Путь к разгадке

Глава 24

Валерия, взяв Тьягу под руку, сообщила Гонсале свою новость, и Тьягу подтвердил, что в ближайшее время они поженятся.

— И вполне возможно, уедем в Бостон, — прибавила Валерия.

Ее совсем не устраивало соседство Сели. Она так переменилась, эта монашка, пока Валерия будет возиться с младенцем, та возьмет и уведет ее мужа.

Гонсалу новость совсем не обрадовала. Во-первых, она считала, что Тьягу рано еще заводить семью. Если для Арналду семья была спасением, ему нужно было расстаться с дурными привычками, с разгульной жизнью, то для Тьягу она будет обузой. Он — человек творческий и не должен работать смолоду ради денег. Вот когда талант его окрепнет, будет защищен профессиональными навыками, другое дело, тогда можно будет и деньги зарабатывать. Во-вторых, Гонсала прекрасно знала, что Тьягу не любит Валерию, а начинать свою семейную жизнь без любви, значит, обречь свою семью на верное несчастье. И она своему сыну не могла пожелать такого. И, в-третьих, ей не понравилось, что Валерия женит на себе Тьягу вопреки его воле, используя его порядочность. В наши времена забеременеть можно только с умыслом, тем более что Валерия давно перестала быть девочкой, и если до сих пор обходила все опасности благополучно, значит, умела обращаться с противозачаточными средствами.

Еще она знала, что Тьягу любит Сели и сейчас готов совершить величайшую глупость в своей жизни.

Гонсала решила навестить Отавиу, посоветоваться с ним и, может быть, поговорить с Сели.

Но когда она вошла в обычно чистый и ухоженный садик Отавиу, ее поразил царивший в нем беспорядок — окурки, обертки и какие-то незнакомые юнцы, которые чувствовали себя здесь как дома и, жуя резинку, равнодушно посматривали на вновь пришедшую.

Гонсале не понравилась эта перемена, в ней она сразу почуяла что-то недоброе. Она подошла к дому, постучала, ей никто не ответил. Она толкнула дверь и вошла. Внутри дома тоже ощущалось присутствие совершенно чужих людей — на диване валялись какие-то вещи, на столе стояла грязная посуда от завтрака. Отавиу нигде не было видно. Гонсала не спеша, поднялась наверх, постучалась и толкнула дверь в его комнату. Отавиу застыл, целуясь с какой-то высокой женщиной. Гонсала не поверила собственным глазам. Она не могла понять, что здесь происходит, стояла и смотрела, не шевелясь.

Очевидно, Отавиу почувствовал ее взгляд. Обернулся и пошел ей навстречу. Он ни капли не был смущен, и это тоже поразило Гонсалу. Может быть, он все-таки сумасшедший?

Позволь представить тебе мою приятельницу Красотку, сказал он, показывая на женщину.

Очевидно, на лице Гонсалы было написано слишком многое, потому что Красотка сразу сказала:

— Да вы не переживайте так! Ваш Отавиу ничего дурного не сделал, Я просто поцеловала его на прощание, потому как съезжаю отсюда. А ребятишки мои пусть побудут. Когда отпадет в них надобность, сам их отправишь.

Красотка пошла к двери, помахав ей и Отавиу, а Гонсала с изумлением посмотрела на своего возлюбленного. Сейчас она видела перед собой совершенно другого человека. Она

не подозревала, что деликатный, стеснительный Отавиу может чувствовать себя своим среди байкеров. Оказывается, она знает его недостаточно. Он может быть таким разным!..

— Очень хорошо, что ты пришла. Я, может быть, и не решился бы тебе позвонить с тем вопросом, который возник у меня, — начал Отавиу. — Но ты пришла сама, и я тебе его задам.

Отавиу долго колебался и советовался с Алексом, стоит ли подключать к их следствию Гонсалу. Поначалу он не хотел этого, боясь просто-напросто за ее жизнь, уж не говоря о спокойствии. Но потом понял, что непременно должен задать ей один, очень важный вопрос. Только она могла помнить то же, что и он, только она одна могла на него ответить.

Дело в том, что Отавиу вспомнил все, что произошло той страшной ночью. Он вспомнил, как отец сказал ему:

— Ева — любовница Сан-Марино, — а потом дал шифр швейцарского банка.

Отавиу приехал к отцу сразу, как только тот вызвал его по телефону, а следом приехали Ева с Хелгой.

После новости, сообщенной Григориу, Отавиу впал в ярость и закричал Еве, швырнув ей в лицо шифр:

— Забирай! Это шифр счета, на котором много денег! Ты ведь этого хотела!

Из-за того, что семейство Монтана узнало правду, Сан-Марино убил сначала Монтана-старшего, задушив его подушкой, а потом понадеялся убить и Отавиу, выбросив его с балкона…

Теперь сомнений у Отавиу не было — брат Сан-Марино был вором и убийцей. Точно так же не было у него сомнений в том, что жива Ева. Именно она и сняла деньги со счета в швейцарском банке. О его существовании знали только трое — сам Отавиу, Ева и Сан-Марино. Ева знала еще и шифр. Она забрала деньги и до сих пор встречается с Сан-Марино, так считал Отавиу.

Дрожа от возбуждения, все это он выложил Гонсале, он хотел знать, что именно она помнит про ту знаменательную ночь. Где в ту ночь был Сан-Марино?

Гонсала подняла на него свои выразительные темные глаза и сказала:

— Отавиу! Я знаю, Сан-Марино способен на все! Даже на такое преступление, но в ту ночь Сан-Марино был дома и спал рядом со мной! Я за это ручаюсь. Я прекрасно помню ту ужасную ночь. Я сама подошла к телефону и узнала о смерти сеньора Григориу. Ох, этот надсадный телефонный звонок в ночной тишине! Телефон звонил довольно долго, потому что я сразу не могла проснуться. А потом не сразу добудилась и Антониу. Я была в шоке. Потом я все-таки его разбудила, и он поехал в ваш дом, приняв горсть успокоительных таблеток. Я поехать с ним не могла, потому что дети были еще слишком маленькими…

— Гонсала! Поверь! Я видел все это собственными глазами! Я не придумал этого, я не сумасшедший! Сядь спокойно в кресло и постарайся в подробностях восстановить в памяти ту страшную, роковую ночь… Почему так долго звонил телефон? Почему ты не могла добудиться Антониу?

Действительно, почему? Гонсала послушно села в кресло и попыталась припомнить, что же тогда случилось. Она была уверена, что сказала правду, но мало-помалу она стала словно бы вновь переживать случившееся. И вдруг завеса прошлого стала приоткрываться, и по мере того, как она приоткрывалась, Гонсала не спеша, говорила:

— Да, вот теперь я вспомнила, в тот вечер мне было как-то не по себе… я была словно пьяная, хотя в те времена я не брала в рот ни капли алкоголя, я же тогда кормила Тьягу. Когда все произошло, я стала искать снотворное, чтобы немного успокоиться, но не нашла. Потом Сан-Марино сказал мне, что взял его с собой, когда поехал к вам в дом. Ему было плохо, и он хотел успокоиться.

— Теперь мне все ясно! — воскликнул Отавиу. — Вот оно, недостающее звено! Прости меня, дорогая, что я повлек тебя в эту сомнительную историю, но дело обстояло следующим образом: Сан-Марино подсыпал тебе снотворное, ты заснула глубоким сном, а он в это время убил отца, расправился со мной, вернулся и лег рядом с тобой в постель. Потом ты его будила и не могла добудиться. Ему было нужно стопроцентное алиби, и он его получил. Все сходится! Ты сказала именно то, чего мне недоставало!

Отавиу взволнованно заходил по комнате.

— Сан-Марино — настоящее чудовище, он способен на все! Мы с тобой должны теперь быть очень осторожными, потому что, начав поиски правды, мы подвергаем себя смертельному риску. Но я буду охранять тебя, мы выпутаемся из его сетей!

Гонсалу не испугали слова Отавиу, она слишком долго прожила с Сан-Марино, он был ее мужем, она его не боялась.

— Что это за люди поселились в твоем доме? — спросила она. — Что они здесь делают?

— Это мои друзья, они меня охраняют, — сказал Отавиу. — Сан-Марино не везет со мной. В первый раз он выкинул меня с балкона, но я ухитрился уцелеть, второй раз он пытался расправиться со мной в психушке с помощью электрошока, но я ухитрился не только остаться в живых, но еще и все припомнил и вдобавок завел себе друзей. Теперь, я уверен, он будет пытаться убрать меня в третий раз. Но друзья не дадут меня в обиду.

— Раз это твои друзья, то познакомь меня с ними, — попросила Гонсала.

И Отавиу познакомил ее со своим другом Жувеналом, страдающим раздвоением личности.

— Мы подружились в психушке, став товарищами по несчастью, — объяснил Отавиу. — После больницы он стал жить среди байкеров, с которыми познакомился и я. Из тех времен и моя дружба с Красоткой. Она когда-то очень здорово мне помогла, прятала меня, когда я сбежал из психушки. А теперь мне снова понадобилась их помощь, и я пригласил их жить к себе. С ними я чувствую себя в безопасности, и не только я, но и все мои домашние. На днях один из этих ребят буквально спас Сели, привезя ее, домой, она чуть было не попала в жуткую переделку!

Упомянув о Сели, Отавиу сразу помрачнел.

Бедная Сели! Она теперь проводила ночи в каких-то притонах, где пробовала не только горячительные напитки, но и наркотики. Чем хуже, тем лучше — стало ее девизом. Она чувствовала себя парией и искала точно таких же. Ей было все равно, что скажут о ней люди, что с ней будет. Она не хотела жить, она мстила обманувшей ее жизни и поэтому жила так жутко. А на днях ее чуть не изнасиловали, подпоив хорошенько, а может быть, одурив какой-то травкой, но она сумела вырваться. Но не спаслась бы все равно, если бы не этот байкер, он подхватил ее на свой мотоцикл и помчался. За ним полупьяная компания гнаться не стала, да это было и невозможно. Отавиу испытывал бесконечное чувство благодарности к этому парнишке. Отавиу пытался уговорить Сели посидеть немного дома, но куда там! В тот же вечер, надев на себя какое-то жуткое тряпье, она оправилась на поиски сомнительных приключений, пытаясь обмануть нестерпимую боль, которая разъедала ее, доводила до самоуничтожения.

— Она в очень плохом состоянии, — сказал Отавиу. — А еще неделю назад я понадеялся на лучшее: они снова встретились с Тьягу, и Сели стала такой счастливой. Но потом у них что-то произошло, и она никак не может с этим справиться.

Гонсала знала, что произошло. Но она не знала, что ее сын виделся с Сели, что он пытался избавиться от Валерии, но не смог. Она вышла победительницей. Сердце Гонсалы защемило еще больше. Если раньше она жалела одного, то теперь обоих.

— Сели любит Тьягу, я это знаю, — грустно продолжал Отавиу. — Сердце у меня разрывается, когда я вижу, как она страдает. Если можешь, помоги ей, Гонсала. Ты же знаешь, она очень хорошая девушка!

Отавиу получил ответ на свой вопрос, Гонсала на свой, и оба ответа были неутешительными.

— Я знаю, — подтвердила Гонсала. — Я бы помогла ей и без твоей просьбы, если бы могла! Но пока бессильна!

— Бессильны справиться со злыми силами, — подтвердил Отавиу, — но в силах противостоять им!