Отвергнутая жена дракона. Второй шанс для попаданки

Глава 16. Ужин в тесном «семейном» кругу

Войдя в просторный зал, более уместный для королевского бала, чем для скромного семейного ужина, я увидела только Алдею. Она одиноко восседала во главе длинного стола из черного дерева, как королева, отвоевавшая себе трон.

Мимолетного взгляда в ее сторону хватило, чтобы с тоской осознать: к званому ужину в этом доме наряжалась не только Ванесса. Однако, в отличие от нее, любовница мужа обладала безупречным вкусом и чувством меры. Она не уподоблялась попутавшим берега попугаям, сверкающим, словно новогодняя елка в разгар лета.

Платье из темно-зеленого бархата облегало стройную фигуру, а светлые волосы были искусно уложены в высокую прическу, украшенную мерцающими кристаллами.

Я мгновенно попала под микроскоп ее внимания. Алдея окинула меня по-женски оценивающим и даже несколько хищным взглядом, дотошно изучающим каждый изгиб моей фигуры.

Я готова была поклясться, что в первую секунду в ее ангельски-прекрасных голубых глазах, цвета ледяных озер, промелькнуло недовольство и даже едва уловимая злоба. Но это мимолетное выражение тут же исчезло. И Алдея, будто лебедь, скользящий по водной глади, подплыла ко мне с гордой осанкой и безупречной грацией. Ласково взяла под руку, как старую подругу, и с улыбкой, блестящей, словно полированный кинжал, произнесла:

— Как чудесно, что ты наконец спустилась, дорогая. Скажи, пожалуйста, ты правда больше не сердишься на меня из-за того… недоразумения? — в ее голосе было столько приторной сладости и наигранной нежности, что у меня засосало под ложечкой.

Возможно, у настоящей Ванессы и имелись веские претензии к той, кто бесцеремонно залезла в постель к ее мужу и, видимо, наслаждается своим положением. Но я давно смирилась с ситуацией еще в прошлой жизни. В этом же мире я решила смотреть на них, как на совершенно незнакомых мне людей. Случайных попутчиков в моем путешествии, с которыми меня ничего не связывает.

Во всяком случае, ни я, ни моя душа прежде не имели с ними дел и отношений, и каких-либо чувств.

А значит, кто с кем спит и кого сделают первой или десятой женой меня абсолютно не касается. Это параллельная вселенная, до которой мне нет никакого дела.

— Не сержусь. — мой голос прозвучал спокойно и уверенно.

— Значит, мы сможем восстановить нашу прежнюю дружбу? — спросила Алдея и у меня создалось впечатление, будто она протягивает мне отравленное яблоко. С виду прекрасное и румяное, но внутри — полное гнили и червей. В ее глазах я увидела не искренность, а лишь холодный расчет и желание убедиться в моей покорности.

Я не успела ответить «нет». Дверь отворилась, и в комнату вошла третья фигура. Как раз та, которая с такой легкостью планировала взять себе новую жену и отослать подальше старую, как ненужный хлам.

Брови Иэрона не смогли скрыть удивления и даже некоего замешательства, когда он увидел нас. Его взгляд замер на наших руках. Видимо, такого рода близость между подругами была давно позабыта.

— Милый, ты пришел. — промурлыкала Алдея с приторной сладостью.

Она тут же отпустила мою руку и с кошачьей грацией бросилась навстречу своему любовнику.

Мое присутствие в этот момент ничуть ее не смутило. Я превратилась в мебель. Она почти повисла у него на шее, обвив его сильную шею руками и вскинула свою прекрасную голову, демонстрируя пухлые губы. Прося немедленно утолить ее жажду поцелуев.

Как бы я не старалась абстрагироваться, все равно остро ощущала себя лишней на этом грязном представлении.

Тот, кто являлся супругом доставшегося мне тела, тоже не сгорел в пламени смущения, как можно было ожидать от приличного человека. Наоборот, с небрежной фамильярностью, он по-свойски поцеловал ее в присутствии законной жены, как если бы это было в порядке вещей.

Я по-прежнему демонстрировала бесстрастность. Но почему-то в самую последнюю секунду, когда их губы соприкоснулись, я вдруг резко отвернулась к окну. Словно меня поразила невидимая игла.

Странно.

Они — чужие. Абсолютно чужие. Я это знала, как знала то, что дважды два — четыре. Они не имели ко мне никакого отношения. Не он когда-то являлся моим настоящим супругом. Не она была подругой, с которой я делилась секретами и чьи слезы утешала. Но при этом по сердцу больно ударяло что-то острое. Осколок льда пронзил плоть.

Мне захотелось отряхнуться от этого чувства, но я не могла. Боль сковала плечи. Пришлось притворяться, будто я рассматриваю пейзаж за окном.

— Милый, мы с Несси забыли все обиды. — проворковала Алдея своим нежным голоском. Это послужило мне знаком, что момент их близости наконец закончился. И теперь я могу смело обернуться, не страшась стать свидетельницей их ласк.

Иэрон неторопливо перевел свой внимательный взгляд с нее на меня, будто оценивая что-то, а потом легким кивком указал на стол, приглашая приступить к трапезе:

— Садитесь.

На огромном столе стояли три тарелки из тончайшего фарфора, расставленные с нарочитой театральностью. Кто-то отчаянно желал продемонстрировать всем мое унизительное положение, будто расставлял фигуры на шахматной доске перед началом решающей партии.

Одна тарелка — во главе стола, вторая верной служанкой стояла по левую руку от хозяина. А третья сиротливо ждала в другом конце.

Иэрон и Алдея подруга заняли места рядом, а мне любезно предоставили возможность наблюдать за их идиллией издалека.

Что ж, если они полагали, что подобным жестом вызовут во мне приступ ревности или досады, то их постигла жестокая неудача. Они даже не подозревали, что сделали мне одолжение, избавив от необходимости поддерживать утомительную беседу. Здесь, вдали от притворных любезностей, я могла спокойно предаться чревоугодию, не рискуя подавиться.

— У нас с Несси снова полное взаимопонимание! — с радостью воскликнула Алдея, намеренно повышая голос, чтобы я не упустила ни единого ее слова. — Я же всегда говорила тебе, мой дорогой, что у нее доброе сердце. И она нас поймет. — а вот дальше ее речь стала тише. Она склонилось к Иэрону, но я все равно отчетливо расслышала, — А то, что ее не любят, будь то твои знакомые, ее родня или слуги, лишь доказывает, что они не смогли разглядеть благородную душу милой Несси. — и она мило улыбнулась дракону.

Порой, когда люди тебя хвалить, отчего-то возникает чувство, будто тебя обваляли в навозе, вымазали дегтем и вываляли в перьях.

Что-то болезненно и резко дернулось в груди. Осколки воспоминаний вспороли закрытую дверь памяти и выплеснули наружу всю ту горечь и боль, которые я, казалось, давно заперла на замок в темном подвале сознания.

Диана поступала так же.

Иногда она говорила такие вещи, что от ее слов я чувствовала себя глупой, выпотрошенной рыбой, безвольно брошенной на холодный суд чужих насмешек. Я становилась экспонатом в музее нелепостей. Засушенной бабочкой, приколотой булавкой к бархатному полотну. Но в конце подруга всегда добавляла, что любит меня. Очень сильно любит. Ее голос звучал так искренне и проникновенно, что я всегда верила. Не могла не поверить.

Я успокаивала себя тем, что не умею шутить над собой и не понимаю безобидного юмора. А раз я такая бестолковая, разве Диана виновата?

Слуги меняли блюда, и я с головой погрузилась в новые вкусовые ощущения.

Что-то показалось мне пересоленным. Что-то — слишком острым, но были и блюда, от которых, как истинным итальянцам, хотелось кричать «белиссимо» и славить талант местного повара. Особенно это касалось десерта, очаровавшего меня с первой же ложки.

Взбитые сливки, нежные как облачка, тающее во рту печенье и ягодное варенье — вместе они создавали нечто превосходное. Каждый кусочек исцелял разбитое сердце.

К сожалению, я не знала, позволяют ли здешние правила приличия просить добавки. Иначе я попросила бы еще. Хотя после этого меня бы разнесло от гастрономического удовольствия.

Я старалась не смотреть и не слушать Иэрона и Алдею. К счастью, большое расстояние играло мне на руку и позволяло отгородиться от чужого разговора.

А вот они почему-то с маниакальной настойчивостью не желали игнорировать мое скромное присутствие. Хотя, логичнее было бы оставить меня в покое. Иначе зачем сажать в дальний угол, как нежеланного гостя?

Интерес Алдеи заключался в притворной заботе. В середине трапезы она громко поинтересовалась, не боюсь ли я испортить фигуру, пренебрегая любимыми ранее салатами?

Я вежливо улыбнулась и ответила емкое «нет», после чего продолжила есть стейк, демонстрируя аппетит.

Алдея натянуто улыбнулась и расспросы прекратились.

Любовница дракона больше не смотрела в мою сторону, но зато я то и дело ловила на себе пристальные взгляды главы дома. Эти взгляды навязчиво пытались помешать моему счастью с едой. И, как ни странно, у них это прекрасно получалось. Иэрон буквально буравил меня насквозь. Я лишь раз позволила себе поднять на него глаза и почувствовала, как обжигает. Он смотрел темным, нечитаемым взглядом, от которого становилось неловко.

Смотрел так, словно видел меня впервые — и это настораживало.

Когда в самом конце ужина нам, как завершающий аккорд симфонии, подали кремовый ликер в низеньких коктейльных бокалах, я, признаться, вздохнула с облегчением. Мне казалось, что удалось благополучно избежать ненужных разговоров и расспросов, в которых, я, по неосторожности, могла случайно выдать себя. Раскрыть тот факт, что я — вовсе не несчастная Ванесса, а простая попаданка из другого мира.

К тому же, я предположила, что хозяин, желая отметить в тесном кругу скорый отъезд обезображенной жены и триумфальное появление новой, красивой хозяйки, приказал подать этот напиток.

Но я ошиблась.

Как я узнала позднее, подача кофейного ликера в конце ужина не была особым знаком или ритуалом. Алкоголя в данном напитке было ничтожно мало, но бытовало ничем не подкрепленное убеждение, будто напиток способствует пищеварению, а также избавляет от желудочных колик и прочих неприятностей.

Хозяин дома залпом осушил свой бокал, Алдея последовала его примеру, но проделала все с несравненной грацией.

Я же, взяв в руки бокал, не спеша, осторожно принюхалась.

В нос ударил аромат свежезаваренного кофе, сладких сливок и незнакомых, но манящих специй. Я слегка пригубила густой напиток. И в тот же миг на языке раскрылся поистине восхитительный вкус. Настолько волнующий и соблазнительный, что на мгновение я забылась. К счастью, жидкость успела плавно скользнуть в горло, прежде чем Алдея заговорила.

— Милая Несси, — произнесла белокурая девушка с нарочитой лаской в голосе, напоминающей шелковую удавку, — Мы с Иэроном несказанно рады, что ты решила пожить для себя и заняться своей жизнью. Если ты захочешь остаться в Нейсине, то, конечно же, мы обеспечим тебя комфортабельной квартирой и всем необходимым для достойного проживания. Правда, милый? — ее ладонь легла на мужскую руку.

Иэрон с напускной небрежностью кивнул в знак согласия, а следом бросил в мою сторону темный и непроницаемый взгляд.

Я же уже, как мне казалось, ясно и понятно ответила по этому поводу.

К чему снова поднимать эту тему?

— Благодарю вас обоих за вашу щедрость, но я предпочитаю уехать. — я постаралась говорить громче, чтобы меня услышали на другом конце стола.

Свет свечи от порыва ветра на мгновение вспыхнул ярче. Мне почудилось, будто улыбка Алдеи на долю секунды исказилась, приобретая зловещие черты, от которых по спине пробежал холодок. Но стоило моргнуть, как моя «подруга» снова стала прежней трепетной ланью, с очаровательной улыбкой на губах и невинным выражением лица.

— Иэрон не сможет навещать тебя в такой дали, — с легким, но настойчивым оттенком властности в голосе произнесла она, словно ставя точку в этом вопросе.

Этим она ясно давала понять, что, стоит мне уехать, доступа к мужу у меня больше не будет. Почему-то ей упорно не хотелось верить, что он мне теперь совершенно не нужен.

Даже если бы она обмотала его красной лентой и преподнесла на блюде с голубой каемочкой, я бы отказалась от столь щедрого дара.

Я бросила взгляд на супруга, оценивая его внушительные габариты, и подумала, что для такого «подношения» понадобилось бы блюдо исполинских размеров, да еще и из самого прочного материала. А обвязанным он мне почему-то представился по методу японских ценителей…

Эта нелепая картина, промелькнувшая в мыслях, вырвалась наружу. Губы предательски дернулись в едва заметной ухмылке.

Алдея, увлеченная своей речью, ничего не заметила. Но Иэрон улавливал малейшее колебание добычи и обратил внимание на этот мимолетный намек на иронию. И в тот же миг его взгляд, тяжелый и холодный, камнем припечатал меня к месту.

Я тут же попыталась отогнать глупую мысль и как можно дружелюбнее ответила:

— Ничего страшного. Не стоит утруждать себя дорогой. Живите счастливо здесь. И всего вам наилучшего. За вас! — я отсалютовала бокалом и осушила его до дна.

Приятное тепло разлилось по телу.

— Спасибо. — улыбнулась Алдея. Улыбка выглядела обезоруживающей, но в ее глазах мелькала тень, — Не волнуйся, я все же обязательно навещу тебя, моя милая Несси.

Даже если она говорила искренне — что казалось маловероятным — что-то внутри меня отчаянно воспротивилось ее словам.

Мне совсем не хотелось, чтобы она меня навещала. Да и зачем?

Она же жаждала чужого мужа? Ей его отдают. А бывшая, по всем законам жанра, собирается уехать в глушь, так к чему вся эта излишняя навязчивость? Я чего-то явно не понимаю…

Живите счастливо, наслаждайтесь своей настоящей любовью и не поминайте лихом. Просто оставьте меня в покое. Я на Иэрона не претендую.

Один только взгляд этого дракона вызывает напряжение. Сковывает от макушки до самых пят. Словно невидимые нити тянут к опасному магниту. Почему-то вспомнилось, как почти таким же взглядом, будто он хотел меня не просто прожечь насквозь, а целиком сожрать, на меня смотрел Игорь в день рождения Дианы. Смотрел, буравил, сверлил…

А потом поцеловал и…

От внезапно нахлынувших воспоминаний бросило в жар. Ударило током. Но я поспешила убедить себя, что во всем виноват напиток. Хороший, видно, что качественный продукт. Никаких других причин моей реакции быть не могло. Интересно, а мне на прощание не дадут пару бутылочек в дорогу, чтобы скрасить одинокое существование в ссылке?

— Не покидай своего будущего мужа, Алдея. Лучше оставайся рядом с ним и не отпускай его ни на шаг от себя. — я улыбнулась, надеясь, что они разглядят мое «не приезжай», искусно завернутое в вежливую и форму.

Наступила пауза и я нарочито вежливо спросила:

— Если это все, то я, с вашего позволения, пойду собирать вещи в дорогу?

Надо найти книгу правил хорошего тона.

Могу я просто встать, пожелать всем спокойной ночи и ускользнуть наверх, или же мне, по их правилам, следует спросить разрешения у хозяина дома?

Интуиция подсказывала, что я не ошибусь, если воспользуюсь вторым вариантом. И она не подвела.

Правда, ответ дракона меня не обрадовал.

— Мы еще не закончили, Ванесса. — отрезал мрачный глава дома.

Что еще им от меня нужно?

Неужели они что-то заподозрили?

Я же вроде бы не бросаюсь ни на кого с криками, не закатываю глупых истерик. Неужели это меня и подвело? Надо было начать рвать на Алдее волосы…?

— Через пять дней мы хотим устроить небольшой прием, — ласково проговорила Алдея, — Будут только самые близкие. Сама церемония бракосочетания состоится через несколько месяцев. Как ты понимаешь, нужно еще столько всего успеть сделать, — ее глаза горели нездоровым предвкушением. — А на этом приеме мы с Иэроном официально объявим о нашем предстоящем браке. И мы были бы рады, если бы ты, милая Несси, разделила с нами этот важный для всех нас день. Я знаю, что ты уже готовишься к отъезду. Но не могла бы ты, моя милая подруга, задержаться еще на пару дней, чтобы разделить вместе с нами нашу неподдельную радость? Несси, прошу тебя, останься. — почти пропела она.

Меня снова передернуло от этого уничижительного уменьшительно-ласкательного имени. Каждый раз как она с улыбкой произносила его, я чувствовала себя лохнесским чудовищем.

Но ее просьба привела в недоумение. Зачем она так настойчиво просит меня остаться? Разве ей, как и любой другой на ее месте, не было бы лучше убрать с глаз ненужную соперницу и забыть о ней?

— К тому же, — с притворной лаской в голосе продолжила Алдея, словно я была маленькой и глупой девочкой, — На приеме все смогут увидеть, как ты добра и счастлива за нас с Иэроном. И, конечно же, как ты сама сказала, ты сможешь от всего сердца пожелать нам счастья.

Ах, вот оно что!

Теперь картина прояснилась. Пелена, если она и была, окончательно спала. Мое присутствие на торжестве должно продемонстрировать, что меня не сослали в глушь, как надоевшую прокаженную, а что я сама, по доброй воле, благословляю этих двоих и не чиню препятствий их безоблачному счастью.

Мне совсем не хотелось оставаться. Тело тоже отчаянно противилось этой затее, желало убежать. И я, как мне казалось, достаточно вежливо, попыталась опротестовать нелепое предложение:

— Не считаете ли вы, что это будет неуместно и немного неловко для всех приглашенных?

— Конечно же, нет! — горячо воскликнула Алдея. — Наоборот. Ну что ты такое говоришь, Несси? Милый, ну же, подтверди. — обратилась она к своему будущему мужу, и в ее голосе проскользнули нотки нетерпения.

Ему вовсе необязательно было вмешиваться, но Алдея явно сделала это нарочно.

Меня снова сковало путами его темного взгляда. Мурашки пробежали по всему телу. Собрав свою волю в кулак, я не отвела взгляда и прямо посмотрела ему в глаза.

— Твое присутствие на приеме пресечет ненужные толки и избавит нас от лишней головной боли, так что тебе лучше остаться. — его тон не оставлял сомнений: это не уговоры и не просьба, а простой такой приказ. Вопреки желанию, мне придется присутствовать на их празднике. — И веди себя разумно, Ванесса.

Что ж, выбора не было. И даже если бы он был, спорить я не собиралась.

Какая, в конце концов, разница, уеду я днем раньше или днем позже? Зато, у меня будет возможность взглянуть на местное общество.

Не волнуйся, мой дорогой не-мой муж, на вашем торжестве, я буду тише мыши. Мне незачем привлекать к себе лишнее внимание.