Пустые зеркала

ГЛАВА 30

Кэсси вернулась с обеда вместе с Ричардсоном в три часа и принялась поглощать кофе чашка за чашкой, прокручивая в голове все обстоятельства обсуждавшейся сегодня сделки и просматривая бумаги. Она уже давно поняла, что бумаге можно доверить лишь некоторые и к тому же тщательно проверенные факты, а многие мысли лучше оставить при себе. Если ты права, то все твои предположения, расчеты, обоснования и тактические хитрости рано или поздно будут переведены на язык прибыли, а если ошиблась — они станут потерями и обретут форму конкретных цифр, а не слов.

Ближе к четырем она отложила в сторону бумаги и связалась с Ванкуверской фондовой биржей с помощью новой службы компьютерной связи. Медленно просмотрев на мониторе список компаний, она отыскала наконец «Джиниус». Четыре доллара за акцию. Кэсси посмотрела на извещение о переводе наличной суммы, которое было доставлено ей внутренней почтой. В ее распоряжении было шестьсот тысяч канадских долларов. Пора приступать к покупке акций.

Любая покупка или продажа всегда вызывала у нее в сердце волнение. Вот и сейчас она почувствовала его, когда набирала номер Сэма Бримтона в Ванкувере.

— Сэм? Это Кэсси Стюарт.

— Кэсси, как дела? Пора начинать?

— Думаю, что да, Сэм. Как насчет компании «Джиниус»? Скажем, десять тысяч акций, для начала.

— «Джиниус»? Гм. Похоже, ты не любишь ограничиваться полумерами.

Кэсси засмеялась.

— Пытаюсь.

— Полагаю, ты намерена купить их?

— Сэм, принимать решения буду я, а ты должен просто добросовестно работать.

— Черт возьми, Кэсси, это ведь не самая ликвидная биржа в мире. Десять тысяч акций могут сдвинуть весь рынок ценных бумаг, и тебе это прекрасно известно.

— Очень плохо.

Обычно биржевые брокеры интересуются ценами, не задавая вопросов о том, продаются акции или покупаются. Если эту информацию предоставить заранее, то они смогут легко манипулировать ценами в собственных интересах. Кэсси хорошо знала, что получит более приемлемые цены, если заставит Бримтона играть вслепую.

— Ну что ж, — продолжал соображать Сэм, — судя по всему, ты собираешься покупать. От трех шестидесяти до четырех шестидесяти.

— Ничего себе разброс, — удивилась Кэсси. — А на моем мониторе стоит цифра четыре.

— Да, но только не для покупки полупроцентного пакета этой компании. Если мне не изменяет память, ты собираешься купить почти пять процентов до начала торгов. Должен предупредить — по-видимому, тебе придется заплатить намного больше четырех долларов за акцию, чтобы приобрести пятипроцентный пакет.

— Там будет видно. Я только сейчас окунулась в эти дела и не приняла окончательного решения.

— Четыре шестьдесят, Кэсси.

— Не пойдет, Сэм. Четыре сорок пять — и по рукам.

В трубке воцарилась продолжительная тишина. Бримтон хорошо знал правила игры и понимал, что она все равно заставит его снизить цену. Он увеличил ставку на десять центов, но Кэсси обрубила ее на пять и фактически отказалась дальше торговаться. Не мудрствуя лукаво Бримтон согласился с ее условиями, так как прекрасно знал, что сможет скупить акции «Джиниуса» по дешевке. Эта компания долгое время ничем не заявляла о своем существовании, а на рынке ценных бумаг уже давно наблюдается омерзительное затишье.

— О'кей. Годится. Ты покупаешь десять тысяч акций компании «Джиниус» по цене четыре сорок пять за штуку в нормальный расчетный период.

— Договорились.

— Буду рад видеть тебя в Ванкувере, Кэсси.

Она выключила линию связи и отдала распоряжение секретарше тут же оформить все финансовые документы на покупку акций. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы эта новость распространилась по всей бирже и вызвала легкий ажиотаж. Несколько минут цифры на мониторе оставались неподвижными, а затем начались некоторые перемещения. Вместо четырех долларов за акцию появилась цифра четыре с половиной, а еще через некоторое время — пять долларов. Кэсси удовлетворенно хмыкнула, наблюдая за скачками цен. Держатели акций засуетились, хотя и не понимали, в чем, собственно, дело.

Оторвавшись от монитора, она сделала несколько телефонных звонков, а затем доработала свой бизнес-план. К концу рабочего дня у нее голова шла кругом от такого напряжения. Перед тем как покинуть офис, то есть в семь часов по Гринвичу, Кэсси еще раз просмотрела движение цен на бирже.

Стоимость акций компании «Джиниус», которые чуть раньше были отмечены зеленым цветом, что означало устойчивый рост, теперь стали омерзительно красными, что свидетельствовало о резком падении курса. Сгорая от гнева и разочарования, Кэсси уныло следила за тем, как курс акций упал до невероятно низкой отметки — два доллара за акцию.

Она тут же связалась с Бримтоном:

— Что там у вас происходит, черт возьми?

— Дьявол! Понятия не имею. Клянусь, я здесь ни при чем.

— Но этого не должно быть! Это исключено! Ты не делал никаких заявлений?

— Абсолютно.

— Кто-то играет на понижение?

— Похоже на то, насколько я могу судить.

— Я хочу знать, кто это делает и почему. А если причина в другом, то я хочу знать, в чем именно. Сэм, мне много говорили о твоих связях на бирже. Используй же их, черт возьми! Как ты думаешь, почему я ангажировала именно тебя? Если кто и может выяснить причину резкого падения акций, то только ты.

— Сделаю все возможное, Кэсси. Здесь замешаны большие деньги.

Если ее расчеты были правильными, то Бримтон начал скупать акции «Джиниуса» по четыре доллара за штуку, имея в виду, что «Кэйс Рид» скоро заявит о желании купить всю компанию и тогда стоимость акций увеличится в несколько раз. Но сейчас все его вложения уменьшились почти вдвое и, следовательно, он сам должен быть заинтересован в повышении курса. Причем даже в большей степени, чем она, так как он потратил на это собственный капитал.

— Тебе крупно повезло, что ты не купила все пять процентов, — сказал он, предпринимая безнадежную попытку хоть как-то утешить ее.

— Ты мог бы предупредить меня.

— Могу сказать одно: это очень предусмотрительно с твоей стороны.

— Надеюсь, ты не считаешь, что я имею к этому какое-то отношение? В конце концов ты сам сказал, что я не разбираюсь в работе фондовой биржи и вообще являюсь посторонним человеком. Только посторонний человек может вляпаться в подобную историю.

— Совершенно верно. Но я надеюсь, что ты вложила не последние деньги в эти акции?

— Мое первое появление на вашей бирже стоило мне двадцати пяти тысяч долларов. Как ты думаешь, это может отразиться на моей кредитоспособности?

— Все будет зависеть от того, кто и как на это посмотрит.

— А что они при этом подумают обо мне? Послушай, Сэм, мы можем болтать с тобой всю ночь напролет. Если будут какие-либо новости, звони мне домой. — Она продиктовала ему свой номер и положила трубку.

После этого ей оставалось только запереть стол и отправиться домой, тихонько проскользнув мимо кабинета Ричардсона.

Бримтон позвонил ей в девять часов.

— Мы были правы. Это игра на понижение, и к тому же довольно грязная, — тоскливо пробубнил он. — Если не ошибаюсь, у тебя есть знакомая по имени Ева Каннингэм. Это правда?

— Да, а что?

— Так вот, моя дорогая, она загнала тебя в ловушку, заставив поверить в ложные данные, чтобы добиться согласия на заключение сделки. Неплохая идея, согласись, — поднять стоимость акций, продать свой пакет, наварить на этом приличную сумму и расплатиться со всеми своими долгами. Очевидно, этот проект поглотил все ее деньги и оказался настоящим мыльным пузырем. Сейчас она на грани банкротства.

Кэсси была настолько ошеломлена, что не могла произнести ни слова.

— Невероятная история, не правда ли?

— Не смеши меня, Сэм, — со злостью оборвала его Кэсси. — Вполне правдоподобная легенда для дельцов биржи. Кто бы ни стоял за всем этим, он, несомненно, умный человек. Я могу сказать тебе только одно: Ева Каннингэм здесь абсолютно ни при чем. Неужели ты думаешь, что она могла так легко провести и меня, и наш банк «Кэйс Рид»?

— Если бы ты платила мне один цент за каждый подобный случай в моей практике, то я давно стал бы очень богатым.

— Ты и так не беден.

— Вот именно.

Кэсси швырнула трубку на рычаг, а потом не долго думая позвонила Еве.

— Ева, это Кэсси. Возникла небольшая проблема. Я бы хотела как можно быстрее обсудить ее с тобой. Прямо сейчас, если можно.

— Конечно. Выкладывай.

— Нет, только с глазу на глаз. Я буду у тебя минут через пять.

— А что случилось?

— Чудовищные манипуляции ценами на бирже. Кто-то пытается поиметь нас с акциями «Джиниуса» и делает это с завидным успехом — вот что случилось!

Кэсси поймала такси и через несколько минут с удивлением осматривала дом Евы. Все комнаты были почти пустые, если не считать кое-какой мебели да огромных персидских ковров на полу. И только музыка придавала этому дому хоть какое-то ощущение жилого пространства. Кэсси сразу обратила внимание на то, что у подруги был очень хороший музыкальный центр с большим количеством компакт-дисков, но при этом никаких фотографий, картин или чего-нибудь другого, что напоминало бы о домашнем уюте.

— А где же все твои книги? — неожиданно спросила она, вспомнив, что Ева еще в студенческие годы собрала неплохую библиотеку. У нее были книги практически по всем дисциплинам, хотя она, как тогда казалось многим, никогда не читала их.

— А, мои книги. Я давно сдала их на хранение.

Еве меньше всего хотелось объяснять подруге, что книги — это единственное, что делало ее жизнь осмысленной и уютной. А Лондон не был для нее домом. Тем более сейчас, при данных обстоятельствах.

Она достала из бара бутылку виски и наполнила две рюмки.

— Итак, что там стряслось? — осторожно поинтересовалась она, видя, что Кэсси просто кипит от злости.

— Все очень просто, — сказала та, отпивая глоток неразбавленного напитка. — Кто-то пустил слух, который вызвал резкое падение стоимости акций компании «Джиниус» — с пяти долларов до двух. На бирже это называется «налет медведей» и означает, что кто-то пытается сбить курс акций до минимума, а потом скупить их по дешевке и наварить при этом солидную сумму. Надеюсь, тебе известно, что это дезинформация чистой воды и что она запрещена законом.

— Постой, постой, — прервала ее Ева. — Когда я пару дней назад проверяла котировку акций, они стоили четыре доллара. Ты хочешь сказать, что они поднялись до пяти долларов, а потом неожиданно упали до двух? Боюсь показаться наивной, но я всегда думала, что подобные вещи происходят в соответствии с истинной ценностью акций, то есть с чем-то таким, что абсолютно не поддается манипуляции.

Кэсси скорчила недовольную гримасу.

— Это всего лишь теория, моя дорогая, причем в самом чистом виде. На реальной фондовой бирже такого не бывает. Чаще всего стоимость акций зависит от того, что думает о них акционер. Ты же знаешь, что люди не всегда мыслят категориями формальной логики и разума. Биржа представляет собой совокупность индивидуумов с соответствующей психологией и другими вполне нормальными человеческими реакциями, такими, например, как самообман, склонность к панике, истеричность и многими другими. Посмотри, что произошло с «Полли Пек». Было время, когда ее стоимость измерялась миллиардами фунтов, а потом в одночасье она потеряла практически все. Примерно то же самое произошло и с компанией «Максвелл». Стоимость акций легко меняется, в зависимости от настроений и слухов. Все стараются создать надежный имидж компании и активно поддерживают слухи о ее благополучии. Это как поезд, который мчится на всех парах. Ты можешь сознавать, что истинное положение дел далеко не безоблачное, но человеческая психология заставляет тебя следовать данному курсу. Попробуй продать свои акции, когда у ворот биржи стоит толпа людей, желающих любой ценой завладеть ими.

— Но ведь рано или поздно они поймут свою ошибку? Это же не может продолжаться вечно?

— Ну-ну, не стоит недооценивать способность людей игнорировать очевидные факты перед лицом неуемной алчности. Я наблюдала подобные факты столько раз, что ты и представить себе не можешь. Предоставь человеку возможность заработать десять миллионов фунтов, и он потеряет всякую способность критически оценивать происходящее. Создается впечатление, что мечты обладают большей реальностью, чем сама реальность. Никому не позволено вторгаться в сферу заоблачных грез и мечтаний. И это характерно практически для всей страны, не исключая, естественно, и ведущих банкиров Сити.

— И как же ты с этим справляешься?

— Здесь прежде всего нужно иметь никогда не затухающий профессиональный цинизм. Приходится отказываться от любой сделки, если существуют серьезные сомнения. Другими словами, каждый человек является виновным, если не может доказать обратное. Как бы там ни было, но меня серьезно огорчили последние события в Ванкувере. Поначалу все было чудесно, а потом кто-то внимательно присмотрелся к этому делу, отыскал, по-видимому, некоторые изъяны и начал эффективно спекулировать на них, сбивая курс акций. И вот настает момент, когда начинается паника и все акционеры бросаются сбывать с рук бумаги с подмоченной репутацией. Падение курса акций может произойти за считанные минуты. — Она замолчала и удрученно покачала головой. — Какова истинная цена этих акций? Они будут стоить ровно столько, сколько этот человек согласится заплатить за них. Причем люди такого сорта далеко не всегда руководствуются разумными решениями, но их поведение вполне может быть предсказуемым, если хорошенько разобраться в рыночной психологии. Как только человек начинает понимать психологию биржи, он уже может оказывать влияние на формирование цен. Хотя бы на какое-то время.

— Невероятно. Все люди думают, что финансовые рынки подчиняются строго научным законам и поддерживаются высокой технологией с ее компьютерами, мобильными телефонами, маркетингом и еще бог знает чем.

— Нет. Это так называемая инфраструктура, не более того. А все основные решения принимаются по наитию, с помощью безотказной интуиции и в условиях высокого эмоционального возбуждения.

— А что же произошло с «Джиниусом»? Какого рода слухи подорвали репутацию моей компании?

— Прошел слух, что ты сознательно ввела наш банк в заблуждение и убедила нас в том, что во Вьетнаме есть алмазы, а на самом деле их там нет и в помине. Ты разработала хитроумный план захвата этой компании, чтобы добиться повышения курса акций, а потом продать свой пакет и получить целую кучу денег. Говорили также о том, что ты не можешь расплатиться с долгами и находишься на грани банкротства.

Ева вытянула перед собой руки и молча разглядывала кончики ногтей. На ее лбу отчетливо проступила багровая пульсирующая жилка.

— Значит, какой-то тип, которого я никогда в жизни не видела, распускает обо мне грязные сплетни и порочит мое имя на бирже…

— Не только твое имя, Ева, но и мое тоже.

— А ты подумала, что в этой клевете есть доля правды и что я стою за всем этим…

— Ева, я просто не знаю, что думать, — нетерпеливо прервала ее Кэсси. — Иногда мне приходит в голову, а хорошо ли я знаю тебя. Скажи мне, пожалуйста, что ты делала во Вьетнаме все это время? Твоя история о хиппи и преподавании английского языка, когда я начинаю думать об этом сейчас, уже не кажется мне достаточно убедительной.

— Однако же, когда речь шла о перспективе получить неплохой доход, подобные мысли тебя не очень-то тревожили. Разве не так? Неужели какой-то никчемный слух мог так сильно подействовать на тебя? Кэсси, Боже мой, никогда не думала, что тебя можно отнести к числу параноиков.

— Не надо мне вешать лапшу на уши, Ева! Я не шизофреничка, и тебе это прекрасно известно. Просто разразившийся скандал позволил мне лучше увидеть перспективу и понять некоторые вещи.

— Если подобные проблемы так сильно беспокоят тебя, то, я полагаю, тебе следует пересмотреть свое отношение ко всей нашей сделке. Мне почему-то казалось, что ты давно уже привыкла к финансовым операциям с высокой степенью риска. Если ты и в дальнейшем будешь так прибегать ко мне домой и доставать меня своими дурацкими подозрениями и обвинениями по каждому нелепому случаю, то нам просто не стоит заниматься совместным бизнесом. Я не собираюсь нянчить тебя по каждому поводу.

— Я в этом и не нуждаюсь. Мне нужна только правда, — процедила сквозь зубы Кэсси.

— Боже правый, да это же самое последнее, что тебе сейчас нужно! Ты никогда не относилась к числу тех, кто стремится узнать правду без прикрас. Разве не так, Кэсси? Тебе всегда нравилось, когда вокруг все гладко, тихо и спокойно, а правда такой не бывает. Чаще всего она бывает горькой. А ты слишком любишь сладкое.

— А ты думаешь, что ты такая крутая и сильная? Замечательная Ева, которая все прекрасно понимает и все правильно делает! — Кэсси спохватилась, неожиданно вспомнив рассказ Куэйда. Слишком поздно она вспомнила о трудном детстве своей подруги и о том, что ей довелось пережить.

Ева тоже спохватилась и пошла на попятный. Им обеим показалось странным, что они так легко перешли от гневных тирад к нормальному разговору.

— Хорошо, валяй, если это хоть как-то поможет тебе разобраться, — тихо сказала Ева, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Извини, Ева, — виновато пролепетала Кэсси. — Последние события просто вывели меня из себя. Я не хотела, чтобы наш разговор приобрел такую окраску.

Ева снисходительно улыбнулась.

— Ничего страшного. На твоем месте я бы тоже поинтересовалась насчет Вьетнама. Все-таки восемь лет — приличный срок. Откровенно говоря, я удивляюсь, что ты не задавала мне подобных вопросов раньше.

— Я твоя подруга, и я не думала, что мне необходимо наводить справки о твоем прошлом.

— Да, но ты еще и сотрудница банка.

Вопреки ожиданиям Кэсси перестала сопротивляться.

— О'кей. Давай забудем о личных делах и вернемся к бизнесу. Я пересказала тебе этот слух только для того, чтобы выяснить, знаешь ли ты, кто мог запустить эту утку. Насколько я понимаю, это вполне мог быть твой друг Грейнджер Макадам.

Ответ Евы прозвучал так, словно никакого спора между ними только что не было.

— Зачем ему это нужно? Напротив, он заинтересован в том, чтобы акции были как можно дороже.

— Возможно. Откуда мне знать, кто это может быть? Мне это вообще кажется бессмысленным, если говорить откровенно. Мой брокер в Ванкувере надеялся, что наш банк попытается захватить «Джиниус» сразу же после того, как я договорилась с ним о сотрудничестве. Конечно, эта информация могла тут же попасть в руки ловких дельцов на бирже, а это, в свою очередь, неизбежно должно было вызвать взлет цен. Как я и предполагала, цены пошли вверх, а потом внезапно обрушились вниз.

— Подожди секундочку. Что произошло с конфиденциальной информацией? Ты, как мне показалось, слишком легкомысленно отнеслась к возможности просачивания этой информации. Такое впечатление, что ты сама организовала ее утечку.

— Ванкуверская биржа, как, впрочем, и все остальные, имеет свои собственные секреты. Я знала, что эта информация может через нашего брокера, как и через любого другого, попасть в чужие руки. Ведь на рынке ценных бумаг подобные вещи стоят очень дорого. Я оказала Бримтону эту услугу в расчете на то, что получу от него соответствующую услугу в будущем. И не надо удивляться этому. В таком деле нужно иметь своих людей и использовать все возможности. Бримтон предупредил меня, что Ванкуверская биржа славится своими грязными махинациями и эту сделку ожидают большие сюрпризы.

— Кэсси, о чем ты говоришь, черт возьми? Ты рассказываешь мне о каких-то услугах, о какой-то информации и тому подобном. Но ведь все это незаконно! Неужели ты не понимаешь?

— А что я такого сделала? Назначила брокера, вот и все. Не могу же я нести ответственность за все то, что произошло после этого. Я же не виновата, что он допустил утечку информации. А что касается услуг, то можешь не сомневаться, я буду предельно осторожна с этим делом. И не советую тебе распространяться на этот счет. Это и в твоих интересах. А ты думала, что все будет чисто и гладко? Ошибаешься.

Кэсси снова распалилась, но это не помешало ей заметить восторга в глазах Евы, и это очень удивило ее.

— Нет, я не надеялась, что все будет гладко, — сказала Ева, пристально глядя на подругу. — Я знала, что это джунгли и что ты хороший специалист своего дела. Но, дорогая моя, в любом деле найдутся люди, которые будут хотя бы на шаг опережать тебя, какой бы умной и пронырливой ты ни была. Всегда найдутся умники, которые будут делать вещи, совершенно непонятные и бессмысленные для непосвященных. А все твои услуги… Ты сама видишь, что в данном случае они не помогли нам.

— Ты не совсем права, — сказала Кэсси и глубоко задумалась. — Правда, я не подумала об этом, когда услышала новость, но с точки зрения перспектив нашего дела это может оказаться весьма полезным. Получается, что мы можем захватить компанию за гораздо меньшую сумму денег.

— Иными словами, ты очень деликатно намекнула мне, что если это сделали не мы с тобой, то, стало быть, Фрейзер.

— Нет, я не имела в виду именно его. Насколько я знаю, это не его стиль. Здесь все слишком очевидно и глупо.

— Значит, мы снова должны ломать голову над тем, кто это может быть. Кто без видимого интереса делает нечто такое, что лишено очевидного смысла?

— Это вопрос времени, — спокойно отреагировала Кэсси, поднимаясь со стула. — Мы непременно выясним, кто это сделал. Такой человек не может постоянно оставаться невидимым.