Помолвлены понарошку (СИ)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍13

Я чувствовала, руки вот-вот отваляться, а голосовые связки устроят забастовку на ближайшие пару дней, но продолжала кричать и прыгать с плакатом над головой.

Келли, казалась, совершенно не устала. Думаю, дело в ее черлидерском прошлом. Когда всю старшую школу бегаешь с помпонами, пару часов скандирования ободрительных кричалок на баскетбольном матче — сущий пустяк.

Теплые капли дождя падали на лицо, и я гадала, выгляжу ли такой же пандочкой, как Келли, потекшая тушь которой вырисовала серые круги под глазами и кривоватые полосы на щеках. В этот момент пожалела, что вообще сделала макияж. Вот Полетт выглядит фантастически. Влага блестит на гладкой коже, делает ресницы чуть более выразительными.

Они с Руби, девушкой Бадди, махали фиолетовыми и белыми помпонами, разбрызгивая скапливающуюся на них воду, и кричали в унисон с нами.

Опять же, помпоны теперь казались мне более удачной идеей. Им этот дождь — до лампочки, а вот наш с Келли плакат пострадал от шалостей погоды. Надпись: «Мы в тебя верим, Бен!» теперь едва ли читабельна, ватман покорежило, и краски потекли так, что кажется, будто кого-то стошнило радугой.

— Юху! — разнеслось эхом по трибунам, когда очередной мяч попал в корзину.

— Синклер зарабатывает своей команде три очка! — объявил судья голосом, срывающимся от предыдущих попыток перекричать барабанящие по трибунам капли. — Счет сравнялся!

Руби начала вытанцовывать, от чего хвост ее черно-красных волос запрыгал. Мы с Келли и Полетт поддержали ее радость такими же танцами. От скандирования одобрительных кричалок не было бы толку, ведь Бадди Синклер потерял слух еще в младенчестве. Зато он заметил наши конвульсии в знак поддержки и засветил белозубой улыбкой, что сильно контрастировала с его черной кожей.

Парни бегали по полю. Разгоряченные, мокрые, проклинающие синоптиков. Мои глаза следили за одним из них. Бен хорошо держался, хотя толком и не занимался баскетболом.

В школьной команде он пробыл месяца два. Проблема была в коллективе. Бен из тех, кому важны межличностные отношения, а наши баскетболисты особой дружелюбностью не отличались. Что же касается университета, то там он основательно погрузился в компьютерные науки и с тех пор играет только в любительский баскетбол.

Последний мяч попал в корзину. За воплями толпы студенток я не услышала, кто именно выполнил решающий бросок, но исходя из комплекции высоченного блондина, практически со 100 %-й уверенностью могу сказать, это был Макс Коллинз. Он так обрадовался своей меткости, что сделал сальто назад и умчался в круг ликующих друзей.

Круг был один. И хотя особо довольными были ребята в белых футболках, команда «черных» с широкими улыбками пожимала руки «противникам».

Сразу по окончании матча выглянуло солнце, и мы решили прогуляться. Жаль, в нашей компании отсутствовал Бадди. Он умчался на крыльях любви со своей пассией.

За время прогулки, которая сопровождалась чествованиями победителей — мы с Келли и Полетт взяли конфетти на этот случай и обсыпали ими баскетболистов — наша одежда успела подсохнуть. К слову, идею с конфетти мы подсмотрели у младшей Коллинз. Макс к подобного рода забаве давно привык, а вот Бен восторга не выказывал.

— Отлично, — буркнул он, — теперь я — рождественская елка.

— И ты никогда не был симпатичнее! — подмигнула ему я.

Друг смерил меня суровым взглядом, что лишь больше меня раззадорило.

— Чего только не сделаешь, чтобы женщина была довольна, — сказал Макс.

Он с улыбкой прикрывал глаза рукой, пока Полетт прыгала вокруг него, обсыпая цветными бумажными кружочками.

Девушка на две головы ниже брата и на три года моложе. У обоих — глаза миндалевидной формы, похожая форма лица и улыбка. И все же, несмотря на внешнее сходство, они не родные. У Макса и Полетт одна фамилия, одни родители и ни одного общего гена. Именно поэтому я даже не пытаюсь остановить свое женское чутье, толкующее их особо теплые взгляды друг на друга совсем ни как братские. И даже ни как дружеские.

Полагаю, они и самим себе не могут признаться, что чувствуют. Для меня же все более чем очевидно. Если бы про них снимали фильм, я бы все экранное время кричала: «Ну целуйтесь уже!»

— Я буду счастлива, если меня покружат на ручках, — хихикала Полетт.

— Но победил ведь я, — заметил Макс, наклоняясь ближе к сестре. — Разве не меня должны чествовать на руках?

Она показала ему язык, но не успела раскрыть игриво прищуренных глаз, как оказалась в воздухе. Парень крутил ее вокруг оси, образовывая вихрь из длинных ореховых волос, заплетенных во «французский водопад», и заполняя полупустую улицу звонким девчачьим смехом. Макс стал расхаживать по улице, виляя из стороны в сторону и качая Полетт на воображаемом аттракционе. Возможно, это была его расплата за конфетти, ибо даже меня начало немного подташнивать от того, как он колыхал сестру.

Эти двое еще долго дурачились бы, но их прервал телефонный звонок. Поставив шатающуюся сестру на землю, Макс быстро заскользил глазами по экрану и с энтузиазмом обернулся к Бену:

— Друг, проект принят!

Не так давно Бен с Максом взялись за разработку собственного мобильного приложения. Бен корпел над технической стороной (совмещая это с основной работой, которой занимается удаленно), а Макс — визуальной (искусство — его специализация). Мы с девчонками стали тестировщиками и ценителями дизайна. Или, как говорили парни, «Контролерами розового цвета», ведь именно недостаток нежных цветов — самое частое наше нарекание.

Две недели назад Бен и Макс отправили свой проект в компанию-гигант на рынке мобильных приложений. Им нужен был стартовый капитал, и они планировали первое время взаимодействовать с такими вот «динозаврами». Их работа в обмен на рекламу и процент от вырученных денег, который в разы превысит доход без обеспеченного «динозавром» маркетингового продвижения.

Женская часть нашей группы оказывала так же моральную поддержку, а потому мы с Келли и Полетт дружно завизжали. Девчонки стащили у меня по пакету конфетти (свои запасы они давно истощили) и принялись повторять уже знакомый ритуал.

— Серь… пфф… езно? — оживился Бен, выплевывая конфетти, которое посыпалось на него с новой интенсивностью. У меня осталась еще горсть, и я не намерена отступать, пока она вся не окажется в его волосах. — И они обе… пф… обеспечат рекламу?

— Да, — закивал Макс. — Завтра же начну разрабатывать дизайн… пф… для следующих уровней.

— Я на днях… думал, — мужчина все еще плевался конфетти, — а не доб… пф… добавить ли нам пасхалок [9]? Мы могли бы… Тьфу ты!

Ликерные глаза заморозили мою руку, которая норовила высыпать последнюю порцию цветных кружочков.

— Прекрати, Лоис.

Я надула губы:

— Тебе не весело?

Вероятно, мой голос прозвучал уж очень обиженно, потому что взгляд Бена смягчился. Он замедлил шаг и наклонился в мою сторону.

— Столько блесток на мне в последний раз было, когда об меня терлась прелестная стриптизерша с соответствующим именем. Мне было бы намного веселее, будь ты обнаженной. И если ты не собираешься раздеться, то завязывай с этим, Лоис.

Моя челюсть отвисла, а щеки побагровели. Не то от стыда, не то от гнева.

Я не решилась посмотреть на идущих рядом друзей — и так слышала, как они давятся смехом — вместо этого все-таки запульнула последними конфетти в ухмыляющуюся физиономию Бена и втиснулась между Келли и Полетт.

Бен засмеялся и двинулся к Максу, водрузив руку на его плечо:

— Итак, пасхалки.

Примечание:

[9] Пасхалка — это сленговый термин, который служит для определения намеренно скрытых в фильмах или компьютерных играх сообщений, картинок, предметов, секретных локаций или отсылок к другим событиям и произведениям.