Путь к разгадке

Глава 20

Как все молодые люди, Сели, живя в доме, не жила домашними делами и тревогами. Она видела, что с Жулией происходит что-то очень серьезное, но избегала вникать в ее проблемы, считая, что у нее достаточно и своих.

Зато проблемами старшей дочери был очень озабочен Отавиу. Его беспрестанно мучила мысль, что он должен спасти Жулию от Сан-Марино.

— Она же не представляет себе, с кем имеет дело, — твердил он Шику. — Покажи ей свое досье, пусть она узнает всю правду!

— Узнает правду только тот, кто хочет ее знать, — возражал Шику. — Если я начну ей что-то показывать, она обвинит меня в том, что я посягаю на нее, что во мне говорит ревность, как это было уже тысячу раз! Поверь, это бесполезно.

Шику не хотелось общаться с Жулией еще и потому, что ему стало очень хорошо с Лидией, и ему не хотелось нарушать эту нежданно возникшую гармонию. Он был благодарен Лидии за совершенно противоположную, чем у Жулии, реакцию после ужина, который, как и следовало ожидать, ужасен. Жудити снова обвиняла его во всех смертных грехах, твердя, что сын у нее — юбочник, не пропускает ни одной женщины, и в завершение, устроив скандал.

Провожая Лидию, домой, Шику стал извиняться, но она со смехом сказала:

— О чем ты говоришь? Главное, что у нас все хорошо, а с твоей мамой я прекрасно полажу. Не забывай, что я специалист, психотерапевт высокого класса.

И свой высокий класс она доказала в ближайшее время, наладив удивительно теплые и доверительные отношения с Констансиньей.

Шику вздохнул с облегчением. Неужели и он когда-нибудь будет жить в нормальной обстановке и общаться с нормальными людьми? Ему бы очень этого хотелось!

Но в ближайшее время такого не предвиделось. Чего стоил один Сан-Марино! А Тиао?!

Шику продолжал следить за великим стрелком, но в один прекрасный день обнаружил, что бар закрыт. Закрыт он был и на следующий день. И на третий.

Куда исчез хозяин? Скрылся сам? Или его убрали?

Шику понял, что одному ему с этой проблемой не справиться, что ему нужна профессиональная помощь, квалифицированный совет, и, как всегда в подобных случаях, он отправился к комиссару Серафиму. Шику высказал ему свои подозрения, описал ситуацию, сообщил, что Тиао исчез, и попросил помощи.

Серафим выслушал его очень внимательно.

— Хорошо, я возьмусь за это дело, но пообещай мне, что ты больше не будешь проявлять ненужной инициативы. Ты еще не понял, что твои необдуманные, спонтанные действия только мешают?

Шику помотал головой. Разве не он добыл кучу сведений? Собрал досье?

— И подготовил исчезновение того, кто мог бы дать ключ ко всей ситуации, — закончил Серафим.

Шику сокрушенно опустил голову. Тут ему нечего было возразить.

— Так вот, я настаиваю, я требую, чтобы ты больше не лез в это дело! — Серафим чуть ли не стукнул кулаком по столу, так его раздражали дурацкие действия Шику.

— Хорошо, обещаю, — вздохнул тот, подумав про себя: как хорошо, что в его жизни появилась Лидия! Он, конечно, с головой влез в это дело, но с Лидией отстраниться от него ему будет гораздо легче.

— Ну, смотри у меня! — сказал ему на прощание Серафим.

Покинув кабинет Серафима, Шику отправился к Раулу. Закадычный друг должен был знать первым, чем завершилось их расследование.

— Ты обещал, а я нет, — тут же заявил Раул. — Ты расстался с Жулией, тебя это больше не касается, а меня касается, и кровно, так что я не буду выпускать из поля зрения Сан-Марино и Тиао, ты уж меня прости!

— Поступай, как считаешь нужным, — кивнул Шику. — Я ведь тоже не очень-то хочу бросать это дело, за столько времени прикипел.

Раул поделился с другом, что они с Бетти протанцевали всю ночь.

— Как это? — не понял Шику.

Арналду был в очередной «командировке», и Гонсала отпустила Бетти с Тьягу и Валерией немножко развлечься, и надо же было такому случиться, что в этот же самый дансинг пришел и Раул. Остальное понятно, они танцевали, чуть ли не до утра.

— Мне кажется, рано или поздно Бетти поймет, что ты нее самый лучший муж, — сказал Шику, желая хоть как-то утешить друга.

— Девушки Монтана ничего не понимают, зато твердо знают, чего хотят, — возразил ему Раул. — Разве не так? Разве Жулия не такая же?

Шику кивнул: такая же. Карьера для нее на первом месте. Ради нее она даже с Сан-Марино связалась…

— Ну и что ты думаешь делать? — поинтересовался Шику.

— Ничего, — отвечал Раул. — По возможности видеться с мамой и сыном и по необходимости им помогать.

— Мудро, — только и оставалось сказать Шику. — А как ты думаешь, стоит показать Жулии наше досье? Может, она все-таки задумается, с кем имеет дело?

— Если этим девушкам кто-то и откроет глаза, то не мы с тобой, Шику, — безнадежно махнув рукой, сказал Раул. — Жулия верит Сан-Марино, а Бетти не сомневается, что Арналду ездит в деловые командировки. Ну что тут скажешь?

А как было Бетти не верить в командировки, в изнурительную работу мужа на благо семьи, если он закатил ей бешеный скандал, узнав, что она была в дансинге и виделась с Раулом. Арналду просто исходил благородным негодованием из-за того, что в то время как он… Она…

О том, что делала она, а вернее, они все вместе, сообщил ничего не подозревающий Тьягу за завтраком как раз в тот день, когда Арналду вернулся, не считая это чем-то предосудительным.

Что тут было! Каких только упреков не посыпалось на Бетти! И если бы не Гонсала, дело, может быть, дошло бы до рукоприкладства. Но она просто-напросто выставила разбушевавшегося сына из-за стола, как делала когда-то в детстве.

— Иди и подумай о своем дурном поведении, — строго сказала она, и Арналду не посмел ослушаться матери.

— Извини, Бетти, — попросил прощения Тьягу. — Я не хотел тебе неприятностей. Я не вижу ничего особенного, когда старые друзья встречаются. Вот мы тоже как-то встретили в дансинге Сели, ну и что?

— А я очень хорошо понимаю Арналду, — заявила Валерия, — и целиком на его стороне. Я тоже могу сказать, что…

— Через полчаса у меня репетиция, и я могу на нее опоздать, если немедленно не выйду из дома, — закончил Тьягу. — Всех целую! Пока!

Тьягу всерьез увлекся поп-музыкой, сам начал сочинять песни, и теперь по целым дням пропадал в музыкальных студиях. Сочиняя, он часто думал о Сели, и тогда у него появлялись самые пронзительные песни. Но это было творчество, и он со страстью отдавался ему, а в жизни он был слишком порядочным человеком и даже мысли не допускал, что может оставить Валерию. Поэтому его так больно и задевали ее ревнивые мысли и скандалы. А Сели? Когда-то она была настоящим ангелом… Кем же стала она теперь?

Многие из друзей Сели тащились от группы Черные ангелы», и она тоже мечтала попасть на ее концерт. Но концерты бывали редко и к тому же в разных концах Рио, так что прошло немало времени, прежде чем мечта ее осуществилась. И каково же было ее удивление, когда оказалось, что это группа Тьягу! Но друзей своих она поняла — группа была замечательная! Сели слушала музыку, плясала, смеялась и плакала. Она гордилась, что Тьягу оказался таким талантливым и, возможно, жалела, что когда-то так опрометчиво отказалась от его любви. Ведь и она всем сердцем отвечала на его такую искреннюю, такую нежную и заботливую любовь! Но тогда она была в плену, а теперь чем отчаяннее отплясывала на развалинах бывших своих идеалов, тем больше отчаяния копилось в ее сердце…

Лулу не отходил от нее ни на шаг, твердил о своей любви и просил решиться на более серьезные отношения.

— Ты перевернула всю мою жизнь, — говорил он. — Благодаря тебе я стал совсем другим человеком. Я уверен, что мы будем счастливы. Решайся!

Но слышал в ответ одно и то же:

— Останемся друзьями, Лулу! На большее не рассчитывай.

Не менее напористым атакам подвергался и Тьягу. Валерия говорила об их женитьбе как о деле решенном, но он все медлил и медлил. То, что они были вместе, было для него непреложным фактом. А женитьба?.. Он чего-то ждал, ждал какого-то знака судьбы, который, в конце концов, все расставил бы по местам.

Болезнь отца показалась ему таким знаком, она навела его на совсем иные мысли, нежели свадебные хлопоты. Так он и объяснил Валерии, и она на время оставила его в покое, чему Тьягу был очень рад. Правда, Сан-Марино, тоже к счастью, очень быстро поправлялся, но свадебные разговоры пока больше не возобновлялись.

Приближался день рождения Сержинью, и молодежь решила его отпраздновать за городом, прихватив с собой палатки и провизию. Поехали на двух машинах, нашли необыкновенно красивое место и стали раскладывать лагерь.

Валерия, заглянув в палатку, сморщила нос:

— Как тут спать? Жестко! Неудобно!

Ей все тут было не по нраву, потому что рядом была Сели. Сели, видя ее враждебность, чувствовала себя крайне неуютно. Ей бы хотелось побыть одной, полюбоваться чудесным видом, который открывался с высокого берега, посидеть погрустить.

— Пошли, погуляем, — предложил Луду, словно бы угадав ее мысли.

И Сели с благодарностью согласилась. Они потихоньку пошли по извилистой тропке, ведущей в гору. Сели шла первой и с восторгом смотрела по сторонам, открывал все новые и новые чудеса. Лулу смотрел только на нее, нетерпеливо ожидая, когда они, наконец, скроются из виду и останутся наедине.

Вот они повернули за скалу и оказались на небольшой полянке, за ней виднелась еще одна, и еще… Сели побежала вперед, опьяненная свежим воздухом и внезапно нахлынувшей радостью, которая охватывает человека только в очень ранней юности.

Лулу побежал за ней, безотчетно приняв это как приглашение, и, догнав, заключил в объятия.

— Ты моя? Моя? — спрашивал он, не сомневаясь в ответе.

— Оставь меня, — рассердилась Сели. — Что за глупость пришла тебе в голову?

— Почему это глупость? Наоборот! Мы больше не будем терять времени и займемся любовью, а умнее этого даже ты ничего не придумаешь! — говорил Лулу между поцелуями, от которых Сели яростно отбивалась.

Лулу уже не владел собой, он чувствовал только одно, хотел только одного, но и Сели разъярилась не на шутку. Она не видела перед собой верного и преданного Лулу, перед ней был обидчик, насильник, и она вела себя соответственно. Она отчаянно дралась с ним, вырвалась, наконец, из его объятий и опрометью бросилась прочь.

Лулу, тяжело дыша, сел на землю, приходя в себя.

Сели выбежала на следующую поляну и чуть не столкнулась с Тьягу, который поднялся сюда по другой тропке. Сели резко свернула в сторону, не желая с ним встречаться, нога у нее подвернулась, и она упала. Попыталась подняться, но не смогла, так ей было больно. Сидя на земле, она осторожно растирала свою ногу, надеясь, что боль отпустит, и она сможет идти.

Тьягу присел рядом с ней на корточки и сочувственно смотрел на нее.

— Ну, как? Помогает? — спросил он.

— Не очень, — честно призналась Сели.

— Ну, тогда придется спускаться по-другому, — сказал он и подхватил девушку на руки.

Так они и появились в лагере, к большому недовольству Валерии.

— Не смей к ней подходить! Не смей смотреть на нее! — принялась выговаривать она Тьягу, как только они остались наедине. — Я очень хорошо понимаю Арналду! Он прав, когда не желает, чтобы прошлое мешало настоящему.

Тьягу молчал, с сожалением глядя на Валерию. Он не стал объяснять ей, что прошлое ничуть не мешает настоящему, оно просто живет своей жизнью…