Песнь бездны

Глава 21 Дайос

Дайос раньше видел, как целуются Мира и Арджес. Он даже спрашивал Макетеса, что они делают, потому что выглядело это отвратительно. Рты были нужны для того, чтобы есть, и точка. Тошно было смотреть, как они слипаются. К тому же Дайос считал, что они рисковали почем зря, делая это в воде, поскольку Мира не могла дышать самостоятельно.

Поэтому он был убежден, что поцелуи, разумеется, это чисто человеческая забава, и он в подобном участвовать никогда не будет.

Но как только их с Аней губы соприкоснулись, что-то внутри него надломилось.

Словно он только и ждал момента, когда почувствует ее мягкие губы. Их прикосновение выпустило на свободу демона в его груди, которого он с трудом сдерживал все это время.

Дайос схватил Аню и, раздирая когтями ткань ее одежды, не обращал внимания на падающие на пол лоскуты, потому что она вдруг снова оказалась прижата к нему всем телом. Он слышал тихий короткий стон, отдавшийся в ее горле, чувствовал, как она выгнулась ему навстречу.

Ее ладони уперлись в его грудь, такие маленькие, что он даже не почувствовал бы, реши Аня его оттолкнуть. Ее язык скользнул по его рту, и она обхватила его нижнюю губу своими, и внезапно все его мысли обратились к тому, что еще она может так обхватить. Но это неправильно. В его народе брачные игры не проходили так мягко – да и спаривание тоже.

И все равно он наслаждался нежностью, разливающейся по всему телу. Аня обхватила его руками за шею и притянула к себе. Его когти вздрогнули у нее за спиной.

Она не царапала его. Не раздирала чешую. Не боролась с ним, как это делали в его народе, и он не мог понять, хороший это знак или плохой. Он завис в тумане похоти и страсти, и ему казалось, что, может быть, он все делает не так.

Но когда он решил сказать ей об этом, ее язык скользнул ему в рот. Дайоса переполняли эмоции. Сладкий аромат, исходивший от Ани, напомнил ему о доме. Она была словно конфета, которую хотелось облизать, чтобы запечатлеть ее вкус в памяти.

Глухо застонав, он притянул ее к себе еще ближе. Слишком крепко? Может быть. Но Аня сказала бы ему, если бы он сделал что-то не так. Было так просто пойти на поводу у инстинкта и утонуть в ней.

Ее крохотные ноготки впились в его затылок и провели вниз по мускулам шеи. Его ответный стон смешался с ее прерывистым дыханием, и все жабры раскрылись в полную силу. Они трепетали с такой силой, что он почти чувствовал их дуновение, и тело требовало овладеть ею, взять ее, трахнуть ее.

Аня заметила. По тому, как она тихо ахнула и отстранилась, он понял, что она даже не догадывалась, почему его оборки так трепещут ради нее. Но то, как она смотрела на него… ему нравилось. Ему нравилось, когда она смотрела на него без страха, без сомнения, даже без отвращения, хотя только этого он от нее и ожидал.

А она вместо этого смотрела на то, как тянутся его жабры, и на разницу между ними и мягко улыбалась.

– Знаешь, они такие красивые.

Дайос тряхнул головой, сам не зная, отрицает ли он, что в нем есть что-то красивое, или негодует, что она отстранилась от него.

Ее губы припухли и стали красными, как его чешуя. Он не мог перестать смотреть на эти губы и на эту женщину, которая так его удивила. Ведь он не ждал от нее ничего, кроме неуверенности. Хотя она однажды позволила ему коснуться себя. Это воспоминание было так четко запечатлено в его памяти, что он никогда не смог бы его забыть.

Аня глубоко вздохнула, окидывая его взглядом и опять возвращаясь взглядом к его губам.

Она опять хотела его поцеловать.

Сжимая когтями ткань у нее на спине, Дайос назвал себе тысячу причин не притягивать ее снова. Она была слишком хрупкой. Он даже не знал, нужно ли ахромо отдыхать после… поцелуев. Он не знал, могут ли его ласки навредить ей. Надо было задать Арджесу куда больше вопросов, когда тот предлагал свои советы. Вместо этого Дайос был вынужден позволить ей вести.

Такое поведение было недостойно воина. Зато достойно хорошего партнера. Осознание этой разницы резко охладило его страсть и заставило его замереть. Он всегда был воином, а не любовником. Уж точно не партнером. Он не знал, как быть кем-то еще.

Она обвела пальцем его губы – такой хрупкий маленький пальчик легко оторвался бы от одного щелчка его острых зубов.

– Спасибо тебе, – прошептала она, когда он не ответил на ее предыдущие слова. – Я не хотела умирать, не узнав, каково это.

Он чуть прихватил ее палец, а потом заставил себя отпустить ее. Очень медленно убрав руку с ее тела, он подтолкнул линзу дроида ей на глаз, чтобы она услышала его слова.

– Ты не умрешь, калон.

– Почему ты постоянно меня так зовешь? Это не мое имя.

– Я знаю, что это не твое имя. – Он изобразил жесты, которыми она наградила его. – Меня тоже зовут не «большой мужчина».

Она цокнула языком, но тут же осеклась, содрогнувшись от холода.

– Это имя, которое дала тебе я.

– А «калон» – это имя, которое тебе дал я. – Дайос поднял костюм с пола и протянул его девушке. – Ты окоченеешь, если не наденешь его.

– Но что оно значит? – Она все же взяла у него костюм. По крайней мере, хотя бы следовала указаниям. – Ты-то знаешь, как я тебя назвала.

Хмыкнув, он проигнорировал ее вопрос и стал ждать. Она взглядом велела ему отвернуться, но на этот раз он не послушался.

Не собирался он отворачиваться. Только не после того поцелуя. Только не после того, как он услышал ее сладкие стоны и почувствовал ее мягкий, нежный жар. Нет, он хотел смотреть. Хотел, чтобы она доверилась ему.

Аня повертела костюм в руках. Ее дыхание облачками клубилось у лица, пока она собиралась с мыслями. Было очевидно, что она хочет ему что-то сказать. У нее всегда был такой вид, когда она о чем-то думала.

Наконец у нее вырвался протяжный вздох.

– Ты сказал, что я не умру, но маска сломана. Битси не сможет ее починить.

Она подняла на него свои грустные голубые глаза, и Дайос понял, что готов сразиться за нее со всем океаном, хотя обещал себе не падать еще глубже во все это брачное безумие.

– Ничего страшного, – со вздохом ответил он.

– Ничего страшного? – Она всплеснула руками, шлепнув костюмом по полу. – Я не могу дышать под водой, Дайос!

– Знаю, что не можешь. – Он протянул руку и коснулся пальцами ее шеи в том месте, где его щупальце должно было войти в ее кожу. – Зато я могу.

– Бред какой-то несешь, – проворчала она, но все же повернулась к нему спиной и стала стаскивать с себя скрывающую ее ткань.

Дайосу уже какое-то время казалось, что он просто нафантазировал себе то, как она выглядела. Что эти длинные ноги и игра теней на мышцах ее спины были просто плодами его воображения. Ахромо не могли быть такими красивыми. Но она могла.

Одно резкое движение, и ее бледная кожа открылась его голодному взгляду. О, все боги океана, как же он был голоден.

Ее спину так украсили бы следы его когтей. Дайос знал, что от них останутся шрамы. Ему как раз стали видны отметины на ее бедрах, появившиеся оттого, что он их просто сжал. Сразу захотелось сделать еще больше отметин, провести когтями по ее бокам, чтобы на них долго алели длинные полосы.

Дайос поднял взгляд к плечам девушки, и в его глотке задрожал низкий рык. Прекрасные золотые волосы покачивались вдоль спины, и ему захотелось сжать их в кулаке, запустить в них пальцы. Повернуть шею, чтобы укусить. Ему хотелось, чтобы все вокруг с первого взгляда на девушку понимали, что она занята.

Что она принадлежит ему.

Но тут Аня наклонилась, и он вообще перестал думать. Ох уж эти хвосты. То есть ноги. Любой самец убил бы, чтобы посмотреть на эти ноги хоть одним глазком.

Длинные, изящные – как бы он хотел, чтобы она снова его оседлала. На этот раз без слоев одежды, скрывающих от него ее кожу. Он хотел обхватить ее ногу рукой, посмотреть, как его когти упрутся в мягкую плоть. Хотел узнать, какой звук она издаст, когда он нажмет чуть сильнее, чтобы пустить кровь.

Может, он был слишком жесток для своих, но что-то ему подсказывало, что для нее он был бы в самый раз.

Аня оглянулась через плечо. Она все еще стояла наклонившись и открывая ему идеальный вид на свои крепкие ягодицы, округлые, как луна.

– Ну теперь-то, может, отвернешься?

– Ни за что. – Он сам слышал, что охрип.

– Надевание костюма для дайвинга – тот еще процесс. Понимаю, сейчас я, должно быть, выгляжу хорошо, но могу знатно опозориться.

– Я посмотрю.

Было сложно представить, что она может такое сделать, что ему не понравится. Аня завораживала его, просто закидывая волосы за плечо.

Но тут она принялась натягивать костюм, и Дайос понял, что такое настоящий самоконтроль, потому что несколько раз почти расхохотался. Она дергала, тянула, толкала и краснела, упорно пытаясь надеть на себя костюм.

Прикусив губу, он изо всех сил заставлял себя молчать, пока она подпрыгивала на одном месте, с каждым рывком продвигаясь всего на сантиметр. И хотя грудь у нее при этом тоже забавно прыгала, на этом трудно было сосредоточиться, поскольку Аня не переставая чертыхалась.

К тому времени как костюм был натянут до бедер, она тяжело дышала и злилась.

– Хватит лыбиться, Дайос.

Он продолжал ухмыляться.

– Я серьезно. А то как подойду и… и…

Склонив голову набок, он улыбнулся ей хищной улыбкой, от которой люди, как правило, дрожали в ужасе.

– И что ты сделаешь, калон?

Она топнула своей маленькой ножкой, очаровательная в своей ярости.

– Не знаю! Подойду и сделаю, что нужно. А теперь, может, поможешь мне… или так и будешь смотреть, как я мучаюсь?

– Я был не в курсе, что должен помогать. – Не переставая улыбаться, он жестом велел ей повернуться и взялся за рукав костюма. – Ну разумеется, принцесса. Позвольте мне.

– Принцесса, – пробормотала она, подтягивая его ближе, чтобы наконец-то пропихнуть руку в рукав. – Знаешь, отец меня так называл, особенно когда я жаловалась.

Понятно почему. Но Дайосу не хотелось быть похожим на того мужчину. Поэтому он, наклонившись, проурчал ей на ухо самым низким, глубоким голосом, на какой был способен:

– Значит, калон.

По всему ее телу пробежала восхитительная дрожь. Но здание снова застонало. У них заканчивалось время.

– Аня, твой глазной прибор выживет в океане?

– Что? – переспросила она, непонимающе глядя на него через плечо. Было очевидно, что не слышала визгливый скрип сооружения.

– Ну, твоя… – Он показал на ее голову.

– А. Битси?

Судя по всему, они быстро обсудили этот вопрос, потому что перед Аниным глазом вспыхнули слова, и она кивнула.

– Думаю, да. Она говорит, что будет в порядке, только потом, когда найдем сухое место, надо просушить ее микросхемы. Но какое-то время они будут водонепроницаемые.

– Хорошо. Не хочу повредить… ее.

Было очень странно беспокоиться о чем-то металлическом, но вроде как живом. Этой ахромо было не понять, сколько странных поступков он совершал ради нее.

Когда костюм наконец-то был надет, Дайос обхватил Аню здоровой рукой и пополз к выходу. Он почувствовал ту секунду, когда она перестала ему доверять, – ну или когда у нее сработал инстинкт самосохранения.

– Стой, Дайос. Я не могу дышать под водой, помнишь? Я не хочу…

Он прижал палец к ее губам.

– Я не собираюсь убивать тебя, Аня. Я только хочу позаботиться о тебе, помнишь?

Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами, встретилась с ним взглядом и стиснула зубы. Дайос понял, что она готова, хотя и напугана.

– Доверься мне.

Он погрузился с ней в воду и прижал к себе крепче, когда Аня начала дрожать. Она должна была скоро согреться от тепла его тела, но пока что ей нужна была эта дрожь, чтобы поднять себе температуру. Придерживая ее голову подбородком, он прижал Аню к своему плечу так, чтобы не видеть ее лица. Он знал, что не сможет сделать то, что нужно, если она испугается и задергается.

– Народ Воды всегда жил обособленно. Ахромо, так мы зовем твоих людей, не смешивались с нашим видом. Но год назад у нас появилась ваша женщина. Мой брат взял ее в пару, и с тех пор они изучают то, как мы друг другу… подходим.

Он поморщился от собственных слов. Ужасный способ все ей объяснить. Она наверняка подумала… нет, он не хотел знать, что она подумала.

Покачав головой, Дайос продолжил говорить, опускаясь все глубже под воду. Волны теперь лизали ее шею, и она вцепилась в него так сильно, как не цеплялась даже во время побега из города.

– Я могу помочь тебе с помощью некоторых частей своего тела. – Он откашлялся. – Больно особо не будет, но ощущение странное.

Аня попыталась отстраниться от него, но он ей не позволил. Просто не мог. Если бы ему хоть на секунду показалось, что он вредит ей, он бы не смог.

Прикусив губу, Дайос шепотом повторил:

– Обещаю, больно не будет.

Она задергалась, но он удержал ее на месте короткой рукой, второй поднося к ее шее щупальце. Он должен был убедиться, что Аня сможет дышать. Больше он ничего не мог для нее сделать, унося ее из этого умирающего здания.

Аня замерла в его руках, когда щупальце скользнуло в ее горло. Дайос почувствовал, что оно прикрепилось прочно. Они были соединены. Крепче, чем он надеялся когда-либо быть соединенным, – теперь он дышал за нее. Опустившись с ней под воду, Дайос прижался поцелуем к ее губам, а потом начал опускаться на глубину.

Низко и гулко он пробормотал:

– Как бы мне хотелось оставить тебя себе. Но я не могу. Мои желания здесь роли не играют.