Помолвлены понарошку (СИ)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍87

Все же Ева была права. Если ты дорога мужчине, он будет стараться исполнять твои желания. Главное — о них не молчать.

Пусть о моем представлении идеального предложения Бен узнал непреднамеренно, я рада, что в его расположении была эта информация. Оказалось, это даже не испортило момент. Я-то думала, что если сказать мужчине, мол, хочу цветов, то, когда он их принесет, они даже пахнуть будут как тухлая рыба, а не как те, о которых он догадался бы сам, но нет.

Вот он, стоит на одном колене с маленькой коробочкой в руках. Только мы, последние лучи заходящего солнца и шум реки.

— К чему такая спешка? — не могла дать заранее известный ответ в силу одолевавших меня эмоций.

Впрочем, мой вопрос также имел место быть, ведь с признания в чувствах прошло меньше двух недель.

Мужчина сверкнул кривоватыми зубами:

— Нужно взять с тебя обещание, пока ты снова не засомневалась.

— Так ты хочешь, чтобы я сказала «да»? — неловко хихикала, вырисовывая круги на ладонях мужчины. — Это сложно, ведь я даже не знаю, на что соглашаюсь, а мама учила меня не принимать сомнительные предложения от молодых, и не очень, людей.

— Станешь моей, Лоис Лиз? — спросил он. — Невестой, для начала.

— Хочешь, чтобы я и дальше играла твою суженную?

— Хочу, чтобы ты ею была.

— А это будет только моим? — я ткнула пальцем в уголок его губ, и тот пополз дальше к уху.

— Только твоим.

— А что еще будет моим? — продолжала успокаиваться я, присев на корточки рядом с мужчиной.

— Все. Весь я и все, что могу тебе дать.

— Уточните, будьте любезны.

— Ну, такой требовательной мадам нужна защита, поддержка и обожание во всех мыслимых и немыслимых формах. Будет все это и чуточку больше.

— Мм, и что же это за чуточка?

— Она бывает с кремовой начинкой, бывает — с творожной, иногда — со сгущенкой…

Я засмеялась и коснулась губ Бена, которые вскоре могут стать моими. Пальцы заскользили по шоколадным волосам и шее, которые тоже пообещали отдать мне.

— Когда я скажу это слово, — заговорщицки шептала я, — все тоже станет твоим. Моя любовь, забота, поддержка и даже сосуд для хранения этого. Одно короткое слово, но с ним я соглашусь идти за тобой по жизни. Следовать в соответствии с решениями, который ты примешь. И не дай бог тебе, Бенджамин, завести меня в непроходимые дебри или бросить на съедение крокодилам, — пригрозила пальцем я, — в следующей жизни стану котом и сделаю с твоими тапками такое, что ругательств не оберешься.

Глаза Бена горели небывалой радостью, когда я торжественно кивнула:

— Да, я стану твоей самой любимой на свете, раз ты так просишь.

Жених (как же приятно не ставить это слово в мысленные кавычки) впился в мои губы поцелуем настолько жадным, что стало ясно, граф Дракула в нем вернул себе царствование.

Мне стоило догадаться раньше. Еще в тот раз, на диване гостиной, когда он искусал мое тельце, так удачно извивающееся под ним. Но куда же нам, наивным девам, постигать такие истины!

Бен достал из коробочки кольцо. То самое, которое выбирал для меня всего пару месяцев назад и которое раньше было не более чем шалостью. Теперь на внутренней стороне красовалась гравировка: «Л+Б».

Очевидно, промедление в почти две недели было вызвано исключительно техническими причинами: столько потребовалось, чтобы увековечить мое первое признание в любви на изделии, что теперь должно было скрепить союз, на этой самой любви построенный.

Я закрыла глаза, смахнула слезинку и протянула руку Бену, не в силах перестать улыбаться. Как только золотой ободок очутился на безымянном пальце, мне показалось, что все встало на свои места.

— И вот мы снова вместе, моя Прелесть, — приговаривала я, прижимаясь щекой к кольцу. — Никто не посмеет нас разлучить. Нет-нет, мы им не дадим.

— Настоящее кольцо Всевластия ты получишь только у алтаря, — засмеялся Бен и сгреб в охапку свое добро, то есть меня.