Развод. Да пошёл ты!

39 Саша

Паркуюсь у дома Вика достаточно быстро. Осматриваю район. Дома здесь новые, вокруг каждого своя ухоженная территория с детской площадкой, камерами. Забор тоже есть, само собой. Чужой просто так не пройдёт. Жильё недешевое. Не каждый может себе позволить даже в ипотеку.

“Сразу понятно, у кого нет своего жилья,” — посмеиваюсь сама над собой. Первым делом подсчитала, во сколько обойдётся жить тут. Саша-Саша…

На парковке пахнет пылью, плотной взвесью повисшей в разогретом воздухе, и скошенной травой. Стоит тихая, насыщенная покоем тишина спального района. Я выключаю двигатель, беру сумку, задерживаюсь на мгновение, смотрю в зеркало. Волосы в порядке, лицо — тоже. Но внутри будто бы пчелиный рой — суета мыслей, тревога, волнение. Маша. Сейчас я её увижу. Как всё пройдёт?

Когда поднимаюсь наверх, дверь уже открыта. Меня встречает Вик, в домашнем — простая серая футболка, лёгкие домашние штаны. Из-за его спины выглядывает хорошенькая темноволосая девчушка, его копия. Взгляд у неё настороженный, хоть и видно, что ей любопытно, что за тётя пожаловала в гости.

— Привет, — говорит он спокойно. — Заходи. Это Маша.

— Привет, Машенька, — я улыбаюсь как могу мягче, тепло, чуть присаживаюсь, чтобы быть с ней на одном уровне. — Я Саша.

Девочка не отвечает, но и не убегает, что уже хорошо. Невысокая, стройная, с густыми тёмными волосами, собранными в два хвостика по бокам, она прячется за Вика, выглядывает из-за его руки. На ней яркое платье в цветочек и белые колготки с едва заметными сердечками. Глазки — карие, внимательные, как будто она пытается прочитать меня ещё до того, как я заговорю. В её лице и правда много от Вика — те же черты, та же форма губ, но взгляд пока детский, настороженный и серьёзный не по возрасту.

— Мы сейчас ужинать будем. Ты не против пельменей? Домашние, я сам лепил, — с усмешкой говорит Вик.

— Я не против, — отвечаю, иду за ними вглубь квартиры.

Виктор живёт в трёхкомнатной квартире с просторной кухней-гостиной. Всё уютно, но без излишеств. На полу лежит ковёр, в углу — книжная полка и несколько коробок с детскими игрушками. Маша уже уселась за стол, бросает на меня короткие взгляды.

Когда мы садимся ужинать, Вик рассказывает что-то лёгкое, нейтральное, как будто создаёт для нас мягкий переход. Я поддакиваю, улыбаюсь, стараясь не смотреть на Машу слишком навязчиво, но и не игнорировать её.

Чтобы завязать разговор, спрашиваю:

— Маша, а что ты любишь больше всего?

Она пожимает плечами, будто всерьёз задумалась:

— Мороженое. И когда папа читает мне сказки. А ещё у меня есть мишка. Он очень большой, почти как ты, пап. Он живёт на моей кровати и охраняет меня от монстров.

— Звучит надёжно. Как зовут мишку?

— Григорий. Но я зову его просто Гришка.

Я улыбаюсь:

— Гришка — отличный защитник.

— А у тебя есть мишка?

— Когда-то был. Его звали Пашка. Я таскала его за ухо, и он всё время был с одной грязной лапой. Но я его очень любила.

Маша хихикает и говорит:

— Покажешь своего Пашку?

— Если найду на фото, обязательно. А ты покажешь Гришку?

— Конечно. Только когда поем.

Она вновь принимается за пельмени с важным видом, как будто между нами заключена важная сделка. Я ловлю взгляд Вика — он смотрит на нас с лёгкой улыбкой, явно довольный тем, как складывается этот вечер.

Маша начинает есть молча, сосредоточенно, потом вдруг говорит:

— А ты где живёшь?

— Я живу в своём домике в большом торговом центре.

Маша резко перестаёт жевать и смотрит на меня с искренним изумлением:

— Как это — в торговом центре? Там же магазины! Люди туда приходят за шоколадками и кроссовками. А спят они дома.

Я смеюсь:

— Это правда. Я, конечно, не живу прямо в торговом зале. У меня там свой салон красоты.

— А где тогда твоя кровать?

— В подсобке.

— А почему ты не хочешь дом?

Я на мгновение задумываюсь, а потом решаю рассказать чуть больше.

— Очень хочу. Просто пока не получилось. Но однажды обязательно получится.

Маша смотрит на меня серьёзно, как будто ей важно понять, правда ли это возможно.

— Пап, у нас ведь есть диван. Мы можем пустить Сашу поспать там?

Вик хитро улыбается мне, и мне кажется, что в этом и была его задумка. Хотя, может, я слишком подозрительна.

— Конечно, Машуль, но для этого нам нужно спросить Сашу. Останешься у нас?

— Вик, неудобно же. Я гостиницу планировала снять на сегодня.

— Раз мы с Машей приглашаем, значит всё в порядке. К тому же, всего на одну ночь.

Я не уверена, что это хорошее решение, поэтому ничего не отвечаю.

Маша кивает, как будто записывает эту информацию в своём внутреннем блокноте. Потом спрашивает:

— А ты знаешь, как плести косички?

— О, ещё как! Хочешь, потом попробуем?

Вик удивлённо поднимает бровь, а Маша вдруг хмыкает:

— Ладно. Только чтобы не дёргала. А то мне будет больно и я начну плакать.

Я смеюсь:

— Обещаю, всё будет аккуратно.

После ужина Маша прыгает с дивана и зовёт меня за собой. Мы заходим в её комнату — светлую, уютную, с розовыми шторками и полками, полными книг и игрушек. В углу, на кровати, действительно сидит огромный плюшевый мишка.

— Вот он — Гришка, — с гордостью говорит Маша. — Видишь, у него повязка — это чтобы он был как настоящий защитник.

— Он потрясающий, — я улыбаюсь, трогаю мягкую лапу мишки. — С ним и правда не страшно.

— Я ему всё рассказываю перед сном. Он всё помнит.

— Наверное, у него целая библиотека секретов, — шепчу я, и Маша довольно кивает.

Когда Маша засыпает — прямо на диване с книжкой в руках — я помогаю Вику аккуратно переложить её в кровать. Он накрывает её пледом, целует в лоб, выходит и тихо закрывает дверь.

— Ну как? — спрашивает он, когда мы остаёмся наедине.

— Мне понравилась Маша. Она умная. И очень красивая.

— Да. У неё мать такая же.

Он не развивает мысль, и я не спрашиваю. Мы садимся на кухне, пьём чай, и я ловлю себя на мысли, что ощущаю здесь себя нужной.

— Насчёт дивана... Я серьёзно. Если хочешь, медведь и тебя будет охранять.