Пособие обольщения от умной дуры (СИ)

Глава 23

Маша

Какой чудесный день! Ха-ха!

Работать мне не лень! Ха-ха!

В сотый раз прокручиваю в голове детскую песенку, которую почему-то решил воскресить мой мозг именно этим утром. И вместо того, чтобы задорно закончить это произведение мультяшного искусства, стопорюсь, так как путь мне преграждает Женя. Надеюсь, он не с подробной распечаткой услуг из больницы и счетом об оплате лечения его пострадавшей руки?

— Привет, — так улыбается, будто что-то знает… но мне не скажет. Если честно, то мне вовсе не интересно. Я бы с большим удовольствие обошла его стороной и пошла дальше по своим делам.

— Я вижу, что ты с приветом. Как рука? — прояви немного заботы, и люди станут к тебе добрее. Я так думаю. Но могу ошибаться.

— Знаешь, как щипало, когда обрабатывали, — всё, мужики вырождаются. Как жить дальше? Если у него шок от обработки раны зелёнкой, то что будет, если с ним реально какая-то беда приключится?

— Не знаю, и знать не хочу, — только делаю шаг, пытаясь обойти, как он заводит вчерашнюю пластинку.

— Садись в машину, — указывает подбородком.

— Снова-здорово! Вчерашний урок тебя ничему не научил? — ставлю руки в боки. Наверное, я вряд ли напугаю его своим видом, так, немного посмешу, но и воспринимать его приказ спокойно не могу. Командир нашелся!

— Там босс, — теперь он показывает руками на машину, и так искренне возмущается проявленному мною недоверию, что я близка к тому, чтобы поверить, но…

— Даже если и так, в чем я, конечно, сомневаюсь, у меня сейчас защита курсовой, так что мне некогда, пока, — набираю скорость, чтобы проскочить Евгения, но он успевает схватить меня за рукав. — А ну брысь, говорю! Да я… Да ты… Ах ты ж! — пытаюсь отбиться.

Я так увлечена отрыванием руки Жени от пальто, что не с первого раза слышу свое имя. Перевожу взгляд на источник. Пассажирское стекло опущено, и в машине и вправду сидит Константин.

— Маша, подойди, — мигом Женины руки испаряются.

Почему этот мужчина появляется всегда невовремя? А вообще, нужен ли он мне? Пусть даже если и придет в подходящее время…

Как бы это всё объяснить… Бывают в жизни моменты, когда ты сразу можешь просчитать последствия. Вот это именно тот момент. Изначально, конечно, было глупо связываться с Константином, но… раз уже случилось, что случилось, о чем я безусловно не жалею, то надо вовремя поставить точку, пока дело не зашло в глухой угол. Мы слишком разные, чтобы быть вместе, но чересчур упертые, чтобы отступить.

Я вообще не понимаю, почему он здесь? Или возврат денег ударил по самолюбию? Я с грустью понимаю, что таких моментов, если сейчас мы сделаем совместный шаг вперед, будет ещё масса. Он будет делать так, как привык поступать с предыдущими девушками, а я буду воспринимать все в штыки. И не потому, что я какая-то правильная и особенная, просто… у меня нет к нему большого и светлого чувства… А секс... не буду лукавить, все было великолепно, но в данную минуту все это очень некстати.

Мы смотрим друг другу в глаза, но не понимаем друг друга. Значит придется словами.

— Мне долго ждать? — нервно. Подхожу к открытому окну.

— Я внимательно слушаю.

— Садись в машину, — дает приказ и не собирается слушать мои доводы. Как объяснить человеку, у которого все есть, что для того, чтобы у меня было хоть что-то, мне нужно учиться. И именно сегодня очень важный день, который может повлиять на мое дальнейшее будущее. О стипендии молчу, о красном дипломе тоже… если я сегодня не приду, один очень вредный старый препод сживет меня со свету. Он не терпит, когда его пары не посещают. Ты можешь средне отвечать на экзамене, но он поставит трояк только за то, что ты ходил на пары. И, наоборот, если ты все знаешь, но не ходил, завалит обязательно. И будешь вечным ходоком. А сегодня не просто пара, а защита курсовой, от которой зависит допуск к экзамену.

— Не сяду. У меня сейчас пара у злого преподавателя, и я не могу не явиться.

— Он даже злее меня? — удивляется.

— Я не видела тебя в самой пиковой точке злости, — пожимаю плечами. — Сейчас пойти на пару для меня в приоритете. И вообще, я считаю, что нам не стоит продолжать общение… не вижу смысла.

— А если я вижу, — вот именно об этой ситуации я ранее и думала. Я отказываю, а Константин напирает и прогибает в противовес мне. А ведь все могло быть иначе… будь он слабохарактерным тюфяком. Но кто ж знал, что для него потребность главенствовать и подавлять — являются основополагающими. — Сядь в эту долбанную машину, не заставляй меня выходить, — говорит тихо со злостью сквозь зубы, будто отчитывает маленького ребенка.

Прикрываю глаза и думаю, что может меня спасти… от гнева преподавателя. И ничего не приходит на ум. Единственное, что я сейчас могу, это прощупать насколько я могу прогнуть Костю… Как я понимаю, разубедить его в неправильно принятом решении вообще не вариант.

Обхожу машину и сажусь рядом с ним. Мне даже показалось, что он выдохнул с облегчением.

— Константин, — поворачиваюсь к нему лицом. Всё-таки он очень красивый, прямо загляденье, будто с обложки мужского глянцевого журнала. Но характер… — мне очень важно, — делаю ударение на слове «важно», чтобы он прочувствовал глубину моей обеспокоенности и тревоги, — быть сейчас в институте. Дай мне полтора часа, и я сама сяду в эту машину без просьб и угроз.

Он внимательно смотрит, что-то обдумывая и решая.

— Поехали, — говорит он водителю, который успел уже занять место за рулем.

— Куда? — осторожно интересуется Женя.

— В институт… — он произносит и отворачивается к окну, а у меня будто камень с души падает.

— Спасибо, — искренне говорю.

— Мне просто интересно посмотреть на того монстра, которого ты боишься больше, чем меня. — До института ехать буквально метров пятьсот, поэтому уже через минуту мы выбирались из авто. — Веди, — говорит Константин, пропуская меня вперед.

Заходим в здание и поднимаемся на второй этаж. Мне кажется, что с каждым сделанным мною шагом кровь отливает от лица и силы покидают меня. Мне страшно, чего уж скрывать. Я никогда и ни о чем не просила преподавателей, сдавала все честно и с первого раза, поэтому сейчас чувствую себя преступницей, жестко нарушившей закон.

До начала пары ещё двадцать минут, поэтому Бронислава Илларионовича можно застать в деканате.

— Нам сюда, — останавливаюсь перед нужной дверью.

— Это его так зовут? — показывает пальцем на табличку на двери, — киваю в ответ, — Ёб… понятно. — Константин без стука входит в кабинет. — Добрый день, Бронислав Илларионович.

— Да… — отзывается сморщенный старичок под восемьдесят, — а вы…

Я прохожу следом и прикрываю дверь. Становлюсь в сторонке и прикидываюсь чучелом совы, выпучивающей глаза. А Константин бросает на меня красноречивый взгляд через плечо: «И это твой монстр? Серьёзно?».

— Я, Константин Игоревич Воронов, кандидат в депутаты от правящей партии. Так сложились обстоятельства, что одна из ваших студенток, Мария Ермолова, — поворачивается в мою сторону, указывая рукой, — задействована в очень важном государственном проекте, который… безусловно полезен для развития молодежи и носит обучающий характер. Но так как Мария человек ответственный, она не могла не явиться на вашу пару, а я не могу отпустить ее — государственный интересы, сами понимаете. У меня есть к вам предложение. Я так понимаю, что вы декан этого факультета?

От такого напора Константина, бедный старичок тушуется и не может сообразить, что вообще происходит.

— Да… а…

— Мария, подожди за дверью, — дает мне указание Костя. А я быстро выуживаю из рюкзака курсовую, сую ему в руку и выскакиваю из кабинета.

О чём могут битый час разговаривать два совершенно разных человека? Для меня это загадка. Пара уже давно началась, а преподаватель и в ус не дует, ведет светскую беседу с… Мне кажется, что не уловить в Константине криминальное начало, просто невозможно. Один его взгляд чего стоит… Может он запугивает бедного старичка? А может у него уже инсульт или инфаркт, и Константин пытается замести следы?

Пока я придумываю страшные сценарии возможного развития событий за закрытой дверью, эта самая дверь открывается и выходит Константин, за ним семенит Бронислав Илларионович, и с видом подхалима и попрошайки, сложив руки в замок возле груди, внимает каждому небрежно брошенному слову Воронова.

— Договорились, через два часа обещанное будет у вас, — Костя пожимает ему руку, разворачивает и кинув мне командное, — за мной, — движется к выходу.

Иду за ним молча. Вокруг хозяина жизни аура таинственности, не спешу её разрушать. Дождусь, пока сам заговорит.

— Тоже мне… монстр, — с кривой ухмылкой сообщает надменно Константин, — мелкий работорговец, — заканчивает фразу, а я сдвигаю брови, так как ничего не поняла. — Он тебя продал.

— В смысле продал? — вот это поворот. Вроде крепостное право у нас отменили ещё в тысяча восемьсот каком-то году, а тут такие новости. Может в Телеге писали, а я пропустила?

— Я спросил, чем могу помочь кафедре, как будущий депутат… И он попросил принтер.

— Струйный? — строю кислую мину.

— Ну что ты так себя не ценишь? — хохотнув отвечает Константин. — Ко всем твоим минусам, — осматривает меня с ног до головы, — у тебя ещё и самооценка хромает. Нет, дорогая, я отдам за тебя принтер 3 в 1. Не переплатил? Как считаешь?

— Долгосрочные инвестиции… — бурчу. А ему смешно! Конечно, это же не его сдали в аренду за офисную технику. — И что дальше?

Мы вышли из здания и стоим перед институтом.

— Я приглашаю тебя к себе в гости.

— Как я понимаю, мое мнение тебя не интересует, — подытоживаю.

— Рабам слово не давали, — и улыбка его, и взгляд, такие… такие… самодовольные, тщеславные, напыщенные… Хочется сказать что-то этакое, но… слов нет, одни эмоции.