Отшельник

Глава 22



Грейс

Стоя на веранде, я наблюдаю, как солнце садится за озеро.

Этот вид мне никогда не надоест.

Прошло уже три недели с тех пор, как мы с Домиником впервые занялись любовью, и мои чувства к нему лишь крепнут день ото дня.

Мне кажется, я люблю его.

Мы живем здесь, в горах, в полном уединении, словно в собственном маленьком мире. Никогда прежде я не испытывала такого счастья.

Временами я забываю, что Доминик – не просто мой отшельник.

Ветер сдувает волосы с моего лица, и я, обхватив себя руками, стараюсь сохранить тепло, массируя бицепсы.

Я чувствую, как воздух меняется, и уголок моего рта приподнимается.

Доминик обнимает меня, и я прислоняюсь к его груди.

— Привет, — шепчет он.

— Привет.

Мне нравится чувствовать мужа за своей спиной. Осознание того, что он в одиночку исцелил меня от травмы, которую нанес мне Брейден, вызывает у меня бурю эмоций.

Он сотворил для меня настоящее чудо и подарил множество поводов для искренней благодарности.

Внезапно в воздухе раздается звонок его телефона.

Не желая, чтобы он отвечал на звонок, я стону:

— Не поднимай трубку.

— Я не могу, miláčik. — Он отстраняется от меня и, достав телефон из кармана брюк-карго, нажимает на экран, чтобы ответить: — Варга слушает.

Когда его лицо становится мрачным, а взгляд – убийственным, я ощущаю, как внутри меня все переворачивается.

— Я буду там, как только смогу. Не высовывайся.

Он заканчивает разговор, и, прежде чем я успеваю спросить, что случилось, он отправляет голосовое сообщение Эвинке:

— Приготовь частный самолет. Нам нужно тащить свои задницы в Перу. На нас напали, и Братва захватила фабрику в Пуэрто-де-Ломас. Захвати с собой дополнительное оружие.

Он отправляет сообщение и, стиснув челюсти, отворачивается от меня.

Я бросаюсь вперед и хватаю его за руку.

— Ты в порядке?

Он отворачивается, рыча:

— Собери наши вещи, Грейс. Нам нужно уходить.

— Эй, — бормочу я, положив ладонь ему на подбородок и пытаясь заставить его посмотреть мне в глаза. — Почему ты не смотришь на меня?

— Потому что я ужасно зол.

— Доминик, — шепчу я с любовью. — Все в порядке. Я понимаю, что ты злишься, и это не связано со мной.

Наконец, он поворачивает ко мне голову, и я смотрю на своего мужа. Выражение его лица подобно огню преисподней.

Несмотря на то, что я уверена, что он не причинит мне вреда, страх все равно пробирает меня до костей.

— Во время этой поездки ты будешь делать в точности то, что я скажу, — приказывает он.

— Да.

Он поднимает руку, обхватывает пальцами мое горло и, прижавшись своим лбом к моему, говорит:

— Если что-то пойдет не так, просто будь рядом со мной или с Эвинкой. Что бы ни случилось.

— Хорошо, — выдыхаю я.

Он крепко целует меня и подталкивает к раздвижным дверям.

— Иди собирай вещи. Мы уезжаем через час.

Уходя, я слышу, как он отправляет еще одно голосовое сообщение:

— Братва захватила мою фабрику в Перу. Я жду вас всех там с вашими людьми, чтобы вернуть то, что принадлежит мне. Скоро пришлю адрес.

Должно быть, сообщение адресовано членам альянса. Полагаю, мы выясним, действительно ли они все помогут или нет.

Я мчусь в нашу спальню и, достав сумку из шкафа, быстро кладу ее на кровать и начинаю упаковывать по три комплекта одежды для каждого из нас. Если нам понадобится что-то еще, мы всегда сможем докупить это позже.

Закончив собирать туалетные принадлежности, я быстро переодеваюсь в джинсы, футболку и ботинки. Если вдруг придется бежать, я не хочу делать это на высоких каблуках.

Вытолкнув сумку из спальни, я замечаю, что дверь в кабинет Доминика открыта, и когда я заглядываю внутрь, то вижу, как он достает из шкафа пистолеты и ножи.

Я оставляю багаж в коридоре и захожу внутрь.

— Можно мне нож?

Он переводит взгляд на меня.

— Тебе не нужен пистолет?

Я качаю головой.

— Я никогда не держала его в руках.

— Мы исправим это, как только вернемся домой, — ворчит он, выглядя мрачнее тучи. Он подходит ко мне и, присев на корточки, пристегивает к моему правому бедру кобуру и засовывает в нее нож.

Взглянув на меня, он спрашивает:

— Удобно?

— Да. Спасибо.

Поднявшись на ноги, он говорит:

— Зарежь любого ублюдка, который посмеет приблизиться к тебе.

— Хорошо.

Я наблюдаю, как он бросает оружие в сумку, а затем выхожу из кабинета и толкаю багаж по коридору. На верхней площадке лестницы Доминик хватает багаж и несет его вниз.

Я спешу к входной двери и ввожу код, после чего открываю ее, чтобы он мог спокойно выйти. Захлопнув дверь, я заглядываю в наш дом, надеясь, что мы оба вернемся целыми и невредимыми.

Я ускоряюсь, чтобы догнать Доминика, и, когда мы направляемся к Хаммеру, испытываю искреннюю благодарность за то, что он меня не бросает. Я бы с ума сошла от беспокойства, но так я хотя бы всегда буду рядом с ним.

— Спасибо, что берешь меня с собой на встречи и миссии.

— Тебе нужно научиться вести бизнес, — бормочет он. — Если со мной и Эвинкой что-то случится, я хочу, чтобы ты была в состоянии взять управление на себя.

— С тобой ничего не случится, — ворчу я.

— Не в ближайшее время, — говорит он, когда мы подходим к машине.

Я забираюсь на пассажирское сиденье, пока он укладывает сумки и оружие в багажник.

Когда он садится за руль, я кладу руку ему на бедро и говорю:

— Ты получишь обратно свою фабрику.

— Эти ублюдки связались не с тем человеком. — Он заводит двигатель и, развернувшись, направляет Хаммер по грунтовой дороге. — Худшая ошибка, которую они могли совершить.

От угрозы в его тоне мое сердцебиение ускоряется, и я так рада, что он любит меня и я ему не враг.



Мы летим в Перу без пересадок.

От моего любящего мужа не осталось и следа, пока он разговаривает с Эвинкой.

— У них будет доступ к ракетам и гранатам.

Она что-то показывает, на что он отвечает:

— Ты останешься с Грейс.

Она сильно качает головой, и ее руки быстро двигаются.

— Альянс прибудет вовремя, чтобы поддержать меня, — сердито огрызается он. — Я не оставлю Грейс одну, пока мы ведем эту чертову войну.

Эвинка снова что-то показывает, черты ее лица искажаются от гнева.

— Нет, я не оставлю ее с охраной. Ты единственный человек, которому я могу ее доверить, — бормочет Доминик.

— Разве я не могу остаться с тобой? — Спрашиваю я, не желая разлучаться с ним.

— Только не вовремя атаки на фабрику. Есть вероятность, что это место может взорваться вместе со всеми ракетами и гранатами, которые там производятся.

— Тогда, по крайней мере, возьми с собой Эвинку. Она нужна тебе больше, чем мне.

— Jebat, Грейс! Хватит! — Кричит он, и я сильно вздрагиваю.

Когда Доминик повышает на меня голос, на его лице появляется выражение раскаяния. В мгновение ока он подходит ко мне и опускается на одно колено перед моим креслом. Взяв меня за руки, он уже гораздо спокойнее произносит:

— Прости меня, moja láska. Прости.

Он целует тыльную сторону моей ладони, бросая на меня умоляющий взгляд.

Высвободив свои руки из его, я обхватываю его подбородок и нежно целую в губы, после чего говорю:

— Я понимаю, что ты находишься под большим давлением. Просто больше так не делай.

Он тяжело вздыхает, и это звучит так, словно звук вырывается прямо из его души.

Мне нужно, чтобы он передохнул и восстановил силы, и, зная, что только так он не будет спорить, я шепчу:

— Посиди со мной немного. Мне нужно, чтобы ты обнял меня.

Доминик садится рядом со мной и, обняв меня за плечи, притягивает к своей груди. Я быстро обхватываю его за талию и крепко прижимаю к себе, осыпая поцелуями его шею.

Внезапно он отстегивает мой ремень безопасности и сажает меня к себе на колени. Заключая меня в крепкие объятия, он прижимается ко мне всем телом и баюкает меня так, словно я для него самая ценная вещь в мире.

Из его груди вырывается прерывистое дыхание, и я обнимаю его за шею. Зная, что ему это нравится, я слегка провожу пальцами по его волосам.

Я чувствую, как он расслабляется, и обнимаю его так долго, как он мне позволяет.

Когда пилоты объявляют, что мы начинаем снижение, я отстраняюсь от Доминика и возвращаюсь на свое место.

Пока я снова пристегиваю ремень безопасности, он говорит Эвинке:

— Пожалуйста, останься с Грейс. Больше я никому не доверяю.

Я наблюдаю, как Эвинка вздыхает, а затем кивает.

Она что-то жестикулирует, на что Доминик отвечает:

— Да, я знаю, что ты недовольна, но от этого мне станет легче.

Как только самолет приземляется, Доминик и Эвинка встают со своих мест, и я наблюдаю, как каждый из них вооружается до зубов. После того, как они надевают бронежилеты, Доминик приносит и мне один.

Я быстро встаю и позволяю ему надеть на себя эту громоздкую штуку.

Закончив, он берет автомат и перекидывает ремень через грудь, чтобы у него был свободный доступ к оружию.

От этого зрелища мой живот сжимается от желания.

Нам нужно сыграть в ролевую игру, где он будет моим спасителем, чтобы я могла показать ему, как я благодарна.

Доминик бросает на меня взгляд, затем качает головой, и по его губам скользит мрачная усмешка.

— Сейчас не время так на меня смотреть.

— Упс, — бормочу я, и на моих губах появляется соблазнительная улыбка. — Я ничего не могу с собой поделать, когда ты выглядишь так сексуально.

— Jebat, — бормочет он, а затем замечает, что Эвинка тихо хихикает. — Сотри эту улыбку со своего лица, Эвинка.

Она улыбается мне и направляется к двери, чтобы открыть ее.

Охранники выходят первыми, а следом за ними – Эвинка. Доминик идет впереди меня, и когда мы спускаемся по трапу, что-то ударяется о металлические перила прямо рядом со мной.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, рука Доминика обхватывает меня за талию, и мое тело взлетает в воздух, когда он сбрасывает нас с трапа.

Вокруг нас раздаются выстрелы, одна пуля за другой попадают в самолет.

Я готовлюсь к падению, но Доминик принимает на себя основной удар, благодаря чему я приземляюсь ему на грудь.

— Z kurvy syn, — шипит он, быстро вскакивая на ноги и крепко прижимая меня к своей груди.

Когда он бросается бежать, я цепляюсь за него и не могу удержаться от крика, когда пули ударяются об асфальт в опасной близости от нас.

О Боже!

В следующее мгновение из салона частного самолета вырываются огонь и сильный жар, и я с силой ударяюсь об асфальт, когда Доминик наваливается на меня.

Господи.

Я хватаю ртом воздух, пытаясь справиться с шоком от того, что на нас напали. Дыхание становится прерывистым, а сердце бешено колотится в груди.

Боже, нас чуть не разнесло на куски.

Меня снова поднимают, и на этот раз Доминик взваливает меня на плечо, а сам бежит к внедорожникам. Когда он открывает ответный огонь, от выстрелов его автомата у меня звенит в ушах.

С трудом подняв голову от сильных толчков, я вижу, как Эвинка практически летит по воздуху, а затем обхватывает ногами шею мужчины. Раздается жуткий треск, и мужчина замертво падает на асфальт.

Черт возьми.

Раздается еще один взрыв, и Доминик резко прижимает меня к своей груди, закрывая своим телом, когда мы снова падаем на асфальт.

Поскольку Эвинка – крутая суперженщина, я ощущаю себя всего лишь тряпичной куклой, которая всем мешает.

Ненавижу это. Как только мы вернемся домой, я хочу, чтобы Доминик меня потренировал.

Я снова оказываюсь у Доминика за спиной, пытаясь поспевать за ним, и, все еще переводя дыхание от того, что меня швыряли из стороны в сторону, наблюдаю, как Доминик бежит к двум мужчинам, которые штурмуют нас.

Черт. Двое против одного.

Я выхватываю нож из кобуры, пристегнутой к бедру, но, прежде чем успеваю податься вперед, Доминик ударяет ладонью в грудь первого парня и отбрасывает его назад.

И что, мать вашу, это был за прием?

Внезапно он взмывает в воздух, и его нога с силой обрушивается на второго нападавшего, сбивая его с ног.

Схватив автомат, что прикреплен к его груди, Доминик открывает огонь по двум мужчинам, изрешетив их пулями.

Я и раньше видела убийства и трупы людей, особенно когда была замужем за Брейденом, но это до сих пор поражает меня. Не думаю, что когда-нибудь привыкну к зрелищу, как кто-то умирает.

Доминик хватает меня за руку, и я бегу так быстро, как только могу, чтобы не задерживать его. Когда мы добегаем до внедорожника, он распахивает заднюю дверцу и запихивает меня внутрь.

— Пригнись и не высовывайся!

Я быстро втискиваюсь в пространство между сиденьями, и через несколько секунд Доминик забирается на пассажирское сиденье, а Эвинка садится за руль.

— Поехали, поехали, поехали! — Кричит Доминик, опуская стекло.

Шины визжат, когда внедорожник срывается с места, уносясь прочь от хаоса.

Я хватаю ртом воздух и понимаю, что мое сердце бьется с такой скоростью, что кажется, будто оно вот-вот разорвется на части в груди.