Путь к разгадке

Глава 6

В день подписания контракта с Лулу Миранда в редакции собрались все сотрудники. Никто не хотел ехать на журналистские задания, пока не увидит таинственную Лулу. Вновь стали гадать о том, как она выглядит. Клейтон был уверен, что она — красавица, Делон в этом усомнился.

— Ум и красота редко встречаются в одной женщине. Как правило, Господь наделяет их либо тем, либо другим.

Клейтон не согласился со старшим товарищем:

— Я бы не сказал, что это такая уж большая редкость. Даже у нас в редакции много и умных, и красивых женщин. Например, Ана Паула… Правда, Раул?

— Да, Ана Паула красивая, спору нет, — ответил тот.

Она фыркнула недовольно:

— Тоже мне, выискался умник! А мы, значит, не дотягиваем до тебя своим скромным умишком?

— Я же не о себе говорил, а о Лулу Миранда, пожал плечами Раул. — В том, что она умная, надеюсь, никто не сомневается? А я готов поспорить, что и внешность ее произведет на вас неизгладимое впечатление! Вы просто все упадете!

— Ты что, знаком с ней? — загалдели все хором.

— Нет, мне интуиция подсказывает, — с трудом удержался от пари Раул.

Он опасался, что Сан-Марино может передумать и не подписать контракт, когда увидит Шику, и даже уговаривал друга не объявляться здесь раньше времени. Но Шику принял иное решение, посчитав, что настала пора сыграть в открытую.

Когда он вошел в редакцию, все обрадовались и стали бурно приветствовать его, забыв о Лулу Миранда. Шику же был взволнован и на приветствия отвечал рассеянно.

— Извините, ребята, — сказал он, наконец, — я должен пройти к вашему патрону, он выделил мне время для интервью.

— Ты будешь брать интервью у Сан-Марино?! — изумились все, кроме Раула. — И он согласился? Что же должно было произойти?

— Я потом вам все расскажу, когда выйду от него, — пообещал Шику.

Неожиданной преградой на его пути встала Мара, буквально загородив собой дверь, ведущую в кабинет Сан-Марино.

— Шику, я очень рада тебя видеть, но пустить к шефу не могу. У него сейчас Жулия и Вагнер, а с минуты на минуту должна прийти еще одна журналистка, с которой они собираются подписывать контракт.

— Эта журналистка — я! — пояснил Шику, но Мара ему не поверила.

Шику пришлось сделать обманное движение, чтобы отвлечь ее внимание и в это время открыть дверь. Только так он смог попасть в кабинет Сан-Марино. Мара же, выглядывая из-за его спины, попыталась оправдаться перед шефом:

— Я говорила ему, что вы сейчас заняты, но он все равно вошел!

Далее последовал возмущенный возглас Жулии:

— Шику Мота, что ты себе позволяешь? Тебя здесь не ждали!

Ответ прозвучал для нее как гром среди ясного неба:

— А разве не вы предложили мне контракт с двойной оплатой? Ведь я — Лулу Миранда!

— Перестань паясничать!

— Жулия, не надо так волноваться, — мягко произнес Шику. — Лулу Миранда — мой псевдоним. Если не веришь, позвони в журнал «Стайл», своему приятелю Жуану, который публиковал мои статьи. Он скажет тебе, что все переговоры велись через Лусию Элену — мою бывшую жену.

— Вагнер, ты все это знал? — строго спросил Сан-Марино, догадавшись о заговоре.

— Нет, конечно! — соврал тот, даже глазом не моргнув. — Условия контракта я обсуждал с юристом из журнала «Стайл». Очевидно, он по совместительству является и адвокатом Шику.

— Значит, ты всех нас вздумал провести? — не сдержал своего негодования Сан-Марино.

Шику ответил ему спокойно, с достоинством:

— Вовсе нет. Я начал писать под псевдонимом лишь одной целью: чтобы зарабатывать себе на жизнь. Но мои статьи получили широкий резонанс, Лулу Миранда стала популярной… Теперь вам решать, нужно ли это громкое имя вашей газете.

— Разумеется, нужно! — воскликнул Вагнер и тут же умолк под грозным взглядом Сан-Марино.

А Шику продолжал испытующе смотреть на Жулию, понимая, что сейчас все будет зависеть от ее мнения.

— Ну, я не знаю, что делать, — сказала она, апеллируя к Сан-Марино. — По контракту мы предоставляем ему такие большие права… Фактически это полная независимость…

Сан-Марино не захотел взять на себя ответственность, боясь предстать перед Жулией мелким и мстительным.

— Решай сама, — вымолвил он с натугой. — Только подумай, не отразится ли его присутствие здесь на твоей работе.

— Я буду писать дома, а материалы передавать через свою помощницу, то есть Лусию Элену, — напомнил Шику один из пунктов своего контракта…

— Ты хочешь превратить нашу газету в балаган? — возмутилась Жулия.

— Нет. Лусия Элена очень изменилась в лучшую сторону. Я за нее отвечаю. Тут никаких проблем не будет.

— Я думаю, мы должны поверить Шику, — вновь вступил Вагнер. — Если Лусия Элена так долго держала язык за зубами и не проболталась насчет псевдонима, то, похоже, с ней и правда произошла метаморфоза. Да и Жуан, главный редактор «Стайла» говорил о ней с большим уважением.

— Вагнер, твое давление на Жулию неуместно! — одернул его Сан-Марино.

Тот счел необходимым аргументировать свою позицию:

— Это не давление. Меня трудно обвинить в чрезмерных симпатиях к Лусии Элене. Но я считаю, что наши личные симпатии или антипатии не должны мешать интересам дела.

Жулия, конечно же, поняла, что это — камешек в ее огород, и заявила:

— Я полагаю, мы можем заключить сделку при одном условии: он должен подписывать статьи псевдонимом «Лулу Миранда». Шику Мота здесь никому не интересен!

Сан-Марино угрюмо молчал, Шику тоже не спешил соглашаться. И тут опять очень кстати прозвучало мнение Вагнера:

— Мне кажется, это разумное решение. Как ты считаешь, Антониу?

— Я с самого начала дал Жулии карт-бланш, — ответил тот, не в силах произнести твердое «да» или «согласен».

Но и этого, косвенного, ответа оказалось достаточно для заключения сделки. Сан-Марино скрепя сердце поставил свою подпись под контрактом. Шику постарался сделать то же самое спокойно, без лишних эмоций. А Вагнер откровенно торжествовал:

— Отлично! Теперь увеличение тиража нам обеспечено! У тебя есть готовый материал, Шику? Давай его!

— Я копаю одно дело о коррупции… — начал было тот, но Вагнер прервал его, многозначительно улыбнувшись:

— Эту тему курирует Жулия, так что обсуди все с ней, в спокойной обстановке. А я пока соответствующим образом подготовлю коллег, чтобы они не устраивали тут овацию, — добавил он специально для Сан-Марино.

Шику отправился вместе с Жулией в ее кабинет, и там она, потупив взор, поблагодарила его за участие в судьбе Отавиу:

— Если бы не твоя статья, он бы до сих пор находился там…

— Я хотел бы повидать Отавиу. Надеюсь, теперь ты меня пустишь к нему? — воспользовался случаем Шику, но получил отказ:

— Нет. Он попал в ту клинику из-за тебя. Ты можешь вызвать у него болезненные ассоциации. Поэтому не надо его беспокоить. И вообще, нас должны связывать только профессиональные отношения. Запомни это!

— Не волнуйся, я буду появляться здесь только в крайнем случае. Так же, впрочем, как и Лусия Элена. Все необходимые материалы мы будем посылать по электронной почте.

— Вы снова живете одной семьей? — не удержалась от вопроса Жулия, а Шику ушел от прямого ответа, оставив ей пространство для ревности.

— Да, мы все живем сейчас в квартире моей матери, — сказал он. — А как чувствует себя Отавиу? Ты можешь хотя бы сказать мне это, если не позволяешь его видеть?

— Могу. Отец очень плох. Он совсем ничего не помнит, никого не узнает, и у него по-прежнему бывают вспышки ярости.

Об очередном приступе, случившемся у Отавиу в редакции Гонсала, узнала от Онейди. Она вообще теперь начинала свой рабочий день с расспросов о состоянии здоровья Отавиу, и Онейди ей подробно обо всем докладывала. Последняя новость уязвила Гонсалу в самое сердце.

— Я поеду к нему! Это ужасно сидит дома как арестант! Представляю, каково ему сейчас! Нельзя так жестоко обращаться с человеком!

— Да никакой он не арестант, — возразила Онейди. — С ним Алекс, они о чем-то постоянно беседуют. А то, что мы решили не выпускать Отавиу из дома, так это для его же безопасности. Ведь он учинил скандал в газете, опять набросился на Сан-Марино…

— Значит, Отавиу не так уж и плох, как вы думаете, если хотел набить морду Сан-Марино! — заключила Гонсала. — Наверняка он вспомнил, что на самом деле представляет собой мой бывший муж. К Отавиу вновь возвращается память, вам это ясно?

— Дай-то Бог, — не стала спорить с ней Онейди. — Мы все с нетерпением ждем приезда доктора Лидии. А пока оберегаем Отавиу, чтобы он случайно не попал в какую-нибудь неприятную историю.

Гонсалу все эти доводы не убедили. Она считала, что должна лично поддержать Отавиу в трудную минуту.

— Я думаю, вы тут управитесь без меня, — сказала она Флоре и Онейди, — а мне надо еще позвонить Бетти: пусть берет малыша и тоже едет к отцу. Отавиу обожает внука!

Отавиу действительно очень обрадовался гостям, хотя и разыграл, как всегда, комедию с неузнаванием и последующим «знакомством». Только внука он и на сей раз «узнал» безошибочно. Сразу начал с ним возиться, играть. Малыш был счастлив и заливисто смеялся. Кончилось это тем, что Бетти пришлось менять ему подгузники. Заодно она решила его покормить и ушла вместе с ним в другую комнату.

Алекс же, зная о взаимной симпатии Отавиу и Гонсалы, тоже вышел, предоставив им возможность побыть наедине.

Отавиу не упустил своего шанса: взяв Гонсалу за руку, стал взволнованно читать стихи — о любви, о вечной молодости в душе.

Гонсала тоже разволновалась и напомнила ему другой эпизод, связанный со стихами:

— Мы случайно встретились у моря, ты читал мне стихи, и тогда между нами впервые возникла душевная близость. Помнишь? Мы долго-долго говорили и никак не могли расстаться.

Отавиу промолчал, и Гонсала ответила за двоих:

— У нас теперь есть общая память, поскольку есть воспоминания, которые нам обоим дороги. Твоя душа все помнит, Отавиу! Я это знаю, чувствую!

Ею было сказано самое главное, после чего все слова становятся бессильными и бессмысленными. Отавиу понял это и, властно притянув к себе Гонсалу, поцеловал ее в губы.

Она в первый момент замерла, а потом с такой же страстью, ответила на его поцелуй.

Все это произошло помимо воли Отавиу, в порыве любви и нежности. Но открыться до конца перед Гонсалой он пока не мог и поэтому вновь вынужден был прибегнуть к спасительной маске сумасшедшего.

— Извини, — сказал он, выпуская Гонсалу из своих объятий, — я тебя напугал. Буйно помешанный целует красивую женщину! За это его надо отправить обратно в психушку!

Гонсала не успела ничего возразить, потому что в комнату вошла Бетти с малышом.

Смятение, в котором пребывала Гонсала, не укрылось от внимания Бетти. Передав малыша на руки Отавиу, она тихонько спросила у свекрови:

— Что тут у вас произошло? Папа наговорил чего-то лишнего?

— Нет-нет, он ничего не наговорил, — поспешно ответила Гонсала и добавила, весьма озадачив Бетти: — Когда между людьми есть духовная близость, слова не нужны.

Потом Бетти с ребенком поехала домой, а Гонсала — на работу, в свой салон.

Там она сразу же уединилась в кабинете с Флорой и рассказала ей о поцелуе.

— Веришь ли, у меня просто дух захватило! Ничего подобного я не испытывала ни разу в жизни!

— Ты давно ждала этого поцелуя, — печально произнесла Флора, — потому что давно влюблена в Отавиу.

— Да, это любовь, — согласилась Гонсала, пропустив мимо ушей печальную интонацию, с какой говорила Флора. — У меня до сих пор сердце колотится от того поцелуя!

— Но что ты будешь делать со своей любовью? — вновь попыталась вернуть ее к реальности Флора. — Выйдешь замуж за душевнобольного?

— Да, по всему выходит, что я влюбилась в душевнобольного, но ты знаешь, иногда он смотрит на меня так же, как смотрел еще до той проклятой психушки, где его мучили электрошоком.

— А как он смотрел на тебя прежде?

— С огромной нежностью… С любовью! Вообще Отавиу человек необыкновенный, я в него верю!

— Ты надеешься на его выздоровление? Или же готова принять его таким, какой он сейчас? — попросила уточнить Флора.

Гонсала не смогла ответить на этот вопрос.

— Я пока ничего не знаю, Флора, — призналась она. — Пусть все идет своим чередом. Время покажет, как мне лучше поступить.

Бетти тоже находилась под сильным впечатлением от увиденного в гостиной. И отец, и Гонсала явно смутились, когда она вошла. Что-то между ними все-таки произошло, в чем оба не захотели ей признаться, похоже, она им помешала, явилась некстати. Так что же это было? Объяснение в любви?

Неужели отец рискнул признаться Гонсале в своих чувствах? Он влюбился в нее давно, Бетти это знает. А что ответила ему Гонсала? Как понимать ту фразу о духовной близости?.. Еще раз обратиться с вопросом к Гонсале Бетти не отважилась, но поделилась своими догадками с Арналду.

— Ты знаешь, я сегодня стала невольным свидетелем одной трогательной сцены. Мой отец и дона Гонсала были в комнате вдвоем, и…

— На что ты намекаешь? — с возмущением прервал ее Арналду.

— Ни на что не намекаю, — растерянно произнесла Бетти. — Я только хотела тебе рассказать…

— Не надо! Я все понял. И прошу тебя уважительно относиться к моей матери. Запомни: у нее не может быть ничего общего с сумасшедшим!

— Я тоже требую уважения к своему отцу! — вскипела Бетти. — Он не сумасшедший! Он просто потерял память.

— Это одно и то же. А еще он бросается на людей, в частности на моего отца. Знаешь, я давно хотел сказать, но все щадил твое самолюбие: ты не носи туда нашего сына! Я боюсь за него.

— Ну вот, наконец, ты открыл свое истинное лицо, — с горечью произнесла Бетти. — Теперь только осталось напомнить мне о дурной наследственности.

Это был вызов, и Арналду его принял:

— Да, я никогда не скрывал, что меня беспокоит дурная наследственность моего сына!

— Разумеется. Насколько мне известно, в моем роду сумасшедших не было! Еще неизвестно, что было бы с тобой, если бы ты, не дай Бог, перенес такую травму, как мой отец, — заметила Бетти, но у Арналду и тут нашелся веский аргумент:

— Не надо все списывать на травму. Мой отец говорит, что Отавиу с детства был не от мира сего.

— Ну, значит, тебе следовало бы разобраться в своих половых связях, — окончательно обиделась на него Бетти.

Арналду ее замечание очень уязвило.

— Лучше не напоминай мне об этом! Не то еще одно слово, и ты меня вообще больше не увидишь!

Он вышел, хлопнув дверью. И даже ночевал в комнате Тьягу.

А наутро супругов ждало новое испытание: Патрисии надоело жить в скромной квартире Флоры, и она решила переселиться в просторный особняк Гонсалы.

Первый, кого она встретила, приехав туда, был Арналду.

— Это добрый знак! — воскликнула Патрисия и бросилась ему на шею. — Я так по тебе соскучилась, Арналдинью!

Он довольно сдержанно поцеловал ее в щеку, вполне допуская, что Бетти может наблюдать за ним со стороны.

Бетти действительно увидела эту сцену из окна, и в ней взыграла ревность. А когда она узнала к тому же, что Патрисия намерена поселиться в их доме на неопределенный срок, то прямо сказала Гонсале:

— Нам с ней под одной крышей не ужиться!

Гонсала, до сих пор принимавшая сторону Бетти во всех спорных моментах, на сей раз повела себя иначе.

— Не забывай, что это мой дом, — сказала она строго. — Я получила его по закону, при разводе с Сан-Марино, и у меня есть полное право приглашать сюда своих друзей!

Бетти на этот раз промолчала.

Но уже на следующий день она увидела, как Арналду и Патрисия резвились в бассейне, и устроила обоим скандал.

Патрисия не удостоила ее даже взглядом, лишь выразительно покрутила пальцем у виска, намекая на сомнительную генеалогию Бетти. Та вскипела:

— Можешь думать обо мне что угодно, только знай: расквашу тебе физиономию, если ты будешь приставать к моему мужу!

— Ну, я же говорю — дочь своего отца! — криво усмехнулась Патрисия. — Он тоже большой любитель помахать кулаками.

Бетти уже готова была кинуться в драку, но ее удержал Арналду:

— Ты с ума сошла! Патрисия — подруга моей матери! Как тебе пришло в голову ревновать меня к ней!

— Но я же не слепая, и вижу, что она изо всех сил пытается тебя соблазнить. Если уже не соблазнила!

— Ты и впрямь сумасшедшая! — рассердился Арналду и вновь ушел ночевать к Тьягу.

Гонсала не знала, из-за чего поссорились Бетти и Арналду, но на всякий случай попросила Патрисию:

— Я знаю, ты недолюбливаешь Бетти, но она моя невестка, ей сейчас трудно, у них с Арналду идет естественная притирка характеров… Постарайся жить с ней дружно!

— Да я с ней и не ссорилась, — фыркнула Патрисия. — Эта она почему-то на меня дуется.

— Ну вот, я же вижу, что вы не ладите. А меня это удручает.

— Не беспокойся, Гонсала, из-за меня у тебя не будет проблем, — пообещала Патрисия, не собираясь при этом отказываться от Арналду.

Правда, на некоторое время она поумерила свою активность. Но скандал между супругами не утих, а разгорелся пуще прежнего — теперь уже по другой причине.

С некоторых пор Бетти стала гулять с мальчиком одна, отказавшись от услуг Ирасемы. Та заподозрила, что это неспроста, и предчувствие не подвело ее: Бетти действительно встречалась иногда с Раулом.

Встречи эти происходили не каждый день, потому что Раул продолжал делать вид, будто сталкивается с Бетти случайно, а не преднамеренно. Она, конечно, догадывалась, что это не так, но ей самой было приятно повидаться со старым другом и немного отвлечься от нескончаемых семейных дрязг.

Ирасема, тайком следившая за Бетти, никак не могла понять, с какой периодичностью встречаются эти двое, и потому ей не удавалось заранее предупредить Арналду. Но однажды терпение было вознаграждено: Бетти и Раул гуляли с ребенком по набережной, Ирасема их увидела и стремглав помчалась к Арналду, который как раз был дома.

Потом она с огромным удовольствием наблюдала издали, как беспощадно дрались Арналду с Раулом, пока их не разняли прохожие, и с не меньшим удовольствием подслушивала за дверью, как Бетти оправдывалась перед мужем, а тот не верил в случайность подобных встреч.

Бурная семейная ссора кончилась, однако, полным примирением. Оба истолковали этот приступ ревности как своеобразное проявление любви. А, вспомнив о любви, тотчас же и предались ей на своем супружеском ложе.