В моей голове шло важное совещание. На повестке дня был диалог с Заком.
То, что он сложил пазл с изображением полотна нашего вранья меня не особо удивило. Напугало, да, но этого стоило ожидать. Однако Зак не просто не доложил об открытии отцу, он решил помочь нам провернуть этот трюк и спасти таким образом младших брата и сестру от брака без любви. Ради этого мужчина даже осознанно пожертвовал карьерой в фирме мистера Бенкса, ведь это явно было условием шпионажа с самого начала.
Безусловно, его поступок благороден, а потому мысленный первый файл в обновленной папке с надписью: «Закари Бенкс» гласил о моральных устоях и верности семейным узам. Что же касается второго файла, то в нем многие из совещающихся в моей голове тараканов хотели написать: «Видит то, чего нет».
«Добро пожаловать в семью, малышка Лестер» прозвучало как: «Скоро станешь малышкой Бенкс». С чего он взял, что это так? Повлияло ли это на его решение не идти на поводу у отца?
Уже второй человек говорит мне подобное. Сперва мистер Карнеги рассказывал, что Бен смотрит на меня так же, как Зак на Еву, читайте: «с обожанием». Теперь сам Зак утверждает, что ясно видит дальнейшее развитие наших отношений и переход из статуса «друзья» в… «возлюбленные»? Пожалуй, даже больше, ведь просто возлюбленных в семью не принимают. Уж точно не Зак.
И как на это реагировать? Верить?
Доводов два против одного. Но что, если этот один, холодный и отстраненный, заинтересован, чтобы я была уверена в отсутствии чувств Бена?
— Ты пытаешься сбить их силой мысли? — улыбнулся мой «жених».
Я заморгала, прерывая ненадолго мысленное совещание. Внезапно мои руки почувствовали груз шара с космической расцветкой (время идет, а предпочтения не меняются), глаза принялись оценивать положение вокруг.
Келли упивалась своим триумфом в окружении Лиама и Пола.
— И все ноготки целые! — напевала она, глядя на свой идеальный маникюр.
Роуз перешептывалась с Оливером, поглядывая на дочь и улыбаясь, а именинник наслаждался обществом супруги.
— Кохаю тебе усім серцем, ріднесенький мій, [32] — Ева терлась носом о нос Зака.
Не знаю, что это значит, но звучит красиво. Судя по теплу, что появилось в голубых глазах мужчины, это была одна из тех фраз, перевод которых ему известен.
— Ты очень задумчивая сегодня, — заметил Бен, и я тут же обернулась к нему. Друг разглядывал меня с неподдельным интересом в глазах. — Поделишься, что на уме?
— А ты?
Например, что ты чувствуешь ко мне? Правда ли то, что говорят Зак и Оливер? Вопросы крутились на языке, но разбивались о зубы.
— Как на счет того, чтобы ты выполнила бросок, и мы нашли место поболтать?
Я кивнула и пустила свой космический шар в направлении белых фигурок. Уже четвертый раз к ряду все кегли остались целы, так как мое «орудие массового поражения» решило покатиться по левой полосе, проходящей неподалеку от цели.
— Идем? — спросила я, не дожидаясь пока на табло отобразиться мой заслуженный прочерк.
— У тебя еще одна попытка, — смеялся над моей нетерпеливостью Бен. — Давай я кину, раз ты не заинтересована, и пойдем.
Бросок — и две кегли остались одиноко стоять по краям. Надеюсь, после нашего с Беном разговора мы не повторим их участь.
Примечание:
[32] С укр. «Люблю тебя всем сердцем, родненький мой».