Песнь бездны

Глава 35 Аня

Две недели.

Две недели понадобилось ее отцу, чтобы оступиться.

Две недели постоянного наблюдения – кто-то даже стоял в ее комнате, пока она спала. Две недели недоверия и косых взглядов, словно за то недолгое время, что они ее не видели, она превратилась в ведьму.

В первую неделю она ходила к отцу в офис по несколько раз на дню. Просто проведать его. Притвориться, что просит прощения, пустить крокодильи слезы, сказать, как она соскучилась и как замечательно провела время у подруги.

Аня сплела отличную историю. Жила у подруги Джессики, которая пригласила ее в Бету, поскольку Аня там никогда не бывала. Она клялась и божилась, что предупреждала его об этом, даже упомянула в разговоре со служанками, которые, очевидно, тоже забыли. Отец не верил ей совершенно. Ни единой подробности, как бы тщательно она ни припоминала, что именно говорила.

Потому что он спрашивал. Каждый день он задавал новые вопросы, ожидая, что она проболтается. Но Аня жила с ним всю жизнь. Она прекрасно знала, что именно он спросит и почему. У него была своя версия того, где она была.

И у него была запись.

Но он не хотел, чтобы кто-то знал о записи, где она уплывала с ундиной. Так что Аня продолжала над ним издеваться. Рассказывала историю, в которую он поверить не мог. Зато те, кто, возможно, тоже видел запись, вполне могли начать сомневаться в собственном рассудке.

Чтобы ундина утащил женщину в пучину океана? Да как бы она там выжила? Аня нарочно несколько раз упомянула, как холодно в Бете по сравнению с Альфой и как она терпеть не может холод.

Мелкие детали, которые могли перетянуть людей на ее сторону. Вот в такую игру она играла с отцом.

Кто популярнее? Он был стариком, который ими управлял. Генералом, который всех оберегал.

Но она была его золотой дочуркой, сидящей на золотом помосте, который он сам для нее возвел.

В конце первой недели Аня украла со стола у отца ключ-карту. Нарочно выбесила его до такой степени, что он схватил ее за шею и прижал лицом к столу. Это наверняка привело Дайоса в ярость, но ей нужен был этот момент. Отец всегда хранил ключ-карты в одном и том же месте под столом, там, где его ноги умещались в выемке в огромном куске дерева, никак не похожем на стол.

Она схватила карту и стойко вынесла все гневные вопли и синяки на спине и плечах. Не мог же он ударить ее там, где кто-то мог увидеть.

Выйдя из комнаты, она опустила взгляд на ладонь и показала им карту. Один из личных ключей отца, который мог открыть любую дверь на Альфе.

После этого понадобилась еще неделя, прежде чем она смогла выскользнуть из комнаты. Это был ее шанс, и, если бы она им не воспользовалась, ей наверняка пришлось бы еще недели две ждать следующего.

А ждать надоело. Как и находиться в этом месте. После испытанной ею свободы жить здесь стало совершенно невыносимо. Аню достала ее клетка. И она хотела домой.

Закрепив Битси на голове, она убедилась, что черная одежда скрывает ее почти полностью. Даже оторвала кусок черной ткани от одного из платьев, чтобы спрятать лицо. Теперь никто не смог бы разглядеть ничего, кроме ее глаз и едва заметного свечения линзы, с помощью которой Битси вела ее по городу.

– Готова? – прошептала Аня, зная, что больше ничего не скажет, пока не окажется вдали от чужих ушей.

Битси нарисовала большой палец, и они пустились в путь. Охранник у ее двери уснул. Бедняга сидел там уже три ночи подряд – похоже, кто-то обменялся с ним сменой и на четвертую. Был еще второй, но он отошел отлить, а этот тут же вырубился, стоило ему остаться в тишине.

Всего-то нужно было открыть дверь и прокрасться мимо него. Не самая легкая задача, когда не слышишь собственных движений, но и ничего особо сложного. Протиснувшись через едва приоткрытую щелочку, она полностью положилась на Битси, которая показывала ей уровень производимого шума маленькой шкалой на экранчике.

Даже на улице, выйдя из своего домика, она все равно старалась идти тихо. Отец наверняка всюду расставил людей. Поэтому Аня натянула на лицо черный капюшон и перешла на торопливый шаг, словно опаздывала домой.

«Быстро, – сказала Битси, – поверни направо, к тебе идет человек».

Аня не раздумывала. Просто поворачивала каждый раз, когда говорила Битси.

Она шла по Альфе в ночной темноте, следуя указаниям Битси и картам, которые скачала перед уходом. Каждый шаг, каждый звук – она во всем полностью зависела от дроида.

Искусственные звезды освещали дорогу. Мерцающие огоньки на крыше ее самой большой клетки напоминали ей, зачем она все это делает. Все здесь застряли в ловушке, только сами того не понимали. Скоро она их освободит.

Они присоединятся к другим городам. Узнают, что значит зарабатывать себе на жизнь, а не получать все задаром. Они поймут, что в жизни бывает что-то кроме наслаждений и лицемерных вечеринок, где все друг друга ненавидят.

Это им подарок от нее. Пока что они этого не знали, но оставалось уже недолго.

«Опять направо, – сказала Битси. – Служебный вход в стене. Нажми четвертый цветок на мозаике».

Они заранее обсудили, как все будет происходить. Чтобы все прошло гладко, Ане надо было двигаться так, словно никто не дает ей указания. Плавно, как ни в чем не бывало – вот был их главный план. Битси говорила ей что-то за секунду до того, как это нужно было сделать. Если не колебаться, любой наблюдатель примет ее за инженера из обслуживания. Аня опустила ладонь на четвертый цветок, и справа от него открылась небольшая дверь.

Затаив дыхание, она шагнула в темноту, не зная, что ее там ждет. И оказалась в самых недрах города. Она помнила эти потрепанные коридоры с того дня, когда лишилась слуха. Они не были похожи на остальную Альфу. Голые металлические стержни пересекались над ее головой, подсвеченные тусклыми оранжевыми лампочками. Помещение было наполнено паром, от которого одежда липла к коже. Пот катился по вискам – впрочем, это могло быть от нервов.

«Карта», – сказала Битси.

Аня сунула руку в карман и быстро достала карту, словно знала, что впереди будет дверь, где понадобится пропуск.

«Опусти голову, человек».

Спрятав лицо в глубине капюшона, она кивнула проходящему мимо мужчине. У него на шее тоже висела бандана – скорее всего, он утирал ею пот. Усталое выражение его лица даже не изменилось, когда он кивнул ей в ответ.

Она чуть расслабилась, удалившись от него.

«Через две двери притворись, что отдыхаешь. Когда мимо тебя пройдут люди, зайди в дверь слева. Быстро».

Двигаться «быстро» в этом месте было не так-то просто. Ее шаги наверняка эхом отражались от стен при каждом ударе каблуков о металл. Но она и должна была шуметь. Она была просто одним из рабочих. Очередным человеком, приехавшим в Альфу за мечтой, только чтобы его швырнули в пучины Ада.

Аня прислонилась к стене, прижала к ней ногу и скрестила руки на груди. Мимо прошла компания, все мужчины – вероятно, шли домой. Хотя их дома были куда дальше места, откуда пришла она.

Один притормозил и окинул ее взглядом. Остальные прошли дальше, но он остался. Слов на линзе не появилось, так что пришлось читать по губам. К счастью, он смотрел на нее в упор.

– Ты в норме?

Она кивнула, не доверяя своему голосу.

– Если поранился, тебе в мед крыло. – Он показал пальцем в сторону, откуда они пришли. – Помочь добраться?

Битси помигала красной лампочкой над ее глазом, видимо притворяясь инструментом, с помощью которого люди смотрели сквозь стены в поисках поврежденных труб. Слов она писать не могла – иначе мужчина их увидел бы.

– Все нормально, – ответила она, пытаясь сделать голос ниже и не зная, получилось ли у нее. – Просто отдыхаю.

– Оно и понятно. Тот еще денек.

Потерев ладонью шею, он опустил взгляд, и она перестала видеть его губы, резко потеряв нить разговора. Когда он снова посмотрел на нее, стало ясно, что ей полагалось на что-то отреагировать.

Черт.

Что он сказал? Что ответить? Он вот-вот поймет, что с ней что-то не так и что ей здесь не место. Она влипла. Все так…

Он склонил голову набок:

– Да ты меня не слышишь?

Она покачала головой. А смысл врать? Она его не слышала и поняла только то, о чем он спросил сейчас. Не могла же она говорить что попало и надеяться, что это сойдет за реальный разговор.

– Ничего страшного. – На этот раз он произнес слова четче. – Мой брат тут тоже слух потерял. Все мы увозим с собой сувениры из Альфы. Точно все нормально?

Кивнув, Аня подумала: неужели так просто убедить его оставить ее в покое?

– Доброй ночи тогда.

И он ушел. Она выждала какое-то время, и тут снова включилась Битси.

«Левая дверь».

– Точно, – прошептала она, вставила ключ-карту отца в слот и зашла в лабораторию.

В такой поздний час там уже не было ни ученых, ни техников, но Аня все равно заставила Битси просканировать помещение тепловизором. Только после этого она почувствовала себя достаточно безопасно, чтобы стащить ткань с лица и начать дышать спокойно.

Они добрались до комнаты, где она лишилась слуха. Где вся ее жизнь изменилась. Аня даже не стала смотреть на то место, где произошел взрыв, прошла сразу в заднюю часть помещения, где еще ни разу не была. Одна из нескольких комнат, не обозначенных на найденных ими картах.

Перед ее глазами вспыхнули слова, на этот раз подкрашенные красным, которым обычно обозначался Дайос.

«Что ты делаешь, калон?»

– Другого шанса не будет, здоровяк. – Она махнула карточкой отца, и дверь открылась. – Знаю, сейчас середина ночи, но я устала ждать.

«Подожди, пока я не соберу остальных».

– Не могу.

«Подожди. – Битси даже подчеркнула слово, словно он сказал его настойчивее обычного. – Ты подождешь, Аня. Слишком рискованно. Вдруг что-то случится, пока ты там? Что, если войдет твой отец? Я не смогу помочь тебе отсюда».

– Знаю, – прошептала она, и голос ее надломился. – Но я пришла сюда за этим. Битси, разорви связь с куполом. Оставь им только видео.

«Аня, стой…»

Связь прервалась. Ощущение было такое, словно она отрезала себе руку или ногу, но иначе было нельзя. Никто не должен был ее отвлекать. Даже он.

Шагнув в комнату, она зажала рот рукой. Они даже не скрывали свои опыты. На столе лежала вскрытая ундина. Ее хвост безвольно свисал на пол, и нежный лавандовый цвет чешуи превратился в присущий смерти болезненный серый. Самка, судя по форме груди, под весом которой края открытой грудной клетки тянуло к полу.

Аня не могла долго смотреть на нее, она повернула линзу в ту сторону и закрыла глаза. Считая до двадцати, она медленно повернула голову вверх и вниз, чтобы они могли разглядеть убитую. И только потом, отвернувшись, она открыла глаза опять.

На противоположной стороне от нее находились цилиндрические резервуары с водой. Словно трубы – вот только в трех из них сидели ундины. Один уже выглядел мертвым. Аня сама не знала, как это поняла, но в его обвисшем теле не было искры жизни. А вот остальные двое были живы.

Один из них спал. Она подошла к аквариуму, и глаза начало жечь от слез, потому что спящий наверняка был следующим подопытным. Если бы она ушла отсюда, ничего не сделав, его кровь была бы на ее руках.

Он был такой красивый. Нежные зеленые плавники обрамляли юное лицо – ни одного шрама. Совсем не как Дайос.

«С тобой пытаются связаться из купола, – сказала Битси. – Говорят, тебе надо сосредоточиться на взрывчатке. Я согласна. Ты рискуешь жизнью каждую минуту, пока ты здесь».

– Знаю, – ответила Аня и повернулась к последнему аквариуму.

Этот ундина не спал. Он оскалил на нее острые зубы, и в его черных глазах сверкнула ненависть. Его хвост и живот были темного фиолетового цвета, а остальная кожа была заметно бледнее тех, что встречались ей ранее. Плавники у него тоже были другие.

Аня могла только предположить, что это был глубинник. Одно из тех существ, которых все так боялись, запертое здесь так же, как другие.

Подняв руку, она прижала ладонь к стеклу аквариума. Дайос наверняка рычал и бесился, где бы он там ни был, из-за того, что она шла на такой риск. Но глубинник успокоился. В его глазах замерцала сотня цветов, и он прижал ладонь к стеклу с другой стороны от нее. И почему-то Аня знала, что он понял, что она пришла помочь.

Она моргнула и увидела, откуда он. Темный, глубокий океан, мерцающий радугой живущих в нем созданий. Она увидела маленького ребенка на руках девушки-ундины, которая смотрела на нее с мягкой улыбкой на лице. И Аня поняла… она поняла, что не сможет оставить их здесь.

С трудом сглотнув, она потрясла головой, прогоняя подаренное глубинником видение, и взволнованно выдохнула:

– Битси?

Линза ее дроида вопросительно вспыхнула.

В горле встал комок, и Аня не знала, получились ли у нее вообще слова или только невнятное бульканье.

– Скажи остальным, что планы изменились. Выступаем сейчас. Пусть Макетес и Туз готовятся. Пусть будут здесь так быстро, как смогут. Сейчас сработает много сигнализаций.

«Что ты делаешь?» – спросила Битси, но Аня увидела, что ее сообщения ушли адресатам.

– Дайос? Я знаю, ты меня слышишь. – Аня подошла к люку возле мертвого тела. Ее отец всегда был практичен. В комнате не могло не быть трубы, чтобы сбрасывать тела в океан. Ударив по кнопке сброса, она схватила поднос с инструментами и всадила его в щель, чтобы люк не закрылся обратно. – Я люблю тебя. Постарайся не очень злиться.

Аня знала, где лежит взрывчатка. Она знала, где лежит все, потому что они ничего не переставили со дня того несчастного случая. Все они были такими заносчивыми. Никто даже представить себе не мог, что их маленькая золотая принцесса собственноручно разрушит все изнутри.

На линзе появились пузыри, и Аня поняла, что Битси пришлось дать ему слово, что она отправит ей одно последнее сообщение: «Калон, что ты собираешься делать?»

Выйдя из комнаты, она взяла в руки топор, висевший в стеклянной коробке на случай чрезвычайной ситуации. Тот оказался куда тяжелее, чем она думала, и в комнату с оружием ей пришлось его тащить волоком.

Взрывчатка была маленькими серебристыми шариками, очень похожими на тот, что повредил ей слух. Но она знала, что эти версии предназначались, чтобы бросать их в воду и получать взрыв, способный за раз выкосить по меньшей мере сотню ундин.

Во всяком случае, планировали именно так. Ее отцу не довелось их использовать, но ему нравилось хранить оружие на всякий случай. Аня провела пальцем по одному из шариков, и на нем вспыхнули цифры. Битси помогла, подсказывая, куда нажимать, чтобы оставить ей достаточно времени на спасение ундин и бегство.

Поставив таймер на тридцать минут, Аня решила, что этого более чем достаточно. И потом, ей нужно было взорвать лишь один. Их в одной куче лежало минимум пятнадцать. Один взрыв должен был запустить цепную реакцию и превратиться в огромную бомбу.

Закинув топор на плечо, она вернулась в комнату, где оставалось двое ундин.

– Я вытащу их отсюда. Любой ценой.