Пособие обольщения от умной дуры (СИ)

Глава 17

Маша

Медленно прикрываю дверь ванной комнаты сохраняя до последнего зрительный контакт с Константином. Он развалился в кресле прямо напротив двери в позе «хозяина жизни». Без лишней лести могу сказать, она ему подходит идеально. Он, будто сразу родился с ней. Весь его образ настолько гармоничен, что ни убрать, ни добавить… идеал… лично для меня, конечно.

Как только дверь плотно закрывается, щелкаю замком и, сжав крепко кулаки и зажмурившись, шиплю-пищу: «Да!!!». Надеюсь, он это не слышит. Сама себе не верю в этот момент. Если б кто рассказал, что сегодня меня ждет такой бонус, ни в жизнь бы не поверила! А всё почему? Потому, что добрые дела, сделанные, хоть и нехотя, но от чистого сердца — это я о сопровождении Нины в больницу, обязательно вознаграждаются вселенной. Это ж надо! Нашел, потратил время на покупку продуктов, поездку в больницу, был терпелив и вежлив… А какой у него головокружительный взгляд! Только глянул и всё… я растаяла. Хотя… иногда казалось, что он немного давящий… но спишу все на плохое освещение в машине.

Вот он — моя мечта, принц Чарминг, только дверь открой и руку протяни… От невероятных внутренних ощущений каждую секунду в моем организме происходит маленький атомный взрывчик. Прет неимоверно, будто с горла выпила три бутылки шампанского, наполнилась пузырьками, и они лопаются внутри!

Аааааа!!! Где переключатель в моем организме в режим «адекватной особы»? Когда я рядом с ним, превращаюсь в дуреху… дурынду… дурищу!

А ещё, всю дорогу после посещения больницы мне казалось, что от меня несет незабываемым и специфическим «ароматом», который способны произвести только там: хлорка, фенол, лекарства, запах старости и неизлечимых болячек, немытых тел… Поэтому старалась в машине отодвинуться от Константина как можно дальше, чтобы не шокировать начинающего депутата реальным запахом простого народа. Когда-нибудь он сам познает его… Когда будет обещать что-то где-то улучшить, перестроить, отремонтировать… может ещё и в автобусе в час пик проедет… да, шок — это по-нашему.

Включаю воду, быстро скидываю вещи и становлюсь под душ. Беру одну из баночек, стоящих на полке. Читаю. Гель для душа — отлично. Выливаю на руку и получаю экстаз обоняния. Запах — улет и отрыв башки! Наношу гель на тело. Мысли понеслись «галопом по кочкам». В моих фантазиях, Константин наклоняется, проводит носом за мочкой моего уха, набирает полные легкие этого невероятный аромат, как тогда, у него дома… чувствует бархатистость моей кожи, целует в шею, ключицы… И просто с первого нюха влюбляется в меня!

Оу, вот это меня накрыло. Ещё ничего не происходит, а я уже на взводе…

У меня опыта в этом деле ноль, но всё же интуиция мне подсказывает, что долго мариновать мужика не стоит… чтобы не перегорел. А то кончится все банально и… быстро. Быстро я уже видела, не впечатлило. Поэтому надо испытать другой режим — medium.

Наспех вытираюсь, и обмотавшись полотенцем, эффектно, как мне кажется, открываю дверь ванной. Одна рука на талии, вторая эротично покоится на дверном полотне. Замерла на секунду. Даю возможность рассмотреть себя во всей красе.

Только вот начинающий депутат, так тяжко «работавший локтями» целый день, пробивая тернистый путь к вершине власти, сидит в очень расслабленной позе с закрытыми глазами, откинув голову на спинку кресла. Не буду утверждать, но предположу, что он… спит. Ну не скотина ли!

Эээээ, нет, так просто ты от меня не отделаешься. Да и спать в кресле — это не самое удобное дело. В его возрасте надо беречь позвоночник, ему ж ещё на своём горбу тащить электорат до скончания своих дней. Просто я молодая и не опытная, поэтому никогда не видела в своей жизни такой «цирковой номер», когда депутат добровольно складывает полномочия.

Только смерть может разлучить депутата с властью… а Константина со мной… в данную минуту. Никаких иллюзий я не строю. Никакого завтра у нас нет. Я прекрасно понимаю, что сегодня моя сказка начнется и сегодня же и кончится. Желательно, чтобы кончила и я… лирическое отступление.

Подхожу к нему обычной походкой. Смысл напрягаться… Чуть наклоняюсь над ним и любуюсь. Красивый, спасу нет! И не храпит… Провожу рукой по щеке. Колючая. Трехдневная щетина его тоже не портит.

Дергаюсь от неожиданности, когда этот ненормальный резко хватает меня за руку.

— Ай, больно, — сжал так, что и кровь перестала поступать. Вру, конечно, но так кажется от внезапного разоблачения. Сердце пускается в пляс.

— Что ты делаешь? — напрягся, бедолага. Закатываю глаза. Только тронула, а столько шума… будто застал меня с бутылочкой яда возле своей кружки с чаем.

— Любуюсь, — ехидно улыбнувшись, отвечаю правду.

— И как, нравлюсь, — криво ухмыляется и смотрит так… Нет, всё-таки мне не показалось, взгляд у него тяжелый, давящий, прожигающий насквозь. Но меня это не трогает, зря тужится… Я абсолютно непробиваема! С меня, как с гуся вода! Хоть бы хны! А всё почему? А потому, что мамина бабка, которая умерла в сто четыре года и я её застала, была ведьмой. Она сказала, что поставила мне защиту от «дурного глаза» или сглаза, или просто от дурного… Короче, у меня защита, броня в три пальца! А ей причин не доверять у меня нет потому, что все сказанное ею сбывалось с вероятностью девяносто процентов. Остальные десять всегда списывались на погодные условия, магнитные бури, мировой заговор и злые языки.

— Нравишься, — перехожу на ты. Не резко ли? Хотя, стою я перед ним в одном полотенце, нагая и беззащитная, тут не до соблюдения субординации.

Костя, как кобра, хватает меня второй рукой за талию и тянет на себя. Я оказываюсь сидящей у него на ногах. И не просто скромно на коленках, а с ногами в разные стороны, как жаба в прыжке.

Слежу за каждым движением. Он медленно кладет руку на край моего полотенца, заткнутого на груди за другой его край, и медленно вынимает. Понятное дело, полотенце развязывается.

Ой, что сейчас будет… Полотенце отправляется в полет. А я сижу голая, но красивая, правда с горящими от неловкости щеками, на ногах у одетого мужика. Стыдно, почему-то… Может потому, что всё видно?

Слежу за его взглядом. Ему нравится то, что он видит. Не скинул на пол со словами: «Какая у тебя стремная фигура», и то ладно. Немного расслабляюсь, и перестаю втягивать и так плоский живот. А Костя кладет мне руку на грудь и сжимает, проводит большим пальцем по соску, отчего тот сразу твердеет. И у него в штанах что-то твердеет, растет, как на дрожжах. Мне бы быть посмелее, всё равно уже видела его удава под своим носом, но на меня, будто ступор напал. Я просто слежу за его действиями и ловлю импульсы в одном конкретном месте…

Его рука так и остается у меня на груди, второй же он обхватывает мою шею сзади и тянет на себя. Проводит носом по ключице… откидываю голову назад, подставляя шею для поцелуев. И он целует, а потом прикусывает нежную кожу… Не больно, но я остро реагирую.

— Сссс… — шиплю. Зарываюсь руками в его шевелюру и притягиваю его сильнее к себе.

— На кого ты работаешь? — слышу совершенно неуместный и глупый вопрос. Сначала даже подумала, что показалось? Зачем ему это? Но потом он повторяется и мне прилетает болезненный шлепок по правой булочке. Чувствую, как она краснеет от «пощёчины».

— Эй, ты чего? — выплываю из блаженства, чтобы посмотреть на злостного обломщика. Я понимаю, что он не шутит, уж больно зубы у него скрипят… и желваки ходуном. — Это так важно знать тебе? Прямо сейчас?

— Вопросы задаю я, а отвечаешь ты, — гладит мою пострадавшую подружку по «щечке», а потом сжимает. У меня ответная непроизвольная реакция, сжимаю его плечи своими руками, которые там пристроила, чтобы не потерять равновесие. — На кого ты работаешь? — рычит как лев.

— Ладно, — пожимаю плечами, — не психуй, успокойся, — принимаюсь резкими движениями гладить его плечи, — раз тебе это так важно, я отвечу. Я работаю в «GlobalLogic» 3D — визуализатором. Но туда депутаты не требуются, — зачем-то добавляю.

Взгляд его становится совсем не добрым и мне снова прилетает по булочке.

Меня это совершенно не устраивает. Игры играми, а «имущество» портить никто не разрешал. Наклоняюсь к нему практически нос к носу и говорю:

— Ещё раз шлепнешь, дам сдачи, и не посмотрю, что ты большой дядька.

Он ошарашен! Нет, сбит с толку! А может просто очешуел… Смотрит пару секунд, а потом запрокидывает голову и начинает хохотать. Прямо до слез.

— Маша, — первое слово, после гомерического смеха, — ты или реально не понимаешь, с кем ты разговариваешь и что ты натворила, или полная дура.

— Ну, про дуру — это спорно… А вот что я натворила, прямо интересно послушать. — Подперла бы щеку рукой, но боюсь не удержать равновесие, поэтому продолжаю держаться за него, как за спасательный круг… который сдувается и норовит меня притопить.