последовательность действий стоило всё же сменить… Пресвятая Дева Мария. Да я и вправду спятила, раз думаю о таком!

Сомнения в собственной вменяемости меня настолько подкосили, что я позволила себя поднять и отряхнуть, и даже не стала возражать, когда Михаил надел на меня своё пальто.

— Хозяйка дома, кажется, побежала за помощью, так что нам стоит уйти, пока не прибежали жандармы. Нет времени даже позаботиться о твоем друге. Как много ты ему рассказала?

— Ничего.

— Хорошая девочка.

Нет. Всё же я его просто убью. Остальные пункты можно пропустить.

— Мне не в чем идти. Не могу же выйти на улицу в одной мужской сорочке, — поспешно сказала, отчаянно ища выход из ситуации. — И туфли совсем негодные…

Сбежать не получится. Искать помощи у других людей? Не при способностях Ракоци. В лучшем случае он просто их обманет, в худшем может произойти трагедия. Михаил не был злодеем, но для вампира ценность человеческих жизней совсем не очевидна.

— Нас ждёт машина, — Михаил накинул мне на плечи шерстяную кофту и подхватил на руки. — Не пищи. Где твой брат?

Видимо, мой взгляд был достаточно красноречив. Вампир хмыкнул.

— Я не обижаю детей, даже если они очень раздражающие. Вас обоих ищет Общество. Лучше бы Клоду на время затаиться, а не разгуливать по улицам.

На лестнице никого не оказалось. Даже если соседи слышали шум, то не рискнули выглянуть.

— Как ты меня нашёл? Это… интуиция?

— Интуиция? Ах, так ты про эти смущающиеся ощущения. Значит, ты тоже их переживаешь, хоть и не стала полноценной младшей… Как интересно! Нет, я чувствовал твое присутствие в городе, но недостаточно чётко. Я сутки потратил, навещая твоих знакомых, и совсем не сразу вспомнил о том слуге, что прожигал меня взглядом во время нашего свидания. Мне показалось, что вы давно знакомы и было подозрительно, что он сменил свое расписание на работе как раз тогда, когда ты исчезла. Так что я достал его адрес, и как видишь, оказался прав. Но если я смог найти тебя, то найдут и другие.

— И что, опять катакомбы? — с тоской спросила. — Бордель, кладбище, друидское капище? Что там у вампиров в романтической программе обязательного посещения?

— В этот раз всё скучнее.

Нашим водителем оказался человек. Ничем не примечательный дядечка лет сорока, неразговорчивый и нелюбопытный.

— Его ты тоже похитил?

— М-м-м? Это Клеменс. Его род служит Луи уже две сотни лет.

— Вампирский помощник? Я скорее ожидала бы кого-то с горбом и более оригинальным именем. Игорь, например. Или Фёдор. Или… Больше не помню русских имен. У тебя что, нет своих слуг?

— Во Франции нет. Я предпочитаю путешествовать в одиночку, и в случае необходимости нанимать квалифицированный персонал.

— Трупы они тоже за тобой убирают? Или приходится самому?

Клеменс недовольно скосил на меня взгляд, будто впервые заметив, что я нахожусь на заднем сиденье автомобиля — в одной сорочке, кофте и шерстяных носках.

— Так много вопросов. Обычно ты гораздо молчаливее, — Михаил взял мои ладони в свои. — И пальцы дрожат. Чего ты так испугалась?

— Сам как думаешь?

Перед глазами всё плыло и дрожало, и всё вокруг казалось каким-то нереальным. Даже себя я слышала будто издалека. Только присутствие Ракоци — его прикосновения, запах, хрипловатый голос — казались настоящими и имеющими значение. Стоило поймать его взгляд — как сердце начиналось колотиться как бешенное, а дышать становилось сложнее. Так и до обморока было недалеко. Вот и приходилось концентрироваться на своей злости, чтобы не растечься жалкой лужицей у чужих ног.

Михаил склонился, и легко, почти невесомо поцеловал в губы.

— Я думаю, что мне очень повезло, что с тобой почти всё в порядке. Даже тщательно подготовленный ритуал это риск, а учитывая, что он не был завершен, то я боялся самого худшего. Но ты жива. Это самое главное. Не знаю, что я делал бы, если бы с тобой что-то случилось.

И снова отголосок чужой боли. И я растерянно кутаюсь, в свою кофту, пытаясь разглядеть город через тёмное окошко автомобиля. Свет фонарей всё ещё слишком яркий, но теперь уже почти не слепит. Восстанавливаюсь?

Двухэтажный особняк из красного кирпича выглядел вполне обычным, как и внутри, так и снаружи. В таких обычно живут буржуа средней руки. И, как оказалось, прячутся вампиры. Михаил тут же потянул меня на второй этаж. Я уже приготовилась к новой порции извращенных приставаний (в этот раз хотя бы на кровати), но планы у вампира были другими.

— Вот она! Посмотри!

Луи, с меланхоличным видом валявшийся на незаправленной постели, поднял голову и сдунул падающую на глаза светлую прядь.

— Привет, Клэр. Рад видеть тебя в добром… о-о-о, как интересно. Тащи её сюда.

Меня усадили на кровать, и начали изучать уже в две пары глаз. Разве что не щупать… нет, и щупают. Луи сначала замерил пульс на запястье, а затем, как и Михаил совсем недавно, полез проверять мою челюсть. Любители-человековеды. Нашли себе жертву и экспериментируют. И никого, кроме меня, не смутило, что у меня оголенные ноги, едва прикрытые до середины бедра, а Луи кажется и вовсе голый под простыней. Не считая бинтов на не таком уж и тощем торсе, как можно было подумать, глядя на вампира в одежде.

— Так-так… надо же. Наша Клэр всё ещё человек! И возвращается к своему первоначальному состоянию. Постэффекты конечно ещё будут, но… Поздравляю, Мишель. Ты первый высший со смертной женой! — жизнерадостно сказал Луи.

— И что, так навсегда? Ничего не изменишь?

— Почему же? Но обряд придется проходить заново. И не советую это делать в ближайшее время. Срок, когда можно было успеть закончить первый, уже прошёл, а новое вливание крови ослабленный организм может не выдержать. Девочка выглядит очень истощенной. Небось, есть ничего не могла всё это время. Мишель, ну надо же заботиться о прирученных тобой смертный. Иди, найди что-нибудь. А я присмотрю за Клэр.

Задумавшийся высший медленно кивнул.

— Да. Пойду попрошу Клеменса что-нибудь приготовить.

Выглядело так, будто Луи просто хотел избавиться от Михаила. Стоило Ракоци выйти, как с лица Луи тут же исчезла легкомысленная улыбка.

— Значит, Клод всё-таки смог тебе помочь. Поздравляю, девочка.

— Вы… вы соврали Михаилу об обращении. Что ничего нельзя изменить. И про то, что ритуал пока невозможен. Так? — спросила я. Луи неохотно кивнул. — Почему вы на моей стороне?

— Не на твоей. Я всё ещё пытаюсь помочь другу. Он… — высший запнулся, будто подбирая слова, или сомневаясь, стоит ли продолжать разговор. — Всё непросто, знаешь ли.

Я подтащила к себе покрывало, затем подушку, и закутавшись, легла напротив Луи. Его близость немного смущала, но рядом с Луи я чувствовала себя в гораздо большей безопасности, чем с Михаилом.

— Почему? У него проблемы?

— Дело в Истван. Его матери. Той, что напала на тебя, и что убила Германа. Клод рассказал тебе?

— Совсем немного. Мне жаль. Если тот месье хотел помочь моему брату, думаю, он был хорошим чело… вампи… высшим.

— Может быть, Герман видел то, в чём никто из нас не хотел признаваться. И больше всего Михаил. Истван была безумна. И причина её безумия вовсе не в смерти её мужа. Она начала сходить с ума гораздо раньше — когда Серж покинул её.

Заметив моё недоумение, Луи пояснил:

— Сергей Бакунин. Отец Мишеля. Серж был добр со всеми, и другие отвечали ему тем же. Но Истван он презирал. И не смог простить за своё обращение. Она следовала за ним всюду, и убивала любого, к кому он испытывал интерес или симпатию. Из-за её ошибки, из-за её испепеляющей страсти к Сержу он и погиб. Теперь мертв Герман, и сама Истван тоже. А Мишель… Когда он подумал, что Общество забрало тебя, то рвал и метал. Он не просто хотел спасти тебя. Он хотел мести. Смерти всех людей, кто замешан в деле. И лишь когда обнаружил, что Эмбер тоже тебя ищет, немного успокоился. Но всё равно мой друг сейчас как часовая бомба. Случись что — и рванет.

— Простите, но не думаю, что готова усмирять буйных высших. Он же если что…

Я сделала руками жест, демонстрирующий, как Ракоци будет скручивать мне шею, и закатила глаза, высунув язык. Луи хмыкнул и покачал головой.

— Тебя он и пальцем не тронет, будь уверена. Даже более того — сейчас ты единственная причина, почему он держит себя в руках. Но позднее… Я боюсь повторения судьбы Истван. Как бы Мишель не отрицал, он сын своей матери, и больше похож на неё, чем на Сержа, пусть и лучше умеет себя сдерживать. Мягкость его характера лжива. Как скоро он сорвется, когда поймёт, что его надежда на ответные чувства истает? Что с каждым днем ты всё больше отдаляешься от него, а ненависть и страх только растет. Мне хотелось надеяться, что всё измениться. Но ты… ты похожа на Сержа. Человек сильный и стойкий, пусть и кажущийся очень хрупким. И не способный любить под принуждением. Мишель должен тебя отпустить. Это единственный шанс для него не испортить всё окончательно — пусть даже ему будет больно сейчас.

Отлично. Мне попался не просто вампир, а неуравновешенный вампир. Впрочем, и у Луи хватало странностей. Взять хотя бы его любовь к женским нарядам.

— Вы его любите? — внезапно для самой себя спросила я.

— Ну конечно… Но не так, как ты подумала, сладкая. Мишель мне практически как младший брат. Вот и стараюсь за ним присматривать.

Глаза слипались, но сил не хватало даже чтобы сесть. Заметив моё состояние, Луи подоткнул одеяло и сунул под голову подушку.

— Спи. Уже можно.

Доверия к Луи у меня не было, как и сил сопротивляться мягкости кровати. Я смежила веки, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы, а сознание укутывает приятный туман. Но успела услышать, как скрипнула дверь, и Михаил спросил:

— И что это?

— Тихо. Пусть спит здесь, не надо её тормошить. А я найду себе другое пристанище. Да и Еву стоит проверить. Послала же Лилит головную боль в качестве дочки Лилля.