Повелитель воронов

Глава 9

— Что значит, половина ритуала пропала?!

Шилхара хмуро уставился на разложенные перед ними листы бумаги. Сквозь библиотечные окна струилось лунное мерцание, вальсируя с отблеском свечей. Мартиса сидела подле своего учителя, потирая от раздражения переносицу. Этот жест привёл Шилхару в замешательство. Его ученица обычно так старательно скрывала свои эмоции, а сегодня уже два раза выказала своё разочарование в нём. Сначала зажатый в кулаке нож за обедом, теперь вот это. Он не знал, рассмеяться или отчитать. Но не мог упустить шанса подразнить.

— Ты потеряла дополнительные листы? Я не потерплю подобного разгильдяйства, Мартиса.

Он услышал, как она заскрежетала зубами.

— Нет, господин. Нечего было терять.

Она потёрла виски. Было уже за полночь, а они двое изучали этот фолиант с тех пор, как Шилхара вернулся в библиотеку и обнаружил Мартису на полу в окружении книг лича.

— Как вы можете сами убедиться, из книги выпадают страницы. — Она указала на доказательство своих слов. — Переплёт древний, нити сгнили. Чудо, что книга до сих пор не развалилась. — Она нерешительно покосилась на Повелителя воронов. — Возможно ли, что несколько страниц выпало, когда вы укра... в смысле, позаимствовали книги?

Шилхара откинулся на спинку стула и выругался.

— Невозможно. Наверное. Уж больно не хотелось задерживаться, чтобы насладиться особенным гостеприимством пожирателя душ. Те страницы, как и другие, скорее всего, до сих пор пылятся в библиотеке Ивехвенна. — Он ухмыльнулся. — И, обычно, я осторожный вор.

Мартиса покраснела и потупила взгляд.

— Я не хотела вас оскорбить.

— Ах, очередные извинения. У тебя внушительный арсенал примирительных фраз. Я не знаю рабов более смиренных, чем ты.

Выразительные губы Мартисы вытянулись в тонкую линию.

«А у неё довольно красивый подбородок и лебединая шея».

Шилхара ранее этого не замечал.

«Уловка лунного света», — подумал он. Омытая лучом серебристого сияния, льющегося через окно, она напомнила ему мотылька — бесцветного при свете дня, но эфемерного ночью.

Он бросил мрачный взгляд на бумаги, исписанные строками древнего текста. За годы в Конклаве он хорошо овладел транскрипцией и переводом, но его навыки не шли ни в какое сравнение с мастерством Мартисы. Вместо того, чтобы днями и ночами корпеть над учёбой, он был слишком занят, устраивая потасовки с другими послушниками в тёмных коридорах и терроризируя учителей непредсказуемой силой своего дара, вызывая тем самым хаос в оплоте Конклава.

— Прочти ещё раз с самого начала. Здесь должно хватить сведений.

Её слабый вздох был полон неохотного согласия. Шилхара пообещал себе, что будет слушать внимательно и не поддастся колдовским чарам её голоса, когда Мартиса прочтёт отрывок в третий раз.

— В весну чёрной луны до того, как Пустоши покрыли земли между горами Кора и ледяным морем, тринадцать королей собрались на кургане Гладиа, дабы изничтожить ложного бога Амонса. Из этих тринадцати, лишь один явился из земли солнца. Бирдисан. Связанные кровью и светом, они поклялись…

Шилхара застонал и поднял руку, прерывая её.

— Боги, побереги наши уши от бардовских виршей. Мы просидим до рассвета, прежде чем почивший писец перейдёт к сути. — Лёгкая улыбка Мартисы рассеяла усталость в её чертах. — У тебя прекрасный голос, Мартиса, но я хочу спать. Давай покороче.

Он начал зажимать пальцы, отмечая ключевые моменты.

— Несколько тысяч лет назад дюжина магов-царей собрались убить одного ложного бога, который до жути напоминает родню Скверны. Они прибегли к клятве на крови, самому сильному и смертоносному ритуалу. Один из королей, Бирдисан, вызвался на роль мученика и пожертвовал собой в ходе ритуала. Но как?

Мартиса пожала плечами.

— Нужны потерянные листы.

— Озвучь то, чего я не знаю.

Он побарабанил пальцами по креслу и тихо выругался. Ему придётся вернуться в Ивехвенн и найти те страницы. Если повезёт, они до сих пор там, где он их уронил, в руинах библиотеки лича. И если повезёт ещё больше, он выберется из той крепости во второй раз, живым.

Вместе со своей ученицей.

Она массировала поясницу.

— Какой бы ритуал ни использовали короли, у них получилось. Амонс не упоминается в более поздних историях. Нет и развалин храмов, построенных в его честь, даже на севере.

Шилхара заметил, что она старается скрыть зевоту ладонью. Под её глазами чернели тёмные круги, а веки, несмотря на все усилия, полуприкрытые. За последние две недели он взвалил на неё множество работы, прибавляя всё больше и больше обязанностей, ожидая, что она не выдержит. Мартиса не просто не сбежала, но и вносила значительный вклад в существование его поместья. Он был одновременно рад и раздосадован.

— Мы направляемся в Ивехвенн.

Его заявление было встречено недоверчивым взглядом.

— Мы? — пропищала Мартиса.

— Именно, мы. — Шилхара выгнул бровь. — Я не знаюдревнехеленесийский, а из этой книги пропало несколько страниц. Из других, скорее всего, выпало ещё больше. Мне нужно убедиться, что мы заберём нужные страницы. Меня не прельщает повторная вылазка в логово пожирателя душ. И демоны меня побери, я не собираюсь к нему на огонёк в третий раз.

Мартиса судорожно сглотнула.

— Но как пройти незамеченным мимо пожирателя?

Шилхара поднялся со стула. Мартиса поспешно последовала его примеру.

— Я могу накрыть нас обоих заклинанием скрытности. Эти чары одурачат некроманта.

— Я слышала, он обладает великой силой и чует живого, как волки — кровь.

— Всё верно. Я не знаю, существовал ли когда-либо более смертоносный хищник.

Его манило прикоснуться к ней, легонько провести пальцами по гусиной коже на её руках.

— А если он нападёт?

— Тогда мы расчистим себе путь боем.

Мартиса развела руками.

— Я не воин и не маг. От меня мало толку в драке.

Его грубоватый смех прохрипел от усталости.

— Мне не нужен дюжий боец, а моя магия сильнее, чем у скопища священников. Если ты знаешь хеленесийский и умеешь на нём быстро читать, то будешь мне очень полезна.

— А если вашей магии окажется недостаточно? — Её голос зазвенел от ужаса, а глаза приобрели тёмный оттенок.

Её поведение оправдано. Всем служителям Конклава рассказывали о тех редких, но чрезвычайно могущественных и злобных силах, величаемых личами или пожирателями душ. Мартиса прекрасно понимала, что произойдёт, если лич Ивехвенна их схватит. Шилхара был благодарен ей за это знание. Ему не надо объяснять опасность и разжёвывать все риски их затеи.

Он выдержал её взгляд.

— Я оборву твою жизнь прежде, чем он тебя коснётся. — Мартиса вздрогнула от столь откровенной констатации факта, и по какой-то необъяснимой причине Шилхаре захотелось смягчить свои слова: — Есть судьба хуже быстрой смерти.

— Полагаю, мне не позволено вежливо отклонить ваше предложение? — Она одарила его слабой улыбкой.

— Ты можешь отказаться, но тогда тебе придётся покинуть Нейт. — Этот выбор быстрее, чем любой жестокий урок, который он мог ей преподать, оценит её решимость. — Если мне нечего дать тебе на перевод, то я не нуждаюсь в твоих услугах и отсылаю обратно к епископу.

Мириады эмоций промелькнули в её глазах: страх, принятие, искра гнева и, самое главное, решимость.

— Когда мы выезжаем?

Она зауважал её ещё сильнее. Она смертельно напугана, но готова сопровождать его. Смелая женщина, и достаточно мудрая, чтобы признать свой страх. Это сохранит ей жизнь.

— Завтра.

— Так скоро?

— Я хочу заполучить эти страницы как можно скорее. На следующей неделе мне нужно продавать урожай на рынке. Прятки с пожирателем душ не входили в мои планы.

Он потушил три из четырёх зажжённых свечей на столе. Оставшийся свет создал слабый ореол вокруг него и Мартисы.

— Убери книги и бумаги. Разберёмся с ними по возвращению.

Выйдя в коридор, он передал ей свечу. Единственная точка света во мраке, пламя мерцало и плясало, придавая Мартисе облик призрака из-за широко распахнутых медных глаз.

— Отдохни, если сможешь, и соберись налегке. Захвати сменную одежду, не более. Жду тебя во внутреннем дворе за час до рассвета.

Она протянула ему свечу.

— Разве вам она не нужна?

Темнота скрыла его удивление.

— Я привык ходить тёмными путями, Мартиса. Тебе свет нужен больше, чем мне.

Она кивнула в знак благодарности и поднялась по лестнице. Он слышал, как скрипят половицы, пока она осторожно пробиралась в свои покои. Свеча действительно нужна ей больше, чем ему. Он мог осветить путь колдовским огнём, но даже этого не нужно. Он прожил в Нейте почти двадцать лет и мог пройти по его извилистым коридорам с завязанными глазами, ни разу не наступив на погнутую или сломанную доску.

Мучившая его в библиотеке сонливость прошла, как только он дошёл до своей спальни. Поднявшаяся высоко в небо яркая луна серебрила балкон и комнату. Звезда Скверны зависла поверх всего, заливая своим гибельным светом рощу и плоские равнины. Шилхара чувствовал близость бога, его хищный взгляд. Лучше не спать. Он мог только догадываться, какие ужасы поджидают его в некогда мирной дремоте.

— Тебе больше нечего делать, кроме как досаждать мне во сне и осквернять мою магию? — Он вспомнил слова Мартисы. – А как же накликать мор? Уничтожать деревни? Воскрешать мёртвых гончих?

Он подготовил хукка, хотя привычное время вечернего ритуала уже давно прошло, и попытался не обращать внимания на пустой смех, заполнивший его разум.

Осквернять? Я думал, ты оценишь небольшой вкус власти. Моё предложение безгранично, если примешь.

Шилхара сделал затяжку, наблюдая за тем, как след от дыма выплыл в окна призрачными завитками.

— Твой небольшой «вкус власти» лишил меня магии на целый день. Я не заинтересован в том, что не могу контролировать.

И снова смех бога заскрежетал в его черепе.

Мы очень похожи, колдун. Поклонись мне, и ты станешь могущественнее всех магов. Твой дар покажется детской палкой по сравнению с настоящим клинком, и ты будешь владеть им, обладая мощью бога.

Сладкий вкус табака матал обжёг глотку. Так заманчиво. Шилхара не мог сопротивляться уговорам Скверны. Его дар — благословение, единственное, что делало его полноценным, равным тем, кто в противном случае плевал бы на него на улицах. Проявившись во время, когда он задыхался и корчился в хватке своего палача, дар изменил его жизнь, позволил вырваться из кишащей мерзостями грязи и жестокости доков Восточного Прайма.

Конклав, уже настороженно относящийся к силе его дара и мастерству, с которым он развил свои навыки, пришёл бы в ужас, прими он предложение Скверны. Священство и сам маг прекрасно понимали, что Конклав станет первой жертвой приобретённой божественности Шилхары. Его глаза были закрыты. Сладостные образы знаменитого оплота, обращённого в руины, и священников, в частности епископа Ашера, заключённых в темницу, либо встретивших кончину на плахе, проигрались перед его мысленным взором.

Как ты не понимаешь? Один щелчок пальцев, и с моей помощью всё это воплотится в реальность. Всё равно, что прихлопнуть назойливого комара.

Голос Скверны ласкал и умасливал, и Шилхару убаюкало в его объятиях. Память о сне заменила фантазию о разрушении Конклава. Безлунное небо над чёрным океаном, мёртвые воды рассекает левиафан. Шилхара распахнул глаза, отчаянно желая удостовериться, что луна и её спутницы-звёзды по-прежнему царят в ночи. Роща спокойно спала. Живые и плодоносящие деревья служили заветами его воли дабы выжить и победить.

Его губы сжались в презрительную усмешку, когда божья звезда замерцала.

— Мягко стелишь… — Маг выдохнул завитки дыма в направлении звезды. — Как будто без тебя не хватает льстивых бездельников. Ты разглагольствуешь о мечах, царях, богатствах и неизмеримой власти. Но цена... — Он покачал головой. — Меня зовут магом-падальщиком. Поддавшись тебе, я превращусь в омерзительного клеща, вздувшегося на крови мира.

Кто же знал, что ты так благороден.

Шилхара рассмеялся, его смех был столь же неискренен, как и у бога.

— В чём благородство, стать марионеткой в руках лжебожества? — Смех внезапно прервался. — Я уничтожу тебя!

Скверна принялся глумиться.

Серьёзно? И кто станет жертвой? Выступишь в роли убийцы? Или мученика? И что ты будешь творить, Шилхара из Нейта, став нищим, всеми отвергнутым... и свободным?

Шилхара отложил хукка и закрыл ставни. Его покои погрузились во внезапный мрак, напоминая склеп.

— Ты задаёшь неправильный вопрос, — произнёс он в абсолютной темноте. — Лучше поинтересуйся, чего я не натворю?