‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍23


Я старалась не подавать виду, но у меня было стойкое ощущение, словно руки немеют от холода.

— Итак, Лоис, — заговорил мой личный морозильник, — вы учитесь вместе с Келли, верно?

— Так точно, — пискнула я.

Еще бы честь отдала, умница!

— Не стоит так нервничать. Вас здесь никто не съест.

Конечно, подумала я, любой, кто попробует это сделать, сломает зубы об ледышку, в которую вы норовите меня превратить.

— И все же, в отличие от моей дочери, вы решили углубиться в физику.

Прозвучало это как утверждение, но с явным намеком на необходимость пояснения причины подобного выбора.

— Да, — неловко улыбнулась одна рыжая трусиха, — я выбрала физику. Теоретическую. По крайней мере, пишу диплом физика-теоретика.

Зря, ой как зря я выбрала эту специализацию! И речь сейчас не только о самой физике. Могла ведь в экспериментальную податься. Шарахнула бы молнией пару раз — получила прическу круче, чем у Келли. Хотя после Аварии с Жидким Азотом, профессор Макги (да и ни один из преподавателей интересующей кафедры) не взялась бы за мое попечительство.

Однажды на лабораторных работах я имела дело с жидким азотом. Забавная штука. Абсолютно безобидная на первый взгляд. Но при желании убить человека можно ложкой, а работу с жидким азотом превратить в Аварию.

Удумала я, значит, пренебречь ненадолго защитными перчатками и проверить эффект Лейденфроста [16], вылив немного этого чудного вещества на руку.

Дело в том, что на предшествующей лабораторным работам лекции нам продемонстрировали занимательные махинации с жидким азотом, в ходе которых лектор даже выдохнул немного белого дыма, напомнив мне ледяного дракона из книги, которой тогда была увлечена. Я же хотела всего-навсего ненадолго почувствовать будоражащее касание морозной жидкости, обволакиваемой теплоизолирующей прослойкой пара. Ничего криминального, верно?

Ловкость моя, однако, где-то на уровне мешка с картошкой, а делать все приходилось впопыхах: пока не увидел лаборант и не вернулся мой напарник.

Чистое везенье — второй как раз подходил к рабочему месту. Задержись он на минуту-другую, ампутировали бы мне мою любимую ладонь.

Завидев, как грациозно я уронила сосуд Дьюара [17] и, желая найти опору, сунула руку в емкость с жидким азотом, Бадди в три шага пересек расстояние между нами, вытащил мою руку и перехватил сосуд, вернув ему вертикальное положение.

Тем не менее, этого хватило. Ожог? Да, заверните мне с собой, пожалуйста! Первой степени, будьте любезны.

Профессор Макги отправила нас за медицинской помощью, а после — лично меня к декану. Там, на ковре, они дружно осведомили меня, что за всю историю физического факультета я стала первой и единственной, кому удалось последовательно нарушить все правила техники безопасности и проявить крайнюю степень безответственности.

Здорово хоть где-то быть первой и единственной.

Я кратко обозначила необдуманность своего выбора присутствующим за столом, ловко обогнув Аварии — о, да, их было предостаточно! — и свои тайные мечтания о шевелюре Эйнштейна. Должно быть, для них это было забавным дежавю, ведь нечто подобное говорила Ева о своем образовании астронома.

— Верно, в этом и кроется ответ на вопрос, почему вы сейчас здесь, а не на практике, — неодобрительно заметил мистер Бенкс.

Он с упреком покосился на дочь, что упорно смотрела куда угодно, только не на него.

Я же смиренно уткнулась взглядом в тарелку:

— Полагаю, что так.

— Ваши родители считают приемлемым такое халатное отношение к избранной специальности?

— Я ошиблась с выбором, но мои родители поддерживают меня, несмотря на это. Они готовы принять любое мое решение, лишь бы я была довольна.

Хотя, насколько могу судить, родители Келли в вашем лице придерживаются иного мнения.

— И почему университет Каролины? — продолжил допрос мистер Бенкс. — Мне не удалось понять столь иррациональный выбор Бенджамина, когда его принимали в Массачусетский. Келли и вовсе не рассматривала других вариантов. Может, хоть вы можете обосновать, чем руководствовались?

Да, могу. Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл входит в топ-30 высших учебных заведений США — далеко не худший показатель. Бен поступил туда, а не в Массачусетский, потому что так мог приезжать к семье чаще (пять часов в дороге — не четырнадцать), а мы с Келли — потому что мартышки. Нам хотелось быть с ним.

К тому же, Бен всегда придерживался мнения, что университет не «делает из биомассы человека». Не наличие образование определяет тебя как личность. А стать специалистом в той или иной области под силу лишь нам самим. Этого можно достичь хоть в подвале, если иметь достаточную мотивацию.

— Лоис одна из лучших на потоке, — попыталась спасти положение Келли, за что я готова была ее расцеловать. — Думаю, при таком раскладе нет разницы, где именно она получает образование, пап.

Что-что, а вранье Келли давалось всегда с завидной легкостью. В действительности ученик я довольно посредственный. К счастью, моя специальность не связана с медициной, строительством или правоохранительными органами, а значит, жизни людей не угрожает скудность моих познаний в выбранной сфере, и можно со спокойной совестью послать подруге тайную благодарную улыбку.

Мистер Бенкс решил оставить комментарий дочери без внимания, тем более, что ему давно уже стало ясно, в каких отношениях с учебой мы находимся на самом деле.

— И кем при подобном раскладе вы намерены стать по окончании университета? — последовал очередной требовательный вопрос.

Терпеть не могу подобные.

В детстве, когда меня спрашивали: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», я отвечала: «Хорошим человеком», потому что меня так мама научила и потому что это было правдой. Но что-то подсказывает, в данной ситуации подобный ответ не возымеет должного эффекта. А признаваться в том, что я понятия не имею, чем хочу заниматься по жизни — не вариант.

Могла бы пошутить, что собираюсь стать изобретателем: выведаю секрет Стивена Бенкса и создам прибор, способный высасывать душу. Спорим, смеялась бы только я?

Впрочем, что не скажи, вряд ли в комнате потеплеет.

— Поддержкой для вашего сына, — улыбнулась я и прильнула к плечу Бена.

Уже его поддерживаю, и так как Бен останется моим другом во всем необозримом будущем, сказанное — чистейшая правда. А за правду по голове бить не должны. Ну, если только вы не планируете честно сказать женщине, что последние пять кусков торта были лишними.

— В твоем полку прибыло, Ева, — улыбнулся Зак, но уголки его губ быстро дернулись вниз под выстрелом ледяных глаз.

— Я так рада, что ты теперь с нами! — просияла Ева, игнорируя напряжение между мужем и свекром.

— И это очень хороший ответ, — кивнула Роуз.

А вот ее супруг был с этим не согласен:

— Вам же не десять лет, Лоис. Вы можете отвечать менее абстрактно.

— На мой взгляд, — вмешался Бен, сжимая мою руку под столом, — она выразилась более чем конкретно, отец.

Лицо мистера Бенкса было абсолютно невозмутимым, но глаза метали льдинки. Роуз погладила его руку, и мужчина оторвал от нас пристальный взгляд. Я теснее прижалась к Бену, испытывая острую потребность в его тепле. Горячие пальцы выводили круги на коже моих рук, и напряжение, казалось, покинуло тело.

Только казалось. Стоило имениннику вновь обратиться ко мне, оно было тут как тут.

Это вечер тянулся слишком долго. Я уж было задумалась, а не оказались ли мы вблизи горизонта событий черной дыры [18]?


Примечания:

[16] Не стану вдаваться в физическую сторону описания эффекта. Просто держите пример из жизни для наглядности: для оценки температуры сковороды на нее брызгают водой — если температура достигла или уже выше точки Лейденфроста, вода соберется в капли, которые будут «скользить» по поверхности металла. В случае с каплями жидкого азота, пролитого на ладонь, возникнет тот же эффект.

[17] Сосуд Дьюара — сосуд, предназначенный для длительного хранения веществ при повышенной или пониженной температуре.

[18] При приближении к горизонту событий (граница черной дыры) для наблюдателей, подвешенных над черной дырой, замедление времени стремится к бесконечности.

Загрузка...