Под слезами Бостона. Часть 2

Глава 10. Участь

Серена

Теперь все точно кончено.

Дорога домой – как в тумане. Возмущения Юджина – мимо. Я под куполом и не слышу его слов. Не вижу его лица. Не чувствую ничего кроме жгучей боли. От нее не избавляет даже горячая ванна, которую можно было не наполнять, – я бы залила ее до краев своими слезами.

Кажется, это конец.

Кажется, меня здесь больше ничто уже не держит. И самое время сжигать мосты. Самое время делать то, что у меня получается лучше всего – бежать. Только в этот раз в одиночку. Не посмею утянуть за собой Юджина. У него ведь есть Стен. Я не могу отобрать у них счастье.

Я вернулась к начальной точке. Я снова одна и разбита. Поэтому завтра мой чемодан будет снова собран, а за ночь будет построен новый маршрут.

«Может, Сан-Диего? Чтобы чувствовать хоть какое-то присутствие Эзры».

***

Просыпаюсь утром от ощущения того, что на меня кто-то смотрит, и тут же вскрикиваю, обнаруживая над собой две пары глаз.

– Вы психи?! – принимаю сидячее положение и растираю опухшие от вчерашних слез глаза.

– Мы просто обеспокоены, – поясняет Стенли и присаживается на край кровати.

– Вчера ты чуть не довела меня до инфаркта! – Юджин утыкает руки в бока и грозно смотрит на меня.

– Какие мы нежные, – цокаю я и пытаюсь заползти обратно под одеяло, но Стенли моментально срывает его с моего тела. – Эй!

– Вставай, – командует она и вздергивает подбородок. – Нам многое нужно обсудить.

– Не́чего тут обсуждать, – злюсь я. – И вообще, какого черта ты не в баре?

– Оу, – прищуривается Стенли. – Как я рада, что ты спросила. Бар закрыт на ремонт.

– Что? – мигом вскакиваю на ноги.

– Представь себе. Мало того, что после твоего ухода Эзра разгромил свой кабинет. Так еще после того, как он вернулся, весь мокрый и бешенный, он размолотил всю барную стойку! Разнес половину зала! Если бы я этого не видела, подумала бы, что нас обнесли!

– Господи, – зажмуриваюсь я и запускаю руку в волосы.

– О нет, – вздыхает Стен. – Не он, а Серена Аленкастри. Ни разу в жизни не видела Эзру таким. Я не понимаю, что происходит, но, уверена, что только ты сможешь нам все объяснить.

– Я не могу объяснить, почему твой босс псих. Давно говорила, что ему пора лечиться, – разворачиваюсь, чтобы скрыться от допроса в ванной, но Стенли перегораживает мне путь.

– Серена, мы хотим помочь, – к ней присоединяется Юджин, и я понимаю, что эту «гору» мне точно не обойти. – Позволь нам.

– Боюсь, что все кончено, – тяжело выдыхаю я, а в груди начинает снова ныть. Сердце сжимается, и мне хочется вытряхнуть его наружу, ударить ногой и вышвырнуть в окно на съедение бездомным псам. Может, тогда я почувствую облегчение. Может, тогда меня перестанет грызть вина.

– Два упертых барана, – шипит Стенли. – Я же тебе говорила, – обращается к Юджину, и он кивает, поддерживая свою девушку. – Серена, вы вообще разговаривать нормально умеете или можете только орать и беситься друг на друга?

– Мы пробовали, но ничего не вышло. Стало только хуже. И теперь он точно не захочет слушать мою правду. Она ему больше не нужна, – пытаюсь оборвать этот нелепый разговор уходом на кухню, но эта парочка все равно волочется за мной. Просто так они не отстанут. Я уже это поняла.

– Значит, заставь его выслушать себя, – Юджин достает из настенного шкафчика кружки и принимается готовить нам кофе.

– Во-первых, Эзру в принципе невозможно заставить сделать что-то. Скажи, Стен? – та закатывает глаза, но положительно кивает. – А, во-вторых, почему я должна что-то доказывать тому, кто мне не верит?

– Серена, он видел тебя в машине со своим братом, которого ненавидит, – вздыхает Стенли. – Любого бы сорвало.

– С кем он ее видел?! – возмущается Юджин и едва не обливает себя кипятком. – С тем чуваком из богатого дома, которому там же и начистил морду? Серена, ты сбрендила?!

– Это вышло случайно! – не выдерживаю я, и после резкого крика в комнате повисает пауза.

Все молчат и замирают в тишине. Слышен лишь дикий стук моего сердца и частое дыхание. Руки и ноги начинают трястись, и я хватаюсь за столешницу, чтобы не потерять равновесие. Меня бесит, что даже Юджин обвинил меня, не узнав правды. Неужели он думает, что я способна на такое предательство? Неужели они оба считают, что я могу так поступить с Эзрой?

– А, впрочем, знаете… – сжимаю кулаки и зубы. – Я не обязана ни перед кем отчитываться. Понятно? Вы уже сделали выводы. Не буду вам мешать.

– Серена, постой! – слышу за собой голос Юджина, но успеваю захлопнуть дверь спальни прямо перед его носом.

Я слишком рассержена и зла. Если даже Юджин подумал, что я обманывала Эзру, то как мне заставить самого́ Эзру поверить мне? Это бесполезно. Мне точно пора отсюда валить. Так будет лучше для всех. Юджин и Стенли, возможно, огорчатся, но вскоре забудутся в своей любви. А Эзре не придется проклинать вместе со мной этот город.

Быстро надеваю джинсы и широкий свитер, завязываю волосы в низкий хвост и запихиваю все свои пожитки в чемодан. Вещей мало, поэтому я справляюсь за полчаса. Но мне страшно. У меня нет ни плана, ни денег, ни друга, который подставит плечо. Я как будто снова та самая Серена, которая убежала из дома с тремя сотнями баксов в кармане, едва ей исполнилось восемнадцать. Я снова одинока, разбита и напугана. Я снова не знаю, что делать и куда бежать. Но это единственный выход. По-другому я не умею. По-другому, кажется, у меня никогда не получится, даже если захочу.

Я ведь думала, что обрела здесь покой, отыскала защиту и перестала бояться, захотела остаться, нашла причину и смысл, поверила в себя, поверила Эзре, поверила в безопасность рядом с ним, в его любовь. Из-за него противостояла монстру, не сбежала при первой же угрозе. Все из-за Эзры. Все изменилось благодаря ему. Но все рухнуло.

Судьба еще раз доказывает, что в этом мире для Серены Аленкастри нет пристанища. Нет безопасного места. Для нее нет любви. Бриан всегда был прав. Никто по-настоящему не полюбит меня. Раз не полюбила даже родная мать. Поэтому участь Серены – бежать. Далеко. Без оглядки. Не останавливаясь. И лучше на своем пути ни к кому не привыкать.

***

Нужно выбраться из квартиры незамеченной.

Я прислушиваюсь к звукам за дверью спальни и не могу распознать никаких посторонних шорохов. Неужели они все-таки решили оставить меня в покое?

В подтверждение моих мыслей Юджин присылает сообщение:

«Отвезу Стенли домой и вернусь. Прошу, дождись меня. Нам нужно поговорить».

Что это, если не очередной знак свыше? Мне точно пора уносить отсюда ноги.

Что я и делаю, пользуясь моментом. Стаскиваю тяжелый чемодан и дорожную сумку по лестнице, бросаю ключи в почтовый ящик и на секунду замираю.

– Прости, большой бро… – шепчу, едва сдерживая слезы. – Я буду скучать.

Закусываю трясущуюся нижнюю губу и чувствую солоноватый привкус. Я все-таки пла́чу. Мне будет ужасно не хватать этого огромного романтика с огромным сердцем. Надеюсь, он сможет меня простить.

На улице зябко и противно. Холодный ветер завывает и встряхивает шерсть моей шубы, которую уже не мешало бы постирать. Небо снова затянуто тучами, и оно больше не кажется таким красивым, как из панорамных окон Эзры. Оно тусклое и безжизненное, каким было до встречи с ним. Все теперь тусклое и безжизненное. В том числе и я.

Открываю багажник, чтобы впихнуть туда свои вещи и… Ч-ч-черт! Гребаное пальто Шейна Кёртиса заставляет меня выругаться на всю улицу.

– Черт-черт-черт! – толкаю чемодан ногой и громко рычу. – Чтоб тебя!

Я совсем забыла. Об этом пальто. О нем. О долбаном ресторане. Я еще вчера решила, что никуда не пойду. Улечу подальше от этих двух братьев, и пусть делают здесь, что хотят. Хоть поубивают друг друга.

Психую, запихивая чемодан в багажник, и успокаиваюсь только спустя пять минут, сидя в тачке. На заднем сидении лежит пальто Шейна рядом с забытой кожаной курткой Эзры, и обе вещи вызывают жуткое желание спалить их к чертям. Ни с одного, ни со второго не убудет, поэтому идея не кажется мне такой плохой.

Бросаю еще один взгляд на куртку и не сдерживаюсь – хватаю ее и подношу к лицу. Сжимаю кожу и делаю глубокий вдох, зарываясь в нее носом. Эзра… Он здесь. Как будто сидит рядом. Приятный запах табака и вишневой мятной жвачки, смешанной с ароматом его парфюма, проникает в легкие, и я зажмуриваюсь, сдерживая подкатившие слезы. Он засел слишком глубоко во мне, чтобы я смогла его когда-нибудь забыть. Татуированный Дьявол. Алкоголик. Психопат и шизофреник. Которого я люблю. Но кого это теперь волнует.

***

Шейн игнорирует все мои сообщения. Он даже не берет трубку – видимо, охренительно занят прямо до семи гребаных часов вечера. И мне ничего не остается, как поехать в этот гребаный ресторан, потому что не хочу показаться какой-то воровкой, которая не побрезгует даже перепродажей пальто.

Облачаюсь в Valentino в туалете торгового центра, потому что в джинсах меня не подпустят к Ostra даже на пушечный выстрел. Да и я сама не позволю себе появиться перед сукой Астрид в таком потасканном виде. Другое дело – дорогущее платье от Valentino. Пусть эта злыдня удавится от зависти. Пусть охренеет от того, как может выглядеть Серена Аленкастри, которая однажды послала ее и с гордостью уволилась, а теперь будет сидеть с красивым мужчиной, в шикарном платье и пить дорогое вино прямо перед ее глазами. Только без устриц. Второй раз я этого не вынесу.

Утру нос этой сучке, как мечтала. И плевать, что Valentino надето на меня в кабинке общественного туалета. Плевать. Астрид никогда об этом не узнает. Как и не узнает о том, как чертовски холодно в этих босоножках зимой, – подол платья регулируется тонкой тесьмой по бокам и отлично прикрывает обувь, поэтому будет казаться, что я просто пришла на каблуках. И я готова стерпеть холод, ведь мне больше нечего обуть. У меня никогда прежде не было туфель.

Я паркуюсь за углом ресторана, чтобы никто не увидел мою дряхлую Тойоту, которая совершенно не вписывается в сегодняшний образ. Поправляю макияж, который мне помогла нанести ассистентка все в том же торговом центре. Расчесываю волосы и набрасываю на плечи куртку Эзры. Она выглядит дороже и чище моего заношенного альпака. Бросаю последний взгляд в зеркало заднего вида и делаю глубокий вдох.

Если получится, справлюсь за вечер с тремя делами сразу: верну пальто, взбешу Астрид и попытаюсь разобраться в ссоре двух братьев, ведь я так толком ничего и не поняла. Мне кажется, им нужно поговорить. И, возможно, у меня получится напоследок в этом посодействовать. А для этого мне нужно узнать версию Шейна о гибели Джейд. Главное, не взболтнуть ничего лишнего про Бостона. Иначе Эзра найдет и прибьет меня. И все закончится более драматично, чем я себе представила.

***

Совру, если скажу, что не испытываю чрезвычайного удовольствия, входя в этот ресторан в качестве гостьи, а не официантки. Спина сама собой распрямляется, подбородок чуть-чуть вздергивается, а от легкого волнения походка становится более воздушной, но я не перестаю думать, что под руку меня ведет Эзра, чтобы я не свалилась с этих каблуков.

Я избавляюсь от куртки, обволакивающей меня запахом любимого мужчины, и направляюсь к хостес, которая не узнает меня.

– У Вас заказан столик, мисс? – улыбается она.

– Да, Лили, на фамилию Кёртис, – Лили озадаченно оглядывает мое лицо и на мгновение прищуривается.

– Серена? – вскидывает брови, не веря своим глазам.

– Рада тебя видеть.

– Боже… Какая ты красивая! – клянусь, если бы было позволено, она бы обняла меня, но я все понимаю, и мне достаточно ее восторженного взгляда. – С ума сойти! – тихо ликует она, чтобы не привлекать постороннего внимания. – Сообщу Юджину, что ты пришла. Пусть посмотрит, какая ты великолепная!

– Что? – в горле застывает ком, и мне приходится прокашляться. – Юджин здесь?

– О да. Он подменяет Пабло. Ты не знала?

– Эм… Забыла.

– Понимаю, – она еще раз изумленно оглядывает меня. – У тебя, наверное, совсем другая жизнь теперь.

– Эм… – неловко улыбаюсь в ответ. – В каком-то роде.

– Выглядишь шикарно. Платье потрясающее. Тебе очень идет. Valentino?

– Ага, – чувствую, как щеки трогает румянец. Пора заканчивать этот диалог.

– Я так за тебя рада, – снова улыбается Лили.

– Эм… Так… Что там со столиком? – усмехаюсь. – Шейн… Ой… Мистер Кёртис уже прибыл?

– Да. Минут пятнадцать назад. Ожидает тебя в белом зале. За пятым столиком. Помнишь? – не без зависти, но с милой улыбкой на лице отвечает Лили и тихо вздыхает. Конечно же, Шейн ей понравился. А я, конечно же, помню этот гребаный пятый ненавистный столик, который пожелала Астрид засунуть в ее пятую точку.

Я посылаю Лили робкую улыбку и направляюсь вглубь ресторана, придерживая платье так, чтобы не было видно обуви. Иначе подумают, что я совсем сошла с ума, придя зимой в босоножках. Но люди не смотрят на мои ноги так низко, они пристально оглядывают мою фигуру и лицо, и я еще никогда не чувствовала себя настолько дискомфортно. Когда в прошлый раз, в Сан-Диего, я шла под руку с Эзрой, я думала только о нем и не замечала, смотрит ли на нас вообще кто-то, а сейчас мне хочется провалится сквозь этот блестящий пол. Слишком много внимания, каких-то неоднозначных улыбок мужчин и злобных взглядов разряженных женщин, которые нацепили на себя лучшие платья из последних коллекций известных дизайнеров. Я не привыкла к этому и не очень бы хотела, поэтому мечтаю скорее добраться до пятого столика и, наконец, присесть. По пути молюсь не споткнуться и не подвернуть лодыжку на этих гребаных каблуках. Было бы эпично.

– Серена… – Шейн поднимается со стула и задевает стол бедром. Отполированные бокалы сотрясаются, белая салфетка с золотистой эмблемой ресторана падает на пол, и он растерянно придерживает круглую столешницу руками. Некоторые люди оборачиваются на нас, но, кажется, Шейну все равно. Его пораженный взгляд скользит по моему телу, и он нервно сглатывает. – Ты выглядишь изумительно…

– Спасибо, – неловко улыбаюсь и приближаюсь к стулу напротив Шейна, обтирая об бедра вспотевшие ладони. Я нервничаю.

– Позволь мне, – он отодвигает стул, как это делал Эзра, и я ловлю себя на том, что пора бы прекратить вспоминать. Это уже никогда не повторится, так для чего мне мучить себя?

Шейн не сводит с меня глаз и устраивается напротив. В полумраке зала, где теплый свет распространяется только от боковых светильников на белых стенах и «плавающих» свечей на столах, его глаза кажутся еще темнее. Совсем как у Эзры.

Стоп. Хватит!

Я же решила прекратить. Но получается слишком плохо.

– Я взял на себя смелость и заказал нам закуски и плато с устрицами. Надеюсь, ты не против.

«Господи, за что?!».

– И выбрал белое вино. Надеюсь, тебе понравится.

– Надеюсь, что смогу выбрать самостоятельно хотя бы десерт, – опять мой язык бежит быстрее мыслей. Ненавижу себя за это.

– Останешься со мной до десерта? Я приятно удивлен, – улыбается Шейн. – И я очень рад, что ты пришла.

– Ты не оставил мне выбора. Я писала тебе весь день. Хотела отменить встречу.

– Поэтому я и не отвечал, – лукаво прищуривается он. Типичный Эзра-засранец.

– Засра… – едва сдерживаюсь и вовремя прикусываю губу. Передо мной не Эзра. Этот мужчина милый. Он воспитанный и носит дорогие костюмы, под которыми нет сарказма, сквернословия и татуировок. Так что мне следует успокоиться и держать себя в руках. Скоро это все закончится.

– Ты хотела назвать меня засранцем? – Шейн вскидывает брови и усмехается. – Да ты не из робких. Неудивительно, что мой брат покорен.

– Что? – у меня перехватывает дыхание, а во рту становится слишком сухо.

– Эзра. Разве ты не его девушка?

– Эм… Нет. Не совсем. Не…

– Не утруждайся, – мягко перебивает Шейн. – Я понял. Он снова не замечает красоту возле себя.

Я вспыхиваю. Щеки наливаются краской. Мне срочно нужно выпить. Иначе я сгорю, как спичка, и не оставлю после себя даже щепотки пепла. В самый нужный момент к столу подходит официант, и я успеваю только поднять взгляд, как встречаюсь с парой знакомых глаз. Юджин. Я пропала.

– Серена? – на его лице удивление, злость, раздражение и полное недоумение. И это только то, что я успела разглядеть прежде, чем опустить взгляд в стол. Да чтоб я провалилась. – Какого?..

– Что происходит? – напрягается Шейн.

– Это я хочу знать, что здесь происходит? – Юджин гневно смотрит то на меня, то на Шейна, и крепче сжимает перед собой руки.

– Шейн, это мой друг – Юджин… – шепчу я.

– О… Извините. Приятно познакомиться, – улыбается Шейн, но у Юджина это не вызывает никакой положительной реакции.

– А мне неприятно, – злится друг, и я не смотрю, но знаю, как раздуваются его ноздри. – Особенно неприятно, что моя лучшая подруга не посчитала нужным мне что-либо объяснить, собрала вещи и сбежала из дома.

– Может, хватит?! – вспыхиваю я. – Позови нам другого официанта!

– Ах другого официанта?!

– Да, именно! Который не будет впутывать личную жизнь в свою работу!

– Вот как? – его глаза наливаются яростью. Впервые вижу Юджина таким, и мне ужасно стыдно, но я не могу ничего поделать. Я не хотела прощаться с ним вот так.

– Как пожелаете. Пренеприятнейшего Вам вечера, мисс Аленкастри. И как Вас там. Неважно. Я удаляюсь.

Юджин разворачивается и уходит, а я желаю сдохнуть. Я обидела лучшего друга. Я подтвердила его ошибочные мысли о себе. Мне не отмыться. Не оправдаться. Не искупить свою вину. Я роняю лицо в ладони и тяжело выдыхаю. Я поступила, как самая настоящая сука. Он не заслуживает такого отношения.

– Мы можем уйти отсюда, – мягко сообщает Шейн, и я чувствую его пронзительный взгляд на своим лице.

– Я вообще-то пришла, только чтобы вернуть твое пальто, – выходит как-то грубо.

– Правда? – ловлю его взгляд и чувствую, что обидела и его. Аленкастри сегодня в ударе. Умеет рубить концы. – Теперь и мне неприятно, – слабо улыбается Шейн.

– Почему? Разве тебе не должно быть все равно? – резко смелею я. Видимо, мне уже больше нечего терять. – Я вообще не понимаю, что здесь делаю. Для чего ты меня пригласил? Я ведь далеко не девушка из твоего общества. Не имею громкой фамилии. Не являюсь частью элитного рода. Не обитаю в светских кругах. Ненавижу устрицы, – слежу за официанткой, которая с улыбкой выставляет на наш стол еду. – Что я здесь делаю, Шейн?

– Думал, мы просто поговорим, – спокойно поясняет он и продолжает смотреть мне прямо в глаза. – Ты кажешься мне интересной. И настоящей… Знаешь, как глоток свежего воздуха. В моем, как ты выразилась, обществе, со всеми слишком сложно построить простой разговор.

Настоящая.

Я невольно прикрываю глаза.

«Не представляешь, насколько ты завораживаешь. Понятия не имеешь, какая ты прекрасная. Какая красивая. Какая настоящая. Ты не притворяешься. Не строишь из себя ту, которой не являешься. Не пытаешься быть лучше. Ты такая, какая есть».

Меня передергивает от воспоминаний. По позвоночнику бежит холодная дрожь, и я сглатываю.

– И Джейд была такой?

Шейн вздрагивает. Он заметно напрягается и не знает, куда деть неугомонные руки.

– Он рассказал тебе о Джейд? – Шейн поправляет галстук и прочищает горло. Вижу, как трясутся его пальцы.

– Наверное, нам стоит выпить.