Повелитель воронов

Глава 11

Она переменилась. Загружая вместе ящики с апельсинами в ветхую тележку, Шилхара уловил запах Мартисы на сухом ветерке, кружившем над рощей. Его ноздри дразнил аромат цитрусового масла с мылом, а ещё слабый мускусный запах девичьего тела. В паху медленно разлился жар. Прошли месяцы с тех пор, как он овладевал женщиной и вкушал удовольствия плоти. Но ни одна, с кем он в своей жизни делил ложе, не источала столь же восхитительное благоухание, как работавшая с ним бок о бок миниатюрная ученица. Её волосы и кожу окутывал резкий и чистый запах магии, напоминающий воздух перед грозой.

Все одарённые так пахли, когда у них впервые проявлялся дар. Шилхара наклонился к ней и жадно вдохнул полной грудью. Мартиса замерла, склонившись над ящиком, и с подозрением уставилась на своего учителя. Тонкая струйка пота скатилась по её подбородку с прядей, прилипших к виску. Воображаемый вкус соли защекотал язык.

— Теперь ты пахнешь как новоодарённая.

Она резко выпрямилась. Шилхар вовремя отпрянул, избегая удара макушки о его подбородок. Медные глаза ученицы сияли на солнце, и в их глубинах брезжила робкая надежда.

Мартиса поднесла ладони к носу и сделала вдох.

— Вы уверены? Я чувствую только запах апельсинов. — Уголки рта опустились. — И Каеля.

— Я уверен. Этот запах ни с чем не перепутаешь. От меня разило несколько месяцев.

Не неприятный и не навязчивый, это знак, предупреждающий каждого служителя о местонахождении новоиспеченного мага в оплоте; он заставлял ищеек Конклава сходить с ума в загонах, когда новоодарённый проходил мимо клеток. Запах Мартисы был не таким уж сильным, но Каель прицепился к ней сильнее, чем лишай, с тех пор, как они вернулись из Ивехвенна, и его глаза загорались алым пламенем каждый раз, стоило им с псом оказаться в одном помещении. Даже сейчас Каель дремал возле фургона, высунув язык и тяжело дыша от полуденного зноя.

— Духи бы мне не помешали, но я больше не чувствую дар, как в замке лича.

Шилхара не был настроен столь пессимистично. Сила могла укрыться за тенью души или уснуть, чтобы восстановиться, но дар её не покинул. Последствия от прикосновения этого дара остались с ним, как и сама сущность Мартисы. Тепло, напоминающее шёлк и воду, омывало его изнутри, придавало энергии и подпитывало дар. Он чуть не погиб в крепости, спасённый одной лишь милостью своей ученицы и её неизведанным талантом.

Он наклонился втащить в повозку ещё один полный ящик, но Гарн чуть не вырвал у него ношу из рук. Шилхара зарычал на слугу, крепко вцепившись в апельсины, но Гарн тянул на свою сторону.

— У тебя какие-то проблемы? — Он отобрал ящик и бросил его в кузов телеги. Апельсины вылетели из ящиков и покатились по битым доскам. Мартиса заботливо потянулась к Шилхаре, но тут же отдёрнула руку под его предостерегающим взглядом. — Перестаньте. Я не калека!

Наложение заклинания полусмерти было актом отчаяния, самым верным и быстрым способом вырваться из когтей лича. Такая мощная магия требовала свою цену.

Им удалось преодолеть обратную дорогу до Нейта, где Шилхара рухнул на пороге своего дома в лихорадке и бреду. Два дня мучительных мышечных спазмов и рвоты кровью в тазик с обитыми краями приковали его к кровати. Только после целой недели в постели он ощутил в себе достаточно сил, чтобы возобновить сбор урожая в роще и подготовиться к их отложенной поездке на рынок. К сожалению, его слуга никак не желал отказывался от роли няньки.

Он проигнорировал короткие и явные жесты Гарна. Фраза «ослиная задница» не требовала особенного переводческого таланта. Сдавленное хихиканье Мартисы затихло, когда Шилхара слабо улыбнулся.

— Пойдём. Продолжим твоё обучение.

Он не стал дожидаться, пока она последует за ним, а быстро отдал распоряжения Гарну, возвращаясь в поместье.

— Раз я настолько немощен, можешь закончить с погрузкой в одиночку. А у меня ещё незаконченные дела с ученицей. — Каель поднялся потрусить за Мартисой, но остановился, когда Шилхара грозно указал на него пальцем. — Не пускай его за нами. От него несёт.

Пёс оскалил зубы и обиженно заполз под телегу.

Шилхара повёл Мартису в библиотеку. Драгоценные бумаги, добытые из Ивехвенна с помощью смертоносного заклинания и чистой удачи, лежали аккуратными стопками на столе. Шилхара ещё не успел ознакомиться с документами, но Мартиса уже начала переводить. Рядом с древними текстами лежал листок с записями, внесёнными аккуратным почерком.

— У нас не будет урока в большом зале? — Её голос дрогнул.

Шилхара озадаченно склонил голову набок. Эта женщина вступила в схватку с пожирателем душ и оборвала его существование, словно погасила пламя свечи, но до сих пор боялась его уроков. В душе проснулось сожаление, досадное и столь нежеланное. Он не без причины был к ней суров после её приезда в поместье. Однако она выдержала все испытания, которые он для неё заготовил.

Храбрая и удивительная. Эта смиренная покорность всего лишь притворство. Может, Мартиса и боится занятий с ним, но она уже достаточно освоилась в Нейте, чтобы демонстрировать проблески более сильной личности.

Она напряглась, когда он приблизился. Шилхара стоял так близко, что поля её шляпы упёрлись ему в грудь. Он снял шляпу и бросил ту на пол, отчего выбившиеся из причёски пряди волос остались торчать тёмно-рыжим ореолом. Взъерошенная и загорелая от работы в роще Мартиса выглядела почти хорошенькой.

— В зале недостаточно светло. Мне хочется посмотреть, что произойдёт во время занятий, поэтому мы воспользуемся этой комнатой.

— Прошу вас, господин. — Он нахмурился, услышав жалобный тон в голосе. — Не вызывайте очередного демона.

Её глаза были опущены, скрытые изгибом тёмных ресниц. Шилхара указательным пальцем подделточёный подбородок и поднял лицо. Взгляд умолял, впервые она взмолилась о милосердии. Ему стало дурно.

— Мартиса, — прошептал он, поглаживая её подбородок кончиком пальца. Тоньше драгоценного бархата и такая же тёплая, кожа нагревалась от его прикосновений. — То, что я хочу вызвать, находится внутри тебя. Оно уничтожает демонов.

«И спасает магов».

— Разве ты не хочешь ощутить свой дар снова

Волнение затмило страх.

— Вы можете это повторить? — Она поджала нижнюю губу. — Остальные уроки не помогли.

Он почувствовал, как она сжала челюсть.

— Я не правильным способом пытался пробудить твой дар. — Его палец скользнул ниже, завис над ложбинкой у основания шеи, прежде чем упереться в хрупкую линию ключицы, выглядывающую из-под верха туники. — И, думаю, это к благу. Может, я и не увидел, что твоя сила сотворила с личем, но всё, что может уничтожить пожирателя душ, опасно и могущественно. Не хотелось бы разделить схожую участь.

Он танцевал со смертью, пока пожиратель душ питался ею. Её дар, враждебный, разумный и полный решимости уничтожить угрозу для своего носителя, быстро расправился с личем. Напротив, та же самая неистовая сила спасла Шилхару, мягко влившись в тело и душу, точно прохладная вода в пересохшую землю, переливаясь жизнью и плодородием, зеленью и солнцем в роще. И вся эта сила была пронизана очаровательной женской сущностью, обладавшей подобной мощью. Она притянула его обратно в мир живых, когда он балансировал на краю тьмы, вернула его дух, дав силы, чтобы помочь ей вернуть их обоих домой.

Больше, чем любопытство, заставило мага искать её дар во второй раз. Он жаждал её прикосновения, чистого сияния. Такого не похожего на осквернённую тень, оставленную насилием Скверны во снах.

— А что вы будете делать?

Он встретился с ней взглядом. Её пульс бился под его пальцами быстро и лихорадочно.

— Я хочу выманить твой дар, но мне нужна твоя помощь. Ты когда-нибудь была связана узами провидца?

Она попыталась отпрянуть.

— Нет! Уж лучше раздеться догола.

Брови Шилхары поползли вверх. Он остановил её, положив руку на талию в лёгкой хватке. Образы её обнажённой спины и его смуглых рук на бледной коже заиграли в сознании.

— Если предлагаешь и то, и другое, я с радостью приму предложение.

Она покраснела. Слабая улыбка приподняла уголки губ, несмотря на её протесты. Он понимал нежелание Мартисы. Связь провидца — агрессивная и менее сильная форма того, что сотворил с ней лич, и как в свою очередь с ним расправился её дар. Но Шилхара не сомневался: иные методы не заставят её дар проявиться снова. Не считая нападения.

Он опустил руку и сделал шаг назад.

— Твой выбор, ученица. Я ничего не получаю от своих усилий. Моя магия в любом случае не пострадает. — Он направился к двери. — Нам нужно собрать урожай, чтобы попасть на рынок. Ты зря тратишь моё время.

Он уже почти был в холле, когда она его окликнула:

— Постойте. Пожалуйста. — В её глазах промелькнуло настороженное согласие. — Я хочу попробовать.

Как он и подозревал, она не настолько доверяла ему, чтобы сразу согласиться на его предложение, но не могла устоять перед очарованием своего дара. Она рискнёт попасть под действие жестоких чар, лишь бы снова вызвать свою магию.

Он приблизился и вдохнул её аромат.

— Когда-то я был связан узами провидца с верховным епископом. — Давний гнев заставил кровь закипеть в жилах. — Я уже год был в конклаве. Два священника привязали меня к стулу и заткнули рот кляпом.

Лицо Мартисы расплылось перед картиной уродливого воспоминания. Он вспомнил мучительный огонь, бушевавший в черепе, когда Камбрия попытался разрушить его эмоции и мысли. Он все ещё чувствовал удар кулака епископа по голове, когда связь оборвалась, и последовавшую за этим темноту, вкус грязи во рту, когда проснулся на холодном полу с крысой, застрявшей в его спутанных волосах.

— Вас принудили. — Её соблазнительный голос захрипел от сочувствия, смешанного с отвращением.

Шилхара провёл невидимую линию по тонкой ключице.

— Неужели ты настолько наивна и веришь, будто священники выше всего этого? Ты была послушницей. Естественно, не раз наблюдала и переживала подобное.

— Нет, ничего подобного. Насмешки, розги, голодовки — согласна. Но насильственная связь — никогда. — Она склонила голову набок. Медные глаза вопрошали — Но почему? Первосвященники обычно не утруждаются тратить своё драгоценное время на низшие чины

«У неё такие маленькие косточки, а обнажённая кожа шеи блестит от тонкой плёнки пота».

Шилхара провёл языком по нижней губе.

— У нас с Камбрией особые и давние отношения. Мы ненавидели друг друга ещё до нашей встречи.

— Что особенного в ненависти?

Его пальцы впились в её плоть — первый слой беззвучно вызванного заклинания. Сила слабой вибрацией закружилась по его руке.

— Слова его рабыни.

Она побледнела.

— Его воспитанницы. И я не хотела проявить неуважение, господин. — Она опустила взгляд на его пальцы. — Вы уже начали соединять нас. — Она на мгновение закрыла глаза. — Это не похоже на прикосновение лича.

— Каким оно было?

— Холодным, пустым. Словно падение в сухой колодец.

Шилхара почувствовал шевеление, щупальце осознания, взывающее к его собственному дару в знак признания.

— Связь провидца — совсем другое. Мучительно, если орудуют грубо. Но у нас нет необходимости в таких мерах.

Ему понравилась её улыбка.

— Вы по-своему добры. — Её голос стал невнятным, так как заклинание имело такое же мощное воздействие, как и огонь Пелеты.

Он обнял Мартису за талию, чтобы не дать ей упасть.

— Нет. Я просто осторожен. Твой дар отзывается на ласку, а не на побои. Я не хочу кончить, как лич.

Чуть ли не опьянев от этой связи, Мартиса покачивалась в его объятиях, держась одной рукой за талию, а другой за шею. Её веки опустились, губы приоткрылись. Шилхара притянул её к себе, оборачивая руки вокруг тонкого стана. Ему хотелось покачаться вместе с ней, погрузиться в омут тепла, окутывающий его, когда он погрузился в сущность Мартисы. Он прижался к её юбкам, возбуждённый слиянием духа и воли, когда она открылась ему. Зрение затуманилось, окружение превратилось в море янтаря и рубина. Их сердца забилось в унисон, пока единый пульс не отозвался эхом в его голове.

Сила хлынула в его душу.

Его магия восстала волной, питаемая источником дара Мартисы. Он застонал, утопая в сильнейшем ощущении чистой жизни, пронизанном женской грацией.

Если бы лжебог с самого начала использовал такой метод обольщения, он принял бы Скверну и с улыбкой исполнил его просьбу. Вместо этого приманка заставила его отступить, несмотря на обещания мести и безграничного господства. Дар Мартисы, однако, не давал обещаний, только усиливал его дар и ничего не требовал взамен.

— Откройся мне, Мартиса. Впусти меня глубже.

Он не был уверен, произнёс ли эти слова вслух или только подумал. Его жажда пересилила доводы разума. Мартиса повиновалась, широко раскрыв эфирную дверь, которая защищала дар, и позволила его духу полностью проникнуть внутрь её души.

Шилхара брал, питался, впитывал силу её магии, пока у него не закружилась голова. Едва слышный всхлип достиг его ушей, почти задушенный его жаждой заполучить ещё больше её жизненной энергии. С трудом переводя дух, он едва пришёл в сознание. Открывшаяся перед ним сцена оборвала его сердце.

Мартиса повисла у него на руках, точно сломанная кукла. Голова поникла, из ноздрей текла кровь, щёки побледнели. Белки глаз выглядывали из-под ресниц. Драгоценный свет окутывал обоих, обжигая кожу.

Ужас нахлынул, прогоняя всепоглощающее чувство гармонии. Резкая вспышка боли в глазах заставила поморщиться, когда он разорвал связь между ними. Мартиса забилась в конвульсиях. Свет померк, оставив на одежде Шилхары следы малинового мерцания.

— Мартиса!

Он с силой тряхнул её, не обращая внимания на то, что голова ученицыдёрнулась вперёд и назад. Боль в глазах усилилась, когда он произнёс простое заклинание пробуждения, чтобы привести девушку в чувство. Она застонала и подняла ослабевшую руку, чтобы стереть следы крови с лица. Шилхара молча воздал хвалу богам, которые никогда прежде не слышали, чтобы он произносил их имена всуе.

— Что произошло? — Ослабевший голос стал усладой для его ушей.

Он поднял её на руки.

— Ты щедрее со своим даром, чем гурия, которой показали полный кошель, — огрызнулся Шилхара.

Мартиса напугала его. Истекая кровью и почти теряя сознание от их связи, она пробудила в нём ещё больше нежеланной вины. За свою жизнь он сделал много такого, что другие сочли бы отвратительным, и никогда не испытывал угрызений совести. Но эта женщина спасла ему жизнь.

Он вышел из библиотеки и поднялся по лестнице на третий этаж. Слабый свет, просачивающийся из дыры в полу, освещал коридор, ведущий к её комнате. Шилхара пинком распахнул дверь и остановился. Скромная и тщательно прибранная спальня выглядела чем-то чужеродным в пыльном лабиринте усадьбы. Даже кухня Гарна не шла ни в какое сравнение.

Маленькая кровать, придвинутая к стене, была аккуратно застелена, ни одна морщинка не портила гладкую поверхность одеял. Ни одна пылинка не танцевала в солнечном свете, заполняя пространство. Личные вещи были спрятаны. Ни гребней, ни украшений, ни других женских безделушек не лежало ни на столике у кровати, ни в сундуке у изножья.

Когда Шилхара положил её на кровать, Мартиса открыла глаза. Несмотря на суровое испытание, взгляд был полон восторга.

— Я всё ещё чувствую дар, но очень устала.

Он заглянул в кувшин рядом с умывальником. Пусто.

— Так и должно быть. Твой дар может напасть, если его вынуждают проявить себя, но он очень покладист, когда с ним обращаются ласково. По крайней мере, со мной.

Остаточная энергия от связи все ещё текла через него. Её дар укрепил его. Пальцы покалывало и искрило белым светом от всего, к чему он прикасался. Любое заклинание, которое он мог сотворить, стало бы в десятки раз сильнее обычного. В отличие от предложения Скверны, дар Мартисы всё ещё позволял ему контролировать свою возросшую магию.

Шилхара нахмурился, когда Мартиса снова потёрла щёки.

— Ты делаешь только хуже. Я пришлю Гарна с водой и эликсиром, чтобы восстановить твои силы и помочь уснуть.

Она попыталась встать, но сдалась, когда он положил руку ей на плечо. Сущность Мартисы затопила чувства Шилхары, несущиеся потоком дара в самое его существо. Он ощущал её запах на своей одежде, а вкус во рту. Его желание возросло, и теперь он хотел обладать не только её силой, но и самой Мартисой. Он напрягся при мысли раздеть ученицу и взять на нетронутой постели, насладившись её теплом и даром, быстро бегущим в его крови и по телу.

Он сощурился.

Мартиса съёжилась при виде его взгляда.

— А как же урожай?

Всё ещё борясь с возбуждением, которое она пробудила, Шилхара отошёл от кровати как можно дальше.

— Сейчас ты так ослабла, что будешь только путаться под ногами. Кроме того, все прошлые года мы и без тебя неплохо справлялись. С первыми лучами солнца будешькак новенькая. Я ожидаю поутру встретить тебя, готовую отправиться вместе с нами в Восточный Прайм.

Мартиса перекатилась на бок, и его взгляд упал на изящные изгибы, которые она продемонстрировала, когда он массировал её больную спину. Шилхара протянул руку и тут же отказался от своей затеи. Если он сейчас не уйдёт, то останется здесь до рассвета. Похоть и магия ревели в нём, усиливаясь с каждым мгновением, пока он задерживался в этой комнате. Он рывком распахнул дверь, но на полпути в тёмный коридор услышал, как Мартиса его окликнула:

— Вы научите меня пользоваться даром?

Он помолчал, сжав переносицу большим и указательным пальцами.

— Да. — Она нашла способ отомстить за его уроки. — До сих пор ты была не слишком толковой ученицей. По крайней мере, теперь у нас есть с чем работать.

Её тихая благодарность последовала за ним по коридору. Она может пожалеть об этом. Его готовность учить её была продиктована не только великодушием, но и эгоистичным любопытством. Яростный, но нежный, почти независимый от Мартисы в своих реакциях дар очаровал его. Шилхара рискнул бы предположить, что ни один священник или послушник Конклава никогда не имел и не сталкивался ни с чем подобным. А любое знание, которое он может получить в тайне от священников, радовало вдвойне.

— Ты действительно понимал, кого ко мне отсылаешь, Камбрия?

Ему внимал лишь скрип половиц под ногами.