Птичка для пилота

Глава 38

Таня

Я даже не поняла, как пролетел день. Очнулась только, когда Зина, мой новый секретарь, аккуратно постучала в дверь, сжимая в руках пуховик.

– Татьяна Ивановна, я пойду?

– А который час?

– Девять доходит.

– Черт! Зина! Я опаздываю на ужин к родителям!

Захлопнула ноутбук, выпрыгнула из лодочек, судорожно втискивая ноги в замшевые ботфорты, схватила шубу и, промчавшись мимо растерянной девушки, выбежала из офиса. – Закрой офис и завтра меня не будет!

Сегодня прилетели Федька и Маша, собственно, по этому поводу родители и объявили званый ужин. Мама нервно пищала в телефонную трубку, пытаясь угадать, что такого произошло, что они вот так, экстренно решили навестить нас. Я лишь вовлечено поддакивала её монологу, стараясь не выдать себя, потому как прекрасно знала повод. Маша беременна, и именно об этом спешили известить семью наши молодые.

Я так соскучилась по брату, по атмосфере семейного счастья и спокойствия, что как сумасшедшая мчалась в сторону родительского дома в посёлке «Светлый». Несмотря на мысли о семье, мой взгляд то и дело падал на экран телефона, в ожидании сообщения от Максима. Он три дня был в командировке, а сегодня должен был вернуться ещё пару часов назад. Но не звонил до сих пор.

Оказалось, довольно сложно привыкнуть к его графику. Ночные рейсы, перед которыми ему было необходимо выспаться, частые командировки и тишина телефона. Последнее было самым мучительным. Долбанный автоответчик, что монотонно «посылал» меня при попытке дозвониться, чтобы услышать родной голос, доводил до бешенства. Но нужно привыкнуть.

Да, с мыслью, что этот мужчина поселился не только в моей квартире, доме, но и в сердце я уже давно смирилась. Потому что в его объятиях было совершенно спокойно. Несмотря на то, что секса он меня лишил совершенно серьезно!

Признаться, изводила я его не по-детски. Спрятала все забавные пижамы, рассекая по дому в шелковых пеньюарах, а перед сном прижималась крепко-крепко, заставляя его дыхание становиться тяжелым, а сердцебиение сбивчивым и таким громким.

Нет, я не знала о его чувствах, а ощущала их. Буквально во всем: взгляде, объятиях, едва заметных поцелуях в макушку и грусти, с которой он уезжал из дома на работу. Он не говорил, не сыпал обещаниями и не играл, дав время, чтобы привыкнуть и ощутить. Конечно, он был прав. Я должна сама захотеть этого. Проблема лишь в том, что я давно хочу. И это пугало. Потому что то, что творилось с моим разумом и телом, стоило лишь ему приблизиться, было нереальным, фантастическим. Наверное, это и есть любовь. Не как с Гришкой. Нет. Я просто сердцем чувствую любовь. Настоящую, прекрасную и такую сильную, что хочется плакать.

– Мам! Я дома! – крикнула я с порога, отточенным движением бросила сумку на банкетку, стянула сапоги и побежала в зал, откуда доносился громкий смех и аромат маминых пирогов.

– Дочь, – папа вышел из кухни с блюдом, на котором дымилась золотистая утка. – И когда ты нам хотела рассказать?

– О чем?

– Мой руки и за стол, – строго сказала мама, но потом чмокнула меня в лоб и улыбнулась, укорительно покачав головой. – Тань, ну о таком предупреждать нужно. Готовить родителей. Мы же уже не молодые.

– Да что случилось? – я растерянно переводила взгляд с отца на маму и обратно, пытаясь понять, о чем они говорят.

– Эх ты, конспиратор! – ухнул басом Федька, сгребая меня своими ручищами в крепкие объятия. – Я с тобой всеми секретами делюсь, а ты…

– Я сейчас начну кричать, если вы все не объясните, что случилось!

– Спокойно, Птичка…

Это до боли знакомое «Птичка» заставило меня замереть. Но когда мозг справился с шоком и осознал, что всему виной мой мистер-Боинг, я как-то даже расслабилась. Выдохнула. Отпустив тревогу от мыслей о знакомстве с родителями. Он все сделал сам.

– Мне кажется, что ты как-то слишком буквально понял мое «жду» в смс, – я вырвалась из рук Фёдора и повернулась.

Максим стоял, прислонившись к дверному косяку, ослепляя меня своей мега-довольной улыбкой.

– Не вредничай, иди, обниму, – он раскрыл руки, а я пошла.

Послушно побежала в объятия мужчины, который плотно засел в моей душе. Это точно любовь, все чаще спрашивала я себя. Но одно только его «Птичка» заставляло покрываться тело мурашками.

– Привет, милый, – повисла на шее, бултыхая ногами в воздухе.

– Привет, Танечка.

Прижалась крепко-крепко, уткнувшись носом в его тёплую шею. Вдохнула запах кожи, запустила пальцы в густую шевелюру и заплакала. Слёзы сами покатились. Да, расставания давались тяжело, но встречи… они были особенными. И каждый раз разными.

– Ваня, – всхлипывала мама. – Обними сейчас же!

– Кого? Её уже обнимают, – рассмеялся отец.

– Меня! Меня обними, дурачок, – расплакалась мама, бросаясь очумевшему отцу на шею.

– Иди, я тоже хочу обниматься. Не заставляй реветь при всех, – рассмеялся брат, подходя к креслу, в котором сидела хлюпающая носом Машка, поглаживающая свой уже довольно прилично округлившийся животик.

– Так! Сопли отставить! Идём ужинать, – скомандовал отец, уводя маму в столовую.

– Что это, Максим Витальевич?

– А я говорил тебе, что мужчина я приличный. Поэтому вот решил познакомиться с твоими родителями.

– Я думала, что о таком советуются…

– С тобой, Танечка, нужны другие методы.

– Скучала, – выдохнула я и снова к нему прижалась.

– Скучал, – ответил Максим.

– Голодный?

– Ещё какой!

– Идём, – я потянула его в столовую. – Мам, пап, знакомьтесь. Это Максим. И он очень приличный мужчина.

– Это мы уже поняли, – Мама промокнула слёзы салфеткой.

– А Федька даже паспорт проверил, – хихикнула Маша, сдав мужа с потрохами.

– Меры предосторожности… – брат пожал плечами и первым сел за стол. – Давайте ужинать?

– Значит, ты лётчик, – подытожил папа, разрезая утку. – У матери отец лётчиком был. У вас это семейное? Да? Слава Богу, очевидно, через поколение.

– Ваня, перестань, – рассмеялась Мама, бросая любопытные взгляды в Максима. – А Танин дедушка и правда лётчиком был. На Ту-154 летал, но ты, Максим, наверное, не застал уже.

– Нет, лично не застал. Но мой отец летал на «Туполе» всю жизнь. И мама вместе с ним в экипаже, – Максим вежливо улыбнулся маме, забирая из её рук тарелку.

Я всячески подмигивала маме, чтобы она не продолжала эту тему, но Максим провернулся и рассмеялся.

– Птичка, ты что, оберегаешь мою душу от травмирующих разговоров?

– Конечно! Я только излечилась, Крылосов, а ты в психушку собрался? Ну, не-е-е-ет… Кто меня замуж тогда возьмёт?

– Замуж? – вскочил с кресла отец, чем изрядно напугал всех. – Какой замуж? Зачем замуж?

– Максим, – мама подлила Максиму компот. – Это у них семейное – задавать глупые вопросы.

– А я рад, – Федька, все это время молчаливо наблюдающий за нашей перепалкой, откинулся в кресле, сложив руки на груди. – Порядочные мужики редко попадаются…

После пары секунд молчания дом взорвался хохотом, а я не удержалась и снова упала на грудь Максиму, вслушиваясь в ритм его сердцебиения.

– Максим, друг хочет своего оболтуса отправить учиться в Питер. Как считаешь? – отец всё же пришёл в себя, поэтому сменил тревожную тему замужества.

– Мне повезло, после гибели родителей авиакомпания не бросила меня, а когда узнали, что хочу пойти по стопам отца, выбили целевое. А теперь все совсем иначе. Обучение платное, а последние два курса, когда начинается практика, студенты самостоятельно оплачивают керосин, отсюда выливается стоимость обучения порядка пяти миллионов. Иногда и больше, – горько вздохнул Максим, растер лицо докрасна. – Но и это не все, потому что после выпуска начинается новый квест, под названием «Найти место». А это сложно, и без протекции ты рискуешь остаться за бортом. Но и это не все: чтобы получить КВС тебе нужно отстегнуть…

– Я все понял, можешь не продолжать, – отец плеснул в пустую стопку Максима. – Пусть сам разбирается.

– От романтики в авиации не осталось и следа, Иван Денисович. Я порой иду на рейс, даже не подозревая, с кем лечу. Незнакомые лица, лишь самолёты одни и те же, и техники под бортом.

– А почему? Ведь раньше, кажется, был закреплённый экипаж? – подключился к разговору Федька.

– Безопасность. Друзей практически никогда не ставят вместе, а если и случается накладка, то прослушивают после рейса все переговоры. Чем меньше мы знакомы, тем скрупулезнее проверяем каждый шаг друг друга. Вот так.

– Хм, а я думал, что нет ничего лучше, чем плечо товарища.

– Да, но не в авиации, Фёдор.

– Тогда, предлагаю выпить, – отец встал, обвёл семью серьёзным взглядом. – Чтобы дома нас всегда ждало надежное плечо и уютный тыл….

– Я давно так хорошо не проводил вечер, – вздохнул Максим, как только я легла рядом.

– Если честно, то я тоже, – легла на левый бок, с наслаждением рассматривая его лицо. – Стыдно признаться, но я постоянно на работе.

– А я заметил, – Максим поцеловал меня в лоб, прижимая к себе.

– Ты ещё долго будешь целовать меня в лобик, как ребёнка? Хочу поцелуй!

– Хочешь?

– Дико! Крылосов, – я села на диване, где нам постелили, так и не отпустив среди ночи домой. – Поцелуй меня, чтобы аж звёзды из глаз!

– А чего ещё ты хочешь, Танечка?

И он поцеловал. Жарко, страстно и по-настоящему. До стука зубов, до жжения губ и рваного дыхания. Дал то, что я хочу, с такой лёгкостью и покорностью, что плакать хотелось.

– А ещё хочу пригласить тебя завтра на свидание, милый.

– Тань, ты такая жестокая, – захныкал он, шаря по мне руками. – Ведь ты не этого хочешь?

– Нет, не этого, – выдохнула и закрыла глаза, наслаждаясь его касаниями. – Но ты сам затеял эту игру. Теперь будешь знать, как лишать Птичку десерта.

– А ты попроси, и я все отменю, – шептал он.

– Нет. Я поняла, что ты хотел сказать, – прижалась спиной к его груди. – Я должна сама для себя решить. Да?

– Да.

– Я даже сегодня родителям не смогла сказать, кто ты для меня.

– И кто же я?

– Клиент, конечно же… Кто же ещё?

Люблю… Конечно, люблю! Но слова остались на кончике языка пылающим огоньком. Больно. Но дико приятно. Забытое чувство разгоралось в сердце синим пламенем, от которого дух перехватывало. И разжег его Максим. Сам разжёг, вот теперь и пылай в нем! Вместе сгорим…