Егор

— Что? — слышу на том конце неверящее восклицание от мамы.

— Ты не ослышалась.

— Ты правда сказал это? Помнишь, как обещал, что никогда этого не случится.

— Я был идиотом.

— Она, вроде, толковая девочка, но эта община…

— Она была там не по своей воле, у детей нет права голоса.

— Боюсь, чтобы тебя не втянули во все это.

— Кто тебе это сказал, мам?

— Соседка.

Катаю горечь на языке, так и хочется сплюнуть, но я в доме

— Ты же умная женщина, мам. И я у тебя не дурак получился. Так что все опрометчивые поступки — только с моего согласия.

— Егор!

— Целую. И больше не слушай недалеких, я скоро познакомлю вас лично, и ты все увидишь сама.

Все же выхожу на улицу, прикуриваю, затягиваюсь и выпускаю дым колечком в начинающее алеть небо. По языку расползается знакомый горьковатый привкус. Я стал гораздо реже курить в последнее время, при Аде — особенно. Но сегодня можно.

Это решение далось мне непросто. Да и много чего еще нужно обмозговать и сделать. Но Снежинка — моя. И это значит, что все ее проблемы теперь и мои проблемы тоже. А я привык их решать.

С мамой пока выходит не очень, я хорошо к ней отношусь, но уже устал слушать этот бред про то, что я попал под дурное влияние и совершаю действия не по своей воле. Хотя, если разобраться, она всего лишь за меня переживает. Сложно это все… Ерошу короткий ежик свободной рукой. Если высшие силы существуют, то дайте мне терпения, не помешает.

Что же до того, что сказал маме… Сначала язык сам ляпнул, бездумно вырвалось, что люблю Снежинку. Замер на секунду, прислушался. Но мысль эта не вызвала никакого отторжения. Вот так сказал сгоряча, а потом сам понял, что это — правда. За которую мне не стыдно и от которой не страшно. Хорошо так внутри, тепло.

Тушу окурок подошвой и разворачиваюсь обратно к дому. Осталось только понять, как сказать об этом Аде. Да и стоит ли? Я не мастак в словах, мне всегда было проще показать что-то действием, чем трепаться. Вот и пойду показывать свое отношение так, как у меня получается лучше всего.

Загрузка...