Пособие обольщения от умной дуры (СИ)

Глава 29

Маша

Шесть дней от Кости ни слуху, ни духу. Отлично. Долгие проводы, лишние слезы. Есть, что вспомнить в старости. Детям, конечно, не расскажу… может только по пьяни подруге.

Вечер пятницы. Я, как старая дева, улеглась на кровати, щёлкаю семки и смотрю дурацкое шоу по онлайн-ТВ. Сплевывать мне лень, поэтому жду пока вырастет борода из шелухи, и снимаю все одним махом. Главные герои так активно поливают друг друга грязью, что я с трудом понимаю, кто из них по сценарию положительный, а кого надо на лобное место и высечь розгами.

Звонит телефон. Бросаю мимолетный взгляд. «Неизвестный номер». Значит аноним идет лесом.

Что-то шоу стало меня утомлять, нет накала страстей, только одна их ругань, переключаю на другой канал, а тут «Экстрасенсы». Матерь божья, вот это персонаж… Камера снимает какого-то шамана крупным планом… его бешеные глаза на весь экран, и он говорит: «Бойся, он идет за тобой», а потом ещё руку так тянет… скрючивая пальцы. Жуть какая! Аж передернуло.

В коридоре слышится шум… преимущественно вопль комендантши. Вчера девочки со второго этажа провели к себе в комнату парней, мало того, что нашла их, выгнала веником, так ещё и бегала по этажам, проверяя все комнаты на наличие мужского пола. Говорят, что и на чердак полезла… сказочная ведьма.

Дверь в мою комнату распахивается, ударяясь о стену, являя Костю, злого, как черт… а за его спиной пляшет ведьма-комендантша. И шаман в ноутбуке… как бамкнет в бубен и завоет по-волчьи… Неужели я так нагрешила, что пришел час расплаты… И сразу в ад?

— Да что вы, мужчина, претесь, как танк… Сказала же, что сейчас позову! — запыхалась Григорьевна. Конечно, бежала небось за ним, лбом спортивным.

Это ж как дело-то было? Костя сел в лифт, а она бежала за ним по лестнице? Или они вдвоем шли по лестнице? Ну он, конечно, скала… шел молча на пролом до самой моей комнаты. Четвертый этаж, на минуточку!

Проходит в комнату и становится по середине, придирчиво осматривая. По лицу видно, что он не в восторге.

— Конечно, не ваши хоромы, Константин Игоревич, — хочется вставить мне, но молчу, жду развязки.

Тут из коридора забегает стасик, молоденький ещё, неопытный, и прямо к ногам высокого гостя.

— У вас тут ещё и тараканы, — брезгливо говорит Костя. И всё-таки давит своим бесценным ботинком обычного «общяжного парня Станислава».

— А что вы хотели! Общежитие, как ни как, — комендантша у нас баба ушлая, ей палец в рот не клади, откусит по самые пятки, — мы письма писали в санстанцию! У меня все письма есть, подколоты в папочку! А вы, собственно, кто?

— Кто надо. Начальство надо знать в лицо, — и просто закрывает перед ее носом дверь. Последнее, что успеваю увидеть, как комендантша открывает и закрывает рот, как кит, выброшенный на сушу.

— Дом? — Костя обводит руками комнату. Пожимаю плечами. Будто у меня была тысяча классных вариантов, а я выбрала халупу. — Ещё раз… — замолкает. Снова открывает дверь, а там так и стоит Клавдия Григорьевна, — Что-то ещё хотели? — спрашивает таким тоном, будто он реально ее начальник.

— Да! — ляпает не подумав, но нут же исправляется, — нет-нет…

— Нет? Тогда свободны! — и снова закрывает дверь. Я бы засмеялась… ну смешно, же… Но не рискую. Прикусываю губу, скрывая улыбку.

— Так вот… ещё раз не ответишь на мой звонок, выпорю.

— Когда это ты мне звонил? — напрягаю память. Достает телефон, набирает… мой телефон оживает и там… «Незнакомый номер».

— А! Так это ты! — показываю ему надпись на экране, — буду знать… в следующий раз, — и снова сбрасываю.

Подвигает стул и садится напротив, складывает руки на груди, щурит глаза, будто пытается заглянуть внутрь меня… и молчит… Я для него — кубик Рубика, «Чёрный Квадрат»… что-то непостижимое, чересчур заумное, занудное… то, что постоянно портит нервы, а толку — ноль. Все это написано на его лице, а ещё усталость… И где же тебя так потрепало?

Хлопает ладонями по коленям, будто очнувшись, резко встает и говорит:

— Собирайся, пошли.

— Куда?

— Тебе это принципиально знать? — а я и задумываюсь. Правда, какая разница? Все равно не пойду… — Маша, лучше не перечь мне. Я на взводе, если сейчас психану, разнесу все тут к хуям, — говорит тихо, но чувствуется в сказанном мощь и боевой настрой.

— Ладно, — поднимаю руки вверх, сдаюсь, — брать-то хоть что с собой.

— Веревку и мыло! Блять, Маша, что здесь можно взять? — обводить руками комнату. — Самое ценное, что отсюда можно вынести — это труп таракана, и он уже на подошве моего ботинка! Себя бери, себя! — довела всё-таки мужика до срыва. Кричит, бедненький, аж вены на лбу вздулись. — Надень хоть что-то, и на выход. В восемь, мы должны быть на новогодней сходке в мэрии.

— Сходке? — я уже встала с кровати и натягиваю джинсы. Сегодня не решаюсь с ним спорить, видно не все так гладко в жизни начинающего депутата…

— Ну бал… Скоро Новый год, у важных людей корпоратив. Мне надо быть там, — кидаю на него взгляд. Он должен быть там, а я? Я вопрос не задаю, но он отвечает, будто читает мои мысли. — С дамой, Маша, а так как другой дамы у меня пока нет, то ты будешь играть ее роль. Ходить тенью, молчать и улыбаться. Понятно?

Поворачиваюсь к нему лицом, натягиваю на лицо улыбку, репетирую.

— Такую? — спрашиваю сквозь зубы не переставая улыбаться.

— Можешь не улыбаться… С такой улыбкой у тебя лицо становится придурковатым. — Надеваю верхнюю одежду, а Костя натягивает мне на голову шапку, заботливый какой… — Готова? На выход.

Закрываю комнату и следую за ним. Спускаемся. Проходим мимо поста. Григорьевна резко поднимается, как солдат в карауле, только честь не отдает и смотрит на нас во все глаза. Костя на нее — ноль внимания. Комендантша смотрит на меня, ожидая хоть какого-то пояснения… А я же «добрая душа»… провожу большим пальцем по горлу, поворачиваю голову на сторону и вываливаю язык. Клавдия Григорьевна охает и хватается за сердце. Надеюсь, она не спишет меня, как потерянную боевую единицу и не выселит из общаги? Шутки-шутками, но на улице зима. Поэтому решаю вставить:

— Я вернусь, — звучит с оптимизмом.

— Веселее, — Костя открывает дверь, пропускает вперед, подгоняя.

Куда-то едем. Не решаюсь спросить куда. Чтобы занять мозг и руки, тереблю шапку. Костя начинает разговор первым.

— Сейчас переоденемся и в мэрию. Вещи уже готовы, визажист быстро приведет тебя в порядок и полетим дальше. Нельзя опаздывать.

Почему я не умею держать язык за зубами? Это бы значительно облегчило жизнь и мне, и окружающим.

— Почему ты не пригласил Альбину, или как там ее… — должно было прозвучать ровно, но получилось с претензией.

Костя смотрит мне в глаза, на лице появляется гримаса бешенства, она уродует его красивое лицо. Секунда, он громко вздыхает, пытаясь взять себя в руки, потом откидывается назад и чуть съезжает вниз по спинке кресла. Устало проводит рукой по лицу, будто пытается снять с себя навалившийся груз. В авто становится так… напряженно от общей тишины.

— Женя, — бедный водитель аж вздрагивает, услышав свое имя, — напомни-ка мне… номер статьи «За нанесение тяжких телесных…».

— Сто двадцать первая, от 5 до 8 лет, — Женек вжался в кресло, стараясь слиться с ним воедино.

— Не-не, нам нужен пункт два, где со смертельным исходом… Чувствуя я, Евгений, что ты скоро станешь потерпевшим именно по этой статье.

— Ну, Константин Игоревич, я…

— Тсс… закройся, ты уже наговорил, — резко останавливает его. — Теперь ты, — поворачивается в мою сторону, — я могу менять баб, как трусы недельку, открывая каждый раз новую пачку. Ты же, сидишь и ждешь, пока я позову тебя, делаешь радостное ебало при встрече, и не выносишь мне мозг… — он что-то сыплет-сыплет, насыпая полные карманы, а сижу и обтекаю.

Щелчок, и понеслась!

— Да что ты мелешь?! Ты кто такой, чтобы вываливать на меня все это дерьмо?! — ору так, что аж слюна летит в разные стороны. — Дядя, сейчас я выйду из машины, и ты забудешь дорогу к моей общаге! Или ты думаешь, что, трахнув меня два раза волшебным бревном, можешь диктовать мне условия?!

И тишина. Только наша ярость разрывает салон авто на части.

— Приехали, — тихо произносит Женя.

Резко поворачиваюсь, чтобы открыть дверь и выскочить, но Костя хватает за руку и притягивает к себе. Только успела повернуть голову и открыть рот, чтобы послать козла к черту, как этот самый… впивается в мои губы и целует так, будто в последний раз… пытаясь передать всё своё внутреннее страдание, боль и усталость. Обмякаю в его руках. Жалость погубит меня. Упираюсь рукой в грудь Кости, останавливая.

— Пойдем, а то опоздаем, — говорю, отводя взгляд. Мне кажется, что такому как он, моё сострадание и понимание не нужно, ему главное — добиться своего.

Костя открывает дверь, и мы выходим. Машина стоит у самого входа в Fashion House. Мне все равно, что на меня наденут и как накрасят. Настроения нет никакого. Делаю что говорят, надеваю то, что приносят… послушная кукла. Девушки чувствуют натянутость между нами, поэтому стараются всё делать максимально быстро. Уложились в сорок минут.

И вот мы заходим в зал для торжественных мероприятий, расположенный на втором этаже мэрии. Людей очень много. Играет легкая музыка, но ее практически не слышно, из-за светских бесед.

— Приветствую, — мимо проходящий мужчина протягивает руку Косте.

— Взаимно… когда погасите задолженность? — чувак приходит в замешательство. И вместо ответа начинает блеять.

Дальше я просто отключаю слух. Я не слышу, что говорит Костя, не вникаю в ответы, не рассматриваю людей, сменяющих друг друга… просто следую за ним. В какой-то момент в моей руке появляется бокал с белым вином, и я мочу в нем губы, чтобы меньше улыбаться незнакомцам. Лица в голове проносятся, будто я катаюсь на карусели. Начинаю чувствовать легкое головокружение и тошноту.

Мы подходим к очередной кучке людей. Дежурные рукопожатия. Один из мужчин предлагает Косте поговорить наедине, и он соглашается. Я начинаю следовать за ним по инерции, но какая-то дама врезается в меня, обливая руку вином. Хоть бы извинилась! Сделала каку и растворилась в толпе. Хорошо, что только руку облила, а не все платье.

Успеваю дернуть Костю за рукав.

— Я в туалет, — он кивает и указывает направление, где он будет.

Приведя в порядок свой внешний вид, заставлю себя вернуться в зал. Кто бы знал, как мне не хочется…

В зале что-то происходит… Свет погасили и идет отсчет. Взрослые люди, а как дети… Они кричат:

— Елочка — гори! И стоящая по середине зала елка вспыхивает сотнями огней. Ведущий просит освободить центр зала, предлагая кавалерам приглашать дам на медленный танец. Капец, дискотека 80-х…

Иду по-над стеной в том направлении, которое указал Константин. Если честно, надеюсь, что не найду его… вернусь в авто и там его дождусь. Лучше слушать претензии Жени, чем лицезреть всех этих снобов.

Как оказалось, из этого зала есть запасной выход, ведущий к лестнице. Издалека слышна ругань. Какая-то дама, надрываясь, требует ответить на массу вопросов. Знакомый голос отвечает:

— Альбина, отъебись! Я тебе уже сказал, что всё, конец! — дикий крик, смешанный с рыданием, служит ему ответом.

Медленно выхожу из-за угла, вижу всю картину целиком. Дама, которая облила меня, и есть та самая Альбина… Она кидается на Костю, а он, замахивается, чтобы ударить её по лицу. Внутри все ухает от ужаса.

— Константин Игоревич, — говорю твердо, будто я его… секретарь, помощница, да кто угодно… но только не девушка, которая увидела позор «соперницы». Опускаю глаза в пол, — вас ищет заместитель мэра, — придумываю на ходу. Надеюсь, что у мэра всё-таки есть заместитель.

Дама срывается с места и проносится фурией мимо меня, задевая плечом.

Костя подходит к окну, засовывает руки в карманы, да так и стоит пару минут.

Оживает так же быстро, как и впал в анабиоз. Проходит мимо, а я за ним. В зал больше не возвращаемся, идём на выход.

В машине молчим. И эта тишина разжигает внутри огонь…