ГЛАВА 46

Водитель высадил Кэсси у входа в лагерь. Она немного постояла, оглядываясь и прислушиваясь к посторонним звукам. Где-то натужно ворчал электрогенератор, над кухней вился дым и пахло едой, но вокруг не было ни души. Не долго думая она подошла к большому бараку в центре лагеря. Входная дверь была приоткрыта. Подойдя поближе, она услышала чей-то голос. Слов она не могла разобрать, но тон был довольно ритмичным, хотя и слабым. Кэсси осторожно вошла в помещение, стараясь двигаться как можно тише. У приоткрытой двери в комнату она остановилась и затаила дыхание. Именно в этот момент Фрейзер объявил Еве приговор. Замирая от страха, Кэсси заглянула внутрь.

Фрейзер вводил иглу в руку Евы. Та закрыла глаза и напряглась всем телом. Кэсси закричала что есть мочи и бросилась на Фрейзера, изо всей силы оттолкнув его в сторону. Шприц упал на пол, а охранники бросились на Кэсси.

Ева открыла глаза и с недоумением посмотрела на лежавший на полу шприц, мгновенно сообразив, что в ее вену вошла лишь малая толика этой гадости. Тем не менее по ее телу разлилась приятная теплота и появилось ощущение удивительной беззаботности. Все тело забилось мелкой дрожью.

А Кэсси в это время отчаянно сопротивлялась попыткам охранников скрутить ее. Ей даже в голову не могло прийти, что Фрейзер способен на это. Она с нескрываемой ненавистью уставилась на него и хотела что-то сказать ему, но тот опередил ее:

— Кэсси Стюарт. Не слишком ли далеко ты оказалась от родного гнездышка, а? Может, ты все-таки объяснишь мне, что потеряла в этой глуши?

В его голосе прозвучала неприкрытая ирония, а от первоначального удивления не осталось и следа. Этот человек умел держать себя в руках.

Кэсси какое-то время молча смотрела на него, а потом медленно выдавила из себя несколько слов:

— Кто ты, Фрейзер?

Вопрос рассмешил его.

— Я тот, кем всегда был.

Кэсси оцепенела от ужаса, увидев в его глазах полное отсутствие каких бы то ни было сомнений. Она продолжала задавать ему какие-то вопросы, не очень хорошо понимая их содержание.

— Как ты посмел убить Еву?

— Возможно, тебе удастся избежать подобной участи. Она слишком много узнала обо мне.

— Значит, ты просто хочешь, чтобы она замолчала?

— Именно. Другого выхода нет.

Никогда в жизни Кэсси не испытывала такого яростного гнева и не думала, что он может быть настолько разрушительным.

— Ты ублюдок. Да ты…

Фрейзер сделал шаг вперед и сильно ударил ее по лицу.

— Заткнись. Как ты добралась сюда?

У Кэсси потемнело в глазах, но сознание работало четко и быстро.

— Какая разница? Меня привез сюда на машине один человек, — резко выпалила она ему в лицо.

— Он уже уехал?

— Да. — Она показала головой на лежащую на полу дорожную сумку. — Я думала, что останусь здесь на пару дней. Не могла же я требовать от него, чтобы он ждал меня все это время?

Фрейзер долго смотрел на нее, пытаясь определить, не врет ли она ему. А Кэсси в это время молила Бога, чтобы у него не возникло никаких сомнений. Если она не придет к водителю через определенное время, тот, возможно, догадается, что что-то произошло, и хоть как-то поможет им. Фрейзер повернулся к своим головорезам.

— Посмотрите вокруг. Если увидите водителя, немедленно приведите ко мне. А этих двоих заприте в комнате. Через пять часов приедет Ха Чин. Я разберусь с ними потом.


Кэсси и Ева сидели лицом к лицу на грязном полу в вонючей душной комнате, где не было ни одного окошка. Их руки и ноги были крепко связаны толстыми веревками.

— О, Кэсс, ну какого черта ты сюда приехала?

— Мне рассказали о Фрейзере ужасные вещи, — ответила та дрожащим голосом. — Стало известно, что он убил какого-то научного работника, который продавал ему военные секреты. Вот я и решила предупредить тебя. Кроме того, меня насторожил тот последний телефонный разговор. Мне показалось, что ты была чем-то напугана.

— Да, это так.

— Когда ты сказала, что остановишься в этом лагере, я сразу подумала, что ты хочешь предупредить меня.

— Да, но я не предполагала, что ты сама приедешь сюда.

— А кто же еще может сюда приехать? А, понятно, Эндрю Стормонт.

— Ты рассказала ему о лагере?

— Нет. Я вообще никому не говорила об этом. Правда, мой сосед по дому знает, что я поехала во Вьетнам, но не более того. Да еще мой агент в туристическом бюро. — Кэсси немного помолчала, а потом грустно спросила: — Он убьет нас?

— Да.

— А Фрейзер правду сказал, что ты агент МИ-6?

— Сейчас нет никакого смысла отрицать этот факт, — тихо сказала Ева и отвернулась. — Я испытываю сейчас великое облегчение, поскольку мне не приходится врать тебе.

— У всех есть свои тайны, Ева, — попыталась утешить ее Кэсси. — Не думай, что ты одна такая только потому, что это стало твоим образом жизни. Ты играешь в эту игру, потому что она стоит того, разве не так? — В ее голосе послышались нотки огорчения.

— Все верно, но рано или поздно нам всем хочется добиться понимания.

— Я знаю, что ты была наркоманкой, если ты это имеешь в виду.

Ева молча уставилась на сырую цементную стену.

— Знаешь, что меня сейчас интересует? Фрейзер сказал, что какой-то частный детектив узнал о моем увлечении наркотиками, но ничего не сообщил ему об этом. Он также сказал, что ты и Куэйд находитесь в любовной связи и скрыли это, чтобы не подвергать меня опасности. Это походило на длинную лекцию. Он рассказал мне все до мельчайших подробностей. Я понимаю почему. Ему хотелось показать, какой он умный и сообразительный. Он не смог отказать себе в удовольствии покрасоваться передо мной даже тогда, когда уже был готов убить меня.

— Я не думала, что ты можешь иметь хоть какое-то отношение к героину.

— Очень мило с твоей стороны, но к делу это не относится. Твой сыщик отыскал эти сведения в моей медицинской карте?

— Думаю, да.

— Этого не может быть. Фирма должна была позаботиться о том, чтобы подобной информации там не было. Они всегда создают своему агенту надежную легенду и делают все возможное, чтобы у него было как можно более безупречное прикрытие. Если эти сведения остались в моей карте, значит, кто-то сделал это преднамеренно, зная, что Фрейзер может легко докопаться до них. Другими словами, кто-то хотел устранить меня.

— Устранить?

— Да. Кто-то из сотрудников Фирмы хотел меня убить.

Кэсси удивленно уставилась на подругу.

— Кто? И зачем?

— Полагаю, это может быть один человек из трех, но, к сожалению, я никогда не узнаю, кто именно. А почему? Кто знает? У этих людей всегда находятся веские основания для своих поступков. Я была всецело поглощена борьбой с Фрейзером и не обращала внимания на своих боссов. Самое ужасное, что Фрейзер в одном отношении, безусловно, прав. Я имею в виду всю эту чушь насчет морального релятивизма. Фирма никогда не стремилась убрать его. Им была нужна только информация о нем и от него. А я должна была сделать его более сговорчивым. Фрейзер, по их мнению, должен был стать звеном в длинной цепи информаторов. Таких людей, как он, нужно останавливать, но они такие важные, солидные, богатые и так глубоко внедрились в эту систему, что стали фактически неприкасаемыми. — Ева посмотрела на Кэсси. — Я должна была сделать это, но не смогла. А теперь уже слишком поздно.

— Как работает весь этот механизм? Ты что-то говорила об информации. Зачем им все это нужно?

— Здесь необходимо различать две вещи: первое — чего добивается СИС, второе — чего добиваюсь я сама. Фирма стремится во что бы то ни стало добраться до Фрейзера. Но отнюдь не для того, чтобы арестовать его. Им нужно облить его грязью, поймать на крючок, скомпрометировать, а потом заставить шпионить за китайцами. У него там весьма обширные связи в самых высоких кругах. И все это ради идеи борьбы с распространением оружия массового уничтожения. Фирма хочет знать как можно больше о китайской программе вооружений и, что более важно, кому и как Китай поставляет свое оружие, в особенности ядерное и химическое. — Она выдержала паузу. — Мое месторождение алмазов было задумано в качестве ловушки для Фрейзера.

— А почему ты так была уверена, что он клюнет на эту приманку?

— У каждого есть свои слабости. Это вопрос техники, не более того.

— И только?

— Нет, еще можно прибавить жадность и любопытство. Он поймал фортуну за хвост, но этого оказалось мало. Он привык делать деньги и уже не способен остановиться. Добыча алмазов сулила ему невиданные прибыли. Но это еще не все. Алмазы — вещь мистическая, непостижимая. Видимо, его очаровал их блеск.

— А «Кэйс Рид»? А я? Что очаровало нас?

— Боюсь, что вы просто оказались средством в этой игре. Мы не могли приблизиться к Фрейзеру напрямик, без посредников. Поэтому нам понадобилась небольшая фирма, которая могла бы связать нас с ним посредством общего делового интереса. Мы перебрали несколько инвестиционных банков и в конце концов остановили выбор на вашем. И только после этого я завела с тобой разговор о месторождении алмазов, хотя и не знала до последнего времени, что оно собой представляет. Как видишь, все было рассчитано до мелочей.

— А как ты могла вычислить, что меня это заинтересует? В чем заключается моя слабость?

— Ты стала продвигать сделку ради меня, но в основе твоей активности лежит стремление заработать побольше денег и желание испытать себя в конкурентной борьбе.

— Конкуренция?

— Да, не удивляйся. Это стремление было глубоко скрыто, но оно всегда присутствовало в твоих поступках. Я была абсолютно уверена в том, что тебя заинтересует подобный проект.

— Что ты несешь, черт бы тебя побрал?

— Сейчас это уже не имеет никакого значения, Кэсси. — Ева отвернулась от подруги, ощущая усталость от бессмысленного разговора.

— Значит, ты настолько ненавидишь меня, что решила использовать в качестве средства достижения своих целей? Хорошенькое дело! Вот так взбучку я получила от тебя.

— Ты ошибаешься, Кэсси. Я не могу ненавидеть тебя и никогда не хотела причинить тебе боль. Помнится, я как-то даже пыталась предупредить тебя, но ты меня не послушала. — Ева мягко улыбнулась, с трудом продираясь сквозь наркотический туман. — Просто ты была нужным человеком на нужном месте, вот и все. Это решение не имело какой-то личностной окраски.

— Ты обманула меня так же легко, как обманула Фрейзера.

— Кэсси, я пытаюсь открыть тебе глаза на мир, которого ты не знаешь. Это совсем не такой мир, в котором ты живешь. Ты давно занималась рискованными капиталовложениями, но твой риск был только на бумаге. Ты сидела за своим огромным столом и спокойно рассуждала о риске, причем самое худшее, что тебя могло ожидать, — это потеря какой-то суммы денег, да и то, как правило, не твоих собственных. На самом деле рисковал кто-то другой, а ты занималась только определением степени риска, вот и все. Ты всегда была в безопасности, всегда чувствовала за собой защиту, но это не могло продолжаться всю жизнь, разве не так? Ты понимала: здесь что-то не так — и интуитивно стремилась к реальному риску. Я только слегка подтолкнула тебя, и ты сломя голову бросилась в эту авантюру, даже не задумываясь как следует о возможных последствиях. Ты изголодалась по настоящему риску, по настоящим волнениям, тебе хотелось захватывающих приключений, хотелось сделать нечто совершенно невероятное, такое, чего от тебя никто не мог ожидать.

Ева перевела дух и пристально посмотрела на Кэсси. Экстремальная ситуация обнажила их взаимоотношения, позволив вылиться гневу, злости и даже враждебности. Обе понимали, что у них осталось очень мало времени, и поэтому им хотелось сказать друг другу как можно больше, прояснить все темные пятна в их отношениях.

— И вот теперь ты все получила, — немного успокоившись, продолжала Ева. — Ну и как? Ты довольна?

— Это я должна спросить тебя об этом. Ведь это ты привела меня сюда.

Ева неожиданно сжалась, как от удара.

— Прости меня. Я так сожалею, что втянула тебя в эту историю.

— Ты втянула в эту историю и себя тоже! — гневно воскликнула Кэсси. — У тебя это не вызывает сожаления? Ах да, ты выше всего этого. Нет такой неприятности, которая могла бы заставить тебя свернуть с избранного пути. Но на самом деле ты такая же, как все. Ты часто делаешь ошибки и мечешься между собственным страхом и неестественной, фальшивой бравадой. Ты даже не можешь определить, когда следует вмешиваться в ход событий, а когда разумнее уйти в сторону и не искушать судьбу. А храбростью ты называешь свою безумную, слепую страсть лезть напролом, не разбирая дороги. И все только потому, что со стороны это выглядит очень эффектно. Бесстрашная и храбрая Ева готова вынести все испытания. И ты уже не можешь остановиться. А знаешь почему? Потому что слишком быстро бежишь. Ты никогда не останавливалась на достаточно долгое время, чтобы прийти в себя и увидеть сидящих в тебе демонов, не говоря уже о том, чтобы успокоить их. В сущности, ты так же стремишься уйти от действительности, как и я. Просто ты научилась лучше скрывать свой страх.

— О, Кэсси, у меня нет выбора. Ты спокойно жила все эти годы, ни о чем не задумываясь. До сегодняшнего дня с тобой никогда не случались ужасные вещи. Тебя не сбивал неожиданно вынырнувший из тумана грузовик. Никто не нападал на тебя из-за дерева и не насиловал. Ты никогда не находилась в положении невинной жертвы обстоятельств. Хорошо иметь собственный взгляд на вещи, когда не сталкиваешься с серьезными проблемами. Тебе всегда казалось, что персональная ответственность человека является ответом на все вопросы. Но в эту чушь может поверить только тот, кто всегда живет на солнечной стороне планеты.

— Ты так говоришь, словно то, что случилось с тобой лично, — лишь невезение и ничего больше, — резко возразила Кэсси. — А я вижу в этом определенную закономерность. Ты всегда отличалась необыкновенной склонностью к самоуничтожению. Мы всячески оберегали свою судьбу, а ты разрушала ее день за днем, год за годом.

— Неужели ты думаешь, что я не хотела построить свою жизнь иначе, смотреть на вещи с заоблачных высот, не опускаться в темные дебри бытия? Ты просто не видела всех мерзостей этой жизни, а я видела. В особенности когда моя семья распалась и я осталась одна в этом жестоком мире. В этот момент я перестала видеть мир светлым, словно у меня выросло бельмо на глазу. Даже когда я спускалась на лыжах с гор, на белом снегу я видела темные пятна. Только героин помог мне избавиться от этого. Но только на время. Мне стало легче, но одновременно это отравляло мою жизнь.

Кэсси подняла голову и уставилась в темный потолок.

— Я тоже скрывала свою слабость за видимостью активной работы. Да, ты права. Я действительно искала в жизни чего-то другого. Меня мучило ощущение внутренней неудовлетворенности, но я не знала, как найти выход из создавшегося положения. Я понимала, что моя жизнь напоминает скольжение по гладкой поверхности, и поэтому всегда тянулась к тебе. Мне нравилось твое беспокойное отношение к жизни и постоянная готовность к борьбе.

— Значит, мы обе ошибались и закончили свой путь в одном и том же месте. Этим всегда все кончается.

Какое-то время женщины оцепенело смотрели друг другу в глаза, как в зеркале обнаруживая в них собственное отчаяние. Первой опомнилась Кэсси:

— Или мы обе ошибались, или обе были правы. Что ты станешь делать, если нам чудом удастся избежать смерти?

— Не удастся. Не надо терять время на бессмысленные разговоры.

— Согласна. Но мы ведь можем хоть чуточку пофантазировать, чтобы отогнать от себя дурные мысли.

Ева беспокойно заерзала на грязном полу. Веревки впивались в тело, причиняя сильную боль.

— Древние греки верили, что жажда мести — результат договора между человеком и Богом. Именно поэтому она всегда приходит на ум первой. В этом ее необратимая сила.

— Это был твой план, не так ли? Ты сказала, что у МИ-6 есть свой сценарий развития событий, а у тебя свой.

Ева подтвердила слова подруги молчаливым кивком.

— Я бы вернулась сюда еще раз, чтобы закончить то, ради чего я ввязалась в это грязное дело. А именно — убить Фрейзера.

Загрузка...