Пустые зеркала

ГЛАВА 53

Эндрю Стормонт сидел в машине на одной из тихих улочек Халонг-Бэя и ждал. Была половина четвертого ночи. Вокруг стояла удивительная тишина, нарушаемая лишь одинокими голосами бродячих кошек. Последние любители ночных развлечений уже давно пошли спать, а до выхода в море первых рыбаков оставалось еще несколько часов.

Машина Стормонта находилась в том месте, где начинался въезд в городок. Его люди нашли вертолет Тома, а потом и его самого, в стельку пьяного. Он какое-то время упирался, а затем выложил все начистоту, сообщив и то, что доставил сюда Еву несколько часов назад.

Стормонту не стоило большого труда догадаться, куда она поехала. Конечно, это была его ошибка. Не исключено даже, что трагическая. Все может случиться. Как он мог допустить такую оплошность! Ведь он должен был предвидеть подобное развитие событий. Из-за своей слепоты он позволил ей сделать то, к чему она стремилась по собственной воле.

И вот сейчас он сидит здесь ночью наедине со своей совестью и тщетно ожидает ее появления. Поначалу у него было желание броситься вслед за ней, но потом он оставил эту мысль. Ее уже невозможно было остановить. Разум подсказывал ему, что ждать бесполезно, а в душе еще теплился слабый огонек надежды. Для борьбы с Фрейзером у него не было ни средств, ни полномочий. Любые его действия против этого человека могли вызвать скандал. Ева сделала свой выбор, а он не сумел остановить ее. Теперь остается только одно: надеяться и ждать. Ждать до рассвета, а потом вернуться в Ханой.

Вдалеке послышался слабый гул мотора. Стормонт вышел из машины и проверил пистолет в наплечной кобуре. Шум нарастал с каждой минутой. Вскоре он уже мог различить смутные контуры джипа, который мчался с выключенными фарами на огромной скорости к спящему городку.

Примерно в тридцати футах от него джип внезапно притормозил и из него кто-то вышел. Стормонт не поверил своим глазам. Это была Ева. Когда она подошла поближе, он даже отшатнулся. Вся ее одежда была покрыта высохшей грязью, поверх которой виднелись темно-рыжие пятна крови. Но самое удивительное заключалось в том, что она выхватила из-за пояса пистолет и направила его на Стормонта. Он спокойно посмотрел ей в глаза, блестевшие от холодной ярости.

— Зачем ты достала пистолет, Ева?

Она продолжала молча наступать на него, осознавая всю роковую неизбежность его присутствия.

— Кто-то в твоей Фирме, Стормонт, лишил меня прикрытия, оставил все документы о лечении в клинике и тем самым хотел покончить со мной. Об этом знали только три человека — шеф, ты и Джилс Эйден.

— Это сделал не я, — ответил Стормонт, сохраняя спокойствие.

— Надеюсь, что это действительно так. В противном случае мне придется убить и тебя.

Значит, она все-таки убила Фрейзера. Стормонт внимательно посмотрел на ее одежду и исцарапанные руки. Он задержал взгляд на ее измученном лице и прочитал все, что случилось с ней за последние несколько часов.

В этот момент в голове у него вертелся совершенно глупый вопрос. Ему хотелось спросить: «Неужели ты думаешь, что мы способны на предательство?» Но он прекрасно знал, что она ответит утвердительно. По неписаным законам Фирмы он имел все основания для подобного поступка. Поэтому сейчас у него не было нужных слов в свое оправдание, не было логики, которая могла бы помочь убедить ее в обратном. Стормонт беспомощно опустил руки.

— Неужели тебе мало трупов, Ева? Когда ты остановишься наконец?

В его словах была такая нежная грусть, что это совершенно обезоружило ее. Она заглянула ему в глаза, как бы пытаясь удостовериться в их искренности, но выработанная годами осторожность подсказывала, что в таких вопросах спешка недопустима. Она сейчас даже себе не могла полностью доверять. Уж лучше пасть от рук людей Фрейзера, чем от Стормонта. Это стало бы крушением ее последних надежд.

Стормонт молчал, покорно ожидая ее решения. Ее палец все еще находился на спусковом крючке, и достаточно было малейшего движения, чтобы этот человек замертво повалился на землю. Немного подумав, она опустила пистолет и подошла к нему на расстояние вытянутой руки.

Ему в этот миг очень хотелось обнять ее, но он опасался, что его порыв будет расценен как попытка посягнуть на ее жизнь. Ничего не сказав, он пошел к машине и открыл дверцу.

— Сейчас мы вернемся в Ханой и первым же рейсом улетим отсюда.

Ева уселась рядом с ним, и они быстро поехали по пустынной улочке к тому месту, где их ждал вертолет. Через несколько минут они были в воздухе.

Все это время Стормонт не предпринимал никаких попыток поговорить с Евой. Да и о чем можно было говорить? Все подробности происшедшего были ему хорошо известны. Чуть позже она все это опишет в своем отчете, а сейчас ее нужно оставить в покое.

Ева посмотрела вниз. Бесконечные рисовые поля и темные джунгли казались какими-то нереальными и совершенно безобидными, похожими на страницы географического атласа. Внезапное исчезновение опасности полностью дезориентировало ее. Ей даже показалось, что винты вертолета вот-вот лопнут от напряжения или разрушатся от случайно попавшей птички.

Они приземлились в Ханое незадолго до рассвета. Кортни тут же отвез Еву и Стормонта в посольство. Только сейчас Ева осознала, что валится с ног от усталости. Поднявшись наверх, Стормонт осторожно отпер дверь в комнату и жестом показал, чтобы она вошла. В углу на узкой кровати сидела Кэсси и удивленно таращилась на них. Какое-то время в комнате царила гробовая тишина, а затем обе женщины бросились друг к другу и крепко обнялись.

— Ева, — сказал Стормонт, когда они выпустили друг друга из объятий, — я организую тебе душ и какую-нибудь одежду. Кроме того, нам придется сделать вам новые паспорта. Будет лучше, если вы отправитесь обратно инкогнито. А твои вещи, — он повернулся к Кэсси, — я прикажу забрать позже, когда мы покинем эту страну.

Пока Ева мылась под душем, Стормонт вернулся к Кэсси.

— Мы вылетим при первой же возможности. Сперва в Гонконг, а потом, если мне удастся договориться, полетим военным самолетом на базу ВВС в Брайз-Нортон. Думаю, что мы будем там завтра в шесть часов утра. Нам нужно о многом поговорить. Если хочешь, чтобы тебя кто-нибудь встретил, сообщи мне координаты.

Он говорил с необыкновенной нежностью, что, несомненно, было связано с благополучным исходом этого дела.

Кэсси улыбнулась, вспомнив их недавний разговор на повышенных тонах.

— Да, у меня есть такой человек. Оуэн Куэйд. Мне было бы приятно, если бы он встретил меня. Вот его телефон.

Стормонт записал номер и вышел, чтобы отдать необходимые распоряжения. Прежде всего он позвонил Маккензи в Гонконг и попросил его организовать военный самолет. Затем набрал номер Джилса Эйдена.

В Лондоне было одиннадцать вечера. Эйден еще не спал и ответил после второго звонка.

— Джилс, это Эндрю. Все закончилось хорошо. Сегодня вылетаем и будем на месте завтра, во вторник, в шесть утра. Потрудись встретить меня там.

Их самолет вылетел из Ханоя в Гонконг в половине восьмого. Стормонт не отпускал Еву ни на шаг, как будто все еще чего-то опасаясь. Через полтора часа они уже были в Гонконге, где в аэропорту Цзюлун их уже ожидал военный самолет. Не теряя ни минуты, они поднялись на борт и вскоре вылетели на Запад. Стормонт по-прежнему сидел рядом с Евой, искоса поглядывая на нее.

— Значит, ты все-таки убила Фрейзера? — спросил он как бы между прочим.

— И Ха Чина тоже. Они были вместе, в одной комнате. У меня просто не было выхода. Фрейзер дважды пытался убить меня, причем последний раз меня спасла Кэсси. Если бы она не ворвалась туда, когда он хотел сделать мне укол, все было бы кончено. Она выбила шприц у него из рук. Потом он решил убить нас по-другому, так как смерть от передозировки героином казалась бы естественной только для меня. «Бывшие наркоманы всегда остаются наркоманами», — сказал он.

Стормонт внимательно слушал ее, зная, с каким трудом дается ей каждое слово.

— Поэтому он решил убить нас вместе и представить это как несчастный случай. Он сказал нам, что договорился с тобой и готов отпустить нас на все четыре стороны. При этом он отдал нам свой джип. Когда мы уже выезжали с территории лагеря, я случайно услышала, как охранник-вьетнамец отпустил шутку насчет мины. Сперва я не обратила на его слова никакого внимания, но потом до меня дошло, что мина может быть только внутри джипа. К счастью, мы не опоздали. Не успели отбежать и сотни метров, как джип взлетел на воздух. Потом мы вышли на дорогу, остановили какого-то крестьянина и благополучно добрались до Ханоя. Кэсси я оставила в гостинице и строго-настрого приказала врать тебе или твоим людям, что она и сделала. — Ева сделала паузу и посмотрела ему в глаза. — Я была почти уверена в том, что ты непременно прилетишь во Вьетнам.

— Она неплохо сыграла свою роль, — шутливо заметил Стормонт. — Водила меня за нос до тех пор, пока стало уже поздно выручать тебя. Я очень боялся, что ты снова вернешься в лагерь, чтобы отомстить Фрейзеру.

— Удивляюсь, что ты так долго медлил. Неужели ты и впрямь попытался бы остановить меня?

— Я был абсолютно убежден в том, что они убьют тебя. Как ты думаешь, я мог позволить, чтобы это произошло?

— Я не хотела погибать. Но ты не забывай, что мы условились об этом еще четыре года назад. Именно тогда началось наше путешествие в этот лагерь. Собственно говоря, я и выжила-то только потому, что у меня была эта цель. Ты не представляешь, какие чувства одолевали меня, когда Фрейзер вогнал иглу в мою руку. Я просто не могла оставить его в живых после всего этого.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— Ева, я сделаю все возможное, чтобы уладить твои проблемы, — сказал наконец Стормонт.

Ева устало отвернулась.

Он посмотрел на ее изможденное лицо и обмякшее тело и вспомнил тот момент, когда встретил ее ночью на дороге в Халонг-Бэй. Это было ужасно. Стормонт решил оставить Еву в покое и пересел к Кэсси.

— Что ты теперь будешь делать? — заботливо спросил он.

— Не знаю. Вряд ли мне так легко удастся вернуться к нормальной жизни после этого кошмара. Я даже не знаю, смогу ли вернуться в «Кэйс Рид» и продолжать заниматься какими-то незначительными делами.

— А что для тебя не является ничтожным?

— Это ты должен мне сказать. Ты же большой специалист.

Стормонт недовольно поморщился.

— Понимаешь, если человек что-то не любит, он начинает увиливать от этого. Вот скажи, что для тебя самое ценное в жизни?

— Мои обязанности и моя работа.

— Ах да, твоя работа. Я слышала, как Фрейзер говорил о твоей работе, когда хотел вогнать иглу в руку Евы. Он сказал, что ты никогда не хотел устранять таких людей, как он. Что тебе просто нужно знать, чем они занимаются в данный отрезок времени. Он также сказал, что вся ваша организация не сомневается в том, что свято место пусто не бывает, а стало быть, с такими людьми, как Фрейзер, совершенно бесполезно бороться. Их место тут же займут другие. — В ее голосе отчетливо прозвучали гневные нотки. — Что ты собираешься делать с Евой?

Он устало посмотрел ей в глаза и отвернулся.

— Прежде всего надо замять скандал с убийством Фрейзера. Все его люди должны немедленно убраться из Вьетнама в Гонконг. Не думаю, что их станет волновать проблема мести за убитого босса. Что же касается Евы, то о ней знают очень немногие. Ей не придется расплачиваться за убийство Фрейзера, если тебя интересует именно это.

— Да, это было бы немыслимое предательство с вашей стороны, но я имела в виду совсем другое. Как она теперь будет жить? Вот что интересует меня больше всего. Что ты можешь сделать для нее? Как можешь помочь ей?

Стормонт уставился в пространство, не проронив ни слова.