Помолвлены понарошку (СИ)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍22

Череда праздников начиналась четвертого июля. Ко дню рождения мистера Бенкса, который выпал на День Независимости, я, Келли, Ева и Роуз готовили ужин.

Ева научила нас делать голубцы. Оказалось, это своего рода фаршированный блинчики, только вот сырую рисово-мясную начинку мы заворачивали в отваренные листья капусты, а затем варили уже все вместе. Девушка обожгла руку еще на этапе вытаскивания проваренных листов капусты — я почувствовала себя как дома, услышав шквал ругательств на то ли русском, то ли украинском (бабуля моя вечно их мешала — точно не скажу) — поэтому после демонстрации принципа создания «мешочка», она выполняла по большей части роль наставника.

Забавное наблюдение: жена Зака может разнести кухню в пух и прах, а также немало покалечить себя во время готовки, но по итогу блюда у нее получаются на высшем уровне. Ну, если исключить те порции, которые она временами отправляет на встречу с помоями. Надеюсь, в следующий раз ее рука не покроется волдырями на первом же этапе готовки, и мы попробуем голубцы в ее исполнении. Да или что угодно в ее исполнении.

По окончании этого небольшого мастер-класса, каждая занялась своей частью угощений. Роуз запекала лосося с пряностями и варила гарниры, Келли жарила говяжьи стейки, я нарезала греческий салат, а Ева старательно выводила кремовые завитки на бисквитном торте, который успел пропитаться за ночь.

Бен и Пол закончили с работой раньше остальных мужчин. Они растопили камин и помогали нам с Оливером накрывать на стол. Я честно пыталась сделать лебедей из салфеток хоть отдаленно похожих на шедевры мистера Карнеги. И после пятой попытки у меня даже получилось нечто. Именно «нечто», потому что на лебедя это явно не тянуло. Но мистер Карнеги лишь улыбнулся в ответ на мое фиаско.

— Очень хорошо, деточка, — сказал он и поставил жалкий результат моих стараний в центр стола.

К семи вечера собрались практически все. Не хватало лишь именинника.

— Я думаю, у него есть шпион, — шепнула я Бену, пока все общались группками в ожидании виновника торжества.

— У отца?

— Зак, — коротко кивнула я, наблюдая за тем, как тот усыпал поцелуями обожженную руку жены.

— Скорее всего.

Не успела я удивиться сговорчивости Бена, как вошел мужчина, чьи призрачные руки на шее я чувствовала последние несколько дней.

Все дети унаследовали от отца форму лица, сыновья — комплекцию тела, Бен и Зак получили те же шоколадные волосы (хотя сейчас у Стивена Бенкса их и сменила седина), а последний — еще и те же голубые глаза. Впрочем, нет, не те же. У Зака они с озорным блеском, а у мистера Бенкса — холодны, словно лед.

В детстве мистер Бенкс не казался мне таким пугающим. Отстраненным, менее энергичным, чем его жена — да, пожалуй. Но он не был похож на ледяную глыбу, которая норовит потопить тебя и захоронить неподалеку от древних ящеров. Сейчас же озноб пробегал по коже от столкновения с голубыми глазами. За этот вечер взглядов мистера Бенкса в мою сторону было достаточно, чтобы я слегла с пневмонией.

— Такие красивые лебеди! — сделал комплимент навыкам Оливера Пол.

— У вас золотые руки, мистер Карнеги, — согласился с мужем Лиам.

— Мне помогала Лоис, — решил поделиться вниманием старик.

Ой, зря. Мне хотелось начать отрицать даже отдаленную причастность к этому, но я поздно спохватилась. Стивен Бенкс выбрал со всего стола именно моего «лебедя» и поднял его вверх.

— Ваша работа, Лоис? — поинтересовался он, пренебрежительно поднимая бровь.

В моей голове крутились сотни оправданий и еще больше вариантов побега. Достойного ответа не подвернулось, а побег стал бы настоящим подарком для мистера Бенкса. Я опущу руки — и на безымянном пальце Бена тут же появится кольцо, связывающее его с Амандой Палмер. Я сбегу — и мой лучший друг попадет в сети вынужденных отношений с дочерью бизнес-партнера отца.

Я покрутила фиктивно-помолвочное кольцо. Нет, такого подарка мистер Бенкс не получит.

— Лоис, дорогая, — Роуз подошла ко мне с бутылкой шампанского в руке, — ты будешь?

О, как я была рада, что она спросила. Что подошла и дала мне возможность не блеять, стараясь держать ответ перед ее мужем. Однако в голове свежо было придание о том, чем закончилась для меня выпивка в последний раз. Тогда я пила ненамеренно, кончено, но сейчас предпочла сознательно отказаться.

— Спасибо, мам, мне тоже не нужно, — так же мягко отказал Бен.

«Жених» получил от меня благодарную улыбку. Он всегда был солидарен со мной и Келли, когда мы проводили время вместе.

— Я хотел бы произнести тост, — сказал Пол, вынудив отца оставить в покое несчастное подобие птицы из семейства утиных.

После речи с пожеланиями здоровья, успехов и прочих радостей жизни, к которым мне хотелось добавить «оттепели во взгляде и голосе», мы все соприкоснулись бокалами, стаканами с напитками и вернулись к трапезе.

— На брудершафт? — спросил меня Бен спустя пятнадцать минут, поднимая стакан с яблочным соком.

— Если ты надеешься на поцелуй после, женишок, — шептала я, — то нет.

— Вот так и делай им предложение, — улыбнулся Бен, — потом никаких поцелуев не дождешься.

Я прокрутила последнюю минуту в голове. И теперь мне казалось, что мы говорили недостаточно тихо, а сам смысл диалога подозрителен. Недолго думая, я поцеловала «жениха» в щеку.

Мне давно следовало подарить Бену этот поцелуй. За все те разы, что был рядом долгие тринадцать лет.

Удивительно, как быстро это касание меня согрело. Или, может, просто глыба в темно-синем костюме перестала посылать в мою сторону арктический ветер?