Отвергнутая жена дракона. Второй шанс для попаданки

Глава 12. Воспоминание

Спускаться к ужину я не собиралась. Это было последнее, чего бы мне хотелось.

Приглашение Алдеи, возможно, и могло выглядеть искренним и дружелюбным жестом для кого-то другого, но не для меня.

Перед моим мысленным взором слишком ясно встал тот разговор с подругой, из прошлой жизни. Старые обиды, словно потревоженные призраки, поднялись из глубин памяти.

В тот день я узнала правду: оказывается, это я изначально увела у Дианы Игоря, став виновницей ее страданий. Человека, о котором она мечтала с детства. Которого по-настоящему любила, но боялась признаться даже себе. А я вероломно явилась на ее день рождения, бесстыже потрясла задницей, подобно дешевой кукле, и коварно умыкнула Игоря прямо у нее из-под носа. Украла ее мечту, растоптав все ее светлые чувства.

Ее слова тогда поразили меня, словно лезвия ножей, вонзившиеся в самое сердце. Я чувствовала себя растерзанной и униженной, облитой помоями. Прежде, чем ответить, мне потребовалось время, чтобы собраться с мыслями.

Диану я знала еще с университета. Подруга всегда была ослепительно красива. Она притягивала взгляды окружающих, подобно яркой звезде и никогда не знала недостатка в поклонниках. Мужчины падали к ее ногам, как спелые плоды под тяжестью собственного желания.

В отличие от меня, Диана виртуозно плела паутинки двухнедельных романов, расставаясь без тени сожаления и слез. Я же часто оказывалась той, кого высмеивали из-за глупых убеждений. Ведь я оставалась пленницей наивной веры о необходимости глубоких чувств и родства душ в отношениях. Диана не понимала меня.

— Существует еще и секс, Валька. — хитро улыбалась она, — И он полезен для здоровья! А любовь — всего лишь детская забава.

О существовании Игоря я узнала случайно. Дианина оценка была скупой и безразличной. Она упоминала его редко, бросая короткие фразы: «Знакомый с детства. Слегка занудный тип. Ничего примечательного.» — именно такой была характеристика. Холодной, отстраненной, лишенной всяких эмоций.

Как я должна была понять, что он — ее первая и единственная любовь? Этот секрет навсегда останется для меня загадкой.

Помню, как однажды мы сидели в кафе. Напряжение, словно предгрозовой воздух, сгущалось вокруг нас. Диана вдруг, с неожиданной злостью, швырнула телефон на стол и раздраженно выдохнула:

— Вот же козел, снова отказался от встречи! — ее голос был полон отчаяния, которое она тут же попыталась скрыть.

Я оторвалась от соломинки в своем сладком латте — в тот день я получила высшую оценку на экзамене, и мой мир был наполнен безмятежной радостью — и вопросительно подняла брови, желая узнать, что произошло, и кто осмелился обидеть мою лучшую подругу.

Тогда-то и выяснилось, что речь шла о друге детства, о котором она редко упоминала, будто он был запретной темой. Но Диана не стала вдаваться в подробности. Лишь махнула рукой и тут же переключилась на веселый рассказ о новом поклоннике, ежедневно осыпавшем ее цветами.

А год спустя, на ее дне рождения, я познакомилась с Игорем. Это была роковая встреча, перевернувшая наши судьбы. Помню, как при первом же взгляде на него мой пульс участился. Сердце в груди встрепенулось испуганной птицей.

Игорь был в темном костюме, безупречно сидевшем на его статной фигуре. Подчеркивающем его мужественность. Определение «ничем не примечательный» никак не вязалось с его образом. Оно было, как чужеродная заплата на дорогой ткани. Фальшивое клеймо, не соответствующее реальности и крайне неуместное.

По поводу «нудноват» мне было сложно судить. Он был подобен тайне, которую я страстно желала разгадать. Но в его облике читалась отстраненность от мирских забав, словно развлечения были ему чужды.

В ресторане, помимо меня, присутствовали родители Дианы, родители Игоря и двоюродная сестра именинницы. Я чувствовала себя чужаком в их тесном кругу.

Разглядывать Игоря открыто я не могла. Но мой взгляд, ведомый неведомой силой, то и дело возвращался к нему. Он словно магнит притягивал меня.

Когда мы с Дианой оказались наедине в женском туалете, она вдруг с раздражением воскликнула:

— Как же меня бесит его постная рожа. Раздражает! Терпеть его не могу. Как будто ему давно наскучил весь мир.

— Да? — спросила я, пытаясь скрыть смущение, пока мыла руки. — Но зачем ты его пригласила, если он тебе так не нравится?

— Ну…я просто хотела порадовать родителей. — ответила она, словно оправдываясь, — Они давно не общались с семьей Дорониных. Раньше у нас всегда было принято ходить друг другу в гости. Не могла же я пригласить его родителей, а его — нет. Это было бы невежливо

— Понятно. — я потянулась за салфеткой, отчего-то не желая продолжать этот разговор.

Вечер тек размеренно. И мне было невдомек, что это затишье перед бурей.

Я украдкой бросала взгляды на часы, с нетерпением ожидая момента, когда смогу уйти. Как вдруг в зале появился певец. Внезапная смена обстановки оживила вечер. Зазвучала живая музыка, наполненная восточными мотивами. Мелодии унесли меня в иной мир, и на моих губах сама собой расцвела улыбка.

Диана, уже под воздействием хмеля, хихикнула, подобно озорной девчонке, и заявила:

— А Валька, кстати, увлекается восточными танцами! И танцует, как настоящая Шахерезадка!

Я бы обиделась на нее, если бы не день ее рождения и не понимание того, что она не со зла, а лишь поддалась влиянию алкоголя.

Все за столом, словно по команде, обратили ко мне взоры. Лицо мое вмиг зарделось и стало такого же цвета, как вино в бокале, к которому я почти не притронулась. Острее всего я ощутила неожиданный интерес Игоря, который тоже мазнул по моей фигуре нечитаемым взглядом.

Его пренебрежение коснулось моего сердца еще при первой встрече, и теперь я чувствовала, что заполучила еще несколько минусовых баллов в его невидимом рейтинге.

Два года назад Диана как-то раз посетила мой урок танцев в качестве зрителя. Тот визит обернулся для меня потоком безудержного смеха над моими неуклюжими стараниями. Я не сердилась. Я тогда только-только начинала посещать занятия, была неопытна, и сама прекрасно это понимала.

— Весьма любопытно, — неожиданно произнесла мать Игоря. У нее были блестящие черные волосы, в которых не было не единого седого волоска, темно-синие, как у сына, глаза и удивительной красоты жемчужные сережки в ушах, привлекающие внимание. — И вам это действительно интересно?

— Она в восторге! — поспешила ответить за меня Диана, словно выставляла меня на ярморочный прилавок. — А давайте попросим Вальку станцевать! Площадка для танцев здесь есть. И музыка вполне нам подходящая! Все вместе сможем насладиться ее талантом. Как вы на это смотрите?

— Диана, пожалуйста, — прошептала я умоляюще, словно выпрашивала пощаду у палача, объявляющего мой приговор. Сердце бешено колотилось в груди. — Прошу тебя, не заставляй меня. Сейчас я не хочу этого делать.

Восточные танцы были лишь одной гранью моей страсти. Помимо них я с удовольствием отдавалась множеству других ритмов. Но здесь, в ресторане, где я чувствовала себя как на подмостках под пристальным светом прожекторов, в окружении ее родителей, родителей ее друга, и, главное, самого этого друга, на которого я наложила незримый запрет. На кого я запретила себе смотреть. Запретила, ибо всем своим существом, и телом, и душой, весь вечер тянулись к нему.

— Ну же, ради меня, Валюша. — капризным и требовательным тоном потянула Диана.

— Давай в другой раз. — я попыталась отсрочить неизбежное, оттягивая час казни.

— Тебе что, жалко? — спросила подруга с вызовом, будто я оскорбила ее своим отказом.

— Диана, оставь ее в покое. — голос Игоря прозвучал неожиданно резко, как удар хлыста. В его глазах по-прежнему не было ни капли доброжелательности, хотя он и заступился за меня. И эта его защита поразила меня. Недалекая часть моей души незамедлительно облачила его в сияющие доспехи рыцаря.

Я ошеломленно замолчала. Меня словно парализовало. Диана недовольно скривила губы. Ее лицо стало похожим на маску ярости. Резким движением она отбросила мою руку, будто я была заразна, процедив:

— Да, пожалуйста. Не хочешь сделать приятное лучшей подруге — не надо. Но твое безразличие ранит меня.

Всеволод Кузьмич, отец Дианы, попытался разрядить обстановку, пустившись в долгий рассказ о какой-то комичной ситуации. Но я ощущала нависшую над столом неловкость. Тяжесть, давящую на плечи. И чувствовала себя ужасно. Я будто за один короткий миг превратилась в преступницу, осужденную на молчаливое презрение окружающих.

Диана игнорировала меня. И я понимала, что обидела ее очень сильно.

Закрыв на все замки всякое внутреннее стеснение и убедив себя, что вряд ли в ближайшем будущем увижу всех этих людей снова, я примирительно прошептала Диане:

— Хорошо, раз ты хочешь, то я станцую.

Сначала она посмотрела на меня с некоторым недоверием, словно опасалась подвоха или того, что я могла ее обмануть.

— Ради меня? — спросила она с сомнением.

— Да. — улыбнулась я. — Ради тебя.

И на ее лице возникла довольная улыбка. Будто я преподнесла ей долгожданный подарок. Тот самый подарок, которого она так долго ждала.

Вклинившись в разговор между ее отцом и отцом Игоря, подруга громко заявила:

— Валька исполнит для нас танец! — ее голос звучал торжественно, словно она объявляла начало представления.