Пусть небеса падут

Глава 8 Одри

Мои глаза непривычно горят. И что-то мокрое стекает вниз по щеке.

Слеза.

Внутри меня сжимается комок с примесью ярости и страха.

Я не должна плакать. Не потому, что я должна быть храброй и сильной, или придерживаться любых других аспектов моей клятвы. У меня физически не должно получаться лить слезы.

Факт, что я плачу, означает, что уже слишком поздно. Мое тело поглотило воду. Теперь я ослаблена на месяцы.

Как и мой отец, в день своей смерти.

Мои плечи трясутся от переполняющих меня рыданий. Я хочу с силой и до боли сдирать с себя кожу, словно это избавит меня от выпитой воды. Но это не поможет. Я столько пережила, чтобы не повторить ошибок моего отца, так далеко зашла в попытке не связываться с землей. Но я никогда не предполагала такого. Никогда не думала, что потеряю сознание от слияния с ветром, или что Вейн напоит меня водой, чтобы привести в чувство.

Вейн.

Я запрокидываю голову и руками размазываю предательские слезы. Он переминается с ноги на ногу, готовый в любую секунду отскочить.

Я не могу его винить. Я далека от того властного и невозмутимого вида, который готовилась продемонстрировать ему, когда его разум наконец-то совершит прорыв.

Надо прийти в себя. Это очередная... трудность. Но я что-нибудь придумаю.

Прочистив горло и убрав волосы с лица, я поднимаюсь. Жаль, что я не успела заплести косу и снова переодеться в форму, так что придется довольствоваться малым: заправить волосы за уши и разгладить складки платья.

- Мне жаль, - говорю я, гордясь тем, что мой голос звучит громко и уверенно. - Нам нужно поговорить.

- Правда что ли? - его голос звучит на октаву выше, чем я привыкла. - Кто ты, и что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что я только что всех убил?

- Тише, - я шагаю к нему, но он отскакивает.

- Ближе не подходи, и не говори мне, что, черт побери, делать. Ты в моем доме.

- Я знаю. И успокойся, если не хочешь, чтобы меня обнаружили твои родители.

Он смотрит на меня, явно не в восторге от моего весомого аргумента.

- Кто ты такая?

- Меня зовут Одри. И я знаю ответы на все вопросы, которые у тебя есть, Вейн. Но нам следует поговорить наедине. Ты пойдешь со мной?

В его глазах вспыхивает ярость. И после того, как я себя вела, я не могу его в этом винить. И это только все усложняет.

Моя голова пульсирует от напряжения, которому я себя подвергла. Я тру виски и делаю глубокий медленный вдох, изучая линии его лица, которое я так хорошо знаю, что могу воскресить в памяти любую деталь. Страх врезался в каждую черточку, придавая Вейну более взрослый вид. Измученный.

Мне было велено добиться его доверия, но в этот момент меня удивляет осознание того, что я действительно хочу, чтобы он мне доверился.

- Пожалуйста, Вейн. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной. - Я смотрю ему в глаза, делая осторожный шаг. Протягиваю руку, и мои пальцы скользят вниз по его руке. Он вздрагивает, но не вырывается, даже когда я беру его за руку.

Его кожа теплая и гладкая на ощупь, и мои пальцы покалывает от впитанного тепла.

Странно.

Прошли годы с тех пор, как я до кого-то дотрагивалась. Должно быть, мое тело не знает, как реагировать.

Вейн смотрит на наши руки, и страх на его лице постепенно перерастает в неуверенность.

-Это безопасно?

- Абсолютно.

- Это далеко?

- Мы можем дойти пешком.

- И ты обещаешь, что все объяснишь?

- Все.

Он испытывает меня взглядом, провоцируя нарушить обещание. Он не понимает, что рассказать ему обо всем - часть моей работы. Но он скоро это поймет.

Я тяну его к окну.

- Подожди-ка минутку, мы что, выйдем через окно?

- Я не могу выйти через парадную дверь, особенно в этом, - я указываю на свое крошечное сине-черное платье. Оно казалось откровенным и раньше, когда я была одна. Теперь, при свете в его комнате, с его непрерывно следящими за мной глазами, я чувствую себя практически голой.

Особенно когда он ухмыляется и говорит:

- Да, моя мама определенно этого бы не одобрила.

Я выпускаю его ладонь и скрещиваю руки на груди. Я уже почти забыла, каким он может быть несносным.

- Идем.

Не оглядываясь, я выпрыгиваю в окно. Тут невысоко, так как дом одноэтажный, но при приземлении в суставы отдает непривычная боль.

Вода.

Я прикусываю губу и делаю глубокий вдох, стараясь сохранить спокойствие, в то время как Вейн выпрыгивает из окна. Он вскрикивает, зацепив рукой шипы пираканты. И я закатываю глаза.

- Мой дом там, - говорю я, мчась по открытой лужайке. Эта часть двора достаточно ярко залита лунным светом, и нас могут увидеть, поэтому мы должны двигаться быстро, пока не достигнем финиковой рощи, со всех сторон окружающей дом.

Мягкий Южный Ветер, восстанавливает мои силы, пока я бегу. Ласкает мое лицо. Высушивает слезы. Ветер не может облегчить лишний вес воды, но он, все же, облегчает головную боль. Вейн не отстает от меня ни на шаг. Либо это значит, что он гораздо сильнее, чем я думала, либо я теперь слабее, чем ожидала - не знаю.

Мы направляемся все глубже и глубже в рощу. Воздух пропитан сладким ароматом липких фруктов, и я ощущаю, как давлю босыми ногами опавшие финики. По крайней мере, я надеюсь, что это финики. Сегодняшняя ночь отнюдь не безмолвна, всевозможные насекомые шуршат и носятся вокруг нас. Это место просто кишит ими, я бы не выбрала его в качестве дома. Но других вариантов не было.

Еще несколько минут, и бледные стены моего убежища являются взору.

Вейн фыркает:

- Невероятно.

- Что?

- Ты живешь там? - он указывает на дом, находящийся впереди, ну, или на то, что от него осталось.

Пожар разрушил его задолго до того, как я на него наткнулась. Но две с половиной оставшихся стены, в одной из которых все еще имеется треснутое окно, наряду с выжженными опорными балками, оставшимися от бывшей крыши, дают мне достаточно места, чтобы спрятаться. Я перебросила упавшие пальмовые листья через балки, чтобы создать укрытие от жары, и набросала еще листьев на землю, образуя место для сна. Они не столь мягкие, как хотелось бы, но вполне годятся для птичьих гнезд. Мне большего и не надо.

- А что? Что в нем плохого? - спрашиваю я, пытаясь понять скептическое выражение у него на лице.

- Просто я должен был догадаться. Я приходил сюда пару раз, еще будучи мальчишкой, но потом перестал, так как начал его бояться...

Он замирает как вкопанный.

Я разворачиваюсь, чтобы взглянуть ему в лицо, удивляясь тому, насколько бледным он кажется в лунном свете.

- Я боялся, что он населен призраками, - продолжает Вейн. - Я слышал шелест под открытым небом, и иногда деревья шумели так, что казалось, будто здесь живет привидение.

Он медлит, пытаясь найти в себе мужество, чтобы задать следующий вопрос:

- Так это была ты?

Я киваю.

Он пятится от меня.

- Что ты такое?

- Я такая же, как ты, - отвечаю я, делая шаг вперед.

Он смеется, и резкий звук пронзает ночную тишину.

- Да ладно. Я видел, как ты парила в воздухе и как появлялась из неоткуда, и...

- Ты действительно меня видел? - спрашиваю я, и мне важен его ответ. Я так долго ждала, когда же он совершит прорыв, что мне все еще трудно поверить, что это наконец-то произошло.

- Да. Поэтому заканчивай со всей это ерундой, что ты - человек, так как я знаю, что я видел, и люди на такое не способны.

- Вейн, - я жду, пока он встретится со мной взглядом. - Я никогда не упоминала о том, что я человек.

Он вздыхает:

- Итак... ты не человек.

- Нет.

На его лице отражается калейдоскоп эмоций: облегчение, сомнение, страх, определенность.

Я ничего не говорю, ожидая, что он сам придет к окончательному, самому главному выводу.

Я практически слышу щелчок, когда кусочки головоломки встают на место у него в голове.

Голос Вейна едва слышен, когда он наконец произносит:

- Но ты сказала, что ты такая же, как я.

Я открываю рот, чтобы произнести слова, которые вывернут его мир наизнанку, но у меня пропадает голос.

Я бы все отдала, чтобы забыть, кто я и что я. Чтобы не сталкиваться каждое утро с тем, что обязана делать. Или тем, что совершила. Вейн жил в счастливом неведении на протяжении десяти лет. Забыв об обязанностях. Не зная о своем предназначении. Не подозревая о непреодолимых препятствиях, с которыми ему предстоит столкнуться.

Теперь я собираюсь отобрать у него эту свободу.

Я практически задыхаюсь от вины и сожаления.

Но он должен услышать правду. И я поклялась, что расскажу ему все. И, расправив плечи, я выбиваю почву у него из-под ног:

- Верно, Вейн. Я не человек. И ты тоже.