По доброй воле

Глава 13

В отель мы возвращаемся через пару часов. Даже намека на интим от Шахова больше не поступает. Остаток вечера Григорий проводит в гостиной за ноутбуком, а я – у бассейна, за чтением книги в телефоне, пока не садится батарейка.

Лежа на шезлонге, подтягиваю колени к груди и закрываю глаза. В голове все перемешалось. Эмоции от прочитанного текста, пережитое за эти два дня. Куча контактов и информации. Я вымотана, но сна нет ни в одном глазу. Сказывается перенапряжение. Завтра буду выглядеть и чувствовать себя разбитой. А там еще один перелет… Я не готова, что так скоро.

Решаю подняться в спальню за зарядкой и продолжить читать, пока не засну. Не хочу думать ни о Шахове, ни о том, что между нами происходит. Как и в целом в моей жизни. Григорий по крайней мере глупостями не занимается, а работает. Мне бы ему соответствовать. Но я не до такой степени трудоголичка, хотя проблем у фирмы хоть отбавляй.

Когда поднимаюсь по лестнице, возникает странное волнение от мысли, что сейчас увижу Шахова. Но его нет в гостиной. Час назад я видела силуэт за столом, слышала голос Григория, а сейчас кругом тишина.

Знаю, что совершаю безумство, но так хочется заглянуть к нему в спальню. Приоткрываю дверь и от представшей передо мной картины застываю на месте. Шторы плотно задернуты, в комнате неярко горит свет. Шахов спит на животе, раскинув руки. В одних брюках. Босые ступни немного свисают с кровати.

Надо бы закрыть дверь и уйти, но я мешкаю. В памяти всплывает прочитанный текст.

Главный герой жаждал выиграть в конфликтной ситуации любым способом и завладеть огромным заводом. Целую главу думал, где и как провести встречу. И по совету отца, который работал психологом, позвал будущего партнера на незнакомую территорию. Пока тот осматривал обстановку, привыкал к ней, главный герой сыпал фактами и подсунул не самый выгодный контракт. Обрисовал ситуацию так, что новоиспеченному компаньону ничего не оставалось, кроме как поставить подпись. Наверное, лишь спустя время он осознает, что в итоге сделал.

Я примерно в такой же ситуации оказалась. Причем два раза. А может, и все три. Григорий иногда уж очень напоминает главного героя: встречи проводил на незнакомой территории, что помогало ему добиваться от меня своего. Вообще, это манипуляцией называется, тем более если человек слабее и имеет множество страхов.

На витание в облаках мне хватает от силы нескольких минут. Мысль, что мы просто любовники и, вероятно, на время, быстро приводит в чувство. С моей стороны ошибкой было позволять себе подобного рода отношения, я так устроена, что эмоционально привязываюсь к человеку. А здесь к тому же сексуальный контакт, и такой яркий… Пусть Шахов не писаный красавец, но его энергетика и сила… они очень заводят. Особенно когда Григорий сжимает меня в своих руках и грубо трахает. При этом секс не ощущается унизительным или грязным. Скорее наоборот.

Господи, да что со мной не так?

Закрываю дверь и иду к себе в спальню. Сна по-прежнему нет, но и читать больше не хочется. Я как раз дошла до интимных моментов. Только возбудиться сейчас не хватало.

Долго ворочаюсь в кровати и наконец вырубаюсь. Просыпаюсь от того, что кто-то гладит меня между ног. Похоже на яркий сон. Только это реальность.

– Через час за нами приедет машина, – произносит Шахов и наклоняется к груди.

Сняв с меня тонкий кружевной топ, покусывает ее, чем запускает табун мурашек по телу.

– Успеешь собраться?

– Возможно. – Выгибаюсь навстречу настойчивым губам и рукам.

Секс длится недолго, но ощущения и эмоции настолько острые, что я взрываюсь практически сразу. Отойдя от оргазма, наблюдаю за Шаховым.

– Хочу задать вопрос. Можно?

Григорий встает с кровати, натягивает на себя домашние брюки.

– Попробуй.

– Ты до вчерашнего дня не целовал меня и, наверное, редко с кем это делаешь. У тебя какой-то пунктик на этот счет? Не целовать своих любовниц? Но в прошлый раз ты не сдержался и поэтому пил алкоголь?

Намеренно перехожу на ласковый и шутливый тон. Понятно, что дело не в страхе целоваться с женщинами, но очень интересно добраться до сути. Теперь становится очевидным, что тогда на балконе Шахова, как и меня, что-то сильно триггернуло, и он потом снимал стресс алкоголем.

– Хорошая попытка, Агния. Но я уже сказал в прошлый раз, что мою личную жизнь и проблемы мы обсуждать не будем.

Все-таки проблемы.

– Я и не трогаю твою личную жизнь, просто хочу узнать, в чем причина редкого контакта рот в рот. Ты не любишь целоваться? Брезгуешь? Мне это важно знать, иначе придумаю себе несуществующие комплексы. К тому же мне понравилось, как ты целуешься, но сделал ты это на пике сильных эмоций, – озвучиваю свои наблюдения. – А потом глушил виски, и кайфа на твоем лице заметно не было. Почему обо мне можно все выяснять, а я не могу услышать какие-то подробности? Разве это справедливо?

– Поищи в интернете. – Шахов словно бросает мне вызов, но в голосе слышится усмешка.

– Искала. – Приподнимаюсь на локтях и, прикрыв свою наготу, смотрю на него.

Григорий подходит к кровати. Окидывает меня заинтересованным взглядом.

– И как?

– Ничего. Одни твои интервью. Пара снимков с матерью и несколько слов о тяжелом детстве. Всё.

– Уже немало. Достаточно информации для подобного рода отношений, я бы даже сказал, перебор.

Эти слова задевают. Шахов ставит меня на место. Приходится отступить. Такими методами точно ничего не узнать. Да и не хочу я так. Куда приятнее, когда человек сам изливает душу. Но это явно не наш случай.

– Я получу тот классный укол, который ты делал мне пару дней назад?

– С моей стороны будет жестоко на несколько часов оставить тебя в предыстеричном состоянии. Ну и быть в Москве мне крайне необходимо. Так что да, получишь. Но меньшую дозировку.

– Спасибо. – Я откидываюсь обратно.

А Шахов не такой уж и бессердечный и закрытый, каким иной раз хочет казаться. Но вот эти встречи на незнакомой территории и его странное поведение… Сегодня же дочитаю книгу и узнаю, чем там закончилось дело. Или завтра, если во время полета буду в полувялом состоянии.

Через полчаса приезжает машина. Григорий делает мне укол, и мы покидаем номер. Всю дорогу Шахов опять проводит за телефоном, а я ловлю ощущение покоя и безмятежности. Блокирую любые мысли насчет него и этой кратковременной поездки, в глубине души желая, чтобы она повторилась.

В самолете нападает дремота. Голова кружится и плывет. Чувствую, что стюардесса накрывает меня пледом, слышу, как она принимает у Шахова заказ. Мысли тягучие, словно мед.

Все-таки спрошу у своего психолога про эти препараты. Подсаживаться на такое, конечно, не хочется, но хотя бы можно будет куда-то летать. Особенно вместе с Григорием.

Москва встречает пасмурным небом и дождем. На улице холодно. Словно за два дня лето кончилось и наступила сырая, промозглая осень.

У здания аэропорта нас ожидают две машины.

– Мы на разных поедем? – догадываюсь я.

– Мне нужно на объект, где произошел пожар, потом заеду к следователю. Предстоит много работы и контактов. Я напишу, где и когда будет новая встреча.

Судя по хмурому выражению лица Григория, не возьмусь утверждать, что она будет в этой жизни.

После возвращения домой, два следующих дня я чувствую себя подавленной из-за укола. Мучают сильнейшая головная боль, тошнота, апатия. Волей-неволей приходится писать психологу и спрашивать, что мне сделать, чтобы вернуться в рабочее состояние. Она отвечает, что подобных побочек от такой дозировки быть не может. Уточняет, принимаю ли я другие препараты, и рекомендует сдать анализы, в том числе на гормоны, которые в последнее время шалят, а также сходить к гинекологу.

Года два или три назад месячные шли каждые четырнадцать дней, был гормональный сбой. Не хочу, чтобы это повторилось, но симптомы похожи. Да и кровь на белье в середине цикла говорит о проблемах.

До конца недели настолько погружаюсь в насущные заботы и беготню по врачам, что почти не думаю о Шахове. По крайней мере, мне так кажется. Но стоит получить от него сообщение, как сердце делает кульбит и начинает отчаянно стучать, грозя проломить ребра. А потом, когда я открываю текст и фото, – шмякается вниз и чудом не разбивается.

«Тебе отставка», – написано под снимком какой-то женщины, внешность которой сложно разобрать. Сфотографирована лишь половина лица. На заднем фоне номер отеля и почти раздетый Григорий, его мощный, крепкий торс. В том, что это отель, я не сомневаюсь: в квартире у Шахова другая обстановка и много темных тонов. Снимок сделан в движении, очертания размыты, но в том, что это Шахов, сомнений никаких. Да и сообщение пришло с его телефона.

В первую минуту становится мерзко. А потом – больно. В памяти всплывают слова Григория, что я его постоянная любовница. Но это не означает, что единственная.

Жаль, нельзя зашить свою вагину, перед этим вымыв там все. И ведь он спал со мной без защиты…

Когда эмоции утихают, приходит мысль, что это все может быть постановкой. Где гарантии, что это не старое фото?

Но какой смысл Шахову держать подобные снимки в галерее? Неужели кто-то еще имеет доступ к его телефону? Значит, с этим кем-то отношения ближе, чем со мной? Ничего не понимаю… А самое главное – не хочу знать. Особенно – встречаться с Григорием и опускаться до унизительных расспросов, сколько у него любовниц и какая я по счету.