Предатель. Моя сестра от тебя беременна

Глава 31

Не проходит и недели, как со мной пытается связаться бывшая свекровь.

Звонки Глеба я не принимаю, Зину игнорирую, так как разговаривать с ней не хочу, но когда охрана докладывает мне, что уже который день у подъезда караулит Агафья Давидовна, пытаясь подловить меня, я решаю поговорить с ней и расставить все точки над “i”.

Тем более, что с кем-то из семьи Бахметьевых мне придется иметь разговор в любом случае, и лучше это будет бывшая свекровь, чем бывший муж, которого мне видеть совершенно не хочется. Не после того, как он сделал величайшую гнусность, которую мог в отношении нашей дочери.

Именно в тот момент он лишился права называться ее отцом, и на этот раз я собиралась сделать всё, чтобы он больше никогда не мог нас с дочерью потревожить.

Вот только разговаривать с ней одной я не собиралась, и группу поддержки мне оказывает Андрей, который как раз оказывается рядом в тот момент, когда Агафья Давидовна снова подъезжает к дому.

Бывшая свекровь входит в квартиру неуверенно, но выглядит недовольной, хоть и не пытается как-то меня оскорбить, как делала это раньше. Наоборот, ведет себя так, будто это она здесь бедная родственница, чего раньше за ней совершенно не наблюдалось.

— Доброе утро, Агафья Давидовна. Неожиданная встреча, будете кофе?

Несмотря на то, что мы никогда с ней не ладили, я пытаюсь проявить гостеприимство, так как разговор нас ждет долгий и серьезный, лишний раз накалять обстановку мне не хочется. Мне нравится мое хорошее настроение, и портить его ничему и никому не позволю, поэтому и сама не пытаюсь спровоцировать какой-либо конфликт.

— Я пришла сюда не кофе распивать, Варвара.

Голос свекрови звучит серьезно, да и сама она настроена так, будто пришла сюда рвать и метать, чтобы добиться своего. Но она понимает, что сделать ничего не может, и очень многое сейчас зависит от меня.

Раньше я часто представляла, как бы вела себя, если бы она передо мной извинялась или лебезила, как когда-то заставляла делать меня. Но когда этот момент наступает, я ловлю себя на мысли, что ничего не ощущаю и не чувствую. Мне всё равно. Хочется просто забыть о прошлом и больше никогда о нем не вспоминать. А оставить его, как бы это странно не звучало, в прошлом.

— Тогда, может быть, чаю? — снова спрашиваю я, а сама прислушиваюсь к тому, что происходит в гостиной. Андрей в это время сидит там вместе с дочкой, которая посапывает после кормления.

Агафья Давидовна прищуривается, словно пытается понять, не издеваюсь ли я над ней, но у меня и в мыслях этого нет. Я веду себя, как человек, а не стерва, так как с момента рождения дочери понимаю, что стану для нее примером. Не хочу, чтобы она перенимала от меня худшие черты характера, которые могли во мне развиться после предательства.

В конце концов, не я виновата в том, что так произошло, но я властна над своими эмоциями и чувствами, которые пытаюсь контролировать и не взращивать в себе негатив.

Судя по всему, бывшей свекрови это не понравилось. Ей непонятно, как вести себя со мной, когда я настолько вежлива с ней.

Она привыкла к иному отношению, так как всё время что-то кому-то доказывала и наезжала на других, возвышая себя. Эту же схему провернуть со мной она не может, поэтому мнется, а затем вынужденно соглашается пройти в кухню.

Говорить с ней на пороге я не собираюсь, поэтому ставлю чайник. Даже если она откажется от чая, то я — нет.

— Глебу грозит немалый срок. Если об этом прознают в банке, то его уволят.

Что меня удивляет, так это то, что информацию она произносит обыденно, не пытаясь обвинить меня в том, что это моя вина. Видимо, несмотря на любовь к сыну, понимает, что во всем виноват он сам и сейчас пожинает плоды своих ошибок.

— Да, я знаю. Вы ведь уже в курсе, что он нанял какого-то алкаша, чтобы он похитил Машеньку?

— Машеньку? — спрашивает непонимающе свекровь, и я с горечью ухмыляюсь.

— Это моя дочь. Я назвала ее Машей.

— Понятно, я не знала.

— Раз вы хотите сразу перейти к делам, то говорите, зачем вы пришли? Вы что-то хотите от меня, верно?

— Ты мне никогда не нравилась, Варвара, но глупой ты никогда не была. Не зря свой университет закончила.

— Помнится, когда-то вы говорили совершенно иное. Кем я была для вас? Тупицей и криворукой бездарью?

Я вздергиваю брови и злю ее, позволяя себе напомнить ей о прошлом. Пусть я и решила, что буду двигаться вперед, это не значит, что я полностью забыла о том, через что прошла. Именно это и сделало меня такой, какая я есть сейчас, поэтому это было бы непростительной глупостью с моей стороны.

— А ты мстительная, не думала, что ты такая, — слегка грубовато выплевывает бывшая свекровь, но меня не трогает ее гнев.

Весь ее негатив отскакивает от моего мысленного щита, даже не задев меня, и такая позиция мне нравится гораздо больше, чем когда я была жертвой ее острого язычка.

— Ошибаетесь, Агафья Давидовна. Я не собираюсь тратить свою жизнь на обиды, гнев и месть. Так что давайте перейдем к сути дела и тому, чего вы хотите.

— Я не хочу, чтобы моего сына посадили. У него перспективная работа, и его уволят, если он получит срок. Мы ведь не чужие друг другу люди, Варвара, так что сможем договориться.

Если бы Агафья Давидовна пришла ко мне и начала требовать, чтобы я немедленно забрала заявление и не смела наговаривать на ее сына, то я бы принципиально пошла до самого конца, но всё происходит ровным счетом наоборот.

Женщина сдерживается ради своего сына, и я не могу ее не понять, поскольку сама теперь мать.

— Так вы хотите, чтобы я забрала заявление за попытку похищения моего ребенка?

Я хочу расставить все точки над “i”, поэтому говорю всё прямо, не собираясь ничего скрывать. Мне как раз стыдиться нечего.

Агафья Давидовна морщится, так как слышать о том, как сильно накосячил ее сын, ей не нравится, но делать она это вынуждена.

— Да, Варвара, я хочу, чтобы ты забрала заявление на Глеба. Не буду утверждать, что он не виноват. Я встречалась с сыном, и он уже сожалеет о том, что заплатил тому мужику, чтобы он вернул ему дочь. Ты должна его понять, Глеб тогда был пьяный, сильно разочарован вашим разводом, вот и ляпнул первое, что пришло ему в голову. Будь он трезвым, никогда бы не стал совершать ничего противозаконного. Он вообще про это забыл, а этому алкашу, как оказалось, сильно нужны были деньги, вот он и решил, что их разговор был всерьез.

Я не собираюсь спорить с женщиной, хотя особо и не вслушиваюсь, так как оправдывать Глеба не в моих интересах. В конце концов, он взрослый мужик, и если даже в трезвом состоянии ему пришла в голову такая нелепая идея, как похитить ребенка у матери, это о многом говорит, что творится в его душе.

— Что ты хочешь за то, чтобы ты забрала заявление? Если хочешь, я готова извиниться.

Видно, что Агафья Давидовна предлагает это не от души, а потому что на всё готова ради освобождения сына. Не хочет портить ему будущее.

Извинения, особенно неискренние, мне не нужны, а вот условия я уже давно придумала.

— Хорошо, Агафья Давидовна, заявление я заберу, но есть ряд условий, которые он должен выполнить, и только тогда мы сможем договориться.

— И что за условия?

Женщина настораживается и смотрит на меня с прищуром, а я не томлю с ответом и сразу же озвучиваю первое условие.

— Глеб должен будет в ближайшее время уехать из города и больше не попадаться мне на глаза. Как я понимаю, в одном городе мы не уживемся, и это уже показал наш негативный опыт. Будет лучше, если свою новую жизнь он начнет с нуля и в другом месте.

Бывшая свекровь сжимает зубы, но молчит, не говорит мне то, что сейчас крутится в ее голове. А судя по гневному взгляду, сказать она хочет многое, но не решается нагрубить, понимая, что тогда я ни на какие уступки не пойду.

— Ему не с руки отказываться. Суд даст ему немалый срок, он пойдет, как организатор, и в любом случае пойдет по этапу и отправится на просторы нашей необъятной родины. Так что я даю ему возможность уехать добровольно и самому в любой город, который он выберет сам. Насколько я знаю, его банк открыл новый филиал в Сибири, и ему предложили его возглавить. Пусть он соглашается. Для него это лучший вариант.

— Есть еще одно условие, верно, Варвара? А ты не так проста, как я о тебе думала.

— Это уже неважно, кто и что о ком думает, Агафья Давидовна. Реальность такова, что мы с вами больше не связаны никаким родством, и видеть я вас больше не хочу. Это, кстати, касается второго условия. Глеб откажется от отцовства. Ребенок ему всё равно не нужен, — добавляю я, так как такой, как Глеб, только испортит психику моей дочери. Ни к чему ей вообще знать о нем.

— Глеб ни за что на это не согласится, — сжимает зубы моя бывшая свекровь, и это доставляет мне удовольствие. Видеть, как она беспомощно бесится.

— А вы сделайте так, чтобы согласился. Мы оба знаем, что это в его интересах. И не нужно сейчас делать вид, что вам есть дело до внучки. Вам ведь вообще на нее плевать, вы просто хотели насолить мне, когда настаивали на том, чтобы судья отдал дочь Глебу. Хотите для своего сына кристально чистую историю о несудимости? Тогда уговорите его выполнить эти два условия, и тогда он будет на свободе. Наши пути больше не пересекутся, и он сможет жить дальше. Вы же ведь хотите, чтобы когда-нибудь он женился и привел в дом именно ту девушку, которую вы одобрите?

Мрачное лицо Агафьи Давидовны не приносит мне удовлетворение, зато по взгляду я вижу, что она согласна. Ей, действительно, всё равно на новорожденную внучку, как и на ребенка, которого носит Зина.

Всё, что ее волнует — это ее сын. Ради него она пойдет на многое, а уж как она уговорит Глеба отказаться от отцовства, это уже ее проблемы.

Проблем она никаких не доставляет и вскоре уходит, а я вхожу в гостиную, где Андрей покачивает люльку с Машей и присаживаюсь рядом, чувствуя облегчение, что эта встреча закончилась.

Тему с Верой Трофимовой и Любой она не поднимала, так как, видимо, после того, как Глеба арестовали на ее глазах, муж ушел для нее на второй план.

Во многом я держалась спокойно благодаря мысленной поддержке Андрея, так как знала, что всё это время он был в гостиной. В любой момент мог прийти мне на помощь, вздумай Агафья Давидовна бросаться на меня с кулаками. Никогда еще я не видела того, чтобы она на кого-то кидалась, но всё бывает в первый раз, а я не хотела рисковать.

— Сумели договориться? — спрашивает Андрей, а затем берет мою руку в свою ладонь.

Кожа у него теплая, и я вдруг впервые ощущаю себя в безопасности. Нехорошее предчувствие давно ушло, а сейчас и вовсе не возникает.

Я же наконец понимаю, что вся эта история движется к финишу.

Не знаю, как сложится жизнь у Зины, сумеет ли она подобрать ключик к сердцу Агафьи Давидовны или поедет вслед за Глебом, если он ее позовет с собой, но одно я знаю точно. В моей жизни начинается новая веха, где только я буду хозяйкой собственной жизни.