Отстраненный

15

Это было то, что я искал. За исключением того, что это было больше потому, что на этот раз делал это не как одолжение другу. Я целовался с Эллиотом только по одной причине. Потому что хотел поцеловать его.

Его губы приоткрылись, позволяя моему языку проникнуть внутрь, и я медленно провел им по его губам, затем скользнул к нему. Он тихо застонал, звук донесся прямо до моего члена, который уже был наполовину твердым, благодаря близости его руки. Но в тот момент все, что меня интересовало, это то, что мой рот на его губах будет так долго, как он мне позволит.

Черт возьми. То, как он целовался, вызывало такое привыкание. Он уже углублял поцелуй, его свободная рука приблизилась к моему лицу, его пальцы поглаживали мою кожу. Мы целовались, казалось, часами, все остальное отошло на второй план. Могла сработать пожарная сигнализация или даже вторжение инопланетян, но единственное, что имело для меня значение, это губы Эллиота на моих.

Когда он, наконец, отстранился, мое сердцебиение стало чертовски сумасшедшим, и я не мог отдышаться. Все, что мог сделать, это смотреть на его распухшие от поцелуев губы, желая поцеловать его снова.

Он вздохнул, проводя рукой по лицу.

— Андер... нам не следовало этого делать.

Я знал, что он был прав. С моей стороны было нечестно целовать его таким образом, особенно когда все с Кертисом только что произошло. Черт, его лицо с той ночи все еще преследовало меня. Я ненавидел видеть его таким расстроенным.

— Я знаю. Ты прав, - сказал я, в конце концов, и это было самое сложное предложение, потому что у меня было тайное подозрение, что у меня могут быть не только платонические причины для желания поцеловать моего парня, притворяющегося на ночь.

Это была мысль, которая требовала большой осторожности и много времени для обработки. Если бы у меня развивались чувства к моему лучшему другу, то мог бы в конечном итоге безвозвратно испортить самые важные отношения в моей жизни, если бы сделал неверный шаг.

Но единственное, о чем думал в тот момент, это снова поцеловать его.

Обвить эти ноги вокруг меня.

И опуститься на колени и сосать его…

Черт.

Блядь, блядь. Это было хуже, чем я предполагал.

Пока у меня был мой гребаный экзистенциальный кризис, или как там это называлось, Эллиот молча наблюдал за мной, его взгляд был непроницаемым. Он разозлился, что я его поцеловал? Беспокоился, что мы испортили нашу дружбу? Почувствовал облегчение от того, что мы остановились? Я не мог его прочитать.

Он сделал глубокий вдох, медленно выдыхая через нос, а затем его глаза встретились с моими.

— К черту это, - пробормотал он, хватая меня за руку. — Пойдём.

Я позволил ему провести меня через бар, пока мы не вышли на улицу. Внезапный холод стал шоком для моего организма, особенно в сочетании с зимним морским бризом, который ощущался как сотни ледяных крошечных игл, вонзающихся в мою кожу. Эллиот не остановился, потащив меня за угол здания, где мы сразу же оказались более защищенными. Ветер стих, и я перевел дыхание.

— Андер, - пробормотал он, а затем прижал меня к стене, и его губы снова оказались на моих.

Здесь не было никого, кто мог бы нас увидеть. Не для кого было устраивать шоу. Только я, он и звук волн, разбивающихся о берег.

— Черт, Эл, - простонал я, раздвигая ноги и позволяя нашим бедрам сойтись. Ощущение его твердости по отношению ко мне было чем-то, что в первый раз вызывало любопытство, но теперь это разжигало угли в аду в моем теле. Сильнее прижимаясь к нему, мой член пульсировал, я вращал бедрами, заставляя его задыхаться. Черт. Я не хотел останавливаться. Раздавались тревожные сигналы, но я их игнорировал. Я просто... просто хотел знать, как он выглядел, когда кончает. Звуки, которые он издаёт.

Наши поцелуи стали отчаянными, и наши движения ускорились. Это было быстро, это было безумно, а затем все внезапно закончилось, когда Эллиот с болезненным криком вырвал свое тело из моей хватки.

Черт. Что я сделал? Только что все испортил, не так ли?

— Эллиот. Я…

— Не говори этого. - Его голос был хриплым от непролитых слез, и я забыл все свои проблемы. Все, о чем заботился, это убедиться, что с ним все в порядке. Но он уже отстранялся от меня, отступая назад, увеличивая расстояние между нами.

— Эл. Вернись сюда.

— Н-нет. Мне нужно идти. Мне нужно… Мне нужно пространство. Пожалуйста. - На его ресницах уже собирались слезы, и это мгновенно заставило меня почувствовать себя самым большим мудаком в мире. Я зашел слишком далеко и заставил плакать своего лучшего друга.

— Хорошо. - Я поднял руки, мое сердце, блядь, разрывалось от выражения его лица. — Я дам тебе столько места, сколько тебе нужно.

— Спасибо. - Его голос надломился, а затем он по-настоящему заплакал. Он уставился на меня, пораженный, а затем повернулся на пятках и убежал.

Я прислонился спиной к стене, пытаясь проглотить комок в горле.

Черт.

— Андер?

Я приостановил свои ползучие движения по темному коридору дома моих родителей. Надеялся подняться наверх незамеченным, но, похоже, у моего отца были другие идеи. Как будто эта ночь не могла стать еще сложнее.

— Привет, папа.

— Иди сюда.

Это был не вопрос, а просьба. Вздохнув, я прошёл через открытую кухонную дверь, моргая от внезапного яркого света, когда опустился на стул напротив моего отца.

Он посмотрел на меня поверх очков, его рука обхватила дымящуюся кружку с чем-то, что пахло горячим шоколадом с добавлением Бейлиса.

— Ранее я получил интересное сообщение от Джин, - начал он, и я застонал.

— Папа, нет. Это было не то, на что было похоже.

— Нет? - Он поднял бровь, делая деликатный глоток своего напитка. — Я не видел фотографию моего сына, улыбающегося и счастливого со своим лучшим другом?

— О, ну тогда, да. Это было именно то, на что было похоже. - Если бы я только мог повернуть время вспять к тому моменту и остановить все, что произошло с тех пор.

— Я также увидел еще одну интересную фотографию. Ты, похоже, целовался с Эллиотом.

Опустив голову на стол, я закрыл глаза. От этого не стало легче.

— Да. Это... я помогал ему. У него была, э-э, плохая ситуация.

— Ммм. Так я слышал. Забавная вещь, хотя. - Наступила пауза, и я пожелал, чтобы в дом попал метеорит. Недостаточно, чтобы нанести какой-либо разрушительный ущерб, достаточно, чтобы вытащить меня из этого гребаного разговора. — Так случилось, что я довольно хорошо знаю своего сына, и это был не взгляд человека, который просто помогал другу.

— Папа, пожалуйста, - прошептал я.

— Андер. - Его голос смягчился. — Если Эллиот тебе нравится больше, чем друг, все в порядке. Тебе не нужно это скрывать. Надеюсь, ты это знаешь.

Моя голова взлетела.

— Но должен. Я все испортил сегодня вечером, папа. Все, блядь, испортил. Он даже не хотел говорить со мной, когда уходил. Он попросил меня дать ему пространство, и я так чертовски напуган, что потеряю своего лучшего друга.

В одно мгновение мой отец обогнул стол, и его рука обняла меня, теплая, успокаивающая тяжесть. О многом говорило то, что он даже не отругал меня за использование матерного слова.

— Твоя дружба сильнее этого. Нет ничего непоправимого, когда дело касается вас двоих. Дай ему время и пространство и будь готов выслушать его, когда он будет готов говорить. Действительно послушай его, Андер. Не просто слушай то, что хочешь услышать.

— Хорошо. - Мой голос прозвучал так тихо.

Мой папа сжал мое плечо.

— Вот это дух. Теперь, что ты скажешь о небольшом стаканчике на ночь? Твоя мама спит, и то, чего она не знает, ей не повредит.

— Ты понимаешь, что я уже достаточно взрослый, чтобы пить почти два года? - Я закатил глаза, снова чувствуя себя самим собой.

— Да, но она все еще видит в тебе своего маленького мальчика. Давай не будем разрушать ее иллюзии сейчас, а?

— Хорошо. Но тебе лучше добавить двойную дозу в мой напиток. Мне это нужно.

Он похлопал меня по руке, тепло улыбнувшись.

Наверху, в моей детской спальне, я рухнул обратно на кровать, моя голова слегка затуманилась от выпитых напитков. Повернув голову налево, взглянул на фотографию в рамке, на которой были мы с Эллиотом, и легкая улыбка тронула мои губы, когда вспомнил тот день. Было раннее лето, когда нам было пятнадцать, и мы пошли на набережную после школы с группой наших приятелей. Вдали от пирса, в более тихой части пляжа, на песке стояло несколько небольших гребных лодок. Я прыгнул в одну из них, потащив Эллиота за собой, а затем запрыгнул на деревянное сиденье. Обвил руками его шею, обнимая сзади, и один из наших друзей сфотографировал нас обоих смеющимися, руки Эллиота раскинуты в стороны в попытке удержать равновесие с весом моего тела на его спине.

Мой большой палец проследил за его яркой, сияющей улыбкой, когда вздохнул. Я почти хотел, чтобы мог перемотать время назад, вернуться в те дни, когда мы были не более чем двумя подростками, в беззаботном мире.

Или даже перемотать время назад, чтобы мог принимать другие решения, и мне не пришлось бы видеть это выражение на лице моего лучшего друга.

Этого будет достаточно? Или было бы лучше перемотать назад еще дальше, в ту ночь, когда вдруг подумал, что было бы неплохо притвориться его парнем, и мы впервые поцеловались?

Черт. Та ночь запустила целую цепочку событий, которые отправили мою жизнь по совершенно незапланированному пути, и теперь все между нами было напряженным и запутанным.

Снова вздохнув, я короткими, резкими движениями разделся до трусов-боксеров, и мое разочарование вырвалось на поверхность. Но когда был под одеялом, произошло кое-что еще.

Я вспомнил.

Горячее дыхание на моей коже. Поцелуи с открытым ртом. Отчаянные вдохи в моем ухе. Жесткая длина напротив моей.

Мой член был полностью согласен с моим сошедшим с рельсов ходом мыслей, утолщаясь внутри моего нижнего белья и натягивая ткань.

Блядь, блядь. Это было нехорошо. Но тогда, если бы подумал об этом… Сколько времени прошло с тех пор, как я был с кем-то? Намного дольше, чем обычно, поэтому неудивительно, что мой член надеялся на какие-то действия. Моя рука была плохой заменой, хотя, давайте посмотрим правде в глаза. Я был мастером мастурбации. Профессиональный уровень, если бы был чемпионат по дрочке.

Подождите. Был ли чемпионат по дрочке? Мне придется погуглить это позже.

Но теперь у меня на уме были более важные вещи. Я сбросил нижнее белье и обхватил рукой свой ноющий член, поглаживая вверх и вниз. Мои бедра дернулись вверх, когда память снабдила меня образами с сегодняшнего вечера, и я кончил смехотворно быстро, окрашивая пресс спермой. Откатившись в сторону, чтобы взять несколько салфеток из прикроватного ящика, застонал, подумав о том факте, что только что кончил сильнее, чем мог припомнить за долгое время, и это было связано с мыслями о том, что сделал со своим лучшим другом.

Вся эта ситуация выходила из-под контроля, и я больше не знал, что делать с Эллиотом. Он сказал, что ему нужно пространство от меня, но что, если это в конечном итоге отдалит нас еще больше?