Под слезами Бостона. Часть 2

Глава 28. Безупречный обманщик

Эзра

К обеду следующего дня отец привозит Бостона домой. Он забрал его со школы пораньше, потому что Бостону натерпелось поскорее начать для себя выходные. Отец не может ему отказать. А теперь не могу и я, ведь мне так хочется, чтобы он улыбался чаще. Вот прямо как сейчас.

– Пап, дядя Шейн предложил остаться у него на все выходные! – Бостон влетает в гостиную, расставив руки будто крылья самолета. – Он сказал, что у него есть огромный бассейн. Прямо в доме, представляешь? И еще сказал, что разрешит мне прыгнуть «бомбочкой».

– Правда? – я улыбаюсь. Серена поглаживает мое плечо и прижимается ближе.

– Да! – Бостон продолжает кружить вокруг нас, изображая самолет. – А еще он сказал, что хочет посмотреть на мои опыты! Панда, представляешь? – его глаза горят.

Я рад. Но мне больно. Не хочу отпускать его. Но понимаю, что Шейн это заслуживает. Я отнял у него десять лет. Будь я на месте Шейна, я бы себя не простил. Я бы даже не выслушал свои оправдания, в отличие от него. Шейн всегда был более понимающим. Он всегда оценивал ситуацию здраво, пока я поддавался эмоциям.

– Пап, – Бостон останавливается и обнимает меня. – Разрешишь? Пожа-а-алуйста.

«Расскажи Бостону правду. Не тяни, чтобы не сделать хуже».

Я боюсь рассказать. Я не знаю как, с чего начать, какие выбрать слова. Но еще больше я боюсь сделать хуже, как сказала Серена.

– Нам надо поговорить, боец, – произношу на выдохе и смотрю на Серену, она кивает, все прекрасно понимая.

– Возьми ее фотографию, – шепчет мне вслед, когда я провожаю Бостона на второй этаж в его спальню.

Серена права. Да и я сам уже давно хотел отдать фотографию Джейд Бостону, но не находил «тот самый момент». И вот, кажется, он настал.

– Ты хочешь поговорить о моей маме? – спрашивает Бостон, как только я переступаю порог его комнаты и закрываю за собой дверь. Он всегда был крайне проницательным ребенком.

– Да. Хочу поговорить о твоих родителях, если ты не против.

– Я не против. Мы же договорились, что больше не будет тайн.

– Верно, – слабо улыбаюсь и присаживаюсь рядом на его кровать, сжимая в руках рамку с фотографией Джейд.

– Ты принес мою рамку? – Бостон осторожно трогает ее угол.

– Хочу отдать ее тебе.

Бостон замирает. Внимательно оглядывает фото в моих руках. Он боится.

– Это твоя мама. Джейд, – протягиваю ему рамку и вкладываю в руки сына.

– Она красиво улыбается, – тихо говорит Бостон, и мое сердце пропускает удар.

– Да, очень. Она всегда улыбалась.

– Можно она постоит здесь? – Бостон принимает фотографию, расчищает место на прикроватной тумбе и ставит туда рамку.

– Я сам хотел тебе это предложить.

– А ты любил ее так же сильно, как Панду?

Господи.

На мгновение прикрываю глаза. Сердце стучит как бешеное. Ладони взмокли.

Любил ли я Джейд?

Да. Определенно, да. И люблю до сих пор, но…

Любил ли я Джейд так же, как Серену?

Нет.

Я никого никогда так не любил. Я ни с кем в жизни не был так счастлив. Я вообще никогда не был так счастлив, как с моей Сереной. Только с ней мой мир стал совсем другим. И то, что я испытываю к ней, несравненно с юношеской влюбленностью. Здесь все гораздо глубже. И я вижу, я чувствую, с какой силой она любит меня в ответ.

Джейд была любима Шейном. А он был любим ей.

С ней его мир становился совсем другим.

Его.

Не мой.

– Я любил твою маму. Но один человек любил ее в разы сильнее. И она любила его.

Бостон смотрит на меня в недоумении.

– Их любовь была настолько сильной, что из-за нее появился ты.

– Это как? Я появился у других людей? А как же ты? – Бостон хмурится. Ему не нравится, когда он чего-то не понимает. Боюсь, ему не понравится и, когда он поймет.

– А я… – «а кем для него теперь стану я?». – Я был рядом с твоей мамой, когда ей нужна была помощь. И я был рядом с тобой, когда тебя нужно было защищать.

Глаза Бостона наполняются слезами. Он смотрит на меня, и его губы дрожат.

– Я всегда любил тебя, – тянусь к нему рукой, но Бостон отстраняется. Мое сердце замирает. Скрючивается.

Пожалуйста, не отталкивай меня.

Я не выдержу.

– Бостон… – предпринимаю еще одну попытку дотронуться до него, но он снова дергается.

– Ты меня обманывал? Ты не мой папа? – он плачет, и мое сердце ревет вместе с ним.

– Я должен был. Тебе грозила опасность… Я… Я спасал тебя.

– Кто мой папа? – он начинает плакать сильнее.

– Бостон… – касаюсь его руки, но он вскакивает с кровати.

– Кто мой папа?

– Дядя Шейн. Он твой настоящий папа. Они с твоей мамой любили друг друга. Но потом произошло слишком много сложных вещей… Когда ты вырастешь…

– Я уже взрослый! – Бостон перебивает меня. – Я все понимаю!

– Я знаю, боец, – встаю на ноги и приближаюсь к нему, но он выставляет руки вперед.

– Ты обманывал меня!

Боже.

Я весь дрожу и сам готов выть от боли в груди.

– Бостон, пожалуйста, послушай…

– Не хочу! – он толкает меня. – Не хочу! Ты мой папа! – кричит он. – Ты! Я не хочу другого! Мне не нужен другой!

– Господи, Бостон… Я никуда не исчезну. Я люблю тебя. Всегда любил. Я воспитывал тебя. Я не перестану быть твоим папой. Пожалуйста, пойми…

Обнимаю его изо всех сил. Прижимаю к себе, хоть он и сопротивляется. Отталкивает меня. Бьет кулаками мне в спину. Как Серена. Пусть бьет. Я не отпущу.

– Я люблю тебя, Бостон, – шепчу, придавливая его к своему торсу. – Я никуда не уйду. Никуда не пропаду. Ничего не изменится. Слышишь? Я всегда буду рядом, как прежде. Я всегда буду любить тебя, сын. Всегда.

Его удары прекращаются. Теперь он только надрывно всхлипывает. Его плечи подрагивают под моими руками, но я не перестаю его обнимать.

– Ты мой боец. Ты сильный. И я понимаю, как тяжело осознать и принять то, что я тебе сказал, но… Мы же договорились, что больше никаких тайн.

– Дядя Шейн не любит меня, да?

– Нет, – присаживаюсь на корточки, чтобы смотреть Бостону в глаза. – Нет, ты что, – вытираю слезы с его щек. – Он не знал о тебе. Так же, как и ты не знал о нем.

– Получается, ты всех обманывал?

Я опускаю руки и голову.

Да, получается я всех обманывал. Но и я сам был обманут. Только как это объяснить десятилетнему мальчику, который плачет напротив меня?

– Да, я всех обманывал, – шепчу, глядя в пол. – Мне пришлось.

– Нельзя обманывать. Ты сам меня учил, – всхлипывает Бостон. – Значит, ты всегда врал!

– Нет!

Бостон снова отталкивает меня, и я поднимаюсь на ноги.

– Я хочу к дедушке!

– Бостон…

– Я хочу к дедушке! – громче кричит он и отмахивается от моих рук. – Скажи, чтобы он забрал меня! Я не буду спать здесь! Не хочу! Ты обманщик!

Я обманщик.

Надеюсь, он когда-нибудь поймет меня.

Надеюсь, когда-нибудь захочет выслушать полностью мою историю. Захочет узнать мои мотивы. Им нет оправдания, но, черт возьми, больше всего на свете я хочу, чтобы мой сын снова назвал меня папой.

***

Через полчаса отец забирает Бостона. Он понимающе смотрит на меня и говорит, что постарается повлиять на ситуацию. Но от этого не легче. Камень внутри висит и тянет к земле. Вина давит. Совесть сгрызает сознание.

– Все будет хорошо, Эзра, – папа обнимает меня и уводит Бостона в машину.

Все будет хорошо.

Если сын меня простит.

Волоку свои ноги в спальню. Я ненавижу себя за то, что заставляю испытывать Бостона. Мой мальчик и так пережил до хрена дерьма из-за меня. А теперь еще и это. А ведь он только начал называть меня отцом.

Захожу в спальню и вижу, как Серена обрисовывает пальцем пустое место на моей прикроватной тумбе, где стояла фотография Джейд. Знаю, она переживает. И за меня, и за Бостона. Мы оба ей очень важны.

Она оборачивается, присаживается на край кровати и смотрит мне в глаза.

– Иди ко мне, – тянет ко мне руки.

– Бостон ненавидит меня…

– Нет, это не так, – Серена поднимается на ноги и нежно обнимает мои плечи. – Ты сделал то, что должен был. Как тогда, так и сейчас. И я горжусь тобой. А Бостон все поймет. Он примет.

– Он только начал называть меня папой… – опускаю лицо ей на плечо. Мне хочется плакать. Как маленькому мальчику. Как Бостону. Но я не могу себе это позволить.

– Ему нужно время… – Серена сильнее сжимает меня в объятиях. – Дай ему все принять.

– Он захотел уехать к отцу. Он не захотел остаться здесь. Со мной.

– Потому что ты ответил на его вопросы, – Серена обхватывает ладонями мою шею и призывает взглянуть ей в глаза. – А Ник еще нет. И Шейн еще нет. Это же Бостон. Он все хочет знать.

– Я не хочу потерять его, Серена… – впиваюсь пальцами ей в талию. – Я не могу потерять его.

– Ты никогда его не потеряешь. Он любит тебя. По-настоящему. Искренне. Как родного отца. И всегда будет любить. Ты воспитал его. Ты был с ним рядом. Он никогда не откажется от тебя. Сейчас он просто запутан и обижен. Дай ему время.

Я прижимаю ее к своему торсу. Сдавливаю руками слишком сильно, потому что сам трясусь. Потому что мои зубы сжаты. Потому что сквозь дрожащие веки просачивается слеза.

– Бостон любит тебя. Очень любит. И всегда будет любить. А теперь дай ему шанс полюбить Шейна. Пожалуйста. Им обоим сейчас очень сложно. Как сложно и тебе.

Она обнимает меня еще крепче. Встает на носочки и тянется к моей шее. Целует. Спускается ниже к ключице. Целует жарче. К плечу. Мое дыхание учащается. Серена хватается за края моей футболки и стягивает ее с меня.

– Серена… – выдыхаю вглубь спальни.

Ее губы ласкают мою твердую грудь. Торс. Напрягшийся пресс. Все ниже… Я не могу отвести от нее глаз. Ее движения гипнотизируют, и заставляют кровь приливать к паху.

– Что мне сделать, чтобы успокоить тебя? – шепчет она и опускается передо мной на колени. О боги… – Скажи… Что мне сделать?

Наблюдаю за ней сверху не в силах пошевелиться. Мое сердце клокочет. Я дрожу. Я на грани нервного срыва, и она так сексуальна напротив моего паха. Ее пухлые губы разомкнуты. Она порочно облизывает их, при этом смотря так невинно и одновременно зазывающе, будто провоцирует немедленно испортить ее.

Моя соблазнительная чертовка, которая кружит мне голову и пробуждает моих самых диких демонов.

– Скажи, – повторяет Серена, расстегивая мои джинсы. – Что мне сделать, чтобы успокоить твою душу? – спускает боксеры до колен. – Чего ты хочешь?

Мой эрегированный член упирается ей в лицо, и я томно выдыхаю. Серена немедля обхватывает головку губами. Слабо посасывает, а затем проводит языком по чувствительной плоти, слизывая выделившиеся капли.

– Серена… – мое дыхание сбивается, и Серена продолжает активнее.

Резко погружает член себе в рот, плотно обхватив его губами. Блять… Она точно знает, как мне нравится. Жестко. Резко. Без долбаных прелюдий и нежных ласк. Я вздрагиваю. Пульсирует каждый мой нерв. Серена чувствует мою реакцию и сжимает член рукой у основания, начиная двигаться синхронно со ртом.

– Блять… – хриплю, хватая ее за волосы. – Посмотри на меня, – накручиваю длинные локоны на кулак и дергаю, чтобы увидеть ее лицо. – Смотри на меня. Смотри мне в глаза.

Она запрокидывает голову и, не отводя от меня глаз, пропускает член прямо в горло. Из меня вырывается протяжный животный рык. Я хочу большего. Хочу ее всю.

– Спрашивала, чего я хочу? – подаюсь бедрами вперед, заполняя ее рот всей своей длиной. – Тебя, – резко выхожу обратно. – Тебя, – подхватываю Серену под руки и поднимаю с колен, затем толкаю к кровати. – И еще раз тебя.

Стаскиваю ее джинсы, наваливаюсь сверху и раздвигаю коленями ее стройные ноги.

– Тебя, мать твою. Тебя. Только тебя, – сжимаю в руке член и склоняюсь над ее раскрасневшимся лицом. Кусаю влажные губы, одновременно вторгаясь в мокрое лоно.

– Эзра… – Серена запрокидывает голову, упираясь макушкой в матрас кровати.

Я вхожу в нее до упора. Глубоко. Заполняю ее полностью с каждым толчком. Еще и еще. Пока ее стоны не срываются на крик.

– Эзра… – она хватается за мою шею и притягивает мои губы к своим губам.

– Тебя, – выдыхаю ей в рот и прикусываю ее нижнюю губу. – Я хочу тебя, – врезаюсь в нее резче. Жестче. А она принимает. Она подается навстречу. Она жаждет большего. Как и я сам.

– Тогда бери, – стонет Серена и двигает бедрами навстречу моим рывкам. – Бери. Не сдерживайся. Бери. Всю меня. Без остатка. Я твоя.

Я сжимаю зубы, опираюсь на локти и резче вхожу в нее. Трахаю ее. Жестко. Грубо. Сильно. Выпускаю своих демонов. Всех до единого. Без остатка. И я знаю, чувствую, что ей это нравится. Именно это ей, нам, сейчас и нужно.

Звук частых хлопков наших тел заполняет спальню. Пот стекает по нашей коже. Серена едва ловит ртом воздух. Мы оба задыхаемся, но продолжаем отдаваться животной страсти. Мы слишком истосковались по нам. И теперь нас не обуздать.

Серена впивается ногтями мне в плечи. Царапает. Я рычу, но улыбаюсь и вонзаюсь в нее неистовым поцелуем.

Она моя.

Без остатка.

И я сам полностью поглощен ей. Моей русалкой. Она все-таки утащила меня на морское дно. И это самое восхитительно место в мире.

– Ты будешь моей женой? – оттягиваю Серену за волосы, чтобы она смотрела мне в глаза. – Моей…

– Навечно, – вскрикивает синхронно с моим толчком.

– Навечно.

Припадаю к ее губам. Целую так жадно. Так рьяно. Проталкиваюсь языком в рот и оплетаю ее язык. Но ей этого мало. Серена вонзает ногти мне в плечи, чем заставляет меня зарычать.

– Чертовка, – врезаюсь в нее резче и прикусываю шею. – Кончай.

Ее спина прогибается. Она подается бедрами вперед. Сжимается вокруг меня и становится такой тугой, что я едва сдерживаю свой оргазм.

Хочу, чтобы она кончила первой.

– Кончи, сладкая, – двигаюсь грубее. – Кончи для меня.

– Эзра! – Серена запускает руку мне в волосы и сжимает их в кулак.

Она протяжно стонет и прижимается ко мне грудью. Содрогается и на мгновение замирает, ухватившись за мою шею.

За ней взрываюсь и я сам. Делаю финальный толчок, кончаю в нее и разлетаюсь на куски.

Быть в ней… Быть с ней – неземное удовольствие. Несравненное. Охренительное. Хочу так всю жизнь.

– С тобой так хорошо… – шепчет Серена, и теперь уже мой мозг ловит оргазм. Теперь кончает и он.

С тобой так хорошо.

«Повторяй это вечно, моя любовь, повторяй».

– Будь моей, – выдыхаю ей в губы, обмякая на ее влажном от пота теле. – Прошу тебя.

– Не надо просить. Моя душа была продана Дьяволу, как только я вошла в его бар.

– Обожаю тебя, – целу́ю ее. – И не хочу из тебя выходить. Из тебя. Из сердца. Из головы. Серена, пожалуйста, люби меня.

– Не нужно просить, – повторяет она. – Я люблю тебя. Всего. Такого, какой ты есть. Безупречного.