Под слезами Бостона. Часть 2

Глава 23. Да Коста ди Виэйра

Серена

Ничего.

Вот, что я чувствую, смотря, как горит дом, в котором я прожила восемнадцать лет. В котором так и не стала родной. Ни я, ни он мне.

Мы отдаляемся очень быстро, а я не могу отвести глаз от зеркала заднего вида, даже когда мы сворачиваем на другую улицу. Пожара уже не видно, но он застыл в моих глазах.

Кажется, зрелище должно ужасать, но последнее, что тревожит мою душу – это страх. Я больше не напугана.

Мы едем в тишине. Шейн бросает косые взгляды с водительского кресла в зеркало. Эзра молчит, но не перестает перебирать мои пальцы в своей руке. Я чувствую, как она дрожит.

– Прости меня, – шепчу я, отводя взгляд от зеркала, и утыкаюсь им в окно. Не на Эзру. – Я снова сбежала.

Он не отвечает. Лишь делает тяжелый вдох и крепче сжимает мои пальцы.

– Это было в последний раз. Обещаю, – провожаю сквозь стекло спящие улицы Лоренса и мысленно прощаюсь с ними. Навсегда. Я никогда сюда больше не вернусь. – И я не убегала от тебя, Эзра. Я бежала к старой себе. Это не повторится. Потому что той меня больше нет.

Я поворачиваю голову и ловлю на себе взгляд карих глаз. Печальный. Уставший. Полный беспокойства, сострадания и любви.

– И теперь я очень хочу домой, – накрываю наши сплетенные пальцы второй ладонью.

Эзра касается моей шеи и притягивает меня к своему лицу. Его губы разбиты. Ему больно, но он все равно целует меня.

– Я уже дома, – шепчет он. – Рядом с тобой. Я люблю тебя.

***

Мы поднимаемся в квартиру. За нами увязывается Шейн, Юджин и Стенли. И два каких-то лысых парня, которых я вижу впервые. Но эти двое не задерживаются надолго. Эзра даже не впускает их в квартиру. Дает какие-то поручения у лифта, и те уходят.

– Не знаю, как вам, а мне нужно выпить, – заявляет Стенли и по-хозяйски лезет в шкаф Эзры, где хранится его коллекция ви́ски. – Кто со мной?

Юджин и Шейн откликаются на предложение и отправляются к барной стойке. Я же остаюсь в объятиях Эзры.

– Хочешь, они все уйдут? – он целует меня в лоб.

– Чуть позже. Пусть расслабятся хоть немного. У каждого из нас выдалась очень сложная ночь…

– Ты слишком добрая.

– А ты чудесный.

Он обнимает меня еще крепче, утыкается подбородком мне в висок и делает глубокий вдох.

– Пообещай, что больше не подвергнешь себя опасности, – чувствую его горячее дыхание на своем лице. – Успокой меня. Скажи, что больше никогда не сбежишь. Не скроешь от меня своих планов. Не будешь действовать за моей спиной. Я знаю, что ты очень импульсивная и самодостаточная. Знаю. И это бесит. Это и нравится в тебе. Но, пожалуйста, Серена… Я не вынесу, если с тобой что-то случится. Я не переживу, понимаешь?

Каждое слово заставляет сердце ныть. И я понимаю Эзру. Я бы на его месте сошла с ума. Я чуть не тронулась, когда он побежал в дом искать Бриана. Я так боялась, что Эзра пострадает. Я ведь знала, что Бриан вооружен.

– Обещаю.

– Ну хватит там обжиматься, – кричит из гостиной Стенли. – Тащите сюда свои задницы. Оба. Вам тоже надо выпить. И это не обсуждается.

– Ее лучше послушать, – тихо усмехается Эзра. – Иначе она силой притащит нас к барной стойке.

– Я знаю.

***

Мы пьем молча. Переглядываемся, но никто не решается сказать ни слова. Каждый взгляд, кротко брошенный на меня, отдает жалостью и соболезнованиями. Но они мне не нужны. Я не скорблю.

Мне больно. Мне хочется плакать. Но это пройдет, ведь мне не жаль. Эта утрата подарила мне свободу. И скоро я это пойму.

Тишина давит. Она пропитана сочувствием, и я благодарна. Но хотела бы уйти спать. Я слишком вымотана.

Хочу душ, спальню, постель, графитовые простыни и Эзру. Рядом и навсегда. Закрыть глаза и закончить эту ночь в его объятиях.

***

Через несколько выпитых стаканов, односложных фраз, грустных взглядов мы с Эзрой остаемся наедине. Он перекидывается у двери парой слов с Шейном, но я не вслушиваюсь. У меня нет на это сил. Нет сил даже крепко обнять на прощание Юджина.

Я сбрасываю тяжелую, грязную одежду, которую больше никогда на себя не надену, и иду в душ.

Не верю, что это все произошло со мной. Не верю, что это все правда.

Не Аленкастри.

А кто тогда?

Какая-то да Коста ди Виэйра.

Кто она такая?

А она компромат. Она мишень. Она вообще не я. Аленкастри никто никогда не искал, кроме ненормального покойного брата. А эта, другая, почему-то нужна всем.

– Можно к тебе? – Эзра приоткрывает створку душевой кабины и просовывает голову в щель.

– Конечно, – я слабо улыбаюсь. Или пытаюсь. Не знаю, вышло ли.

Он оставляет боксеры на полу и проходит внутрь. Становится под горячие струи воды, льющиеся из потолка, и обнимает меня со спины. Прижимается так крепко, что я могу отсчитать каждый его тяжелый вздох, каждый горячий выдох. Его ладони скользят вдоль моей талии и накрывают живот. Его губы касаются моих мокрых волос на макушке. Он огибает всю меня, и я чувствую себя еще меньше, еще более хрупкой, но защищенной.

Я закрываю глаза, и мы стоим так несколько минут. Эзра поглаживает мои шрамы ниже живота, водит по ним подушечками пальцев. И теперь это кажется нормальным. Это больше не смущает меня.

– Ты такая сильная, Серена… – шепчет, целуя мою шею. – Такая стойкая. Смелая. Выносливая, – я запрокидываю голову на его плечо. – Была раньше. Остаешься и сейчас. Сегодня. Я восхищаюсь тобой, – поцелуи покрывают мой подбородок. – Именно о тебе я всегда мечтал.

Его горячее дыхание и теплые губы обжигают кожу. Мои веки начинают подрагивать. Ладони Эзры скользят вверх вдоль моего тела, от живота к груди, и я дышу чаще. Но Эзра отстраняется, оставаясь стоять позади меня. Он тянется за шампунем, наполняет им ладони и нежно втирает его мне в волосы. Вспенивает. Массирует кожу головы. Я не открываю глаз. Как же приятно.

Чувствую его тело за своей спиной. Слышу его дыхание. Представляю его татуировки. Мне хорошо. Его пальцы поглаживают мои волосы. Аккуратно смывают шампунь и касаются моей шеи.

– Это ведь не конец? – мой голос едва слышен из-за шума воды.

– Я могу повторить, если тебе понравилось, – его руки ласкают мои плечи.

– Мне очень понравилось, но ты же знаешь, что я не об этом, – поворачиваюсь к нему лицом.

– Не конец.

Вода стекает с его волос на лицо и струится вдоль подбородка уже с красноватым оттенком. Я беру в руки губку и осторожно притрагиваюсь к его губам, чтобы смыть кровь. Эзра на мгновение морщится.

– Я компромат…

– Да.

– И я в опасности.

– Да. Поговорим об этом завтра, ладно? Сегодня был очень тяжелый день.

– А что, если завтра меня убьют?

– Серена, – он задерживает мою руку с губкой. – Здесь тебя не убьют. Здесь безопасно. По крайней мере сейчас. Мои люди внизу. И если что-то покажется им странным, они тут же сообщат. А завтра я отвезу тебя в Уэлфлит. Там отец и Бостон. Побудешь с ними, пока я все не улажу.

– Нет! – бросаю губку на пол. Кровь смешивается с мыльной водой и окрашивает пену в бледно-розовый.

– Это не обсуждается.

– Еще как обсуждается. Я не буду отсиживаться непонятно где, пока ты будешь рисковать своей жизнью ради меня.

– Будешь.

– Нет! – толкаю его в грудь.

– Кажется, ты не понимаешь. Я тебя не спрашиваю. Не в этот раз, Серена. Все слишком серьезно. Наш враг – не какой-то там помощник шерифа. Наш враг стирает таких, как ты, с лица Земли, если ему за это платят, – Эзра хватает меня за предплечье и дергает на себя. – И ты не идиотка, чтобы шутить с таким человеком. Поэтому сегодня же поедешь в Уэлфлит. Как только рассветет.

– Я не оставлю тебя.

Мы смотрим друг на друга. Ведем молчаливую борьбу. Я не уеду в Уэлфлит. Я не попрощаюсь с ним. Не сяду одна в машину. Не закрою глаза. Не смахну слезу. Не скажу: «До свидания». Нет. Это не мой сценарий. Он не обо мне. И Эзра идиот, если до сих пор не понял этого.

– Серена… – он зажмуривается и старается контролировать свой гнев.

– Пожалуйста, – касаюсь ладонью его колючей щеки. – Скажи мне, что делать. Я все сделаю. Только не заставляй меня покидать тебя. Это выше моих сил. Я не переживу.

Не переживу.

Его же словами крошу его сердце.

Эзра обхватывает мою руку и тянет меня к своим губам.

– Ты неуправляемая.

– Прости…

– Сумасшедшая.

– Извини.

– И безумная, – его губы касаются моих губ. Чувствую солоноватый привкус крови. – И я безумно тебя люблю.

– И я люблю тебя. Мы со всем справимся, правда?

– Правда. Я все решу.

– Мы все решим.

Я подымаюсь на носочки, преодолеваю последний дюйм между нашими губами и нежно целу́ю его.

***

Его руки вокруг моей талии – все, чего я так хотела этой ночью.

Эзра уснул, едва коснувшись подушки, а я не могу сомкнуть глаз. Трогаю его руки. Нежно касаюсь предплечий. Вожу кончиками ногтей по татуированной коже. С ним тепло. С ним спокойно на душе. Он как будто забирает мою боль, ничего при этом не делая.

Сжимаю его кисть, подношу разбитые костяшки пальцев к губам и целу́ю.

Никогда не думала, что смогу так полюбить.

Телефон Эзры вибрирует и загорается, но он слишком крепко спит, чтобы отреагировать. Я приподнимаюсь на локте и вижу пропущенный от какого Пола. Странно. Я не знаю никакого Пола. Ложусь обратно под руки Эзры, но дисплей телефона снова зажигается. Снова звонит Пол.

– Подождешь до завтра, Пол, – шепчу я и ближе пристраиваюсь к Эзре.

Нужно попытаться уснуть.

Но посторонний шум на первом этаже заставляет меня подняться с постели.

– Какого черта?

«Или у меня галлюцинации?».

Крадусь к двери спальни и аккуратно приоткрываю ее. Вроде бы тихо. Видимо, мне показалось. Разворачиваюсь, чтобы вернуться в кровать, но снова слышу какой-то скрежет. Выхожу из спальни и нагибаюсь над перилами лестницы. Звук исходит от входной двери.

– Эзра… – тихо зову я.

Скрежет становится громче и перерастает в удары.

– Эзра!

Кто-то ломится к нам в квартиру.

– Эзра! – дверь распахивается, и внутрь вбегают какие-то люди. – Эзра!!! – я несусь к постели и начинаю тормошить его. – Проснись! Эзра! Проснись!

Я вся трясусь. У нас считанные секунды. Это та самая опасность, о которой он говорил?

– Эзра!

– Что? Ч-что такое? – он вскакивает.

– Там какие-то люди, – всхлипываю и зажимаю рот ладонью. Мне страшно. Паника окатывает с ног до головы. Я не знаю, что делать.

Эзра подрывается на ноги, быстро натягивает спортивные штаны и вытаскивает из прикроватной тумбы пистолет.

– О Боже!

Едва я успеваю вскрикнуть, как в спальню вваливаются два амбала в черных костюмах. Эзра стреляет и ранит одного в плечо.

– Серена, на пол! Быстро! Ляг на пол! – кричит Эзра и стреляет еще раз.

В комнату вбегают еще двое.

– Не стрелять в них, – слышу слабый голос за спинами амбалов, как будто он доносится из рации. – Они нужны живыми. Оба.

Эзра снова стреляет, но другой мужик накидывается на него сбоку. Я кричу и впиваюсь ногтями ему в лицо, но он отбрасывает меня к стене. Я ударяюсь плечом и падаю на пол. Меня тут же закручивает один из них. Я брыкаюсь, но не могу высвободиться.

– Серена! – кричит Эзра. У него выбили пистолет. Двое заломали ему руки. Его бьют по внутренней стороне коленей, и он виснет у них на руках.

– Ведите их сюда, – тот же голос, как из рации, наполняет комнату, и Эзра перестает сопротивляться.

***

Нас обоих толкают вниз по лестнице. Футболка Эзры на моем теле задирается, но они держат слишком крепко, чтобы ее поправить. Полуобнаженного Эзру ведут первым, и он оборачивается. В его глазах только страх.

Лучше бы я уехала в Уэлфлит, как он велел.

– Сынок… – хриплый слабый голос, который звучал из рации, теперь звучит прямо передо мной.

Эзру подталкивают к человеку, сидящему в инвалидном кресле, а затем – и меня. Возле него черный доберман, которого держит на цепи еще один амбал. Собака начинает скалиться, как только мы оказываемся перед стариком. Он усмиряет пса движением двух пальцев, а затем пронизывает меня взглядом помутневших глаз. Он очень стар, но это не значит, что он не вызывает страх. Его взгляд пугает. Пробирает до костей. Будто он пытается всковырнуть мои внутренности. Влезть в мозг. В сердце. Прямо в душу. Я отвожу взгляд.

– А она и вправду очень красива… – заключает старик, оглядывая меня с ног до головы. – Невообразимо красива. А глаза… Бескрайний океан. Даже ДНК тест делать не нужно. Вылитая породистая ди Виэйра.

– Ты не посмеешь, – шипит Эзра.

– Ты нарушил мой срок, – старик нехотя отрывает от меня взгляд и переводит его на Эзру. – А ты знаешь, как сильно я не люблю, когда нарушают мои сроки. Но тебе, Эзра, я даже дал день, чтобы ты одумался. Но ты не воспользовался шансом. Вместо этого ты пренебрег моим доверием.

– И что теперь? Убьешь меня? – Эзра пытается скинуть с себя руки двух амбалов, но тщетно – его по-прежнему держат очень крепко. – Делай что хочешь. Только не трогай ее.

– Боюсь, так не получится.

– Кёртис откажется от дела! – выкрикивает Эзра. – Он отменит заказ! Сегодня же, Фрэнк! Клянусь.

– Уже поздно, сынок. Все слишком далеко зашло, – старик слабо улыбается. – Кевин, принеси девушке какие-нибудь вещи. Мы же не звери, чтобы увозить ее в таком виде.

– О́дин, нет!

Эзра порывается вперед. Высвобождает одну руку и бьет в лицо тому, кто слева. Резкий лай добермана пронизывает холл. Я пользуюсь моментом – дотягиваюсь кистью до вазы на кофейном столике и разбиваю ее об голову того, кто держит все это время меня. Он хватается руками за окровавленную голову и валится на пол.

– Серена, беги! – орет Эзра и прописывает прямой в челюсть второму амбалу. Кровь окрашивает светлую стену. Мужик падает на колени, Эзра добивает его ударом в висок, и тот отключается. – Беги! Быстрее!

Я несусь к входной двери. Босая и практически голая. Слышу позади лай пса. Он нагоняет. Хватаюсь за ручку, дергаю на себя, но кто-то за моей спиной захлопывает дверь обратно. Здоровяк в костюме хватает меня за горло, прижимает спиной к своей груди и приставляет дуло пистолета к виску. Собака скалится напротив моего дрожащего тела. Встает в стойку и прижимается к полу. Я вижу его сморщенный, вздрагивающий от напряжения нос, огромные зубы. Его слюни. Он готов разорвать меня. Только дай команду.

– Убьешь меня, и Кевин пристрелит твою девочку прямо у тебя на глазах, – перевожу взгляд на Эзру. Он сжимает шею старика двумя руками, а тот едва хрипит. – Или ее милое личико слегка потреплет мой пес, – собака чувствует угрозу в голосе хозяина и начинает рычать громче. – А, может, моим парням лучше для начала хорошенько оттрахать ее здесь по очереди? Что скажешь? – едко продолжает старик.

– Эзра… – тихо молю я, подавляя очередной всхлип.

Я вся трясусь от страха. За него. За себя. За то, что, возможно, никто из нас не выживет. Но я не хочу видеть, как он умрет первым. Пожалуйста, Господи.

Сзади Эзры приходит в себя один из наемников старика. Он хватает Эзру, заламывает ему руки и оттаскивает подальше от инвалидного кресла. Пес тут же реагирует, подбегает к хозяину и начинает лаять в сторону Эзры. Старик бьет собаку по морде, и та виновато скулит.

– Я разочарован, – шепчет старик, пес замолкает. – Ты был лучшим моим продолжением. И только в знак моего сожаления ты не умрешь сегодня. Но если твои руки коснуться моего горла в третий раз – я закрою глаза на прошлое и заставлю тебя умирать в муках. В машину ее.

– Нет! – кричит Эзра и пытается вырваться из хватки теперь уже двух громил. – Нет! Серена! Нет! – он рвется ко мне, я плачу навзрыд и стараюсь высвободиться, но у меня не хватает сил. – Джорджи! Отпусти ее! Мать твою, убери от нее свои руки!

Меня перехватывает какой-то другой мужлан и толкает за порог квартиры. Я оборачиваюсь через плечо. Замечаю, как доберман кидается на Эзру и вгрызается ему в предплечье.

– Я Кевин, – тот, который держал меня, подходит к Эзре и бьет его в лицо.

Последнее, что я вижу, как Эзра пластом падает на пол. Я кричу. Ору что есть сил. Захлебываюсь слезами. Брыкаюсь и размахиваю руками куда попало. Я вижу, как по светлому полу струится кровь. Пса оттаскивают за цепь на его шее.

– Эзра! Нет! Эзра!!!

Меня подхватывают на руки и зажимают рот ладонью.

Эзра.

Умоляю.

Не умирай.