Пособие обольщения от умной дуры (СИ)

Глава 14

Константин

Вокруг меня суета, движение… кипит работа. Команда, подобранная Олегом Валерьевичем, не зря ест свой хлеб. Они все что-то предлагают, галдят, набрасывают предложения, перекрикивая друг друга… а я с ними, слушаю их, но не слышу. Я просто манекен.

Меня бомбит третий день, разрывает… А все почему?

Потому, что перед глазами нет-нет, да и возникает образ взбалмошной, непослушной, дрянной девчушки, топающей ножкой так, что аж локоны на голове подпрыгивают. А глаза?! В них было столько негодования, страсти и желания… стукнуть меня, уколоть побольнее и порвать на мелкие клочья, что даже на расстоянии я чувствовал эту мощнейшую энергию.

Вмиг, из таящей в руках шлюшки, она превратилась в своенравную фурию! Непозволительная роскошь для девушки её «профессии»… Если это природная глупость… просто разок трахну и пройду мимо, а если черта характера, то обязательно переломлю.

Господин внутри меня требует найти её и наказать. И как наказать? Нравится тебе девочка секс? Здорово. Мне он тоже по вкусу. Только сходятся ли наши вкусы?

В прошлый раз я просто не успел предварить в жизнь всю свою богатую фантазию. Невовремя заявившийся Байронов испортил всё веселье. Вот был бы прикол, если бы он явился раньше, прямо картина маслом… я и девица у ног, рассматривающая сперму на руках… Честно, мне пофиг, я знаю, что он ещё больший блядун, но чертово депутатство, маячащее на горизонте, заставляет включить мозг. Я не могу проебать всё и остаться не у дел, это не по мне… Я должен быть в центре событий! Поэтому слово «репутация», имеет для меня вес… не просто пустой звук. Я должен соответствовать! И, если ради этого мне надо переступить через многих, не задумываясь сделаю это.

Как только близится время перерыва, отправляю работников на обед, а сам зову Кита.

— Сема, позвони Гоблину, кстати, как его имя? — Сема лишь пожимает плечами и кривит лицо в гримасе, — не важно… Позвони, пусть пришлет ту, которую ты мне приводил.

— Что? Понравилась? Хороша девка! Она мне сразу приглянулась. На рожу красивая, фигура, во! — показывает класс, — сиськи маленькие… Как увидел, сразу понял, что твоё! У меня же глаз наметан.

— Так может тебя обратно на юг отправить? Руководить борделем?

— Константин Игоревич, ну и шуточки у вас, — смотрю на него с посылом: «А кто тебе сказал, что я шучу?». Быстро срабатывает. Давится смехом и тут же говорит, — понял… вот, уже набираю номерок. — Достает телефон из кармана. После недолгих поисков в телефонной книге, Сема-таки прикладывает телефон к уху.

— На громкую, — указываю пальцем на телефон.

— Да, — сонный голос Гоблина прерывает длинную череду гудков, — кто это?

— Это Кит. Дрыхнешь? Или спрятался в пещеру от солнечного света? — что так веселит Сёму? Я, конечно, рад, что он что-то знает о гоблинах… может книжку какую мифологическую прочитал? Почему я раньше никогда не замечал, что меня окружают недалекие люди? Нет — тупые, реально тупые.

— О, Кит, рад слышать. Что-то случилось? — брешет, ни хрена он не рад. Думает, небось, чтоб ты сдох, тварь.

— Слушай, нам бы девочку одну… зашла. Ты знаешь толк в красотках…

— Как зовут? — Кит смотрит на меня. Пишу на листке имя и подвигаю ему.

— Маша.

— Маша? Имя какое-то странное… Маша… Сейчас проверю, может новенькая? — слышно, как он кладет телефон, а потом клацанье клавиатуры. — Да нет у меня Маши! Точно это имя? — Кит смотрит на меня, а я киваю в ответ.

— Да точно, она сама сказала.

— У меня есть Милена и Мадлен, но не Маша… — где-то в глубине души становится стремно… будто предчувствие нехорошее подкатывает. А может это подбирается пиздец? Точнее, пиздюшка…

Тру пальцами лоб, пытаюсь что-то ещё припомнить, пока Кит описывает нашу «гостью». Что она говорила? «Маша… просто Мария, Мария Егорова». Нет, точно не Егорова. Ефремова, Ер… Ермолова! Точно!

Снова пишу на листке бумаги и подвигаю Семе.

— Фамилия её Ермолова, студентка, — читает Кит с листка.

— Точно не моя. Мои, свои настоящие фамилии никогда не озвучат, даже под пытками, — тут я не выдерживаю и подаю голос.

— Послушай сюда, Вася, она приехала с твоими и на твоем автобусе. В твоих же интересах, собрать сейчас всех своих шлюх и спросить с них по серьёзному, иначе… Подумай сам… чужая, непонятная девка шляется у меня по дому. Что она может искать? И что она нашла?! А что она могла украсть? И к чему это может привести? Последствия просчитал? Если через час ты мне ничего конкретного не ответишь, поговорим в более интимной обстановке. Подвал пойдет? Или предпочитаешь природу?

— Я понял, Константин Игоревич, — о, по голосу слышу, что уже проснулся, — через час перезвоню.

Кит сбрасывает и смотрит на меня, как баран на ворота. Вот тебе и охрана, вот тебе и высокие отношения…

— Кость, я сам в ахуе, — разводит руки в стороны.

— Рой и ты… Мария Ермолова, 20 лет, — и тут же в голове вспыхивает ее фраза: «…но будет двадцать один…», — декабрьская, дней через десять-двенадцать должно стукнуть двадцать один. Студентка. Ищи, Сема, ищи… И в твоих интересах ее найти раньше, чем она успеет кому-то что-то слить. Иначе… Тебе даже бордель никто не доверит. Усек?

— Понятно.

Я проваливаюсь в свои воспоминая о том дне. Чуйка, она меня никогда не подводила. Ведь чувствовал же, что с ней не все чисто. Другая она, другая… То, что и с двойным дном, бесспорно, но не было в ней ни грамма от шлюхи… А от дуры — целый вагон! Кто за ней стоит? Убью, суку! Закопаю в лесочке по-тихому, хер кто найдет.

И тут же вспоминаю, как плавилась в моих руках, как текла… Играла? Да так и не сыграешь? Если только не заслуженная… блядь.

В любом случае — найду, трахну, прикопаю. Убийственное тройное комбо! Капец тебе, девочка!

После обеда возвращается команда и с новыми силами закидывает меня идеями. Их постоянно пугает мой хмурый вид. Думают, что мне ничего не нравится. А мне может и нравится, только мыслями я не с ними…

В положенное время звонит Гоблин. Извиняюсь, выгоняю всех из кабинета для делового разговора, отправляю их на кофе-брейк. Как только все выходят, отвечаю.

— Говори, — мой голос режет, расчленяет и тут же утилизирует. Ненавижу всех их! Сутенеров, барыг, дилеров… всю эту шушеру и мразоту.

— Я опросил всех. Она не наша, но общалась с Викой. Вика моя девочка, давно работает, больше года… никогда проблем не было.

— Мне не интересна Вика, мне нужна Маша, — продавливаю свою тему. На хер мне нужны все его бабы!

— Вика не берет трубку, — холодеет внутри. Значит действовала не одна. Этих двух красоток уже можно ловить на мексиканской границе, прошло два с половиной дня. — Она часто не берет, у нее пары в институте днем. Она оставляет рабочий телефон дома, поэтому доступна только вечером.

— Хорошо, — это «хорошо», я говорю себе, чтобы успокоиться. На самом деле меня так внутри накрывает, что, если я взорвусь, ни хрена будет не хорошо! — Где она учится, название института.

— В Пединституте, на четвертом курсе, Виктория Трофимова, — записываю на листке бумаги. Сбрасываю вызов.

Сейчас я между «ебаных»… уже не главный по городу, и ещё не депутат… но ох, держись Гоблин, хер тебе, а не бизнес прибыльный! Я злой! И память у меня охренеть какая хорошая! Вышибу из города, полетишь телок пасти на Аляску. Расслабились все, охуели в край!

Кит отвлекает меня от придумывания страшных расправ для Гоблина.

— Ну? — смотрю на него исподлобья.

— Вот, подходит одна. Мария Ермолова, студентка четвертого курса пединститута, будущая математичка. Девятнадцатого декабря стукнет двадцать один. И в соц. сетях она есть, — протягивает фото скачанное из интернета.

— Сем, тебе кто-нибудь говорил, что ты тупой? — поднимаю на него глаза.

— Нет, — тянет не понимая, на что я намекаю.

— Официально заявляю, Сема, ты тупой! — бью с психом по столу кулаком, да так, что чашка с блюдцем от выпитого кофе подлетает. — Подходит одна? — перекривляю его. — А ничего, что это она и есть? Ты же её видел точно так же, как и я! Она же тут не старая, кривая или косая, что узнать трудно, а такая же!

— Ну, да… — мычит это мурло.

— Короче, найти её, приставить пару парней, пусть следят до вечера, — Кит потирает руки. — Сле-дят, — говорю по слогам, — повтори!

— Сле-дят, — повторяет, как попка-попугай.

— Чтобы глаз не спускали, чтобы зафиксировали, с кем говорит, кому-что передает, но… руками не трогают. Понятно? — кивает, как болванчик. — Я сам вечером с ней потолкую… Узнаю всё, что скрывает.