Отвергнутая жена дракона. Второй шанс для попаданки

Глава 4. Встреча с мужем

Я медленно шла за служанкой, очарованная великолепием места, в котором оказалась.

Мы спустились по широкой парадной лестнице из белого сверкающего мрамора. Каждая ступенька была отполирована до зеркального блеска. Бесконечные коридоры с каждым шагом открывали перед нами все новые и новые богатства.

Роскошные гобелены, изображавшие сцены из жизни древних королей и героев, напоминали ожившие полотна: ткани переливались всеми цветами радуги, а нити золота и серебра, вплетенные в узор, искрились наподобие тонких драгоценных цепей. Величественные драконы на них будто оживали, начинали двигаться и гордо взмывали в облака.

Стены, украшенные изысканной лепниной, казались сотканными из солнечных лучей. А с потолка спускались каскады хрустальных люстр, играющих бликами и переливами света, будто застывшие водопады.

Салли несколько раз просила меня поторопиться. Но я не могла отвести взгляд от окружающей красоты. Мне хотелось запомнить каждую деталь этого волшебного места.

Иногда я останавливалась у открытого окна, чтобы полюбоваться чудесным садом, раскинувшимся за стенами особняка. Неведомые цветы, которых я никогда прежде не видела в своем мире, очаровывали меня, подталкивали невольно улыбаться.

— Господин подумает, что вы нарочно заставляете его ждать, — с тревогой повторяла девушка. Она то и дело поглядывала в сторону коридора, стараясь ускорить мой шаг.

Неужели одна минута может иметь такое большое значение?

Неужели муж этой несчастной девушки, в чье тело я попала, тиран?

Или… может быть, она раньше нарочно заставляла его ждать себя часами?

Я не стала ничего спрашивать. Поддавшись уговорам, отложила осмотр дома и сада на потом, надеясь, что скоро смогу вернуться сюда одна.

Наконец служанка остановилась перед темной дверью, на которой были изображены два чешуйчатых крыла. Рисунок был выполнен с таким мастерством, что создавалось впечатление, будто крылья живые.

Салли несколько раз осторожно постучала и почтительно произнесла:

— Господин, госпожа пришла, как вы и велели.

— Пусть войдет, — раздался властный голос, показавшийся мне смутно знакомым.

Девушка не стала заходить в комнату. Она лишь придержала дверь, которая тут же закрылась за моей спиной.

В помещении витал аромат дорогой кожи и восточных пряностей, смешанных с едва уловимой ноткой старой древесины.

Массивный стол из темного дуба, казалось был вырезан из цельного ствола дерева. Два кресла из мягкой, почти бархатистой кожи, гостеприимно ждали посетителей. Справа у стены примостился небольшой диванчик, обитый той же роскошной кожей. Книжный шкаф был заставлен книгами. Но я не могла разобрать названия, потому что все корешки были вытерты от времени.

На одной из полок, среди томов в позолоченных переплетах, лежали камни — гладкие, яркие, темные, светлые, самых разных цветов и форм — необычные драгоценные самоцветы.

Очевидно, это был кабинет хозяина дома.

Сам хозяин стоял у окна спиной ко мне. Его мощное телосложение сразу бросалось в глаза. Широкие плечи, мускулистая спина. Мужчина выглядел так, будто был высечен из камня. От него буквально веяло энергией и силой. Но в то же время в его фигуре было нечто завораживающее.

Он был одет в черные брюки и темно-серый бархатный камзол, словно сотканный из самой ночи. Рукава были украшены замысловатыми золотыми рисунками, переливающимися на свету наподобие живого пламени. Темные, как вороново крыло, волосы свободно ниспадали на плечи, обрамляя сильную шею.

Он не обернулся. Никак не отреагировал на мое появление. И я застыла у двери, не зная, должна ли я заговорить первой.

Неужели он не услышал, как я вошла?

Может, у него проблемы со слухом?

Но интуиция подсказывала, что со слухом, зрением и другими органами чувств у него все в полном порядке.

Тогда, не желая показаться невежливой, я тихо сказала:

— Добрый день…?

Он медленно повернулся. Мороз, словно ледяная волна, пронесся по комнате. Меня одарили взглядом чистого раздражения. Но не это поразило меня сильнее всего. Не это стало главным ударом. В его взгляде, как в лезвии бритвы, отразилось мое разбитое прошлое.

Я застыла, окаменев. Сердцебиение заглушило шум собственного дыхания. Каждая мышца трепетала от шока, как натянутая струна. Все мои чувства обострились, переплетаясь в единый клубок ужаса и узнавания.

За исключением незначительных деталей, этот мужчина был точной копией моего бывшего мужа. Те же темно-синие, пронзительные глаза, обрамленные густой шапкой черных ресниц. Тот же упрямый подбородок и нос с небольшой горбинкой, придающий лицу мужественность и хищную красоту.

Я смотрела на него, и мне казалось, что передо мной прошлое. Оно будто восстало из пепла и решило вновь обрушиться на меня ураганом.

Игорь был менее широкоплечим. Да и живот со временем появился… Этот же мужчина — воплощение силы, воин. Но в остальном… сходство било наотмашь, пронзая болезненным воспоминанием.

Мне казалось, мы с мужем прожили вместе счастливые годы. Глупо, как оказалось.

В тот день я спешила домой с работы, чтобы сделать Игорю сюрприз. Но сюрприз ждал меня. Ждал во всей своей обнаженной красе. И в этом была и моя вина.

— Снова играешь? — резкий, как удар кнута, вопрос заморозил все мои попытки собраться с мыслями. Лишил дара речи.

Его голос… знакомый до боли.

Теперь я поняла, почему он так сильно резал слух.

— Простите, но я не совсем понимаю, о чем вы. — прошептала я, чувствуя, как в горле образуется ледяной ком.

— Неужели? — черная бровь взметнулась вверх, словно крыло хищной птицы. Он медленно приблизился. — А когда ты, как обезумевшая, кричала утром и угрожала мне, тоже не понимала? Может, тебя следует отправить в Башню Фиалок, раз ты не способна себя контролировать?

Холод пополз по коже, будто змея пробралась под одежду. Чужая память услужливо подсказала, что упомянутое место — мрачное и опасное.

— Я могу себя контролировать. — прохрипела я.

— Значит, мне не стоит ждать исполнения твоих утренних угроз? — мужчина навис надо мной, как голодный зверь над добычей. От его близости все внутри содрогнулось. Я замерла, неспособная сдвинуться с места. — Я сыт по горло твоими выходками, Ванесса. — произнес он ледяным голосом, с неприкрытым раздражением в глазах. — Я устал и больше не намерен это терпеть. К чему весь этот спектакль? Мне известно, что ты узнала о нас с Алдеей гораздо раньше.

Алдея…

Имя странно подействовало на меня. Будто электрический разряд тока прошел по телу. Гнев, неистовый и чужой, лавой вскипел в груди, угрожая вырваться наружу. Впервые в моей жизни я ощутила подобную ярость.

Пальцы сжались в кулаки. Во мне проснулся дикий зверь, готовый разорвать все на своем пути. Желание ударить, расцарапать его лицо в кровь, дать пару пощёчин и оставить синяки — все это были не мои эмоции. Не мои…

Я видела этого мужчину впервые. И уж точно никогда не знала никакой Алдеи.

Вместе с возникшими эмоциями я внезапно ощутила нестерпимый жар в щиколотке. Как если бы к ней приложили раскаленное железо.

Страх, более сильный, чем любая ярость, охладил пламя гнева. Чужие волнения утихли. Испарились. Оставили наедине с моими собственными переживаниями. И я, наконец, смогла снова трезво оценивать ситуацию.

Я поняла, что происходит в этом доме. Спасибо все той же памяти тела, которая настигала меня исключительно моментами.

Он — ее муж — изменял ей с этой Алдеей.

В груди защемило знакомое чувство. Дежавю. Я вспомнила, как сама пережила подобное. В тот день я кричала, рыдала, унижалась перед Игорем. Вела себя просто безобразно.

Позже, много раз прокручивая в памяти ту унизительную сцену, я поняла, что должна была поступить иначе. Должна была взять себя в руки. Сохранить достоинство. Не умолять его остаться.

Следовало сразу отпустить Игоря. Пусть и с кровью из сердца, но отпустить. Даже ценой собственной боли. Но это понимание пришло многим позже. Досталось мне дорогой ценой.

Спустя время наши отношения снова разбились о скалы измен. И он все равно ушел к ней. А потом…

Вдруг в голове всплыло чужое воспоминание — полное боли и ненависти. Я понимала её, как женщина женщину… Но мой собственный опыт научил меня другому. И я решила все сделать иначе. Не хотелось снова наступать на те же грабли.

— Я не собираюсь воплощать в жизнь ни одну из угроз. — твердо сказала я. — Я говорила на эмоциях. Если бы можно было повернуть время вспять, я бы ничего вам не сказала. Желаю вам с Алдеей счастья. И если я правильно поняла, вам нужен развод?

Глаза мужчины на мгновение сузились. Зрачки превратились в узкие вертикальные щели, и я завороженно уставилась на них, не в силах отвести взгляда.

Что это? Линзы со спецэффектом? Никогда не видела ничего подобного.

— Что за игру ты затеяла? — властно спросил он.

— Никаких игр. Если вы мне не верите, я могу поклясться, что не буду вам мешать. Ни вам, ни вашей избраннице.

Он неожиданно, с шумом втянув носом воздух, шагнул ко мне. Я инстинктивно отступила, оказавшись прижатой спиной к двери.

Видеть так близко лицо человека, которого когда-то всем сердцем любила, было мучительно.

— Скажите, пожалуйста, у вас уже готовы документы о разводе? Мне где-то нужно расписаться?

— Ванесса, я повторяю ещё раз! — рыкнул он, опаляя мою кожу горячим дыханием, — Если это очередной твой фокус…

— Послушайте, — я юркнула в сторону и, к счастью, вырвалась из его хватки, — Я все обдумала. Переосмыслила ситуацию. Мне жаль, что огорчила вас ранее. Давайте не будем вспоминать прошлое. Давайте обойдемся без ссор и взаимных обвинений. Разойдемся мирно, пожелав друг другу счастья.

В его глазах промелькнуло недоверие размером с небольшую планету. Он пристально изучал меня еще несколько долгих мгновений, а затем, к моему облегчению, вернулся к столу.

Опустился в кресло, сложил пальцы в замок и с пугающей улыбкой спросил:

— То есть ты вдруг стала настолько… благородной, что сама предлагаешь развод?

Должно быть, разговора о разводе еще не было. Возможно, я немного поспешила с выводами.

По тону его голоса я явственно чувствовала, что где-то притаился подвох. Мужчина играл со мной. Как кошка с мышью. Но пути назад уже не было, поэтому я твердо ответила:

— Да.

Хозяин дома отчего-то нахмурился. Моя решительность не вызвала его восторга.

— Если ты не забыла, то после развода все твое приданое, пусть и мизерное, перейдет ко мне. Ты останешься нищей, без гроша в кармане. Скорее всего, будешь вынуждена просить милостыню на улицах. Подумай, ты действительного этого хочешь? — он говорил спокойно, холодно, словно перечислял пункты договора, а не решал чью-то судьбу.

Ему плевать, что станет с его женой? Но если ему все равно, зачем он акцентирует внимание на этих деталях? Насмехается? Пытается меня запугать?

Мой бывший муж не был жестоким человеком. Он даже согласился остаться, когда я умоляла его не уходить. Не бросать меня. Какая же я была дура…

Сейчас мне стыдно вспоминать тот день. Сердце сжимается от горечи и унижения.

Отец не разделял моей радости. Говорил, что раз в семью пришла измена, нужно порывать отношения. Что это не мой человек, и счастья с ним не будет. Но я не слушала его. Я хотела только, чтобы Игорь был рядом. Цеплялась за него, как за спасательный круг.

А в итоге он все равно ушел.

Но что мне делать теперь? Как поступить? Оказаться в незнакомом мире без копейки за душой, как потрепанная лодка, выброшенная на берег — не лучшая перспектива.

— Позвольте полюбопытствовать, почему мое приданое переходит в ваше распоряжение? Разве оно не считается совместно нажитым имуществом или… — под его ледяным взглядом, приковывающим меня к полу, слова застряли в горле.

— Таковы были условия брачного договора, заключенного при нашем…хм…союзе, — его губы изогнулись в кривой усмешке, обнажая белые зубы. — Неужели ты забыла?

— Я… немного запамятовала, — медленно проговорила я, стараясь не выдать волнение.

Он прищурился. Мой ответ вновь вызывал его недовольство.

— Итак, к делу, Ванесса. Развод я тебе не дам. Алдея слишком добра и не желает для тебя позорного изгнания. Она согласна, чтобы ты осталась моей супругой… формально. Как тебе известно, по закону нашего государства мужчина вправе привести в дом вторую жену, если первая не смогла подарить ему наследника в течение пяти лет, или же является лименом, и обе стороны не возражает. Так что не беспокойся, на улице ты не окажешься. Я обеспечу тебе достойное содержание. Роскоши не жди, но жить в достатке ты сможешь, как и подобает моей… жене. Лишь одно условие — ты должна покинуть этот дом. Как видишь, мы идем тебе навстречу. Тебе нужно отказаться от титула первой жены, добровольно передав его Алдее. И отправиться в Поместье Ветерфей.

Выбор невелик. Но он все же есть. И, на мой взгляд, он очевиден.

«Но что-то здесь не так», — настойчиво шепнула интуиция.

Кое-какие детали, как острые грани, все же следовало уточнить и отшлифовать. Чтобы потом не терзаться мучительной неловкостью. Сожаления — это роскошь, которую я не могу себе позволить. Мне необходимо быть уверенной, что я принимаю правильное решение.

— Стало быть, если я отрекусь от титула первой супруги и покину этот дом, мы с вами больше не будем встречаться? — спросила я.

Мужчина взглянул исподлобья, словно мой вопрос был чем-то неприличным.

— А ты хотела бы, чтобы мы с тобой продолжали встречаться? — в его тоне плескалась ирония. — Горишь желанием продолжить наше общение?

— Нет. — отрезала я, не дрогнув.

— Ванесса, я говорю с тобой о серьезных вещах! — раздражение прорвалось наружу, словно лава из вулкана, опаляя все вокруг.

— И я тоже. — улыбнулась я, стараясь придать своему лицу беззаботный вид, хотя в душе бушевал шторм.

Не понимаю, зачем так злиться. Разве желание уточнить детали — это преступление?

Для меня важно точно понимать, на что я соглашаюсь.

Насколько я могу судить по его реакциям, он не желает продолжать этот брак. И если в этом новом мире мне дан шанс поступить правильно, я с радостью его использую.

У меня появилась возможность исправить ошибку прошлого.

Я слишком хорошо усвоила: насильно мил не будешь. Невозможно удержать человека слезами, угрозами или оскорблениями. Он будет рядом только по собственному желанию. В противном случае ни один из вас не обретет истинного счастья. Это горькая правда, закаленная опытом, которую я однажды уже приняла.

В прошлом, я наивно полагала, что одной моей любви достаточно. Будто вспышка безумия и ревности ослепила меня. Казалось, если он уйдет, я не смогу жить, перестану существовать, не смогу дышать. Но это было лишь заблуждением. Я выжила. А он…

Отец часто повторял, словно сея семена мудрости:

— Доченька, любовь — это великое чудо, драгоценный дар. Но чужая любовь не является залогом твоего счастья. Люби мир, люби себя, улыбайся каждому дню, как будто это твой единственный рассвет. Научись находить радость в мелочах: в солнечном лучике, пробивающемся сквозь облака, в улыбке случайного прохожего. Повторяй про себя ««Все обязательно сложится самым лучшим образом», и ты обязательно обретешь себя, свое истинное счастье. И тогда к тебе придет настоящая любовь. Не вымученная, не навязанная, а светлая и желанная, как летний ветерок.

Я всегда прислушивалась к словам отца, пропитанным теплом его сердца.

Да и сама всегда была жизнерадостной и энергичной личностью. Но, видимо, в тот миг во мне что-то надломилось, словно хрупкая ветвь под тяжестью мокрого снега. И я лишь усмехнулась в ответ на папины наставления, пытаясь скрыть боль, кромсающую меня изнутри.

Но папа не сдавался. Он навещал меня каждые выходные, как верный страж, оберегающий покой своей дочери. Несмотря на мое отчаянное сопротивление, отец настойчиво вытаскивал меня на прогулки в парк, забирал на выставки, открывая передо мной мир во все его великолепии, во всей красе.

Я снова чувствовала себя его маленькой девочкой, которую он с любовью вел к новым горизонтам, словно искусный лекарь, зашивая разорванные крылья за моей спиной.

Спустя несколько месяцев я перестала одержимо просматривать социальные сети, отслеживая, куда мой бывший муж увез мою бывшую подругу, где они теперь наслаждаются жизнью и когда запланирована их свадьба.

Нет, отпустить их было не легко. Я бы солгала, сказав, что однажды утром проснулась и вдруг обрела былую силу. Но я старалась, как могла. Как отчаянный пловец, плывущий против безжалостного течения. Боролась с собой, упрямо продвигаясь вперед, и потому мне удалось вернуться к жизни. За это я благодарна моему отцу. Без него я, возможно, многого бы так и не поняла. Так бы и осталась в плену горя, блуждая в лабиринтах собственных страданий, словно призрак, обреченный вечно тосковать по забытой любви.

Внезапная мысль об отце всколыхнула в голове догадку.

Раз я оказалась в новом мире, и мой бывший муж как две капли воды похож на нынешнего… может ли быть так, что …

— Еще утром ты грозилась предать огню мое родовое поместье, а также испепелить меня и Алдею, если она в ближайшее время не покинет мой дом, а теперь твои речи кардинально изменились. — ах, вот что я грозилась сжечь дотла, — так скажи на милость, как я могу тебе верить?

Его голос дрожал от ярости, подобно грому готовому разразиться.

Взгляд, темный и проницательный, клинком пронзал меня насквозь, стремясь вырвать из моей души малейшую фальшь. Я чувствовала себя беззащитным кроликом перед хладнокровным удавом.

Игорь всегда читал меня, как открытую книгу, без всяких усилий. Вдруг и он тоже способен на это? Грубый обман был бы слишком очевиден, как жирное пятно на белоснежной скатерти, бросающееся в глаза своей неуместностью.

— Я много размышляла, — о жизни, — и сегодня я упала. — что было правдой, только поданной под другим соусом.

— Хочешь сказать, что упала не нарочно? — ироничная усмешка, полная сарказма, скользнула по его губам.

— Зачем намеренно калечить себя? В этом нет ни малейшего смысла. К чему сознательно причинять себе вред?

Его брови, изогнувшись в немом удивлении, поползли вверх. Он смотрел на меня так, будто я несла полную бессмыслицу.

Неужели мои прежние догадки верны, и хозяйка этого тела намеренно калечила себя? Не успела я расспросить служанку…

Надо будет впредь говорить более вдумчиво, иначе я могу выдать себя с потрохами.

— Я хочу сказать, что испугалась. Наверное, после падения у меня произошла переоценка ценностей. К тому же появилось необъяснимое чувство, будто… я проснулась совсем другим человеком. И сейчас я хочу оставить в прошлом все обиды и недомолвки. Я мечтаю начать новую главу своей жизни. Потому искренне прошу прощения, если ранее сегодня угрожала что-то или кого-то предать огню…

— Если? — в его голосе прозвучал немой вопрос, полный недоверия.

Вот же! Проговорилась.

А может, так даже к лучшему? Пусть принимает меня за неразумную дурочку. Главное, чтобы позволил спокойно уехать прочь из этого дома.

— После падения я не очень хорошо помню некоторые разговоры… У меня словно провалы в памяти, — стараясь казаться смущенной и растерянной, пробормотала я, избегая его взгляда.

— А, ну конечно, — он вновь криво усмехнулся, словно издеваясь, — Проще не помнить, Ванесса. Проще вычеркнуть все твои выходки из памяти, как дурной отвратительный кошмар.

— Вы вправе мне не верить. — ну а что еще я могу сказать в свое оправдание? — Но это чистая правда. Потому позвольте мне уехать в другое поместье, а вы с Алдеей живите в этом доме долго и счастливо, как в сказке.

Фух, произнесла и выдохнула с облегчением, будто сбросила с плеч тяжелый груз.

Но мой новоиспеченный муж не спешил с ответом. Он откинулся в кресле и недоверчиво уставился на меня, словно экспериментальная крыса, неожиданно обретшая дар речи, нарушила тщательно выстроенный сценарий профессора.

— Если ты что-то замышляешь, Ванесса, знай, что тебе же будет хуже. — наконец сказал он, и его слова прозвучали как ледяной приговор, скрытый за маской спокойствия.

Ну, можно сказать, мы договорились.