Песнь бездны

Глава 20 Аня

Упершись руками в панель, Аня начала молиться. Она не делала этого уже много лет, но прямо сейчас ей хотелось, чтобы за ней присмотрел кто-то свыше, – на случай, если все это здание взорвется. По крайней мере, тогда она погибнет быстро. Даже как-то слишком просто. Все ее тело превратится в кровавое облако, и никто никогда не узнает об этом. Ее отец не знал, где она. Никто в Альфе не знал.

Они стали бы двумя трупами посреди океана, и крабы разобрали бы их на кусочки.

Но тряска постепенно прекратилась. Вода перестала бить в дверь, и Аня смогла нормально вздохнуть.

Они чуть не погибли. Опять. Один толчок волны, одно неверное движение, и вся станция схлопнется. Вода хлынет внутрь, и Дайос никак не сможет ей помочь, потому что в таком хаосе маску наверняка вырвет у нее из рук.

Маска.

– Черт, – прошептала Аня, чувствуя, как дрогнуло слово в горле.

Маска лежала в другой комнате. Теперь ее оттуда было никак не достать, а Дайос не мог принести ей новую. Или ему пришлось бы плыть и искать маску там, где он достал первую. Ему пришлось бы уплыть.

У нее не было еды. Только маленький аппарат, очищающий воду от грязи песка.

Осознание сложности своего положения всей тяжестью легло Ане на плечи. Ей так нравилось жить вне дома и впервые испытывать хоть какое-то приключение, что она не осознавала до конца, насколько это опасно.

Да еще дрожь в ногах, которая не имела никакого отношения к страху. Дрожь от сокрушительного, почти болезненного оргазма, который она испытала от его пальцев. Он ее едва коснулся, а она кончила так, как не могла годами.

Дайос наблюдал за ней, прищурив темные глаза, словно читал каждую эмоцию на ее лице. Ане не хотелось, чтобы он подумал, что она жалеет о произошедшем между ними. Но в то же время она не могла думать ни о чем кроме едва заметной вибрации, все еще ощутимой во всем строении.

Здесь ей оставаться нельзя. Они оба это знали.

Это должно было быть лишь временным прибежищем, и жить в нем стало слишком опасно. Заброшенная станция, покрытая прорехами и наполовину затопленная, для долгосрочного пребывания не подходила.

Чем она вообще думала? Чего такого нафантазировала, что эти условия казались ей сносными?

Тяжело дыша, Аня села на стул и крепко обхватила себя за плечи.

– Думаю, ты сам понял, что мне нельзя тут оставаться.

Он не ответил, только смотрел на нее, как всегда. Но теперь она могла читать его лицо чуть лучше. Она видела, как пульсирует жилка на его челюсти, как хлещет под водой хвост. Их личный маленький момент рассыпался на части, потому что мир качнулся в противоположном направлении.

Дыхание сорвалось с ее губ белым облачком, напоминая о еще одной проблеме. Повернувшись к панели управления, она спросила:

– Битси, что с отоплением?

По экрану забегали стрелочки, показывая, что Битси изо всех сил пытается разобраться.

«Системы жизнеобеспечения на десять процентов. Элементы отопления были повреждены при обвале коридора».

– Блин, – прошептала Аня, отодвигая стул от панелей. Она даже не заметила движения за своей спиной, пока кто-то не стащил Битси с ее головы.

Ее дроида!

– Эй! – возмутилась Аня, но тут же поняла, что Дайос держит робота у себя перед глазом.

Насколько ей было видно с другой стороны, Битси автоматически сменила язык на линзе. Судя по всему, у ундин была и письменность.

Кто бы мог подумать.

– Поаккуратнее с ней. – Аня обхватила себя еще крепче и наклонилась поднять с пола одеяло. Оно промокло насквозь и совершенно не спасало от холода. – Без нее я вообще никого не понимаю.

Он кивнул, но продолжил читать мелькающие перед ним слова. Затем вернул ей дроида. Аня заметила, как осторожно он держал хрупкого робота в огромной ладони. Забрав у него Битси, она водрузила дроида обратно себе на голову.

Слова снова забегали по линзе, потому что он начал говорить:

– Твой дроид считает, что это место может в любой момент рухнуть.

– И я с ней согласна.

– Тогда нам надо уходить.

– Я не могу вот так в воду лезть. – Она показала рукой на все еще надетый на ней костюм, а потом показала на обрушенный коридор. – Моя одежда для дайвинга осталась там. Так что я как бы в ловушке.

Ее сердце снова забилось быстрее, грохоча и спотыкаясь, вторя накатывающей панике.

Она и правда оказалась в ловушке. Ей не выбраться отсюда живой.

– Да еще и…

У нее не хватало слов, поэтому она просто помахала рукой около рта, надеясь, что он и так ее поймет. Сложно было сосредоточиться на воспроизведении правильных звуков, будучи на грани гибели.

Он в ответ помахал рукой перед ее лицом. Сначала она не обратила на это внимания, но потом вдруг заметила закономерность в его движениях. Слова были… не совсем верными. Неточными. Дайос не очень аккуратно передавал жесты, но она все равно примерно поняла, что он пытается сказать.

«Я. Ты. Забота».

У нее сжалось горло, но она все же просипела:

– Что ты пытаешься сказать?

Он чуть приподнял себя из воды, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Я позабочусь о тебе, Аня.

Все успокоилось. Глядя ему в глаза и вторя его размеренному, глубокому дыханию, она смогла дышать. Медленно. Вдох, выдох. Было так просто довериться ему, даже если это и звучало как абсолютное безумие.

Наконец она кивнула:

– Ладно. Ладно, я тебе верю.

– Хорошо. – Он показал влево обрубком руки. – Смотри на меня, пока я ищу твой костюм. Ты не одна.

– Я не одна, – повторила она.

– Я буду рядом. Если эту комнату затопит, я вернусь за тобой.

– Я не могу дышать под водой, – прошептала она, не зная, слышит ли он ее вообще. – Я не как ты.

– А мне и не надо, чтобы ты была как я, калон. – И он впервые протянул к ней поврежденную руку.

Она не стала сомневаться. Просто рухнула к нему в объятия – неважно, что он был мокрый и холодный, а она уже начинала коченеть. Он притянул ее к себе изуродованной рукой, поколебавшись всего секунду.

Это были настоящие объятия. Дайос был куда крупнее нее, и Аню не волновало, что у него нет с этой стороны ни ладони, ни локтя. Ей просто хотелось зарыться в него и слушать, как глубоко он дышит. Дайос был живым. И сильным.

И он не позволил бы ничему дурному случиться с ней.

Наконец Дайос неохотно отпустил ее. Они оба не хотели отрываться друг от друга.

– Скоро буду, – сказал он низко и раскатисто, нырнул под воду и исчез.

Аня гордилась своей выдержкой. Только благодаря ей она столько времени выживала под гнетом своего отца, и она не собиралась меняться сейчас. Она была надежным человеком, который прошел через множество невзгод, и эта ситуация мало чем отличалась от всех прочих.

Но Аня все равно подбежала к окну и стала смотреть, как Дайос плывет. В отличие от прошлого раза, когда ундина пытался ее напугать, на этот раз он зажег все свои огни так ярко, как только мог. Красное сияние прорывалось сквозь темноту и муть. Аня ни на секунду не теряла его из виду. Он был рядом, только руку протяни.

Дайосу потребовалась минута, чтобы найти проход в затопленную комнату, но они увидели его одновременно. Уязвимое место в конструкции. Значительная часть металла просела под давлением. Дайос протянул руку к конструкции и перекрутил ее.

Аня не знала, сколько на это нужно силы. Наверное, ей следовало ужаснуться тому, что он мог без особого труда гнуть металл. Вместо этого пламя внутри нее разгорелось только сильнее.

Дайос нырнул в комнату и на какое-то время исчез. Гнетущее чувство близкой смерти тут же вернулось обратно просто потому, что она больше его не видела. Как глупо.

«Да ты его даже не знаешь, – сказала она, не сводя взгляда с точки, где он был в последний раз. – Вы ни разу не говорили о том, кто он и откуда. Это просто… стокгольмский синдром».

Битси мигнула парой слов:

«С ума сходишь?»

Наверное.

Она смотрела на ундину как на лакомство, от которого ей хотелось откусить кусочек, так что да, пожалуй, она сходила с ума. Но он ведь спас ей жизнь. Вытащил ее из города, когда это было так необходимо.

И он все это время приносил ей еду. Расчесывал ей волосы. Зажигал ее одним прикосновением. Она и не думала…

Бессмыслица какая-то. Нельзя испытывать такие чувства к тому, кого толком не знаешь. Она и имя-то его услышала совсем недавно. Безумие. Она ничего не знала о его народе, о его прошлом.

Это у нее что-то с головой. Она слишком долго сидела на глубине, и давление действовало на мозг. Вот и все.

Но Аня никак не могла отрицать, что напряжение ушло из тела, едва он появился из комнаты с костюмом для дайвинга и маской в руке.

Затаив дыхание, она ждала, когда он вернется. В этой комнате остался последний кислород, сохранившийся на станции, а жизнеобеспечение работало всего на десять процентов. Скоро воздух должен был закончиться.

Дайос протянул ей маску, а потом поднялся из воды. Неловко опершись на короткую руку, которой наверняка было жутко неудобно поддерживать такой вес, он начал выжимать из ее костюма воду.

К сожалению, маска перенесла затопление хуже, чем Аня надеялась.

– Битси, – попросила она, – оцени состояние.

Дроид осмотрела маску и залила линзу анимированными слезами.

«Сломана».

– Починить можно?

«Не здесь».

Тяжело вздохнув, Аня посмотрела на Дайоса, который все еще изо всех сил пытался привести ее костюм в пригодное состояние. Он еще не знал, что ей предстояло остаться здесь. Навсегда.

Голос в голове сказал ей, что если уж она собралась умирать, то это следовало сделать без сожалений.

Расправив плечи, она решительно подошла к Дайосу. Он покосился на нее, но тут же перевел взгляд обратно на костюм.

– Я не знаю, как это работает. Это плохо, что он мокрый? У нас нет времени его сушить.

Усевшись сверху на костюм, она взяла его лицо руками и развернула его к себе. Он моргнул. В его черных глазах отражалась ее решительность.

– Аня? – медленно и низко спросил он. – Что ты делаешь?

– Расскажи мне что-нибудь о себе.

– Что?

– Расскажи мне что-нибудь о себе, – повторила она. – Хочу знать что-то помимо того, что ты мой похититель. Хочу знать, кто ты, как личность, а не только то, на что ты способен.

Он тряхнул головой:

– Я не понимаю, о чем ты просишь. Что ты хочешь знать?

Она не знала. Все. Ничего. А что, если его слова ее разочаруют? Вдруг она узнает о его отношении к миру и поймет, что они настолько разные, что у них никогда ничего не выйдет?

Впрочем, какая разница. Ей предстояло утонуть, а ему – смотреть, как она захлебывается.

С силой сглотнув, она отогнала от себя эти мысли и попыталась улыбнуться.

– Какой твой любимый цвет?

Он заглянул ей в глаза и ответил так тихо, что даже Битси едва разобрала.

– Голубой.

Цвет ее глаз.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать с чем-то, я уже давно перестал считать.

Что еще ей было нужно?

– О чем ты мечтаешь?

Его взгляд метнулся к ее губам. Она бы пропустила это, если бы не знала его так хорошо. Но она знала. Она научилась понимать это создание так же легко, как саму себя.

Он облизнул губы, и его черный язык вызвал у нее слишком много эмоций.

– Хочу найти ту, которая не боится меня. Хочу знать, что, вернувшись домой, могу положить голову на что-то мягкое, что кому-то будет не все равно, что у меня был сложный день или плохое настроение. Хочу о ком-то заботиться, хочу, чтобы обо мне заботились в ответ. Вот об этом я мечтаю.

Глаза защипало от слез. Этот милый, ужасающий мужчина прожил жизнь, которую она не могла себе даже представить. Как он дошел до такого? Почему начал думать, что никто никогда не увидит в нем не только оружие, но и личность?

Как же глубоко, наверное, он похоронил эту мечту, чтобы выживать все это время. Она позволила взгляду упасть на его короткую руку. Наверное, опираться на нее вот так было больно, но он даже не морщился. Он терпел боль и не жаловался, потому что боялся, что костюм будет для нее слишком холодным или не сработает вовсе.

Он заботился о ней. Несмотря ни на что.

Поэтому она чуть сильнее сжала его подбородок и перевела все его внимание на себя.

– Хочу умереть без сожалений. – Она отпустила эти слова на свободу.

Произнесенные вслух, они звучали еще правдивее, чем когда они были в ее голове.

Глубоко вдохнув, она наклонилась ближе, дав ему время отстраниться. Когда между их губами остались миллиметры, она увидела, как все его тело вспыхнуло от удивления, и прошептала:

– Меньше всего я хочу о чем-то сожалеть с тобой.

Наклонившись вперед, Аня поцеловала его со всем диким и неудержимым желанием, пылавшим в ней.

Для него. Для него одного.