Мои губы опухли от поцелуев, но Бен продолжал мять их своими. Его левая ладонь, как и было обещано, держала мои руки подальше от рта, а правая гладила грудь, заставляя меня, нагую и податливую, виться под ним в надежде на большее. Приятное тепло мужского тела окутывало естество, расслабляя, внушая чувство спокойствия, подготавливая к полному единению.
Однако пара настырных мыслей все же смогла пробить этот барьер комфорта и начала бессовестно хозяйничать в моей голове.
— Что-то не так? — прервал поцелуй Бен, когда моя коленка уперлась в его железный пресс.
— Нам надо остановиться, — прохрипела я.
— Ты это и днем говорила, — напомнил он, игриво сощурившись.
— На этот раз я правда этого хочу.
Бен не шелохнулся.
— И ты этого хочешь, потому что… — произнес он с серьезным лицом, которое никак не соответствовало телу, настроенному на развлечения.
— Потому что обратного пути не будет.
Надо было говорить об этом раньше. Сесть, как несчастные родители, которым выпадает участь объяснять ребенку, что на самом деле его не купили на распродаже, и объяснить Бену всю сложность ситуации. Показать, что, весьма вероятно, это билет в один конец.
— Обратного пути?
— Если мы сделаем это, дружбе конец.
— Ты все так же будешь мне дорога, — мужчина хмурился, качая головой.
— И ты мне, — проскулила я от нетерпеливой пульсации в теле и его непонимания.
Почему бы ему просто не слезть с меня, чтобы я смогла нормально дышать?
О, знаю. Вероятно, он хочет другого развития событий. И давайте будем честны, я тоже этого хочу. Но, в отличие от некоторых, я смотрю правде в глаза. Не бывает секса «по дружбе», не в моем мире. А когда я в последний раз проверяла, мы с Беном делили одно пространство и время.
— Тогда почему нам нужно остановиться? — недоумевал мужчина. — Мы оба хотим этого и после останемся так же близки. Более того, добавится еще один способ, которым мы можем выражать близость. В чем проблема?
— Мы будем не так же близки. В этом проблема. Вернее… трудность. Я очень сомневаюсь, что буду в состоянии воспринимать тебя как друга, если мы это сделаем. Мы не сможем вернуться к прежнему статусу, если… все развалится на части.
Последнее произнесла быстро и тихо. Так, будто опасалась, если озвучу страхи, они непременно воплотятся в жизнь. Однако мое беспокойство о возможных последствиях проигнорировали и обожгли пытливым взглядом:
— Но ты хочешь это сделать?
— Хочу, — признала на выдохе, — но это перекроет путь назад.
— И пускай.
Бен вновь сплел наши губы в поцелуе. Медленном, чувственном, нежном. Мое колено отодвинулось, прекращая оказывать сопротивление его корпусу. Я слышала звук разрывающейся упаковки презерватива, пока мягкие губы продолжали играть с моими. Уповала, чтобы эта сладкая мука никогда не закончилась, но вот уста Бена отпустили мои, коснулись шеи, оставили дорожку поцелуев вниз, к ключице, а там уже недалеко и до чувствительной вершинки. Когда ее обхватили, а после легонько прикусили, из моей груди вырвалось что-то похожее на мурлыкание, и я непроизвольно выгнулась дугой.
— Бен, — тяжело дышала, цепляясь за рассудок из последних сил. Он замаячил на горизонте, когда мужчина вновь вернулся к моему лицу. — А как же дружба?
— Самая крепкая основа для романтических отношений, — беззаботно ответили мне, удобнее устраиваясь между бедер. — Да и тебя все равно невозможно воспринимать просто как подругу, Лоис.
Бен игриво поддел мой нос своим, очаровательно улыбнулся и одним плавным движением перекрыл нам путь назад.