Вейн выглядит бледным, когда я захожу за ним перед тренировкой. Круги под его глазами - чернее тучи. Он такой хмурый, будто проиграл важную битву.
- Как ты? - Спрашиваю я, подойдя ближе.
Он пожимает плечами и опускает взгляд в пол.
- Я просто устал.
Он врёт не хуже некоторых, но его ложь заметна. Я опускаюсь на кровать рядом с ним, сохраняя дистанцию между нами.
- Ты спал?
- Пытался уснуть.
- Но? - Я пытаюсь вытянуть из него ответ.
Он снова пожимает плечами.
Он думает, что это сойдёт за ответ?
Очевидно, да. Он больше ничего не говорит.
У меня нет на это сил.
- У нас есть два варианта, - говорю я ему. - Ты можешь продолжать игнорировать мои вопросы, а я могу продолжать докучать вопросами, пока ты не признаешься мне во всём и не расскажешь, что не так. Либо ты можешь рассказать мне всё сейчас и избавить нас от потери времени и разочарований. Решать тебе.
Он медленно, тяжело вздыхает, встаёт с кровати и подходит к окну, не поворачиваясь ко мне.
- Ладно. После того, как меня допросила мама насчёт боли в мышцах после тренировки, я очень плохо спал. Она не купилась на нашу историю.
- Что ты сказал? - Я стараюсь говорить обычным, ровным голосом, хотя в моей голове проносятся миллионы мыслей.
Он ведь не сказал своей семье правду, да?
А что же мне делать, если рассказал? Что говорить Силам Бури?
Вейн пожимает плечами - о, боги! если он сделает так ещё раз, я врежу ему по зубам - и поворачивается ко мне лицом, встречаясь со мной взглядом. Я задерживаю дыхание, готовясь к худшему.
- Я сказал ей правду. Я сказал, что не могу рассказать ей, что происходит. И ещё попросил её довериться мне.
- И она согласилась?
- Пока да. Но очевидно, она волнуется - и я ненавижу это. Я не могу вечно держать это в тайне, Одри.
Знаю, я должна с пониманием отнестись к его усилиям, но сочувствовать ему так сложно! Бедный Вейн - сын небезразличной матери. Я едва помню, как это.
- Мне нужно всего лишь несколько дней, - говорю я ему, сдерживая горечь в своём голосе.
- Хорошо. Ведь, в конце концов, я стану либо заключённым Райдена, либо новым рабом Сил Бури.
Желчь его слов режет мой мозг. Моментальная головная боль.
Мне не вынести этот аргумент ещё раз.
- Ты чувствуешь в себе силы для тренировки? Вероятно, мы уже могли бы начать.
- Смогу ли я когда-нибудь выбирать?
- Нет, если хочешь, чтобы я выжила.
Я не понимала, что произнесла это слишком громко, пока не увидела лицо Вейна. Он похож на маленького мальчонку, испуганно глядящего на то, как уплывает его сломленная мать.
- Вейн, я... - Я не вполне знаю, какими словами исправить то, что я сейчас наделала.
Он качает головой и поворачивается ко мне спиной.
Молча, мы выбираемся через его окно и бежим в самый тёмный угол лужайки. Здесь, в безопасной темноте, я вызываю ближайшие Восточные Ветра и обвиваю их вокруг нас.
- Мы тренируемся не в роще? - Спрашивает Вейн, когда ветры стихают.
- Пришло время попрактиковаться в силе трёх. Тебе понадобится больше места.
Я подхожу к нему, и он делает шаг назад, встретившись со мной взглядом. Он долго решается мне что-то сказать - то открывает рот, то закрывает - и, наконец, произносит:
- Ты же знаешь, что я пытаюсь. В смысле, я...
- Вейн. - Я стараюсь выдержать его взгляд. - Я не жду от тебя...
- Но я намерен, - настаивает он.
Я вовсе не заслуживаю этого обещания - особенно от него. Я справлюсь в любом случае.
Ветры гладят моё лицо, напоминая, зачем мы здесь стоим. Я прочищаю горло:
- Ты помнишь, как путешествовать по ветру?
Он кивает, переносит свой вес, а я опираюсь руками на его плечи. Его руки обвивают мою талию, и по моему телу разливается тепло. Он делает выдох, я - вдох; его дыхание - это самое сладкое из всего, что я когда-либо пробовала. Я жажду его, хочу наклониться ещё ближе и упиваться им. Вместо этого я позволяю ветрам увлечь нас в тёмные небеса.
Может быть, из-за холодного воздуха или из-за того, что я провела долгий полный забот день одна, но его прикосновение на этот раз не обжигает меня чувством вины. Это безопасность. Он чувствует себя в безопасности. Сильный. Тёплый.
- Когда я смогу летать один? - Спрашивает Вейн, краснея. Глаза светятся энергией.
- Ещё нескоро. Странствия на ветрах - один из самых сложных навыков. Чтобы им овладеть, ты должен полностью прочувствовать ветер, свободно общаясь с ним. А ты едва ли знаешь несколько слов.
- Жаль.
Что-то внутри меня обрывается.
- Тебе не нравится летать со мной?
Я хочу забрать свои слова обратно, сразу же, как только они вырвались из меня. Особенно, когда на лицо Вейна возвращается ухмылка, подкрепляющая его самоуверенность.
- Очень нравится! - Его руки опускаются на мои бёдра, и я надеюсь, что моё дурацкое поведение никогда не провоцировало его на следующий шаг. Но, прикоснувшись к ветрорезу, висевшего в гравированных ножнах на ремне, он замирает.
- Ого! У тебя с собой меч?
- И что?
- Ну, в смысле - это крутое оружие и всё такое. Но вы же видели ружья, правда? Как думаешь, может быть, пришло время сменить его на что-нибудь более эффективное?
- Я тебя умоляю. Даже дыхание может сбить с курса пулю. Хотелось бы посмотреть на ружьё, которое способно остановить циклон одним выстрелом.
Улыбка сползает с его лица.
Хорошо. Он должен понимать, что за опасность нас подстерегает в битве с ветром.
На горизонте видны сотни светящихся красных точек, и я направляю ветер к ним, опуская нас ниже, когда в поле зрения появляются узкие, зубчатые ветряки. Я не могу оставаться спокойной, когда Вейн автоматически отстраняется от меня. Он помнит, как приземляться.
Мы касаемся земли и бежим, криком договариваясь остановиться на краю одного из подножий горы.
Вейн смеётся:
- Ветровая электростанция? Ты шутишь, да?
- А что не так?
- Я думал, мы будем упражняться в силе трёх - или как ты там зовёшь это - посреди пустоты, так, чтобы я не смог повредить, не знаю, каких-то громадных воздушных турбин, которые могут стоить больше, чем вся моя жизнь, - он указал рукой на очертания ветряков, которые окружали нас. - Не говоря уже о том, что они выглядят так, что способны порубить меня на Вейно-ломтики, если я подберусь к ним слишком близко.
Я не могу сдержать улыбки:
- Не беспокойся, у меня всё под контролем. Но тебе необходимы ветряки. Они помогут тебе разделять ветры, когда твоих ощущений будет недостаточно, чтобы определить, что к чему. Обрати внимание - каждый ветряк повёрнут по-своему, видишь? Они направлены так, чтобы собирать ветры со всех направлений.
- И поэтому здесь всегда один или два ветряка крутятся, даже если все вокруг неподвижны?
- Точно. Итак, когда мы начнем тренировку, и я скажу тебе найти Восток, ты будешь начинать оттуда, - я указываю на четыре ветряка у основания нижнего холма. Они стоят в ряд, как солдаты, их остроконечные крылья синхронно смазываются в движении. - Наблюдай за их скоростью. Восточные ветра - скрытые. Кроме того, они стремятся к объединению, поэтому ты должен искать группу. Давай посмотрим, сможешь ли ты определить Север.
Он вглядывается в темноту, оценивая вращающиеся лопасти.
- Там, - он указывает на пару ветряков расположенных не далеко от нас.
Я подавляю вздох. Нельзя рассчитывать на то, что он знает это - такие знания не входят в программу средней школы. Но всё-таки меня расстраивают его ошибки.
- Это Южные. Посмотри, как они выглядят - им недостаточно силы, чтобы продолжать движение, но что-то всё ещё происходит. Южные ветра - ровные, медленные. Восточные - изменчивые, коварные. А Северные, - я указываю на край холма, туда, где трасса светящейся кривой прокладывает свой путь. Линия ветряков стоит выше остальных, их бесчисленные крылья вращаются на бешеной скорости. - Северные - сильные ветра, резкие.
- А Западные?
Каждый раз, когда я думаю о Западных ветрах, к моему горлу подступает комок. Они стоят за каждой болью, каждой жертвой, которые я перенесла за семнадцать лет своей жизни.
- Это мягкие, мирные ветра.
Вейн фыркает:
- Какая ирония.
Да, ирония. Самая разрушительная война, с которой столкнулся наш мир, велась на языке мира. От этого хочется кричать. Или ударить что-то очень, очень сильно.
Вместо этого мой взгляд скользит по рядам турбин, ищет одну, которая вращается в своём собственном ритме. Я нахожу её в нижней точке верхнего холма, её силуэт резко выделяется на фоне звёздного неба.
- Вот он, Западный ветер.
Вейн не сразу смотрит, куда я указываю.
- Это - единственный воздушный поток здесь, который я не могу почувствовать. Я могу его увидеть, и окажись я на его пути – то просто почувствовала кожей. Но я не чувствительна к его покалываниям. Описать это невозможно. И если я пытаюсь слушать его песню, всё, что мне удаётся - это услышать свист движущегося воздуха. Этот язык полностью утерян мной.
Без моей команды Вейн закрывает глаза и протягивает руки по направлению к одинокому Западу, толкающему ветряк. Тянется за его шлейфом.
Пожалуйста, пусть он почувствует. Пожалуйста, пусть появится надежда.
Я отправляю эту молчаливую просьбу в ночь, желая, чтобы ветры смогли её услышать и выполнить. Но это зависит не от них.
Всё зависит от Вейна Вестона.
Все надежды - на него.