Развод. Да пошёл ты!

43 Саша

Даже не знаю, идти ли к Вику с Машей. Настроение — хуже некуда. В груди тяжесть, словно там застряла свинцовая глыба. И всё потому, что по сути противопоставить Жене мне нечего. Знаю, что многие сказали бы: “забудь и иди дальше”. Но как? Конечно, я бы хотела быть настолько мудрой и понимающей, чтобы найти в себе силы строить свою жизнь без оглядки на бывшего. Но ведь и он всё никак не отпустит меня, продолжая тыкать палочкой и проверяя — мне всё ещё больно или уже нет.

Поэтому мной овладевает такое сильное желание насолить ему, что становится страшно. И это я? Озлобленная женщина, которая вместо того, чтобы провести вечер с симпатичным мужчиной, строит планы мести. Самой от себя противно.

Я брожу по подсобке, бездумно перекладывая вещи с места на место. Останавливаюсь у окна — на улице вечер, небо затянуло густыми облаками, и всё вокруг кажется тусклым. Казалось бы — такая мелочь, а почему-то хочется расплакаться.

Когда телефон начинает вибрировать на подоконнике, я подскакиваю, словно на иголках. Вик. Сердце предательски ёкает. Малодушно подумываю не брать трубку. Идти к ребёнку с таким настроем — последнее дело. Но, закрыв глаза на пару секунд, всё же отвечаю.

— Привет, Вик, — выдыхаю.

— Саша, мы с Машей с нетерпением ждём тебя. Ты закончила дела? — его голос тёплый, заботливый.

Я поджимаю губы, глядя в своё отражение в стекле.

— Да, но, наверное, лучше мне сегодня побыть у себя, — говорю неуверенно.

— Ты какая-то грустная. Не думаю, что тебе станет лучше, если ты свернёшься клубочком у себя на постели. Я могу предложить тебе безотказный способ расслабиться.

— Какой способ? — спрашиваю с осторожной улыбкой, которая сама собой появляется в уголках губ.

— У меня есть прекрасное грузинское вино. Оно ждёт своего часа очень давно. Сегодня тот самый день, когда я поделюсь им с тобой. Мы можем заказать роллы. И поболтать, когда Маша уснёт.

— Заманчивое предложение, — говорю я, уже представляя, как сидим на кухне.

— Соглашайся. Мы ведь лучше, чем вечер в подсобке, — мягко напоминает он.

Я улыбаюсь шире. Он прав. Очень даже прав.

— Ты прав. Хорошо, — отвечаю. И через пару минут уже натягиваю босоножки и выхожу в тёплый вечер.

***

Маша встречает меня у двери, как будто мы знакомы сто лет. Хватает за руку, притягивает к себе и не отпускает ни на секунду.

— Где ты была сегодня? — допытывается она, заглядывая в глаза.

— На работе, как и все взрослые. А ты?

— Я тоже делами занималась. Смотрела мультики и помогала папе искать штопор. Кстати, он нашёл его. Значит, скоро будут роллы! — она сияет от радости.

Я с улыбкой киваю, проходя в квартиру.

— А ты что будешь пить? — спрашиваю у Маши с серьёзным видом.

— У меня есть шампанское, — с гордостью сообщает она.

— Ничего себе. Самое настоящее?

— Конечно. Пойдём, покажу.

С важным видом она ведёт меня на кухню и открывает холодильник. На нижней полке, среди йогуртов и сока, аккуратно пристроена бутылка детского шампанского в яркой фольге.

— Видишь? Оно охлаждается. Я всё сама придумала. Чтобы мне с вами тоже было весело, — поясняет она, сияя.

Мне кажется таким трогательным, что Вик подумал даже о своей дочке, чтобы ей тоже не было обидно. Всё продумал — до мелочей. И сразу внутри становится тепло.

— Я старалась. Папа сказал, что гостья у нас особенная.

Я только улыбаюсь в ответ, а сердце медленно оттаивает после тяжёлого дня.

Мы устраиваемся за столом. Вино уже налито, роллы распакованы, и всё выглядит уютно и аппетитно. Маша с важным видом достаёт свои — только с огурцом и творожным сыром. Она ловко пользуется палочками и, накалывая на них роллы, и макает их в соевый соус, едва не испачкав нос.

— Очень вкусно, — заявляет она, кивая.

Через полчаса еды и болтовни глаза Маши начинают слипаться. Она зевает и трёт кулачком глаза. Вик мягко улыбается, встаёт из-за стола.

— Пора спать, мадам. Отбой.

— Но я ещё не допила шампанское, — сопротивляется она.

— Оно подождёт до завтра.

Он уводит её в спальню, и я слышу, как она говорит ему что-то шёпотом. Через мгновение Вик возвращается, но перед этим она выглядывает из-за плеча отца и тихонько шепчет мне:

— Не грусти, ты теперь наша.

Я замираю, прижав ладонь к груди. Эти слова неожиданно бьют в самое сердце. Я киваю ей с трогательной улыбкой, а она исчезает в своей комнате.

Несколько минут спустя он возвращается. Он смотрит на меня и медленно наливает мне ещё вина.

— Немного, — предупреждаю я, принимая бокал.

— Расскажешь теперь, что у тебя произошло?

Я делаю глоток, ставлю бокал на стол и выдыхаю.

— Женя… он подал заявление об угоне машины. Моей машины, на которой я езжу постоянно. Потому что я так и не переоформила её на себя. Представляешь?

Вик хмурится. Его брови сходятся, губы сжимаются в тонкую линию.

— Он что, совсем берега потерял?

— Похоже на то. Меня увезли в отделение, долго держали, следователь… В общем, день так себе. Машину у меня забрали, сказали — изымают до разбирательства. Я потом поехала к Жене, хотела поговорить. После разговора появилось ощущение, что он всё это специально устроил, просто чтобы посмотреть, как я буду перед ним пресмыкаться.

— А где он у тебя работает? — спрашивает Вик, мрачно разглядывая бутылку.

— В банке. «Короткофф».

— Ммм. Ясно.

Он откидывается на спинку стула, задумчиво проводя пальцем по краю бокала. В его лице появляется что-то жёсткое.

— Что тебе ясно? — прищуриваюсь.

— Да так, ничего. Не забивай голову. Лучше иди ко мне.

Он встаёт, подходит ко мне и, наклонившись, осторожно берёт за руку. Я встаю, и Вик пересаживает меня к себе на колени. Его ладонь ложится на мою поясницу — горячая, сильная, уверенная.

— Я только немного тебя поцелую, Саш. Не могу больше ждать, — шепчет он мне в волосы, и сердце моё начинает стучать в два раза чаще.