Пособие обольщения от умной дуры (СИ)

Глава 22

Константин

Это самое ужасное утро в моей жизни. Потому что я осознаю, что мне тридцать два, и я — импотент. Прямо можно идти в клуб анонимных импотентов… по-моему, такого клуба нет… но могу быть его учредителем, место вакантно. Стать его почетным членом, так сказать… И с фразы: «Здравствуйте, меня зовут Константин, мне тридцать два, и я страдаю эректильной дисфункцией», начинать вечерние собрания по пятницам.

Как я пришел к такому выводу? Все очень просто. Сижу я вчера с мега секси шлюхой, она пытается высечь огонь из моего «кремня», а он без признаков жизни… валяется хладным трупом. И чтобы она не делала, как бы перед ним не приклонялась — всё в пустую. Были задействованы все части её тела: руки, грудь, ноги, рот… Это вообще отдельная история… Вот смотрю я на её рабочий рот и понимаю, что с её талантами она может зашибать реальные бабки с труппой шпагоглотателей, а не пытаться реанимировать мой вялый стручок, издавая при этом странные чпокающие и плямкающие звуки, которые никак не способствовали общему настрою.

После массы приложенных усилий, она, взмыленная, раскрасневшаяся и тяжело дышащая, признала свое поражение и констатировала смерть «пациента». Отказалась от денег и, думаю, что готова была заплатить мне, лишь бы прекратить экзекуцию.

И именно в тот момент, а не тогда, когда в мою ляжку влетала со свистом пуля, перед моими глазами пронеслась вся моя жизнь. А я ведь так молод, Господи, скольких женщин я бы мог ещё осчастливить… Ты так рано забрал у меня эту возможность… Я даже не успел подумать об отцовстве… Может быть из меня бы получился хороший отец? Как человек, конечно, я говно, а вот отцом… у меня могло все получиться…

Все эти мысли напирают на меня, гнетут и размазывают, превращая в жалкое подобие мужика — слизняка или планктон.

Картинка за окном не меняется. Это отрезвляет меня, прерывая поток мыслей, вызывающий презрение и пренебрежение к самому себе, как к сильному полу, самцу.

— Женя, что за херня, почему мы стоим?

— Пробки, Константин Игоревич, — спокойно отвечает водитель. Понятное дело, он никуда не спешит, а у меня работы по горло… Зачем я вставил этот речевой оборот? Вот опять перед глазами рот этой ВИП-шалашовки, аж подташнивать стало.

Только сейчас замечаю, что на правой руке у водителя намотан бинт. Вчера вроде не было… Где это он успел?

— А что у тебя с рукой? — интересуюсь только с той целью, чтобы чужие неудачи и промахи перекрыли мое фиаско.

— Кхм... да так, — я прямо чувствую, как он не хочет говорить. Ой, а что это он, краснеет, что ли? Тайны? Отлично! Сейчас будем колоть!

— Говори, — говорю тихо, но с такой интонацией, что человек, давно работающий со мной, сразу поймет, у меня не то настроение, чтобы шутки шутить. — Или мне посмотреть твой вчерашний GPRS-маршрут?

— Не надо… сам скажу, — бубнит себе под нос и тянется к бардачку, достает конверт и, согнув руку, протягивает мне назад.

— Что это? — не спешу брать конверт. Может там бомба? А травма на руке — след от пыток.

— Маша передала? — в голове обезьянка захлопала тарелками.

— Какая Маша? — лично у меня есть только одна знакомая, которую зовут Машей, точнее ее не звали, она сама пришла… очарованная.

— Ну Маша, студентка из Пединститута, — Женя так и держит конверт. Беру его двумя пальцами и рассматриваю. Обычный почтовый конверт…

— И что там?

— Сказала, что деньги?

— Деньги? — переспрашиваю, будто не расслышал с первого раза. Хотя, конечно, расслышал, просто ни хрена не понимаю, поэтому и переспрашиваю.

— Ну да, сказала, что вы ей занимали на такси, вот и вернула… при случае.

Открываю конверт. Там и правда деньги. Достаю и считаю. Четыре бумажки… а я давал две. А почему тогда вернула четыре? В голове крутится кружочек… соединение с сервером. Это что получается? Это не я ей заплатил, а она мне?

— Вот сука! — говорю так эмоционально, что бедный Женя дергается, стараясь отклониться от меня как можно дальше. — А с каких херов, позволь узнать, ты вообще с ней встречался? Или она сама тебя нашла?

— Ну… вы сказали, что она свободна… вот я и решил подкатить, — выдает Евгений в свое оправдание.

— А она что? — прямо с интересом слежу за развитием событий, явно представляя их встречу. Маша в своей шапке с помпоном… ночь, улица, фонарь… А если она ему дала? Если так, то сдам ее в бордель, пусть хоть пользу приносит, раз уж по рукам пошла. Хотя, с другой стороны, я же сам ее отпустил, тогда какие претензии? По логике никаких, но…

— Вот… — поднимает руку Женя, демонстрируя бинт, — укусила. А я ведь только хотел пригласить на кофе… правда не сказал об этом, а просто пытался запихнуть в машину.

— Сказочный идиот… Ты вообще-то водитель будущего депутата, кукушка должна работать наперед, — чуть наклоняюсь и луплю его легонько ладошкой по лбу, — а если она в полицию пойдет заяву писать? Запомни, ты делаешь хуйню, а отвечать за нее мне! Сейчас остановишь возле любого книжного, куплю тебе Уголовный Кодекс, будешь изучать, пока дурака валяешь, понял? Потом буду гонять по статьям в разброс! И вообще, какого черта ты к ней клинья подбиваешь?

— А что? Она девка красивая, с юмором. Она мне ещё тогда понравилась, когда мы в магазин ходили. А в больнице она так стебалась со своей подружки… безобидно, та тоже ржала… но смешно было, — не сомневаюсь, Маша может, она такая, юмористка, блин.

— Ничего, что я ее трахал? — говорю не хвастаясь, а пытаюсь призвать к его мужскому чувству собственничества.

— Если бы я задумывался с кем трахались все бабы, которых я имею, свихнулся бы, — отмахнувшись, отвечает Женя. — Да и это всего раз было.

— Угу, один раз не… проститутка, — конечно, я понимаю, что Маше до гордого звания «проститутка», работать и работать, но не могу же я ее нахваливать перед этим кретином. На мой комментарий Женя ничего не ответил. — И что там… она? — захожу издалека.

— Да трется вокруг нее один хрен, вчера даже лез целоваться.

— И? — сжимаю зубы от злости.

— Отшила… не без моей помощи, конечно, — с ухмылкой хвастается Женек.

— Да, ты ещё тот Робин Гуд… Отбил у плохого парня, а потом сам хуйню творишь?

— Я сюрприз хотел, — мямлит, опустив голову, — кто ж знал, что она кусаться…

Хотел сказать: «Я знал» … но понимаю, что в области паха я чувствую дискомфорт. Опускаю глаза и о чудо! Мысли о Маше, точнее о конкретном действии с ней, вдохновили мой член на дальнейшее «творчество». Он ожил! Пытается скинуть оковы и встать в полный рост, но штаны… будь они не ладны. И теперь я, сижу в автомобильной пробке с железным стояком, хоть гвозди забивай, в компании с другим мужиком. Охренеть не встать! Не в ладошку же дрочить…

— И где теперь ее искать? — задаю риторический вопрос самому себе, бросая конверт с деньгами рядом на сиденье.

— Так у нее через сорок минут пара, — отвечает Женя, даже не моргнув.

— Откуда ты знаешь? — искренне удивляюсь.

— А я у Шепелявого спросил её расписание. Они, когда была команда следить, узнали его в первую очередь.

— Ну поехали, — решение дается нелегко, но второго шанса у моего члена не будет… Надо просто насытится ею… и тогда, все вернется в старое русло. Как только мой половой орган выберет себе новый объект «симпатии», Маша пойдет нахуй. Отличный план!

— Куда?

— Туда! — указываю рукой направление прямо, — ты вообще следишь за дорогой? Нам уже сзади сигналят!

Едет прямо, но чувствую, что нервничает, так как не знает точного направления, а спросить стремается.

— К Пединституту вези, — даю короткое указание, прикрывая полами пальто ноги, мало ли, может Жене виден мой бугор, не буду его шокировать.

До института ещё метров пятьсот, а мы припарковались перед остановкой общественного транспорта и чего-то ждем.

— Почему мы здесь стали? Ты предлагаешь прогуляться мне пешком?

— Нет, просто в институте ее искать долго, а так она сейчас сама появится. Мы только что на светофоре обогнали автобус, в котором она должна ехать.

— А если не едет?

— Тогда поедем дальше, — пожимает плечами и не сводит глаз с остановки.

Автобус и правда подъезжает, останавливается и оттуда вываливает толпа.

— Откуда ты знаешь, каким маршрутом она добирается? — у меня назревает вопрос.

— Так я ж местный… От той общаги можно доехать только на двадцатке. О! Вон она! — заводит машину и трогается. Женя так радуется появлению Маши, что я ловлю себя на чувстве… злости, раздражения и непреодолимого желания его треснуть чем-нибудь тяжелым… Чего это он так радуется моей девушке?

Но стоит мне увидеть Марию, сразу появляются иные чувства. Смотрю на нее — глазу приятно, а душе радостно. Несмотря на довольно-таки прохладную погоду, ярко светит солнце, падает небольшой снежок, а эта… очарованная… идет, гордо держа осанку, улыбаясь всему миру и распространяя вокруг себя невероятное свечение. Она счастлива! И без меня?!

— Обгони ее, выскочи, и пригласи в машину для разговора. Сам покуришь, пока не позову, — накидываю ему дальнейшие указания.

— Так я же не курю.

— Значит пойди купи себе кофе. Мне что, надо придумать тебе занятие?

— Понял я…

Останавливается и, дождавшись, пока Маша приблизится к машине, Женя выскакивает. Она замечает его и резко останавливается. Ловлю еёе реакцию. Первым этапом идет непонимание, вторым озадаченность, а потом четкое желание сбежать. Между ними завязывается разговор. О чем говорят не слышу, но Маша… принимает боевую стойку и что-то начинает ему высказывать. Пора спасать Евгения, иначе останусь без водителя.